А
во-вторых, апофеозом этой традиции для европейской культуры
явились такие произведения, как Евангелия и Апокалипсис. Книга о
царствии небесном и о том, как жить, чтобы в него войти -
и книга об аде конца света и о том, как жить, чтобы через него
пройти.
По сути дела, беллетризованное описание желательных и
нежелательных миров есть ни что иное, как молитва о ниспослании
чего-то или обережения от чего-то. Эмоции читателей здесь сходны
с эмоциями прихожан во время коллективного богослужения.
Серьезная фантастика при всей привычно приписываемой ей
научности или хотя бы рациональности является самым религиозным
видом литературы после собственно религиозной литературы.
Является шапкой-невидимкой, маскхалатом, в котором религия
проникла в мир атеистов, нуждающихся, тем не менее, в
суперавторитете, в объединительной вере и получающих их в виде
вариантов будущего (или альтернативного настоящего, что
психологически все равно), которых МЫ хотим и которых МЫ не
хотим. Фантастика - единственное прибежище, где может
почувствовать себя в соборе (но не в толпе) и помолиться (но не
гневно заявить справедливые претензии) атеист, а их у нас, как
ни крутите, немало. Ну что это, если не мольба, не крик души
верующего, в силу воспитания сформулированный сознанием в виде
достижений грядущей науки: "Русские решили, что лучше быть
беднее, но подготовить общество с большей заботой о людях и с
большей справедливостью, искоренить условия и самое понятие
капиталистического успеха..." (Ефремов, "Час
Быка").
Отсюда - совершенно специфическая, удивительная роль,
которую играла у нас в стране НФ в шестидесятых и семидесятых
годах; возможно, она еще сыграет ее в будущем. Даже некое
подобие религиозной организации, объединения единоверцев
возникло... Какому еще виду литературы такое было под силу? На
фантастических Вселенских Соборах проблема правоты или неправоты
Экселенца - Сикорски (Стругацкие, "Жук в
муравейнике") обсуждалась с той же страстью и с той же
дотошностью, с какой века назад иные Вселенские Соборы
обсуждали, кем порождается Дух Святой... Не шутите: так адепты
нащупывали контуры основанной на гуманистически-коммунистических
догматах этики. И лишь колоссальная эмоциональная
притягательность созданного Стругацкими будущего в целом в
состоянии была их на это подвигнуть.
А когда процесс оказался прерван, кризис серьезной НФ лишь по
форме обусловлен был узурпацией издательских площадок
профанаторами веры; на деле же - кризисом взрастившей
фантастику секуляризованной религии. Даже сами фантасты, если
работали честно, могли лишь повторять раз за разом: "Не хочу
мора" - и пространно описывать этот мор; "Не хочу
глада" - и во всех подробностях мусолить глад. И в
какой-то момент количество, как это часто бывает, перепрыгнуло в
качество. Описываемые все более мастерски, все более
отвратительно, все более разнообразно и все более массово
нежелательные миры стали восприниматься как единственная
предлагаемая перспектива - и тем рассекли связь между
пастырями и паствой.
Как убого, в сущности, выглядит человек, который знает лишь,
чего он не хочет от будущего, и не представляет даже, чего он
хочет. Или, пуще того, сам знает, насколько эгоистичны его
желания, и не решается говорить о них вслух. Или, еще пуще,
заранее уверен, что будущее ни за что не даст ему желаемого, что
будущее обязательно предаст...
Но вот в чем штука - будущее будет. Никуда не денется,
рухнет нам на головы снова, и снова, и снова. И если ничего не
просить у него - оно окажется пустым; а пустоту, как
сорняки незасеянное поле, заполнят те самые мор и глад, которых,
казалось бы, никто не хотел.
---------------------------------------------------------------
Круг восьмой. 1994
------------------
ВМЕСТО ЭПИЛОГА: ВСЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ...
О, если бы смирялись они в то время, когда настигали их
бедствия! Напротив, сердца их ожесточались, а сатана представлял
им дела их прекрасными.
Коран, сура "Скот", стих 43
Довелось мне недавно посмотреть "Пресс-клуб",
посвященный близящемуся восстановлению в России монархии и
претендентам на императорский пост. Ну, уж воистину: "УЕЗЖАЮ
ПРОЩАЙ ТВОЯ КРЫША"...
Надеюсь, всем уже понятно, что к идее империи как таковой я
отношусь безо всякого предубеждения. Да любая крупная
страна - империя! А уж которая из них империя зла, а
которая - империя добра, решать вправе лишь те, кто
ежедневно до отвала ест с древа познания добра и зла. Совсем
другой нужен уровень компетентности.
