Он устраивает побег из
тюрьмы, и его приходится ловить.
Друзья кивнули.
- Я знаю, - сказал Пабло. - Я еще слышал, что его не так-то легко
поймать. Он прячется.
- Да, - продолжал Джонни Помпом. - Если бы не это, он был бы
лучшим тюремным надзирателем, какого только видела наша тюрьма. Ну, а
рассказать я хотел вот о чем. Вчера вечером у Дэнни было столько вина,
что хватило бы на десятерых, а он его выпил один. Тогда он стал
рисовать всякие картинки на окнах. У него было очень много денег, и он
купил яиц, чтобы кидать их в китайца. А одно из этих яиц не попало в
китайца, а попало в полицейского. Поэтому Дэнни посадили в тюрьму. Но у
него было очень много денег. Он послал Тито Ральфа купить вина, а потом
еще вина. В тюрьме сидели четыре человека. Все они пили вино. И тут
сказалась скверная привычка Тито Ральфа. Он устроил побег из тюрьмы, и
все остальные бежали вместе с ним. Тито Ральфа сегодня утром поймали, и
ему сказали, что он больше не надзиратель. Он так огорчился, что разбил
окно, и теперь снова сидит в тюрьме.
- А Дэнни? - вскричал Пилон. - Что с Дэнни?
- Дэнни? - сказал Джонни Помпом. - Он тоже бежал, но его не
поймали.
Друзья тревожно вздохнули.
- Дэнни совсем сбился с пути, - мрачно сказал Пилон. - Он плохо
кончит. Интересно, где он достал денег?
Именно в эту минуту торжествующий Торрелли распахнул калитку и
зашагал по дорожке к дому. Собаки Пирата встревожились и, рыча, подошли
к двери. Друзья выглянули наружу и обменялись недоуменными взглядами.
Большой Джо подобрал рукоятку лопаты, с которой недавно так
основательно познакомился. Тяжелые уверенные шаги Торрелли прогремели
по крыльцу. Дверь распахнулась, и Торрелли, улыбаясь, вошел. О, он не
стал кричать на них и грозить им. Нет, он взялся за дело деликатно, как
домашняя кошка. Он ласково гладил их, как кошка поглаживает таракана.
- Ах, друзья мои, - мягко сказал он, встретив их встревоженные
взгляды. - Дорогие мои друзья и клиенты, сердце мое разрывается, потому
что мне суждено принести дурные вести тем, кого я люблю.
Пилон вскочил.
- Что-то случилось с Дэнни! Он болен? Он ранен? Говори же!
Торрелли изящно покачал головой.
- Нет, мои крошки. Дело не в Дэнни. Сердце мое обливается кровью,
но я принужден сказать вам, что вы здесь больше не живете.
Со злорадным удовольствием он наблюдал за действием своих слов.
Все рты раскрылись, все глаза выпучились от удивления.
- Глупость какая! - воскликнул Пабло. - Почему это мы здесь больше
не живем?
Рука Торрелли нежно нырнула в грудной карман, его пальцы извлекли
оттуда драгоценную бумагу и помахали ею в воздухе.
- Вообразите мои страдания! - продолжал Торрелли.- Этот дом больше
не принадлежит Дэнни.
- Что? - вскричали они. - Что ты говоришь? Почему этот дом больше
не принадлежит Дэнни? Говори же, корсиканская свинья!
Торрелли захихикал, и это было так страшно, что пайсано
попятились.
- Потому что, - сказал он, - этот дом принадлежит мне. Дэнни
пришел ко мне вчера вечером и продал мне свой дом за двадцать пять
долларов.
С дьявольской радостью он следил за мыслями, отражавшимися на их
лицах.
"Это ложь, - говорили их лица. - Дэнни не способен на такую
подлость". А потом: "Но ведь Дэнни за послед- нее время делал много
дурного. Он крал у нас. Кто знает, может, он и продал этот дом за нашей
спиной?"
