Если среди его пациентов так много важных шишек и знаменитостей, странно, что он держит кодированные файлы у себя в домашнем кабинете.
Она ввела его в курс последних событий и снабдила копиями этих файлов на тот маловероятный случай, если он вдруг обнаружит в них то, что она пропустила.
Вернувшись в свой кабинет, Ева из любопытства нашла в официальных записях Айкона дело Ясмины Фри.
Она внимательно изучила снимки. Как и говорила Луиза, их было много: до и после каждой процедуры, в нескольких ракурсах. По мнению Евы, с сиськами у Ясмины все было в порядке и до операции, но ей пришлось признать, что после они стали поистине великолепны.
Теперь, увидев лицо на снимке, она вспомнила кинозвезду. Наверное, люди этой профессии смотрят на накачку груди или губ как на дополнительную гарантию получения работы.
Многие девочки-подростки мечтают стать кинозвездами. Или звездами эстрады, как Мэвис.
Размещение.
Создать идеальные экземпляры, а потом разместить их в мире их фантазий. Но много ли найдется подростков с такими деньгами?
Вниманию богатых родителей: вот вам новейший метод исполнения заветного желания вашей дорогой малышки.
С днем рождения, дорогая! Мы тебе купили потрясающие новые сиськи.
Не такая уж безумная теория. Ничуть не более фантастическая, чем сказки Рорка про доктора Франкенштейна.
Дотошная, как всегда, Ева вызвала на экран официальные данные Ясмины Фри.
Родилась двадцать шесть лет назад в Луисвилле Кентукки, в семье, где было трое детей. Отец — городской коп на пенсии. Значит, к Ясмине Фри эта теория не подходит, решила Ева. Копы не в состоянии оплатить гонорар звездного хирурга из своих заработков.
Конечно, будучи человеком гуманным, доктор Айкон мог взять кое-кого из них бесплатно. Но она дочитала дело до конца и никаких зацепок не нашла.
И все же эту теорию следует внести в список. Надо будет с ней поработать.
Охваченная любопытством, Ева вызвала файл Ли-Ли Тэн. Ей показалось, что кинодива уж больно дружна с Уиллом Айконом.
Родилась в Балтиморе, братьев и сестер нет. Воспитывалась матерью после расторжения законно зарегистрированного совместного проживания с отцом. Первый опыт работы манекенщицей получила в шестимесячном возрасте.
«Шесть месяцев? — изумилась Ева. — Что можно демонстрировать в шестимесячном возрасте?»
Работала манекенщицей, снималась в рекламных роликах, в детских ролях в кино.
С растущим изумлением Ева осознала, что Ли-Ли Тэн работала буквально с рождения. Нет, тут ни о каком «размещении» говорить не приходится, решила она. В шифрованных записях Айкона не было размещений пациенток моложе семнадцати лет.
Но Ева все же прогнала имя по архивам клиники Айкона и отметила про себя, что Ли-Ли Тэн не раз проходила процедуру «настройки».
Неужели никто не может удовлетвориться тем, что дал им бог?
Ева подвергла несколько возможных сценариев вероятностному тесту, но ни один из них ее не удовлетворил. Она сварила кофе и вновь уселась за компьютер, чтобы проверить недвижимость Айкона, многочисленные филиалы его клиники, основанные им исследовательские центры и другие учреждения, связанные с его именем, в поисках места, где он мог проводить свои эксперименты.
Она нашла десятки мест: больницы, санатории, оздоровительные заведения, исследовательские институты, центры физической, психической, эмоциональной реабилитации, и все это в самых разных комбинациях. Некоторыми он владел напрямую, другие были зарегистрированы как собственность его фонда, в третьих, у него было долевое участие или совместное владение, в четвертых, он работал приглашенным специалистом.
Ева рассортировала все эти учреждения по приоритетному принципу и сосредоточилась в первую очередь на тех, где Айкон имел полный контроль.
Потом она встала и начал ходить взад-вперед. Она не могла отбросить учреждения, находившиеся за пределами страны. И она не была твердо уверена, что выбрала самый перспективный путь поиска. Возможно, она гонялась за призраком?
Нет, это не призрак, думала Ева, глядя в свое мутное маленькое окошко на угрюмое ноябрьское небо. Доктор держал что-то в секрете, а секреты имеют свойство выходить наружу. И причинять боль.
Уж ей ли не знать!
Он не давал им имен, думала она, он их нумеровал. Обезличивал их, лишал индивидуальности.
