А может, у нее здесь сообщник, может, это он все для нее оставил в условленном месте? А может, она приходила раньше, притырила скальпель и сама его спрятала. Да, охрана у них крепкая, но, с другой стороны, проблемы с частной сферой. Никаких камер слежения в палатах пациентов и даже в коридорах.
— У них есть зоны для пациентов, зоны ожидания, магазин сувениров, служебные зоны, операционные, смотровые, пункт скорой помощи. Вся эта чертова контора — сплошной лабиринт. Кто решил войти, пырнуть старика в сердце и выйти, тому одной наглости мало. Тут нужна подготовка. Она знала планировку. Она была там раньше или тренировалась до чертиков на симуляторах.
Пробившись сквозь томительно медленное уличное движение, Ева въехала в гараж Центрального управления полиции.
— Я хочу просмотреть диски с записями слежения. Мы прогоним нашу подозреваемую по архивам Интерпола, поработаем с фото. Может, всплывет имя или кличка. Мне нужна полная история убитого и финансовое положение сына, полная картина. Надо вывести сына за рамки расследования. Или оставить. Может, мы найдем недавно сделанные переводы крупных, неизвестно откуда взявшихся денежных сумм.
— Он этого не делал, Даллас.
— Нет. — Ева запарковалась и вышла из машины. — Он этого не делал, но мы его все равно проверим. Побеседуем с коллегами, светскими знакомыми, любовницами, бывшими любовницами. В этом деле главное — добраться до мотива. — Она прислонилась к стенке лифта, пока они поднимались. — Люди обожают подавать в суд на докторов или хотя бы просто собачиться, жаловаться на них. Тем более речь идет о косметологии: сплошная вкусовщина. Тут никто не вылезет чистеньким. Где-то, когда-то на протяжении своей карьеры он запорол работу, или клиент остался недоволен. Может, у него кто-то помер под ножом, а скорбящая семья на него ополчилась. Вся эта история пахнет расплатой. Убийство медицинским инструментом. Похоже на символ. Рана в сердце — это тоже символично.
— Будь это такого рода расплата, мне показалось бы куда более символичным, если бы ему порезали лицо или другие части тела, пострадавшие при операции.
— Хотела бы я с тобой не согласиться, но ты права…
Полицейские, лаборанты и бог знает кто еще начали набиваться в лифт, когда они достигли второго уровня, то есть первого наземного этажа. К тому времени как они добрались до пятого, Ева решила, что с нее хватит. Она локтями проложила себе путь наружу и вскочила на эскалатор.
— Погодите. Мне надо подкрепиться.
Соскочив с эскалатора, Пибоди устремилась к ближайщему автомату. Ева задумчиво последовала на ней.
— Купи мне что-нибудь.
— Что именно?
— Ну, не знаю, что-нибудь. — Сдвинув брови, Ева перебирала в уме предложенные предметы. «Как это получилось, что в логове полицейских предлагается на продажу столько всякой оздоровительной дряни? Полицейским не нужна оздоровительная дрянь. Никто на свете лучше полицейских не знает, что вечной жизни нет». — Ну, может, вот эту штуку. Трубочку с начинкой.
— «Вперед с тянучкой»?
— И откуда они берут все эти дурацкие названия? Даже есть неловко. Да, вот эту штуку. Трубочку.
— А вы все еще избегаете этих автоматов? Так и не наладили связь?
Ева старательно держала руки в карманах, пока Пибоди совала в автомат кредитки и набирала на панели код выбранных предметов.
— Если я работаю через посредника, никто не страдает. Если я сама начну разбираться с одним из этих гадов, один из нас будет уничтожен.
— Надо же, сколько злости! А ведь это всего лишь неживой предмет, выдающий за деньги «Вперед с тянучкой».
— Напрасно ты думаешь, что он неживой, Пибоди. Нет, они все живые, они живут и копят свои злобные мысли. А всему остальному не верь.
Вы выбрали два батончика «Вперед с тянучкой». Это великолепное хрустящее угощение с мягкой начинкой. Полный вперед!
— Вот видишь, — зловеще проговорила Ева, когда автомат начал перечислять ингредиенты и их калорийную ценность.
— Да, мне бы тоже хотелось, чтобы он заткнулся к чертям собачьим и не давил мне на психику с этими калориями. — Пибоди передала один батончик Еве. — Но это не злая воля, Даллас, это запрограммировано. Они не живут и не думают.
— Они хотят, чтобы ты в это верила. А на самом деле они общаются друг с другом через свои хитрые панельки и встроенные микрочипы. И очень может быть, что они сговариваются уничтожить человечество. Когда-нибудь вопрос встанет так: или они, или мы.