- Это ложь, - сказал Пилон вслух, - грязная корсиканская ложь.
Торрелли продолжал улыбаться и размахивать бумагой.
- Вот доказательство, - сказал он. - Вот бумага, которую подписал
Дэнни. Это то, что мы, деловые люди, называем купчей.
Пабло в ярости подскочил к нему.
- Ты напоил его! Он не знал, что делает!
Торрелли чуть-чуть приоткрыл сложенный документ.
- Закон это не интересует, - возразил он. - И поэтому, мои дорогие
друзья, неумолимый долг приказывает мне объявить вам, что вы должны
покинуть мой дом. Я собираюсь распорядиться им по-другому. - Тут улыбка
сбежала с его лица, и оно приняло обычное жестокое выражение. - Если вы
не уберетесь к полудню, я пришлю полицейского.
Пилон с кротким видом подошел к нему. Берегись, Торрелли, если к
тебе, улыбаясь, приближается Пилон! Беги, спрячься вкаком-нибудь сейфе
и захлопни за собой дверцу!
- Я этих вещей не понимаю, - мягко сказал Пилон. - Мне, конечно,
очень грустно, что Дэнни так поступил.
Торрелли опять захихикал.
- Я ведь никогда не продавал домов,- продолжал Пилон. - Дэнни
подписал эту бумагу, так?
- Да, - передразнил его Торрелли, - Дэнни подписал эту бумагу,
именно так.
Пилон тупо продолжал расспрашивать:
- Значит, вот эта бумага доказывает, что дом принадлежит тебе?
- Вот именно, дурачок. Эта бумага это и доказывает.
Лицо Пилона выразило недоумение.
- А я думал, что ее надо отнести в город и зарегистрировать.
Торрелли презрительно рассмеялся. Берегись, Торрелли! Разве ты не
замечаешь, как бесшумно движутся эти змеи? Вон Хесус Мария стоит у
входной двери. Вон Пабло заслоняет дверь на кухню. Посмотри, как
побелели пальцы Большого Джо, сжимающие рукоятку лопаты.
Торрелли сказал:
- Вы ничего не понимаете в делах, бродяжки и попрошайки Когда я
уйду отсюда, я отнесу эту бумагу в город и...
Это случилось так быстро, что последними словами он подавился. Его
ноги мелькнули в воздухе. Он грохнулся об пол, хватаясь жирными реками
за воздух. Он услышал, как звякнула дверца печи.
- Воры! - взвизгнул он. Шея и лицо его побагровели. - Воры, крысы,
собаки, отдайте мою бумагу!
Пилон, стоявший перед ним, удивился.
- Бумагу? - спросил он вежливо. - О какой бумаге ты говоришь с
таким жаром?
- О моей купчей, о запродажной! Полиция узнает об этом!
- Я не помню никакой бумаги, - сказал Пилон. - Пабло, ты не
знаешь, о какой бумаге он говорит?
- Бумага? - сказал Пабло. - Он о газетной бумаге говорит или о
папиросной?
Пилон продолжал перекличку:
- Джонни Помпом?
- Ему, наверное, что-нибудь померещилось, - сказал Джонни Помпом.
- Хесус Мария, ты что-нибудь знаешь о какой-нибудь бумаге?
- По-моему, он пьян, - возмущенно сказал Хесус Мария. - Стыдно
напиваться с утра пораньше.
- Джо Португалец?
- Меня здесь не было, - отрезал Джо.- Я только что вошел.
- Пират?
- У него не было никакой бумаги. - Пират повернулся к своим
собакам. - Была у него бумага?
Пилон снова обратился к посиневшему от злости Торрелли.
- Ты что-то путаешь, мой друг. Я, конечно, мог и ошибиться насчет
этой бумаги, но ведь ты сам убедился, что никто, кроме тебя, этой
бумаги не видел. И ты не упрекнешь меня, если я скажу, что никакой
бумаги вовсе не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
тюрьмы, и его приходится ловить.
