Сергей, конечно, обещал. Уже когда они прощались, Сергей спросил:
– А почему вы один отдыхаете, Владимир Георгиевич?
– Жене абсолютно противопоказан юг. А я совершенно не могу без моря. Если летом не поплаваю, всю зиму буду чихать и кашлять, - посетовал генерал, пожимая Сергею руку.
От Гурзуфа до Фрунзенского езды полчаса. Но Сергею показалось, он ехал и того меньше. И вообще не ехал, а летел на собственных крыльях, вдруг выросших у него крыльях. Чему он радовался, он точно не знали сам. Разве только тому, что встретил очень близкого ему человека, которому безгранично во всем доверял. Другого конкретного повода для ликования у него не было. Ачкасов никак не выразил своего отношения к тому, что стало с Сергеем. Его сегодня интересовал только новый объектив. Но Сергей над этим не задумывался. На душе у него было празднично.
Во вторник он снова навестил Ачкасова. На сей раз генерал увез его в Никитский сад, в котором Сергей до этого не бывал. Они долго гуляли по аллеям сада, потом обедали в ресторане в Ялте, а потом Ачкасов отвез Сергея в его санаторий. Они были вместе фактически целый день. Говорили обо всем на свете. Но работы уже не касались и полусловом. И тем не менее настроение у Сергея снова было очень хорошим, и он уже нисколько не жалел о том, что не сбежал из санатория домой раньше срока.
В четверг Ачкасов улетал в Москву. Сергей, естественно, приехал его провожать. Они сходили на пляж, долго купались, немного позагорали и поехали и поехали в Симферополь - в аэропорт. Только здесь, уже почти перед самой посадкой, генерал, казалось, вспомнил о делах.
– Отдыхайте, Сергей Дмитриевич, хорошенько. Ведь ваша жизнь как в сказке: чем дальше, тем страшней. А точнее сказать, трудней. Диссертация вам совершенно необходима. Тут Александр Петрович прав, я сам пожурил его однажды за то, что он мало заботится о вашем росте как ученого. Так что грызть гранит науки вам придется во всех случаях. А вообще, молодой человек, вся эта история должна послужить вам хорошим жизненным уроком. Помните, что сказал Горький? Надо очень много энергии, чтобы занять свое место в жизни. А у вас столько энергии в нужный момент не нашлось. Я, конечно, понимаю, в армии трудно проявить свой характер. В данном случае, хоть сие и парадокс, высшим проявлением этого самого характера должно рассматриваться умение сдерживать себя. И все же на сей раз, мне думается, вы поступили не по-кольцовски.
Сергей виновато улыбнулся.
– Мое согласие на уход из КБ вызвано Владимир Георгиевич, во многом еще и личными причинами, - начал объяснять он. - Завязалось все, как говорится, в один узел. Поэтому я особо и не сопротивлялся. Уходить так уходить. Решил, что так, может, даже лучше будет.
– Для кого лучше?
– По крайней мере для меня:
– Вот это-то и не по-кольцовски, Сергей Дмитриевич, - наставительно проговорил Ачкасов. - Ну да ладно. Когда у вас заканчивается путевка?
Сергей назвал число.
– А отпуск?
– Еще через три дня. К старикам хотел заскочить по дороге, - ответил Сергей.
Прекрасно. Сыновний долг надо блюсти. - Ачкасов попрощался и пошел к трапу самолета.
Через несколько минут самолет поднялся в небо и взял курс на север. А Сергей сел в машину и поехал к морю - на юг.
"Значит, Ачкасов тоже хочет, чтобы я защитился, - подумал Сергей. -Значит, так действительно надо".
Глава 24
В понедельник Ачкасов вышел на работу, приказал адъютанту разыскать Бочкарева, пригласил его к себе и долго, почти два часа, беседовал с ним. Потом адъютант с кем-то еще соединял генерала по телефону. Еще позднее он сам ездил к заместителю министра. А в конце рабочего дня адъютант Ачкасова позвонил в КБ Кулешова и вызвал к Ачкасову подполковника-инженера Руденко. Ему ответили, что Руденко нет в Москве.
– Где же он? - спросил адъютант.
– Он в Есино.
– Одну минуточку, - извинился адъютант и доложил об этом Ачкасову.
– В таком случае пусть приедет завтра, к одиннадцати часам! -распорядился Ачкасов.
