В любом случае эта технология экономит кучу денег.
– А как насчет стиля? Неужели мой дом превратится в лабораторию?
– Все очень просто. Множество типов панелей, внутренний двор, террасы, балконы, двустворчатые окна до пола, – уверяю вас, вы затруднитесь сказать, где находитесь, внутри или снаружи. Такая архитектура мне нравится. – Кевин постучал пальцем по плану, разложенному на кухонном столе. – В Коста-Месе строят плавучие дома, они плавают в маленьких бассейнах, которые регулируют температуру и позволяют домам вращаться следом за солнцем. Вдобавок на дне бассейна можно выращивать…
– А как добираться до входной двери? Вплавь?
– Нет, по мостику.
– Выкопать, что ли, бассейн?
– Как скажете.
– Но зачем мне дом-оранжерея?
– Как зачем? Вы разве не любите покушать?
– По мне прекрасно видно, что люблю. Но выращивать еду в собственном доме!.. На мой взгляд, это глупая мода.
– Согласен, это мода, как и любой архитектурный стиль. Но не глупая, а вполне разумная. В южных помещениях дома, при здешней-то жаре, будет накапливаться избыток тепла; поскольку домашний компьютер способен справиться с объемом работы, гораздо большим, чем тот, какой он выполняет сейчас, почему бы не использовать его возможности и то самое лишнее тепло? Смотрите, вот три маленьких комнаты с южной стороны дома. В них можно выращивать что угодно, регулируя температуру и уничтожая вредителей.
– Еще чего не хватало! Чтобы в моем доме завелись всякие жуки!
– Ничего не поделаешь, оранжерея есть оранжерея. Не волнуйтесь, компьютер, как правило, без труда их выводит. А вот бассейн на центральной террасе. Крыша прозрачная; к тому же ее всегда можно снять.
– Мне не нужна никакая центральная терраса.
– Пока не нужна. Мы собираемся проделать в потолке дырочку…
– Здоровенную дырищу! – поправила проходившая мимо Габриэла. – Вы его не слушайте, а то он совсем запудрит вам мозги. Когда закончим, от вашего потолка останется вот такусенький козыречек!
– Не обращайте на нее внимания. Видите, над бассейном та самая прозрачная ткань…
– Честно говоря, мне не слишком хочется обзаводиться бассейном.
– Он нужен прежде всего потому, что регулирует температуру. Вдобавок вы сможете разводить рыб, и в вашем рационе будет достаточное количество протеинов.
– Терпеть не могу ловить рыбу.
– Ловить ее будет компьютер, вам останется только доставать из холодильника филе. Обычно в такие бассейны запускают китайских карпов.
– Значит, предлагаете мне питаться домашними животными?
– Ему не нравится, – донеслось из соседней комнаты, – что компьютер станет убивать тех, кто живет с ним под одной крышей.
– Тонко подмечено.
– Вы привыкнете, – заверил Кевин. – Вот здесь, под гаражом, будут столовая и оранжерея. Грушу мы сохраним, она смотрится просто великолепно.
– Я начинаю понимать, чем вас привлекает ваша работа.
– Я обожаю переделывать дома, оживлять их. Знаете, Оскар, мне доводилось бывать в кварталах старой застройки. Боже мой! Шестьсот квадратных футов площади – и крошечные комнатки с белыми стенами, низкие потолки, дешевые коврики на фанерных полах, никакого света… Настоящие тюремные камеры! Не могу поверить, что люди – причем далеко не бедные – могут жить в таких условиях. Крысы и то бы не выдержали! Неужели они не могли найти жилья получше?
– Наверно, могли, – отозвался прокурор, пожав плечами.
– Выходит, не захотели! Но вот появляемся мы – ломаем стены, переворачиваем все вверх дном, а в итоге люди получают дом, в котором приятно жить, несмотря на то что он, по большому счету, так и остался муравейником.
– Теснота – далеко не главное из неудобств, – возразил Оскар. – И потом, на свете ведь немало таких, кто не переносит одиночества.
– Я всегда составляю план с таким расчетом, чтобы у каждого человека была своя комната.
– А как насчет кухонь, гостиных и тому подобного? Чтобы осуществить все, что вы предлагаете, необходимо изменить социальную организацию.
– Как говорит Дорис, каждый ценит в жизни что-то свое.
– Думаю, она права.
– Что ж, для меня дом – живой организм. А если удается сделать его красивым…
– Это искусство.
– Да, искусство, которым я живу. А если человек живет искусством, оно его преображает. Оно… – Кевин покачал головой, не в силах выразить мысль.
– Оно дарит радость.
– Что-что? – крикнула из соседней комнаты Габриэла.
– Радость, – сказал Оскар. – Эстетика повседневности.