Но и с нашего уровня видно, что процесс дробления империи,
раз начавшись, завершения, в сущности, не имеет. И чем меньше
становятся осколочные империи, на которые дробится большая, тем
они становятся злее. Нет, ну правда: почему выход, скажем,
Грузии из СССР - это торжество демократии и исторической
справедливости, а выход Абхазии из Грузии - это нарушение
территориальной целостности суверенного государства?
Другое дело, что разговор о восстановлении Российской империи
есть вопиюще издевательский обман в ситуации, когда Российское
правительство в истинно большевистских традициях (в Америке
негров линчуют, аспиды!), помноженных на холуйское стремление
покрасоваться перед мировым сообществом тем, какие мы теперь
хорошие, готово заботиться о каком угодно из живущих на
российской территории народе, кроме русского. Почему несчастные
татары, зверски выселенные из Крыма, являются депортированным
народом, а сдернутые из средней России в опустелый благодатный
Крым несчастные русские, поначалу совершенно не представлявшие,
что делать с этой чужой, спаленной и безводной землей,
депортированным народом не являются? Почему мы до сих пор не
умеем - или боимся, что нас тут же обзовут фашистами, что
ли? - называть одни и те же вещи одними и теми же словами?
Почему когда бьют тех - это всегда целый погром, а когда
этих - всегда лишь пьяная драка? Разве в девяносто первом
году, безо всякого Сталина, одним лишь беловежским росчерком
пера не оказались депортированы не тысячи, не десятки тысяч, но
миллионы русских - и не просто из родных мест, но вообще
за пределы родной страны? Бедняги-месхетинцы, сосланные в
Среднюю Азию, по крайней мере остались внутри империи; но в той
же Средней Азии русские - а во сколько раз их больше, чем
месхетинцев? - в одночасье оказались рассыпанными по
нескольким чужим империям, которые до сих пор продолжают
дробиться и, соответственно, поэтапно звереть...
А между прочим, есть российский закон о реабилитации
репрессированных народов. А в законе, если не ошибаюсь, статья
6, предусматривающая реабилитацию территориальную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
во-вторых, апофеозом этой традиции для европейской культуры
явились такие произведения, как Евангелия и Апокалипсис. Книга о
царствии небесном и о том, как жить, чтобы в него войти -
и книга об аде конца света и о том, как жить, чтобы через него
пройти.
По сути дела, беллетризованное описание желательных и
нежелательных миров есть ни что иное, как молитва о ниспослании
чего-то или обережения от чего-то. Эмоции читателей здесь сходны
с эмоциями прихожан во время коллективного богослужения.
Серьезная фантастика при всей привычно приписываемой ей
научности или хотя бы рациональности является самым религиозным
видом литературы после собственно религиозной литературы.
Является шапкой-невидимкой, маскхалатом, в котором религия
проникла в мир атеистов, нуждающихся, тем не менее, в
суперавторитете, в объединительной вере и получающих их в виде
вариантов будущего (или альтернативного настоящего, что
психологически все равно), которых МЫ хотим и которых МЫ не
хотим. Фантастика - единственное прибежище, где может
почувствовать себя в соборе (но не в толпе) и помолиться (но не
гневно заявить справедливые претензии) атеист, а их у нас, как
ни крутите, немало. Ну что это, если не мольба, не крик души
верующего, в силу воспитания сформулированный сознанием в виде
достижений грядущей науки: "Русские решили, что лучше быть
беднее, но подготовить общество с большей заботой о людях и с
большей справедливостью, искоренить условия и самое понятие
капиталистического успеха..." (Ефремов, "Час
Быка").
Отсюда - совершенно специфическая, удивительная роль,
которую играла у нас в стране НФ в шестидесятых и семидесятых
годах; возможно, она еще сыграет ее в будущем. Даже некое
подобие религиозной организации, объединения единоверцев
возникло... Какому еще виду литературы такое было под силу? На
фантастических Вселенских Соборах проблема правоты или неправоты
Экселенца - Сикорски (Стругацкие, "Жук в
муравейнике") обсуждалась с той же страстью и с той же
дотошностью, с какой века назад иные Вселенские Соборы
обсуждали, кем порождается Дух Святой... Не шутите: так адепты
нащупывали контуры основанной на гуманистически-коммунистических
догматах этики. И лишь колоссальная эмоциональная
притягательность созданного Стругацкими будущего в целом в
состоянии была их на это подвигнуть.