Ей тоже не дали имени, когда она родилась. Она так и прожила без имени первые восемь лет своей жизни, пока они использовали ее и измывались над ней. Они лишили ее индивидуальности. Они готовили ее. Тренировали побоями, изнасилованиями и страхом, чтобы сделать ее шлюхой. Она не была для них ребенком, она была потенциально прибыльным активом.
И это лишенное индивидуальности, не вполне человеческое существо, в конце концов, не выдержало и убило своего мучителя и тюремщика.
Нет, конечно, это не одно и то же. Рорк прав, тут нельзя проводить прямые аналогии. В заметках доктора не упоминалось об изнасиловании, о какой бы то ни было физической жестокости. Напротив, об участницах, судя по всему, заботились, держали их в идеальной физической форме.
Но существует много других видов жестокости, и некоторые из них со стороны выглядят как благодеяния.
Где-то в этих записях крылся мотив. Где-то существовала более подробная документация. Вот там-то, скорее всего, она и найдет Долорес.
— Ева!
Она повернулась на голос. Мира стояла в проеме открытой двери. Взгляд у нее был затравленный.
— Я пришла извиниться за то, что отказалась вас выслушать сегодня утром.
— Без проблем!
— Нет, проблема есть, и это моя проблема. Мне хотелось бы войти и закрыть дверь.
— Конечно.
— Мне хотелось бы увидеть то, что вы утром хотели мне показать.
— Я обратилась к другому медэксперту. Вам нет необходимости…
— Прошу вас! — Мира села и сложила руки на коленях. — Можно мне взглянуть?
Ева молча вынула бумаги и передала их Мире.
— Загадочно, — сказала Мира после нескольких минут молчания. — Неполно. Уилфрид был человеком последовательным, даже педантичным во всех отношениях. А эти записи намеренно отрывочны и непонятны.
— Почему они не названы по именам?
— Чтобы помочь ему держать дистанцию, сохранять объективность. Эти женщины проходили длительный курс процедур, Я бы сказала, он хотел избежать эмоциональной привязанности. Они проходили подготовку.
— К чему?
— Не могу сказать. Но их к чему-то готовили, учили, экзаменовали, им давали возможность изучать собственные сильные и слабые стороны, улучшать показатели, устранять недостатки. Те, кто набирал меньше определенного процента показателей, исключались из группы пациентов, поскольку возможность улучшить эти показатели, видимо, признавалась маловероятной. Он очень высоко поднимал планку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Она ввела его в курс последних событий и снабдила копиями этих файлов на тот маловероятный случай, если он вдруг обнаружит в них то, что она пропустила.
Вернувшись в свой кабинет, Ева из любопытства нашла в официальных записях Айкона дело Ясмины Фри.
Она внимательно изучила снимки. Как и говорила Луиза, их было много: до и после каждой процедуры, в нескольких ракурсах. По мнению Евы, с сиськами у Ясмины все было в порядке и до операции, но ей пришлось признать, что после они стали поистине великолепны.
Теперь, увидев лицо на снимке, она вспомнила кинозвезду. Наверное, люди этой профессии смотрят на накачку груди или губ как на дополнительную гарантию получения работы.
Многие девочки-подростки мечтают стать кинозвездами. Или звездами эстрады, как Мэвис.
Размещение.
Создать идеальные экземпляры, а потом разместить их в мире их фантазий. Но много ли найдется подростков с такими деньгами?
Вниманию богатых родителей: вот вам новейший метод исполнения заветного желания вашей дорогой малышки.
С днем рождения, дорогая! Мы тебе купили потрясающие новые сиськи.
Не такая уж безумная теория. Ничуть не более фантастическая, чем сказки Рорка про доктора Франкенштейна.
Дотошная, как всегда, Ева вызвала на экран официальные данные Ясмины Фри.
Родилась двадцать шесть лет назад в Луисвилле Кентукки, в семье, где было трое детей. Отец — городской коп на пенсии. Значит, к Ясмине Фри эта теория не подходит, решила Ева. Копы не в состоянии оплатить гонорар звездного хирурга из своих заработков.
Конечно, будучи человеком гуманным, доктор Айкон мог взять кое-кого из них бесплатно. Но она дочитала дело до конца и никаких зацепок не нашла.
И все же эту теорию следует внести в список. Надо будет с ней поработать.
Охваченная любопытством, Ева вызвала файл Ли-Ли Тэн. Ей показалось, что кинодива уж больно дружна с Уиллом Айконом.
Родилась в Балтиморе, братьев и сестер нет. Воспитывалась матерью после расторжения законно зарегистрированного совместного проживания с отцом. Первый опыт работы манекенщицей получила в шестимесячном возрасте.
