Предложение Альфредо и Мэтта поступило на ежемесячный опрос. Однажды вечером все их материалы появились на телеэкранах; огромная куча планов, чертежей и прочего. Заинтересовавшийся мог назвать с домашнего компьютера свой код и высказать мнение. Почти шесть тысяч жителей города проявили интерес, больше половины из них одобрило предложение. Таким печальным образом решилась участь Рэттлснейк-Хилла.


* * *

– Итак, – сказал Альфредо на следующем заседании Совета, – давайте вернемся к делу о пересмотре зонирования Рэттлснейк-Хилла. Мэри?
Заискивающим, как всегда, тоном Мэри зачитала проект решения планировочной комиссии, сделанный в точном соответствии с предложением Альфредо.
– Начнем обсуждение. – Альфредо внимательно обвел глазами зал.
Тишина. Кевин с неловкостью пошевелился. Почему это выпало на его долю? В городе сотни людей против плана. Даже тысячи.
Но вот кто не был против – это Джин Аурелиано. Ни она, ни ее партия. А это много значит для общественного мнения.
В помещении царила духота; все выглядели утомленными. Кевин открыл рот, собираясь говорить, но его опередила Дорис. Суровым голосом она заявила:
– Сообщаю с полной ответственностью, что предлагаемый план – детище группы лиц, более заинтересованных в личной выгоде, нежели в процветании города.
– Ты имеешь в виду меня? – вскинулся Альфредо.
– Конечно, – ответила, как отрезала, Дорис. – А ты, небось, подумал, я говорю о людях за твоей спиной, которые хотят загрести жар чужими руками? Они здесь не живут, им все равно. Для них это – всего лишь новые прибыли. Больше денег, больше власти. Но тем, кто живет здесь, не должно быть все равно. Земли холма охранялись от башмаков рабочих в течение стольких лет бурных новостроек, и порушить традицию – значит поступить отвратительно. Сделать так – совершить поступок, достойный вандалов.
– Я не согласен с оратором, – сказал Альфредо сладким голосом, однако видно было, что Дорис его уколола; темные глаза сердито рыскали по сторонам. – И явное большинство жителей тоже не согласно. Посмотрите на результаты опроса.
– Нам это известно! – Голос Дорис звенел. – Но вот что мы никак не можем узнать, сколько ни стараемся, так это услышать внятное объяснение, почему ваш замечательный центр должен быть построен именно на холме, а не где-нибудь в другой части города или вообще в другом населенном пункте.
Альфредо в сотый раз забубнил о престиже, эстетической привлекательности, росте городских акций… Каждое положение, высказанное мэром, подвергалось едким нападкам Дорис.
– Тебе не удастся превратить нас в Ирвин или Лагуну. Если мечтаешь о подобном, поезжай туда.
Альфредо с раздражением оборонялся. Мнения членов Совета разделились. Дорис, вспомнив Тома, начала говорить, над чем он работал перед гибелью.
Опасная область, подумал Кевин, потому что от «друзей» ничего не слышно. А еще потому, что большая часть компромата выкрадена самой Дорис из «Авендинга».
Но Альфредо не дал ей и рта раскрыть как следует.
– Смерть Тома – огромная потеря для всех, – провозгласил он. – Негоже впутывать его имя в это дело. Том был одним из самых уважаемых жителей города, и память о нем принадлежит всем нам. Почему бы не увековечить его заслуги, назвав именем Барнарда медицинский центр, который построят на Рэттлснейк-Хилле?
Кевин вслух расхохотался.
Дорис прервала Альфредо, почти крича:
– Да ведь последнее время Том Барнард старался как мог препятствовать строительству центра! Предлагать назвать его именем то, против чего он восставал всем существом, – просто непристойно!
– Он ни разу не говорил мне, что возражает против освоения холма, – возразил Альфредо.
– Он ни разу вообще с тобой не говорил, – огрызнулась Дорис.
Альфредо застучал кончиком карандаша по столу. Видно было, что он уязвлен до крайности.
– Я устал от вашего крика. Своими намеками на то, что за предприятием стоит незаконный капитал, вы вступаете в область клеветы, и…
– Так подавай в суд! – выпалила Дорис. – Ты не посмеешь этого сделать, потому что тогда потайные финансовые подпорки сразу выскочат наружу! – Кевин пихал ее коленкой под столом, но Дорис так разгорячилась, что не замечала ничего. – Давай, выходи на честный бой! Вызови меня в суд! – Когда эхо ее голоса растаяло, в зале ратуши наступила гробовая тишина.
Альфредо, видать, потерял дар речи.
– Если говорить конкретно, – мягким тоном произнес Джерри Гейгер, – у нас здесь всего лишь дискуссия о пересмотре зонирования.
– Вот именно; зонирование как раз и является последней возможностью, – ответила Дорис. – Если мы хотим защитить холм от освоения, надо действовать именно сейчас.
Джерри пожал плечами:
– Я не уверен.
Мэтт Чанг решил идти тем же курсом, что Альфредо, и начал разглагольствовать, какие возможности дает зонирование. Альфредо и Дорис крушили друг друга, оба разъярившись до белого каления. Так продолжалось около часа. Наконец Альфредо хлопнул ладонью по столу и властно произнес:
– Мы уже шестой или седьмой раз застреваем на этом вопросе. Есть мнение горожан. Нам известно, чего хотят люди! Пора голосовать.
Дорис отрывисто кивнула.
Голосовали открыто. Дорис и Кевин были против пересмотра зонирования. Альфредо и Мэтт – «за». Хироко Вашингтон проголосовала в пользу Кевина. Сьюзен Майер – за пересмотр. Джерри Гейгер тоже.
– Ах, Джерри, – выдохнул Кевин. – Ничего в нем не поймешь, как всегда. С тем же успехом можно бросать монетку.
Итак, земельный статус Рэттлснейк-Хилла пересмотрен. Вместо слов «открытые территории» в реестре теперь будет значиться «коммерческое использование».
Кевин и Дорис плелись домой. Вон он стоит, их дом, световой шар в темной апельсиновой роще. Словно китайский фонарик.
Они остановились и долго глядели туда, где за домом высился темной громадой потерянный ими холм.
– Спасибо за то, что ты сделала сегодня. Не знаю, как оценить…
– Пошли они все! – Дорис, резко махнув рукой, повернулась к Кевину, и он обнял ее, наклонил свою голову и попал лицом в прямые черные волосы. Знакомая поза; так часто бывало.
– Сволочи! – яростно произнесла Дорис, уткнувшись носом в грудь Кевина; голос прозвучал глухо. – Извини. Я пыталась.
– Да разве я не понимаю. Мы все пытались сделать что-нибудь.
– Это еще не конец. Можно обратиться в суд или попросить помощи у движения «Сохранение природы».
– Знаю.
И все-таки, подумал Кевин, решающее сражение проиграно. Опрос показал, что население поддерживает план Альфредо. Люди считали, что он делает хорошее дело; динамичный, глядящий в будущее человек. Люди хотят, чтобы акции их города котировались выше. Времена изменились; маятник качнулся в другую сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97