— Вы нарочно меня пугаете, лейтенант!
— Попомни мои слова, я тебя предупредила.
Ева надкусила свой батончик, и они направились в отдел убийств.
Тут они разделили обязанности. Пибоди села за свой стол в «загоне», а Ева скрылась в своем кабинете.
Она немного постояла на пороге, изучая его, пока жевала батончик. Здесь было ровно столько места, сколько нужно, чтобы втиснуть ее письменный стол и кресло, шаткий стул для посетителей и шкафчик с картотекой. И еще здесь было окошко размером немногим больше картотечного ящика.
Личные вещи? Ну что ж, тут был ее новый тайник со сладостями, до сих пор — насколько она могла судить — не обнаруженный зловредным вором, отравлявшим ей существование. И еще у нее был чертик на резинке, которым она иногда играла, пока обдумывала свои проблемы. Разумеется, за запертой дверью.
Ева была довольна своим кабинетом. Ей ничего большего не требовалось. Зачем ей, к примеру, кабинет размером хотя бы в половину того, что было у Айконов, отца и сына? Будь у нее тут больше места, еще больше народу приходило бы сюда морочить ей голову. И как же ей тогда работать? Как что-нибудь успеть?
«Просторное помещение, — решила она, — это еще один символ. Я преуспеваю, вот откуда у меня все это пространство. Айконы, по-видимому, именно так и думали. Рорк тоже», — вынуждена была признать Ева. Он обожал простор и наполнял его своими любимыми игрушками.
Он поднялся с самого низа, как и она. Просто у них, судя по всему, разные способы компенсировать то, что им было недодано в детстве. Он привозил ей подарки из каждой деловой поездки. Он всегда находил время на покупки, и его как будто забавляло ее смущение, а она не знала, что ей делать с этим непрерывно льющимся на нее дождем подарков.
«А как насчет Уилфрида Б. Айкона? — задумалась Ева. — Откуда он родом? Какой у него механизм компенсации? Каковы его символы?»
Ева села за стол, включила компьютер и начала процесс изучения личности убитого. Пока компьютер собирал данные, она позвонила Райану Фини, капитану Отдела электронного сыска.
Его лицо, напоминающее морду добродушного сенбернара, появилось на экране видеотелефона. Седеющие рыжие волосы, как всегда, стояли торчком, рубашка выглядела так, будто он в ней спал. Почему-то эти детали всегда производили на Еву умиротворяющее впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— У них есть зоны для пациентов, зоны ожидания, магазин сувениров, служебные зоны, операционные, смотровые, пункт скорой помощи. Вся эта чертова контора — сплошной лабиринт. Кто решил войти, пырнуть старика в сердце и выйти, тому одной наглости мало. Тут нужна подготовка. Она знала планировку. Она была там раньше или тренировалась до чертиков на симуляторах.
Пробившись сквозь томительно медленное уличное движение, Ева въехала в гараж Центрального управления полиции.
— Я хочу просмотреть диски с записями слежения. Мы прогоним нашу подозреваемую по архивам Интерпола, поработаем с фото. Может, всплывет имя или кличка. Мне нужна полная история убитого и финансовое положение сына, полная картина. Надо вывести сына за рамки расследования. Или оставить. Может, мы найдем недавно сделанные переводы крупных, неизвестно откуда взявшихся денежных сумм.
— Он этого не делал, Даллас.
— Нет. — Ева запарковалась и вышла из машины. — Он этого не делал, но мы его все равно проверим. Побеседуем с коллегами, светскими знакомыми, любовницами, бывшими любовницами. В этом деле главное — добраться до мотива. — Она прислонилась к стенке лифта, пока они поднимались. — Люди обожают подавать в суд на докторов или хотя бы просто собачиться, жаловаться на них. Тем более речь идет о косметологии: сплошная вкусовщина. Тут никто не вылезет чистеньким. Где-то, когда-то на протяжении своей карьеры он запорол работу, или клиент остался недоволен. Может, у него кто-то помер под ножом, а скорбящая семья на него ополчилась. Вся эта история пахнет расплатой. Убийство медицинским инструментом. Похоже на символ. Рана в сердце — это тоже символично.
— Будь это такого рода расплата, мне показалось бы куда более символичным, если бы ему порезали лицо или другие части тела, пострадавшие при операции.
— Хотела бы я с тобой не согласиться, но ты права…
Полицейские, лаборанты и бог знает кто еще начали набиваться в лифт, когда они достигли второго уровня, то есть первого наземного этажа. К тому времени как они добрались до пятого, Ева решила, что с нее хватит. Она локтями проложила себе путь наружу и вскочила на эскалатор.