Адъютант вернулся к аппарату и передал это распоряжение секретарю Кулешова. В тот же день, уже после этого распоряжения, Ачкасову несколько раз звонил Кулешов. Но адъютант, получивший на этот случай от своего начальника конкретное указание, всякий раз отвечал, что генерала Ачкасова нет и когда он будет - не известно.
Во вторник в назначенное время Руденко появился в приемной Ачкасова. Генерал его сразу же принял, предложил сесть, осведомился о здоровье Александра Петровича и Юлии Александровны и, выслушав ответы, перешел к делу.
– Я хочу сделать вам, Игорь Тарасович, интересное предложение, - начал Ачкасов. - В родственном по профилю вашему КБ НИИ освобождается должность начальника отдела. Должность полковничья. С окладом, значительно выше вашего. Так вот, я хочу эту должность предложить вам.
Руденко, совершенно не ожидавший такого разговора, откровенно сказал об этом Ачкасову.
– И тем не менее не вижу причин, почему бы вам не согласиться, - продолжал Ачкасов.
– Я уже много лет работаю в одном КБ. Привык к работе, к людям: -начал было отстаивать свою позицию Руденко.
– Знаю, - не дал договорить ему Ачкасов.
– Наверно, мне будет трудно в другом месте.
– Игорь Тарасович, побойтесь бога, - усмехнулся Ачкасов. - Я же вас не за тридевять земель посылаю, а всего лишь за несколько кварталов от вашей сегодняшней работы. И посылаю на повышение. Вы человек военный. Вам надо расти.
– А разве у себя в КБ я расти не могу? - высказал встречное соображение Руденко.
– В ближайшее время тут такой возможности не предвидится, - ответил Ачкасов.
– Но у нас как раз тоже освободилась должность начальника группы, -подсказал Руденко и: пожалел, что подсказал.
– Забудьте о ней, - неожиданно сухо посоветовал Ачкасов. - К тому же мое предложение продиктовано интересами дела, и это я прошу учесть в первую очередь.
– Но если я все-таки откажусь? - спросил Руденко.
– Я буду вынужден отдать ее другому кандидату, желающие, как вы понимаете, занять ее найдутся, - спокойно ответил Ачкасов. - Но вас я должен предупредить.
Руденко весь подался вперед.
– Вы подполковник и через год достигаете предельного для своего звания возраста службы в армии. Так вот я хочу, чтобы вы знали, что ходатайство Александра Петровича об отсрочке вашего увольнения может оказаться неудовлетворенным.
Руденко понял: Ачкасов шутить не собирается. И все же он попросил еще отсрочки для окончательного ответа.
– Сколько вам потребуется времени? - спросил Ачкасов.
– Хотя бы до завтра...
– Слишком много! - решительно отказал Ачкасов и определил срок для раздумий сам: - Даю вам полчаса.
– В таком случае разрешите, я позвоню, - попросил Руденко.
– Пожалуйста, - охотно разрешил Ачкасов. - Хотите звоните от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– А почему вы один отдыхаете, Владимир Георгиевич?
– Жене абсолютно противопоказан юг. А я совершенно не могу без моря. Если летом не поплаваю, всю зиму буду чихать и кашлять, - посетовал генерал, пожимая Сергею руку.
От Гурзуфа до Фрунзенского езды полчаса. Но Сергею показалось, он ехал и того меньше. И вообще не ехал, а летел на собственных крыльях, вдруг выросших у него крыльях. Чему он радовался, он точно не знали сам. Разве только тому, что встретил очень близкого ему человека, которому безгранично во всем доверял. Другого конкретного повода для ликования у него не было. Ачкасов никак не выразил своего отношения к тому, что стало с Сергеем. Его сегодня интересовал только новый объектив. Но Сергей над этим не задумывался. На душе у него было празднично.
Во вторник он снова навестил Ачкасова. На сей раз генерал увез его в Никитский сад, в котором Сергей до этого не бывал. Они долго гуляли по аллеям сада, потом обедали в ресторане в Ялте, а потом Ачкасов отвез Сергея в его санаторий. Они были вместе фактически целый день. Говорили обо всем на свете. Но работы уже не касались и полусловом. И тем не менее настроение у Сергея снова было очень хорошим, и он уже нисколько не жалел о том, что не сбежал из санатория домой раньше срока.