Друзья кивнули.
- Я знаю, - сказал Пабло. - Я еще слышал, что его не так-то легко
поймать. Он прячется.
- Да, - продолжал Джонни Помпом. - Если бы не это, он был бы
лучшим тюремным надзирателем, какого только видела наша тюрьма. Ну, а
рассказать я хотел вот о чем. Вчера вечером у Дэнни было столько вина,
что хватило бы на десятерых, а он его выпил один. Тогда он стал
рисовать всякие картинки на окнах. У него было очень много денег, и он
купил яиц, чтобы кидать их в китайца. А одно из этих яиц не попало в
китайца, а попало в полицейского. Поэтому Дэнни посадили в тюрьму. Но у
него было очень много денег. Он послал Тито Ральфа купить вина, а потом
еще вина. В тюрьме сидели четыре человека. Все они пили вино. И тут
сказалась скверная привычка Тито Ральфа. Он устроил побег из тюрьмы, и
все остальные бежали вместе с ним. Тито Ральфа сегодня утром поймали, и
ему сказали, что он больше не надзиратель. Он так огорчился, что разбил
окно, и теперь снова сидит в тюрьме.
- А Дэнни? - вскричал Пилон. - Что с Дэнни?
- Дэнни? - сказал Джонни Помпом. - Он тоже бежал, но его не
поймали.
Друзья тревожно вздохнули.
- Дэнни совсем сбился с пути, - мрачно сказал Пилон. - Он плохо
кончит. Интересно, где он достал денег?
Именно в эту минуту торжествующий Торрелли распахнул калитку и
зашагал по дорожке к дому. Собаки Пирата встревожились и, рыча, подошли
к двери. Друзья выглянули наружу и обменялись недоуменными взглядами.
Большой Джо подобрал рукоятку лопаты, с которой недавно так
основательно познакомился. Тяжелые уверенные шаги Торрелли прогремели
по крыльцу. Дверь распахнулась, и Торрелли, улыбаясь, вошел. О, он не
стал кричать на них и грозить им. Нет, он взялся за дело деликатно, как
домашняя кошка. Он ласково гладил их, как кошка поглаживает таракана.
- Ах, друзья мои, - мягко сказал он, встретив их встревоженные
взгляды. - Дорогие мои друзья и клиенты, сердце мое разрывается, потому
что мне суждено принести дурные вести тем, кого я люблю.
Пилон вскочил.
- Что-то случилось с Дэнни! Он болен? Он ранен? Говори же!
Торрелли изящно покачал головой.
- Нет, мои крошки. Дело не в Дэнни. Сердце мое обливается кровью,
но я принужден сказать вам, что вы здесь больше не живете.
Со злорадным удовольствием он наблюдал за действием своих слов.
Все рты раскрылись, все глаза выпучились от удивления.
- Глупость какая! - воскликнул Пабло. - Почему это мы здесь больше
не живем?
Рука Торрелли нежно нырнула в грудной карман, его пальцы извлекли
оттуда драгоценную бумагу и помахали ею в воздухе.
- Вообразите мои страдания! - продолжал Торрелли.- Этот дом больше
не принадлежит Дэнни.
- Что? - вскричали они. - Что ты говоришь? Почему этот дом больше
не принадлежит Дэнни? Говори же, корсиканская свинья!
Торрелли захихикал, и это было так страшно, что пайсано
попятились.
- Потому что, - сказал он, - этот дом принадлежит мне. Дэнни
пришел ко мне вчера вечером и продал мне свой дом за двадцать пять
долларов.
С дьявольской радостью он следил за мыслями, отражавшимися на их
лицах.
"Это ложь, - говорили их лица. - Дэнни не способен на такую
подлость". А потом: "Но ведь Дэнни за послед- нее время делал много
дурного. Он крал у нас. Кто знает, может, он и продал этот дом за нашей
спиной?"