— Погодите. Мне надо подкрепиться.
Соскочив с эскалатора, Пибоди устремилась к ближайщему автомату. Ева задумчиво последовала на ней.
— Купи мне что-нибудь.
— Что именно?
— Ну, не знаю, что-нибудь. — Сдвинув брови, Ева перебирала в уме предложенные предметы. «Как это получилось, что в логове полицейских предлагается на продажу столько всякой оздоровительной дряни? Полицейским не нужна оздоровительная дрянь. Никто на свете лучше полицейских не знает, что вечной жизни нет». — Ну, может, вот эту штуку. Трубочку с начинкой.
— «Вперед с тянучкой»?
— И откуда они берут все эти дурацкие названия? Даже есть неловко. Да, вот эту штуку. Трубочку.
— А вы все еще избегаете этих автоматов? Так и не наладили связь?
Ева старательно держала руки в карманах, пока Пибоди совала в автомат кредитки и набирала на панели код выбранных предметов.
— Если я работаю через посредника, никто не страдает. Если я сама начну разбираться с одним из этих гадов, один из нас будет уничтожен.
— Надо же, сколько злости! А ведь это всего лишь неживой предмет, выдающий за деньги «Вперед с тянучкой».
— Напрасно ты думаешь, что он неживой, Пибоди. Нет, они все живые, они живут и копят свои злобные мысли. А всему остальному не верь.
Вы выбрали два батончика «Вперед с тянучкой». Это великолепное хрустящее угощение с мягкой начинкой. Полный вперед!
— Вот видишь, — зловеще проговорила Ева, когда автомат начал перечислять ингредиенты и их калорийную ценность.
— Да, мне бы тоже хотелось, чтобы он заткнулся к чертям собачьим и не давил мне на психику с этими калориями. — Пибоди передала один батончик Еве. — Но это не злая воля, Даллас, это запрограммировано. Они не живут и не думают.
— Они хотят, чтобы ты в это верила. А на самом деле они общаются друг с другом через свои хитрые панельки и встроенные микрочипы. И очень может быть, что они сговариваются уничтожить человечество. Когда-нибудь вопрос встанет так: или они, или мы.
— Вы нарочно меня пугаете, лейтенант!
— Попомни мои слова, я тебя предупредила.
Ева надкусила свой батончик, и они направились в отдел убийств.
Тут они разделили обязанности. Пибоди села за свой стол в «загоне», а Ева скрылась в своем кабинете.
Она немного постояла на пороге, изучая его, пока жевала батончик. Здесь было ровно столько места, сколько нужно, чтобы втиснуть ее письменный стол и кресло, шаткий стул для посетителей и шкафчик с картотекой. И еще здесь было окошко размером немногим больше картотечного ящика.
Личные вещи? Ну что ж, тут был ее новый тайник со сладостями, до сих пор — насколько она могла судить — не обнаруженный зловредным вором, отравлявшим ей существование. И еще у нее был чертик на резинке, которым она иногда играла, пока обдумывала свои проблемы. Разумеется, за запертой дверью.
Ева была довольна своим кабинетом. Ей ничего большего не требовалось. Зачем ей, к примеру, кабинет размером хотя бы в половину того, что было у Айконов, отца и сына? Будь у нее тут больше места, еще больше народу приходило бы сюда морочить ей голову. И как же ей тогда работать? Как что-нибудь успеть?
«Просторное помещение, — решила она, — это еще один символ. Я преуспеваю, вот откуда у меня все это пространство. Айконы, по-видимому, именно так и думали. Рорк тоже», — вынуждена была признать Ева. Он обожал простор и наполнял его своими любимыми игрушками.
Он поднялся с самого низа, как и она. Просто у них, судя по всему, разные способы компенсировать то, что им было недодано в детстве. Он привозил ей подарки из каждой деловой поездки. Он всегда находил время на покупки, и его как будто забавляло ее смущение, а она не знала, что ей делать с этим непрерывно льющимся на нее дождем подарков.
«А как насчет Уилфрида Б. Айкона? — задумалась Ева. — Откуда он родом? Какой у него механизм компенсации? Каковы его символы?»
Ева села за стол, включила компьютер и начала процесс изучения личности убитого. Пока компьютер собирал данные, она позвонила Райану Фини, капитану Отдела электронного сыска.
Его лицо, напоминающее морду добродушного сенбернара, появилось на экране видеотелефона. Седеющие рыжие волосы, как всегда, стояли торчком, рубашка выглядела так, будто он в ней спал. Почему-то эти детали всегда производили на Еву умиротворяющее впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97