Дай-ка мне взглянуть, на какое расстояние
он настроен. Так, три метра. Нормально. А теперь направь его на пол
пещеры, только смотри, чтобы на пути луча не оказалась твоя нога. Нажми...
Вспыхнул луч. Он прорезал в полу желоб шириной в пять дюймов и почти
в треть метра глубиной. Чарли вскрикнул и выключил рассекатель. Держа его
в вытянутой руке, он изумленно смотрел на это чудо.
- С этим можно делать что угодно! - закричал он.
- Да, полезная штука.
- Ею можно даже... убить кого-нибудь.
- Если нужно, им можно убить, - согласился Миртин. - Но на моей
родной планете никто никого не убивает, малыш.
- Но если все же потребуется... Как быстро и чисто все делается!
Послушайте, меня мало интересует, как убивать с его помощью. Вы должны
рассказать мне, как он устроен! Расскажете? Его тоже нельзя открыть, да?
Вопросов у него была уйма. Рассекатель привел его даже в большее
восхищение, чем силовой генератор, потому что принципы работы генератора
он еще мог усвоить, а вот то, как можно с помощью оптической накачки
уничтожить материю, ставило его в тупик. Миртин долго бился, пытаясь
объяснить это. Он прибегал к аналогиям и образным сравнениям, несколько
раз ему приходилось спасаться отговорками, так как он и сам многое не
понимал. Чарли слышал о лазерах, но представлял их массивными
устройствами, требующими подведения энергии. Теперь же он держал
миниатюрный прибор, работавший автономно. Откуда берется луч света? Что
лежит в основе действия прибора: химические реакции, газодинамика или еще
что-нибудь?
- Ни то, ни другое, - ответил Миртин. - Этот лазер не имеет ничего
общего с земными.
- Тогда... что это такое?
Миртин промолчал.
- Это нам тоже не положено знать, да? Что-то такое, что мы должны
открыть сами?
- В некотором роде, да.
Чарли аж трясся от любопытства. Они говорили долго, пока Миртин не
обнаружил признаки усталости. Мальчик стал прощаться.
- Я приду завтра, - пообещал он и растворился в ночной тьме.
Спустя некоторое время Миртин обнаружил, что рассекатель исчез. Он
видел, как Чарли положил его рядом с другими инструментами или, по крайней
мере, думал, что видел. На мгновение тревога овладела Миртином. Чего-то в
таком роде он давно ожидал.
Воспользуется ли мальчишка рассекателем как оружием? Вряд ли.
Покажет ли он его кому-нибудь? Определенно нет.
Постарается ли он вскрыть его и изучить? Весьма вероятно.
Похоже, ни ему, ни людям не угрожает особая опасность. "Пусть
поломает голову, - подумал дирнанин. - Возможно из этого и выйдет толк". В
любом случае, он никак не может помешать мальчишке играть с рассекателем.
14
Ворнин вновь и вновь спрашивал себя, как это получилось и когда. Он
влюбился в Кэтрин Мэйсон, в этом не было никакого сомнения. То чувство,
которое он испытывал к ней, было таким же сильным, как и то, что он питал
к Миртину и Глэйр, и поскольку он любил их, то, должно быть, любил и ее.
Но возможно ли такое? Имеет ли это смысл? Когда это началось?
Желание вспыхнуло в нем с самого начала, но это еще не любовь.
Ворнин по натуре своей был соблазнителем. Таково было и его амплуа в
сексуальной группе. Хищник, агрессор, он затевал любовные утехи. Миртин
никогда не брал на себя активную роль, а Глэйр в любви выступала
целительницей, утешительницей. Ворнин искал страсть ради нее самой. Это не
только не угрожало, но даже способствовало целостности группы. Он был
заводилой, воспламеняя своими забавами остальных. Все это не противоречило
дирнанским обычаям и семейному укладу.
Но Ворнину никогда и в голову не приходило, что он мог бы предаваться
любовным утехам с земными женщинами. Как и всякий наблюдатель, он отметал
всякую возможность контакта с землянами, а тем более близкого знакомства с
их женской половиной. Мог ли он подумать, что почувствует физическое
влечение к земной женщине?
Однако он был заключен в тело землянина, анатомически совершенное, во
всяком случае - внешне. Внутренние его функции оставались дирнанскими. Так
он мог переваривать земную пищу, но только такую, которая была съедобна и
для дирнан. Он полагал, что и функции пола должны оставаться
естественными. Он продолжал испытывать желание к Миртину и Глэйр, несмотря
на то что их тела были упрятаны под синтетической плотью землян. Когда они
предавались любви на борту корабля, то делали это чисто по-дирнански, не
пользуясь половыми органами землян. Почему же он должен был ожидать, что
его искусственное тело будет испытывать подлинное желание к
женщине-землянке?