- Это ложь, - сказал Пилон вслух, - грязная корсиканская ложь.
Торрелли продолжал улыбаться и размахивать бумагой.
- Вот доказательство, - сказал он. - Вот бумага, которую подписал
Дэнни. Это то, что мы, деловые люди, называем купчей.
Пабло в ярости подскочил к нему.
- Ты напоил его! Он не знал, что делает!
Торрелли чуть-чуть приоткрыл сложенный документ.
- Закон это не интересует, - возразил он. - И поэтому, мои дорогие
друзья, неумолимый долг приказывает мне объявить вам, что вы должны
покинуть мой дом. Я собираюсь распорядиться им по-другому. - Тут улыбка
сбежала с его лица, и оно приняло обычное жестокое выражение. - Если вы
не уберетесь к полудню, я пришлю полицейского.
Пилон с кротким видом подошел к нему. Берегись, Торрелли, если к
тебе, улыбаясь, приближается Пилон! Беги, спрячься вкаком-нибудь сейфе
и захлопни за собой дверцу!
- Я этих вещей не понимаю, - мягко сказал Пилон. - Мне, конечно,
очень грустно, что Дэнни так поступил.
Торрелли опять захихикал.
- Я ведь никогда не продавал домов,- продолжал Пилон. - Дэнни
подписал эту бумагу, так?
- Да, - передразнил его Торрелли, - Дэнни подписал эту бумагу,
именно так.
Пилон тупо продолжал расспрашивать:
- Значит, вот эта бумага доказывает, что дом принадлежит тебе?
- Вот именно, дурачок. Эта бумага это и доказывает.
Лицо Пилона выразило недоумение.
- А я думал, что ее надо отнести в город и зарегистрировать.
Торрелли презрительно рассмеялся. Берегись, Торрелли! Разве ты не
замечаешь, как бесшумно движутся эти змеи? Вон Хесус Мария стоит у
входной двери. Вон Пабло заслоняет дверь на кухню. Посмотри, как
побелели пальцы Большого Джо, сжимающие рукоятку лопаты.
Торрелли сказал:
- Вы ничего не понимаете в делах, бродяжки и попрошайки Когда я
уйду отсюда, я отнесу эту бумагу в город и...
Это случилось так быстро, что последними словами он подавился. Его
ноги мелькнули в воздухе. Он грохнулся об пол, хватаясь жирными реками
за воздух. Он услышал, как звякнула дверца печи.
- Воры! - взвизгнул он. Шея и лицо его побагровели. - Воры, крысы,
собаки, отдайте мою бумагу!
Пилон, стоявший перед ним, удивился.
- Бумагу? - спросил он вежливо. - О какой бумаге ты говоришь с
таким жаром?
- О моей купчей, о запродажной! Полиция узнает об этом!
- Я не помню никакой бумаги, - сказал Пилон. - Пабло, ты не
знаешь, о какой бумаге он говорит?
- Бумага? - сказал Пабло. - Он о газетной бумаге говорит или о
папиросной?
Пилон продолжал перекличку:
- Джонни Помпом?
- Ему, наверное, что-нибудь померещилось, - сказал Джонни Помпом.
- Хесус Мария, ты что-нибудь знаешь о какой-нибудь бумаге?
- По-моему, он пьян, - возмущенно сказал Хесус Мария. - Стыдно
напиваться с утра пораньше.
- Джо Португалец?
- Меня здесь не было, - отрезал Джо.- Я только что вошел.
- Пират?
- У него не было никакой бумаги. - Пират повернулся к своим
собакам. - Была у него бумага?
Пилон снова обратился к посиневшему от злости Торрелли.
- Ты что-то путаешь, мой друг. Я, конечно, мог и ошибиться насчет
этой бумаги, но ведь ты сам убедился, что никто, кроме тебя, этой
бумаги не видел. И ты не упрекнешь меня, если я скажу, что никакой
бумаги вовсе не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49