А когда процесс оказался прерван, кризис серьезной НФ лишь по
форме обусловлен был узурпацией издательских площадок
профанаторами веры; на деле же - кризисом взрастившей
фантастику секуляризованной религии. Даже сами фантасты, если
работали честно, могли лишь повторять раз за разом: "Не хочу
мора" - и пространно описывать этот мор; "Не хочу
глада" - и во всех подробностях мусолить глад. И в
какой-то момент количество, как это часто бывает, перепрыгнуло в
качество. Описываемые все более мастерски, все более
отвратительно, все более разнообразно и все более массово
нежелательные миры стали восприниматься как единственная
предлагаемая перспектива - и тем рассекли связь между
пастырями и паствой.
Как убого, в сущности, выглядит человек, который знает лишь,
чего он не хочет от будущего, и не представляет даже, чего он
хочет. Или, пуще того, сам знает, насколько эгоистичны его
желания, и не решается говорить о них вслух. Или, еще пуще,
заранее уверен, что будущее ни за что не даст ему желаемого, что
будущее обязательно предаст...
Но вот в чем штука - будущее будет. Никуда не денется,
рухнет нам на головы снова, и снова, и снова. И если ничего не
просить у него - оно окажется пустым; а пустоту, как
сорняки незасеянное поле, заполнят те самые мор и глад, которых,
казалось бы, никто не хотел.
---------------------------------------------------------------
Круг восьмой. 1994
------------------
ВМЕСТО ЭПИЛОГА: ВСЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ...
О, если бы смирялись они в то время, когда настигали их
бедствия! Напротив, сердца их ожесточались, а сатана представлял
им дела их прекрасными.
Коран, сура "Скот", стих 43
Довелось мне недавно посмотреть "Пресс-клуб",
посвященный близящемуся восстановлению в России монархии и
претендентам на императорский пост. Ну, уж воистину: "УЕЗЖАЮ
ПРОЩАЙ ТВОЯ КРЫША"...
Надеюсь, всем уже понятно, что к идее империи как таковой я
отношусь безо всякого предубеждения. Да любая крупная
страна - империя! А уж которая из них империя зла, а
которая - империя добра, решать вправе лишь те, кто
ежедневно до отвала ест с древа познания добра и зла. Совсем
другой нужен уровень компетентности.
Но и с нашего уровня видно, что процесс дробления империи,
раз начавшись, завершения, в сущности, не имеет. И чем меньше
становятся осколочные империи, на которые дробится большая, тем
они становятся злее. Нет, ну правда: почему выход, скажем,
Грузии из СССР - это торжество демократии и исторической
справедливости, а выход Абхазии из Грузии - это нарушение
территориальной целостности суверенного государства?
Другое дело, что разговор о восстановлении Российской империи
есть вопиюще издевательский обман в ситуации, когда Российское
правительство в истинно большевистских традициях (в Америке
негров линчуют, аспиды!), помноженных на холуйское стремление
покрасоваться перед мировым сообществом тем, какие мы теперь
хорошие, готово заботиться о каком угодно из живущих на
российской территории народе, кроме русского. Почему несчастные
татары, зверски выселенные из Крыма, являются депортированным
народом, а сдернутые из средней России в опустелый благодатный
Крым несчастные русские, поначалу совершенно не представлявшие,
что делать с этой чужой, спаленной и безводной землей,
депортированным народом не являются? Почему мы до сих пор не
умеем - или боимся, что нас тут же обзовут фашистами, что
ли? - называть одни и те же вещи одними и теми же словами?
Почему когда бьют тех - это всегда целый погром, а когда
этих - всегда лишь пьяная драка? Разве в девяносто первом
году, безо всякого Сталина, одним лишь беловежским росчерком
пера не оказались депортированы не тысячи, не десятки тысяч, но
миллионы русских - и не просто из родных мест, но вообще
за пределы родной страны? Бедняги-месхетинцы, сосланные в
Среднюю Азию, по крайней мере остались внутри империи; но в той
же Средней Азии русские - а во сколько раз их больше, чем
месхетинцев? - в одночасье оказались рассыпанными по
нескольким чужим империям, которые до сих пор продолжают
дробиться и, соответственно, поэтапно звереть...
А между прочим, есть российский закон о реабилитации
репрессированных народов. А в законе, если не ошибаюсь, статья
6, предусматривающая реабилитацию территориальную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46