«Шесть месяцев? — изумилась Ева. — Что можно демонстрировать в шестимесячном возрасте?»
Работала манекенщицей, снималась в рекламных роликах, в детских ролях в кино.
С растущим изумлением Ева осознала, что Ли-Ли Тэн работала буквально с рождения. Нет, тут ни о каком «размещении» говорить не приходится, решила она. В шифрованных записях Айкона не было размещений пациенток моложе семнадцати лет.
Но Ева все же прогнала имя по архивам клиники Айкона и отметила про себя, что Ли-Ли Тэн не раз проходила процедуру «настройки».
Неужели никто не может удовлетвориться тем, что дал им бог?
Ева подвергла несколько возможных сценариев вероятностному тесту, но ни один из них ее не удовлетворил. Она сварила кофе и вновь уселась за компьютер, чтобы проверить недвижимость Айкона, многочисленные филиалы его клиники, основанные им исследовательские центры и другие учреждения, связанные с его именем, в поисках места, где он мог проводить свои эксперименты.
Она нашла десятки мест: больницы, санатории, оздоровительные заведения, исследовательские институты, центры физической, психической, эмоциональной реабилитации, и все это в самых разных комбинациях. Некоторыми он владел напрямую, другие были зарегистрированы как собственность его фонда, в третьих, у него было долевое участие или совместное владение, в четвертых, он работал приглашенным специалистом.
Ева рассортировала все эти учреждения по приоритетному принципу и сосредоточилась в первую очередь на тех, где Айкон имел полный контроль.
Потом она встала и начал ходить взад-вперед. Она не могла отбросить учреждения, находившиеся за пределами страны. И она не была твердо уверена, что выбрала самый перспективный путь поиска. Возможно, она гонялась за призраком?
Нет, это не призрак, думала Ева, глядя в свое мутное маленькое окошко на угрюмое ноябрьское небо. Доктор держал что-то в секрете, а секреты имеют свойство выходить наружу. И причинять боль.
Уж ей ли не знать!
Он не давал им имен, думала она, он их нумеровал. Обезличивал их, лишал индивидуальности.
Ей тоже не дали имени, когда она родилась. Она так и прожила без имени первые восемь лет своей жизни, пока они использовали ее и измывались над ней. Они лишили ее индивидуальности. Они готовили ее. Тренировали побоями, изнасилованиями и страхом, чтобы сделать ее шлюхой. Она не была для них ребенком, она была потенциально прибыльным активом.
И это лишенное индивидуальности, не вполне человеческое существо, в конце концов, не выдержало и убило своего мучителя и тюремщика.
Нет, конечно, это не одно и то же. Рорк прав, тут нельзя проводить прямые аналогии. В заметках доктора не упоминалось об изнасиловании, о какой бы то ни было физической жестокости. Напротив, об участницах, судя по всему, заботились, держали их в идеальной физической форме.
Но существует много других видов жестокости, и некоторые из них со стороны выглядят как благодеяния.
Где-то в этих записях крылся мотив. Где-то существовала более подробная документация. Вот там-то, скорее всего, она и найдет Долорес.
— Ева!
Она повернулась на голос. Мира стояла в проеме открытой двери. Взгляд у нее был затравленный.
— Я пришла извиниться за то, что отказалась вас выслушать сегодня утром.
— Без проблем!
— Нет, проблема есть, и это моя проблема. Мне хотелось бы войти и закрыть дверь.
— Конечно.
— Мне хотелось бы увидеть то, что вы утром хотели мне показать.
— Я обратилась к другому медэксперту. Вам нет необходимости…
— Прошу вас! — Мира села и сложила руки на коленях. — Можно мне взглянуть?
Ева молча вынула бумаги и передала их Мире.
— Загадочно, — сказала Мира после нескольких минут молчания. — Неполно. Уилфрид был человеком последовательным, даже педантичным во всех отношениях. А эти записи намеренно отрывочны и непонятны.
— Почему они не названы по именам?
— Чтобы помочь ему держать дистанцию, сохранять объективность. Эти женщины проходили длительный курс процедур, Я бы сказала, он хотел избежать эмоциональной привязанности. Они проходили подготовку.
— К чему?
— Не могу сказать. Но их к чему-то готовили, учили, экзаменовали, им давали возможность изучать собственные сильные и слабые стороны, улучшать показатели, устранять недостатки. Те, кто набирал меньше определенного процента показателей, исключались из группы пациентов, поскольку возможность улучшить эти показатели, видимо, признавалась маловероятной. Он очень высоко поднимал планку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97