Может быть, им руководили чисто психологические побуждения, капризы
его "я", азарт?
Как соблазнителя, убеждал он себя вначале, его воспламеняет
возможность обольщения сама по себе. Раз под рукой нет дирнанок, значит,
придется довольствоваться землянками. В этом заключался некий вызов:
сможет ли он прельстить Кэтрин, как прельщал своих соплеменниц? Не
подведет ли его нынешнее тело? Испытает ли он наслаждение?
Поначалу так оно и было. Игра. Обольщение ради обольщения. Спорт.
Когда же сюда примешалось это нежеланное, неожиданное, волнующее
чувство? И главное - почему?
С того самого дня, когда Кэтрин посетила клуб Контакта, Ворнин
осознал, что она не обманывается насчет его происхождения. Разумеется, она
должна была понять, что он из себя представляет, как только начала за ним
ухаживать. Его тело было весьма приблизительной имитацией, чисто внешней.
Но до того дня Кэтрин не подавала виду, что разгадала его. Все открыл ее
взгляд, когда она швырнула на кровать книги, полученные в Клубе. И потом,
рассказывая о своем визите в штаб-квартиру Культа Контакта, она дала ему
понять: эти люди - мошенники, она знает, каковы настоящие инопланетяне,
потому что один из них живет в ее доме! Вот тогда-то и кончилось
притворство. И хотя она даже не пыталась воспользоваться своим знанием,
никогда ни слова не произносила о его происхождении и не задавала
вопросов, это ее знание сломало барьер между ними.
И все же она оставалась настороженной, продолжала спать в другой
комнате. Когда она купала его или перебинтовывала сломанную ногу, вид его
обнаженного тела, безусловно, волновал ее. Чисто интуитивно, поскольку
плохо понимал землян, Ворнин поставил диагноз: она желала его, но и
боялась, точнее, боялась своего желания. И поэтому страстно стремилась
соблюсти воздержание.
Когда он предложил ей разделить с ним постель, он еще по-настоящему
страдал от боли, был ошеломлен потерей Глэйр и Миртина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
он настроен. Так, три метра. Нормально. А теперь направь его на пол
пещеры, только смотри, чтобы на пути луча не оказалась твоя нога. Нажми...
Вспыхнул луч. Он прорезал в полу желоб шириной в пять дюймов и почти
в треть метра глубиной. Чарли вскрикнул и выключил рассекатель. Держа его
в вытянутой руке, он изумленно смотрел на это чудо.
- С этим можно делать что угодно! - закричал он.
- Да, полезная штука.
- Ею можно даже... убить кого-нибудь.
- Если нужно, им можно убить, - согласился Миртин. - Но на моей
родной планете никто никого не убивает, малыш.
- Но если все же потребуется... Как быстро и чисто все делается!
Послушайте, меня мало интересует, как убивать с его помощью. Вы должны
рассказать мне, как он устроен! Расскажете? Его тоже нельзя открыть, да?
Вопросов у него была уйма. Рассекатель привел его даже в большее
восхищение, чем силовой генератор, потому что принципы работы генератора
он еще мог усвоить, а вот то, как можно с помощью оптической накачки
уничтожить материю, ставило его в тупик. Миртин долго бился, пытаясь
объяснить это. Он прибегал к аналогиям и образным сравнениям, несколько
раз ему приходилось спасаться отговорками, так как он и сам многое не
понимал. Чарли слышал о лазерах, но представлял их массивными
устройствами, требующими подведения энергии. Теперь же он держал
миниатюрный прибор, работавший автономно. Откуда берется луч света? Что
лежит в основе действия прибора: химические реакции, газодинамика или еще
что-нибудь?
- Ни то, ни другое, - ответил Миртин. - Этот лазер не имеет ничего
общего с земными.
- Тогда... что это такое?
Миртин промолчал.
- Это нам тоже не положено знать, да? Что-то такое, что мы должны
открыть сами?
- В некотором роде, да.
Чарли аж трясся от любопытства. Они говорили долго, пока Миртин не
обнаружил признаки усталости. Мальчик стал прощаться.
- Я приду завтра, - пообещал он и растворился в ночной тьме.
Спустя некоторое время Миртин обнаружил, что рассекатель исчез. Он
видел, как Чарли положил его рядом с другими инструментами или, по крайней
мере, думал, что видел. На мгновение тревога овладела Миртином. Чего-то в
таком роде он давно ожидал.