– Точно! Как раз это я и хотела сказать. В дверном проеме появился Хэнк. Он держал в руках пилу и деревянный брусок.
– Как у китайцев с их маленькими садиками, раздвижными панелями и прочими штучками. Жить нос к носу, воспринимать повседневность как искусство… Они живут так тысячи лет.
– Верно, – согласился Кевин. – Между прочим, мне нравится китайская архитектура.
Хэнк зачарованно уставился на деревянный брусок.
– Кривовато я его отпилил, – пробормотал он наконец, состроил гримасу, поддернул штаны и шагнул в коридор.
* * *
Как-то раз после работы они купили пива и отправились на Рэттлснейк-Хилл – поискать редких животных. Идея пришла в голову Кевину; несмотря на возражения и насмешки друзей, он не пожелал от нее отказаться.
– Послушайте, это едва ли не самый надежный способ раз и навсегда покончить с планом Альфредо. Несколько лет назад через Ньюпортские холмы хотели проложить шоссе, но ничего не вышло, поскольку выяснилось, что там водятся какие-то рогатые ящерицы. А вдруг нам тоже повезет?
Поддавшись на его уговоры, компания села на велосипеды и покатила к Рэттлснейк-Хиллу. По дороге они часто останавливались: во-первых, Джоди и Рамоне, двоим биологам, то и дело приходилось давать консультации, а во-вторых, день выдался жаркий и всем хотелось пива.
– Что это за дерево? Кажется, я никогда таких не видел.
Вопрос относился к чахлому деревцу, серая кора которого была испещрена вертикальными линиями.
– Шелковица, – ответила Джоди.
– Да ну? Как-то странно она выглядит.
– Ничего особенного. Передай мне, пожалуйста, пиво.
– А это что? – поинтересовался Кевин, показывая на травяной куст, который весь словно топорщился иголками.
– Полынь! – воскликнула хором вся компания.
– Серебристая полынь, – уточнила Джоди. – А еще в наших краях растёт черная и серая.
– И все они такие же редкие, как грязь на дорогах, – добавил Хэнк.
– Ладно, ладно. Поехали, ребята, нам надо облазить весь холм.
Поднявшись на вершину, они продолжили поиски. Кевин неутомимо рвался вперед, Джоди называла одно растение за другим, Габриэла, Хэнк, Оскар и Рамона в основном попивали пиво. Невысокое дерево с плоскими, овальной формы листьями оказалось лавровым сумахом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– А как насчет стиля? Неужели мой дом превратится в лабораторию?
– Все очень просто. Множество типов панелей, внутренний двор, террасы, балконы, двустворчатые окна до пола, – уверяю вас, вы затруднитесь сказать, где находитесь, внутри или снаружи. Такая архитектура мне нравится. – Кевин постучал пальцем по плану, разложенному на кухонном столе. – В Коста-Месе строят плавучие дома, они плавают в маленьких бассейнах, которые регулируют температуру и позволяют домам вращаться следом за солнцем. Вдобавок на дне бассейна можно выращивать…
– А как добираться до входной двери? Вплавь?
– Нет, по мостику.
– Выкопать, что ли, бассейн?
– Как скажете.
– Но зачем мне дом-оранжерея?
– Как зачем? Вы разве не любите покушать?
– По мне прекрасно видно, что люблю. Но выращивать еду в собственном доме!.. На мой взгляд, это глупая мода.
– Согласен, это мода, как и любой архитектурный стиль. Но не глупая, а вполне разумная. В южных помещениях дома, при здешней-то жаре, будет накапливаться избыток тепла; поскольку домашний компьютер способен справиться с объемом работы, гораздо большим, чем тот, какой он выполняет сейчас, почему бы не использовать его возможности и то самое лишнее тепло? Смотрите, вот три маленьких комнаты с южной стороны дома. В них можно выращивать что угодно, регулируя температуру и уничтожая вредителей.
– Еще чего не хватало! Чтобы в моем доме завелись всякие жуки!
– Ничего не поделаешь, оранжерея есть оранжерея. Не волнуйтесь, компьютер, как правило, без труда их выводит. А вот бассейн на центральной террасе. Крыша прозрачная; к тому же ее всегда можно снять.
– Мне не нужна никакая центральная терраса.
– Пока не нужна. Мы собираемся проделать в потолке дырочку…
– Здоровенную дырищу! – поправила проходившая мимо Габриэла. – Вы его не слушайте, а то он совсем запудрит вам мозги. Когда закончим, от вашего потолка останется вот такусенький козыречек!
– Не обращайте на нее внимания. Видите, над бассейном та самая прозрачная ткань…
– Честно говоря, мне не слишком хочется обзаводиться бассейном.
– Он нужен прежде всего потому, что регулирует температуру. Вдобавок вы сможете разводить рыб, и в вашем рационе будет достаточное количество протеинов.
