По привычке он проверил батарейки своего карманного блокатора. Это было его собственное изобретение; Райан соорудил блокатор из деталей телевизионного пульта, мобильного телефона и пейджера.
Поскольку он изучил сигнализационную систему – ее Райану гостеприимно показал Эндрю, – то было совсем нетрудно подогнать диапазон и частоту. Пришлось немного повозиться с проводкой. Утренняя проверка показала, что все получилось как надо.
Попасть внутрь будет посложнее. Если бы имелся партнер, он бы попросту отключил камеры, сидя в подвале. Но Райан работал один, поэтому ему и требовался блокатор для камеры.
Замки – это просто. Райан неделю назад добыл схему и уже расколол ее. За две ночи пребывания на месте он уже подготовил боковой вход и подделал карточку-ключ.
Сам секретный код ему опять-таки любезно предоставил Эндрю. Райана поражало, как беспечно люди хранят секретную информацию в собственных бумажниках. Последовательность цифр была записана на листке бумаги, аккуратно сложенном и засунутом под водительские права. Райану потребовалось несколько секунд, чтобы вынуть бумажник, мгновение – чтобы проглядеть его содержимое, найти секретный код и запомнить его; а чтобы положить бумажник обратно, всего и нужно-то было дружески хлопнуть Эндрю по спине.
Райан подсчитал, что на подготовку ему потребовалось приблизительно семьдесят два часа. Плюс час на исполнение. Минус кое-какие расходы. Ожидаемая прибыль – восемьдесят пять тысяч долларов.
Неплохо, если все получится, подумал он, стараясь не жалеть о том, что это его последнее приключение. Он дал слово, а своих обещаний он не нарушал. А тем более обещаний, данных своей семье.
Он взглянул на часы: осталось восемь часов. Он провел их с пользой: уничтожил все записи, сжег в камине план-чертеж, сложил свои электронные приспособления в водонепроницаемый чемоданчик, поставил дополнительный пароль на компьютере и убрал его подальше.
Осталось время на гимнастику, ванну и сон. Райан прекрасно знал, что необходимо быть в форме, когда идешь на дело.
В шесть вечера Миранда все еще сидела у себя в кабинете, –Составляя письмо, которое она предпочла печатать собственноручно. Хотя официально они с Эндрю возглавляли институт, существовала стандартная процедура, когда каждый из их родителей должен был одобрить продажу, покупку того или иного произведения искусства, даже обмен экспонатами.
Миранда собиралась написать сухое деловое письмо, кислое, как уксус, но вполне профессионально исчерпывающее.
Мамочке и так придется скоро проглотить пилюлю покислее любого уксуса.
Миранда составила текст и приступила к его шлифовке, когда зазвенел телефон.
– Новоанглийский институт, доктор Джонс.
– Миранда, слава богу, я тебя поймал!
– Алло, кто это?
– Это Джованни.
– Джованни? – Миранда посмотрела на часы. – У вас же сейчас глубокая ночь. Что-то случилось?
– Да, случилась катастрофа. Раньше я не мог тебе позвонить, но, мне кажется, ты должна все узнать до того, как.., до утра.
У Миранды похолодело внутри. Она сдернула клипсу, мешавшую прижимать трубку к уху.
– Моя мать? С моей матерью что-то случилось?
– И да, и нет. Она здорова. Извини. Я ужасно расстроен.
– Ничего. – Миранда закрыла глаза, сделала глубокий вдох. – Расскажи спокойно, что произошло.
– Бронза Фиезоле. Она оказалась подделкой.
– Чушь какая-то. – Миранда выпрямилась, голос ее стал жестким. – Конечно же, это не подделка. Кто это сказал?
– Сегодня пришли результаты тестов из Рима. Из лаборатории «Аркана-Джаспер». Руководил проведением анализа доктор Понти. Ты его знаешь?
– Конечно. Ужасные новости, Джованни.
– Говорю тебе, я видел результаты собственными глазами. Доктор Станфорд-Джонс вызвала нас – меня, Ричарда и Элайзу, – поскольку мы работали вместе. Она даже Винсента не пощадила. Миранда, она была в ярости. А еще было видно, как она унижена и перепугана. Бронза – подделка. Сделана несколько месяцев назад. Формула правильная, патина безупречная, так что ошибиться было нетрудно.
– Я не могла так ошибиться, – настаивала Миранда, но по ее спине поползли ледяные мурашки.
– Тесты по коррозийным слоям – не правильные, все до одного. Ума не приложу, как это у нас так получилось.
– Но ты же видел результаты наших анализов, компьютерные фото, рентгеновские снимки.
– Видел. Я так и сказал твоей матери, но…
– Что «но», Джованни?
– Она спросила меня, кто делал рентген, кто программировал компьютер, кто делал анализ на уровни радиации. Прости, дорогая.
– Да ничего. – Миранда с трудом понимала смысл слов. – Все это действительно делала я: проводила тесты, писала отчет.
– Если бы не утечка информации, дело удалось бы замять.
– Понти мог ошибиться. – Миранда потерла занемевшие пальцы. – Он ошибся. Я не могла проглядеть такую важную вещь, как коррозийные слои. Дай мне время, я должна все обдумать, Джованни. Я очень тебе признательна за звонок.
– Мне неприятно об этом говорить, Миранда, но, я надеюсь, ты меня поймешь. Твоя мать не знает, что я тебе обо всем рассказал, что я вообще тебе звоню. Она сама собиралась с тобой связаться завтра утром.
– Не беспокойся, я ей ничего не скажу о твоем звонке. Я больше не могу говорить, я просто в себя прийти не могу. Мне нужно подумать.
– Хорошо. Мне очень жаль, очень жаль, дорогая.
Она медленно положила трубку на рычаг и застыла, как каменное изваяние, глядя в пространство. Она пыталась восстановить по памяти все данные, упорядочить их, сделать такими же очевидными, какими они были во Флоренции. Но в голове шумело, и Миранда уткнулась лицом в колени.
Подделка? Не может быть. Невозможно. Миранда задыхалась, руки ее дрожали.
Она старалась быть предельно аккуратной, точной, все делала как надо. Внезапно закололо сердце.
Господи, неужели она могла допустить ошибку, но где, в чем?!
Значит, ее мать была права? Значит, Миранда составила свое мнение о бронзе в тот момент, когда ее увидела? Невзирая на все ее уверения в обратном. Выходит, желаемое она приняла за действительное? Ей очень хотелось, чтобы статуэтка оказалась шедевром: вот и поверила сама и заставила поверить других. Самоуверенность. Вот как назвала это Элизабет. Самоуверенность и амбиции. Миранда допустила, чтобы ее нахальство, ее жажда славы повлияли на ее профессиональное суждение.
Нет, нет, нет. Миранда сжала кулаки. Она же видела фотографии, изучала результаты анализов. Факты не могут лгать. Каждый тест подтверждал ее мнение. Ошибки быть не могло. В противном случае это хуже, чем профессиональная неудача. Доктору Джонс теперь никто не будет доверять. Она сама перестанет себе доверять.
Вошедший через двадцать минут Эндрю увидел, что сестра неподвижно сидит, закрыв глаза и откинув голову на спинку кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117