Воспользуется ли мальчишка рассекателем как оружием? Вряд ли.
Покажет ли он его кому-нибудь? Определенно нет.
Постарается ли он вскрыть его и изучить? Весьма вероятно.
Похоже, ни ему, ни людям не угрожает особая опасность. "Пусть
поломает голову, - подумал дирнанин. - Возможно из этого и выйдет толк". В
любом случае, он никак не может помешать мальчишке играть с рассекателем.
14
Ворнин вновь и вновь спрашивал себя, как это получилось и когда. Он
влюбился в Кэтрин Мэйсон, в этом не было никакого сомнения. То чувство,
которое он испытывал к ней, было таким же сильным, как и то, что он питал
к Миртину и Глэйр, и поскольку он любил их, то, должно быть, любил и ее.
Но возможно ли такое? Имеет ли это смысл? Когда это началось?
Желание вспыхнуло в нем с самого начала, но это еще не любовь.
Ворнин по натуре своей был соблазнителем. Таково было и его амплуа в
сексуальной группе. Хищник, агрессор, он затевал любовные утехи. Миртин
никогда не брал на себя активную роль, а Глэйр в любви выступала
целительницей, утешительницей. Ворнин искал страсть ради нее самой. Это не
только не угрожало, но даже способствовало целостности группы. Он был
заводилой, воспламеняя своими забавами остальных. Все это не противоречило
дирнанским обычаям и семейному укладу.
Но Ворнину никогда и в голову не приходило, что он мог бы предаваться
любовным утехам с земными женщинами. Как и всякий наблюдатель, он отметал
всякую возможность контакта с землянами, а тем более близкого знакомства с
их женской половиной. Мог ли он подумать, что почувствует физическое
влечение к земной женщине?
Однако он был заключен в тело землянина, анатомически совершенное, во
всяком случае - внешне. Внутренние его функции оставались дирнанскими. Так
он мог переваривать земную пищу, но только такую, которая была съедобна и
для дирнан. Он полагал, что и функции пола должны оставаться
естественными. Он продолжал испытывать желание к Миртину и Глэйр, несмотря
на то что их тела были упрятаны под синтетической плотью землян. Когда они
предавались любви на борту корабля, то делали это чисто по-дирнански, не
пользуясь половыми органами землян. Почему же он должен был ожидать, что
его искусственное тело будет испытывать подлинное желание к
женщине-землянке?
Может быть, им руководили чисто психологические побуждения, капризы
его "я", азарт?
Как соблазнителя, убеждал он себя вначале, его воспламеняет
возможность обольщения сама по себе. Раз под рукой нет дирнанок, значит,
придется довольствоваться землянками. В этом заключался некий вызов:
сможет ли он прельстить Кэтрин, как прельщал своих соплеменниц? Не
подведет ли его нынешнее тело? Испытает ли он наслаждение?
Поначалу так оно и было. Игра. Обольщение ради обольщения. Спорт.
Когда же сюда примешалось это нежеланное, неожиданное, волнующее
чувство? И главное - почему?
С того самого дня, когда Кэтрин посетила клуб Контакта, Ворнин
осознал, что она не обманывается насчет его происхождения. Разумеется, она
должна была понять, что он из себя представляет, как только начала за ним
ухаживать. Его тело было весьма приблизительной имитацией, чисто внешней.
Но до того дня Кэтрин не подавала виду, что разгадала его. Все открыл ее
взгляд, когда она швырнула на кровать книги, полученные в Клубе. И потом,
рассказывая о своем визите в штаб-квартиру Культа Контакта, она дала ему
понять: эти люди - мошенники, она знает, каковы настоящие инопланетяне,
потому что один из них живет в ее доме! Вот тогда-то и кончилось
притворство. И хотя она даже не пыталась воспользоваться своим знанием,
никогда ни слова не произносила о его происхождении и не задавала
вопросов, это ее знание сломало барьер между ними.
И все же она оставалась настороженной, продолжала спать в другой
комнате. Когда она купала его или перебинтовывала сломанную ногу, вид его
обнаженного тела, безусловно, волновал ее. Чисто интуитивно, поскольку
плохо понимал землян, Ворнин поставил диагноз: она желала его, но и
боялась, точнее, боялась своего желания. И поэтому страстно стремилась
соблюсти воздержание.
Когда он предложил ей разделить с ним постель, он еще по-настоящему
страдал от боли, был ошеломлен потерей Глэйр и Миртина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41