– Терпеть не могу ловить рыбу.
– Ловить ее будет компьютер, вам останется только доставать из холодильника филе. Обычно в такие бассейны запускают китайских карпов.
– Значит, предлагаете мне питаться домашними животными?
– Ему не нравится, – донеслось из соседней комнаты, – что компьютер станет убивать тех, кто живет с ним под одной крышей.
– Тонко подмечено.
– Вы привыкнете, – заверил Кевин. – Вот здесь, под гаражом, будут столовая и оранжерея. Грушу мы сохраним, она смотрится просто великолепно.
– Я начинаю понимать, чем вас привлекает ваша работа.
– Я обожаю переделывать дома, оживлять их. Знаете, Оскар, мне доводилось бывать в кварталах старой застройки. Боже мой! Шестьсот квадратных футов площади – и крошечные комнатки с белыми стенами, низкие потолки, дешевые коврики на фанерных полах, никакого света… Настоящие тюремные камеры! Не могу поверить, что люди – причем далеко не бедные – могут жить в таких условиях. Крысы и то бы не выдержали! Неужели они не могли найти жилья получше?
– Наверно, могли, – отозвался прокурор, пожав плечами.
– Выходит, не захотели! Но вот появляемся мы – ломаем стены, переворачиваем все вверх дном, а в итоге люди получают дом, в котором приятно жить, несмотря на то что он, по большому счету, так и остался муравейником.
– Теснота – далеко не главное из неудобств, – возразил Оскар. – И потом, на свете ведь немало таких, кто не переносит одиночества.
– Я всегда составляю план с таким расчетом, чтобы у каждого человека была своя комната.
– А как насчет кухонь, гостиных и тому подобного? Чтобы осуществить все, что вы предлагаете, необходимо изменить социальную организацию.
– Как говорит Дорис, каждый ценит в жизни что-то свое.
– Думаю, она права.
– Что ж, для меня дом – живой организм. А если удается сделать его красивым…
– Это искусство.
– Да, искусство, которым я живу. А если человек живет искусством, оно его преображает. Оно… – Кевин покачал головой, не в силах выразить мысль.
– Оно дарит радость.
– Что-что? – крикнула из соседней комнаты Габриэла.
– Радость, – сказал Оскар. – Эстетика повседневности.
– Точно! Как раз это я и хотела сказать. В дверном проеме появился Хэнк. Он держал в руках пилу и деревянный брусок.
– Как у китайцев с их маленькими садиками, раздвижными панелями и прочими штучками. Жить нос к носу, воспринимать повседневность как искусство… Они живут так тысячи лет.
– Верно, – согласился Кевин. – Между прочим, мне нравится китайская архитектура.
Хэнк зачарованно уставился на деревянный брусок.
– Кривовато я его отпилил, – пробормотал он наконец, состроил гримасу, поддернул штаны и шагнул в коридор.
* * *
Как-то раз после работы они купили пива и отправились на Рэттлснейк-Хилл – поискать редких животных. Идея пришла в голову Кевину; несмотря на возражения и насмешки друзей, он не пожелал от нее отказаться.
– Послушайте, это едва ли не самый надежный способ раз и навсегда покончить с планом Альфредо. Несколько лет назад через Ньюпортские холмы хотели проложить шоссе, но ничего не вышло, поскольку выяснилось, что там водятся какие-то рогатые ящерицы. А вдруг нам тоже повезет?
Поддавшись на его уговоры, компания села на велосипеды и покатила к Рэттлснейк-Хиллу. По дороге они часто останавливались: во-первых, Джоди и Рамоне, двоим биологам, то и дело приходилось давать консультации, а во-вторых, день выдался жаркий и всем хотелось пива.
– Что это за дерево? Кажется, я никогда таких не видел.
Вопрос относился к чахлому деревцу, серая кора которого была испещрена вертикальными линиями.
– Шелковица, – ответила Джоди.
– Да ну? Как-то странно она выглядит.
– Ничего особенного. Передай мне, пожалуйста, пиво.
– А это что? – поинтересовался Кевин, показывая на травяной куст, который весь словно топорщился иголками.
– Полынь! – воскликнула хором вся компания.
– Серебристая полынь, – уточнила Джоди. – А еще в наших краях растёт черная и серая.
– И все они такие же редкие, как грязь на дорогах, – добавил Хэнк.
– Ладно, ладно. Поехали, ребята, нам надо облазить весь холм.
Поднявшись на вершину, они продолжили поиски. Кевин неутомимо рвался вперед, Джоди называла одно растение за другим, Габриэла, Хэнк, Оскар и Рамона в основном попивали пиво. Невысокое дерево с плоскими, овальной формы листьями оказалось лавровым сумахом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97