В четверг Ачкасов улетал в Москву. Сергей, естественно, приехал его провожать. Они сходили на пляж, долго купались, немного позагорали и поехали и поехали в Симферополь - в аэропорт. Только здесь, уже почти перед самой посадкой, генерал, казалось, вспомнил о делах.
– Отдыхайте, Сергей Дмитриевич, хорошенько. Ведь ваша жизнь как в сказке: чем дальше, тем страшней. А точнее сказать, трудней. Диссертация вам совершенно необходима. Тут Александр Петрович прав, я сам пожурил его однажды за то, что он мало заботится о вашем росте как ученого. Так что грызть гранит науки вам придется во всех случаях. А вообще, молодой человек, вся эта история должна послужить вам хорошим жизненным уроком. Помните, что сказал Горький? Надо очень много энергии, чтобы занять свое место в жизни. А у вас столько энергии в нужный момент не нашлось. Я, конечно, понимаю, в армии трудно проявить свой характер. В данном случае, хоть сие и парадокс, высшим проявлением этого самого характера должно рассматриваться умение сдерживать себя. И все же на сей раз, мне думается, вы поступили не по-кольцовски.
Сергей виновато улыбнулся.
– Мое согласие на уход из КБ вызвано Владимир Георгиевич, во многом еще и личными причинами, - начал объяснять он. - Завязалось все, как говорится, в один узел. Поэтому я особо и не сопротивлялся. Уходить так уходить. Решил, что так, может, даже лучше будет.
– Для кого лучше?
– По крайней мере для меня:
– Вот это-то и не по-кольцовски, Сергей Дмитриевич, - наставительно проговорил Ачкасов. - Ну да ладно. Когда у вас заканчивается путевка?
Сергей назвал число.
– А отпуск?
– Еще через три дня. К старикам хотел заскочить по дороге, - ответил Сергей.
Прекрасно. Сыновний долг надо блюсти. - Ачкасов попрощался и пошел к трапу самолета.
Через несколько минут самолет поднялся в небо и взял курс на север. А Сергей сел в машину и поехал к морю - на юг.
"Значит, Ачкасов тоже хочет, чтобы я защитился, - подумал Сергей. -Значит, так действительно надо".
Глава 24
В понедельник Ачкасов вышел на работу, приказал адъютанту разыскать Бочкарева, пригласил его к себе и долго, почти два часа, беседовал с ним. Потом адъютант с кем-то еще соединял генерала по телефону. Еще позднее он сам ездил к заместителю министра. А в конце рабочего дня адъютант Ачкасова позвонил в КБ Кулешова и вызвал к Ачкасову подполковника-инженера Руденко. Ему ответили, что Руденко нет в Москве.
– Где же он? - спросил адъютант.
– Он в Есино.
– Одну минуточку, - извинился адъютант и доложил об этом Ачкасову.
– В таком случае пусть приедет завтра, к одиннадцати часам! -распорядился Ачкасов.
Адъютант вернулся к аппарату и передал это распоряжение секретарю Кулешова. В тот же день, уже после этого распоряжения, Ачкасову несколько раз звонил Кулешов. Но адъютант, получивший на этот случай от своего начальника конкретное указание, всякий раз отвечал, что генерала Ачкасова нет и когда он будет - не известно.
Во вторник в назначенное время Руденко появился в приемной Ачкасова. Генерал его сразу же принял, предложил сесть, осведомился о здоровье Александра Петровича и Юлии Александровны и, выслушав ответы, перешел к делу.
– Я хочу сделать вам, Игорь Тарасович, интересное предложение, - начал Ачкасов. - В родственном по профилю вашему КБ НИИ освобождается должность начальника отдела. Должность полковничья. С окладом, значительно выше вашего. Так вот, я хочу эту должность предложить вам.
Руденко, совершенно не ожидавший такого разговора, откровенно сказал об этом Ачкасову.
– И тем не менее не вижу причин, почему бы вам не согласиться, - продолжал Ачкасов.
– Я уже много лет работаю в одном КБ. Привык к работе, к людям: -начал было отстаивать свою позицию Руденко.
– Знаю, - не дал договорить ему Ачкасов.
– Наверно, мне будет трудно в другом месте.
– Игорь Тарасович, побойтесь бога, - усмехнулся Ачкасов. - Я же вас не за тридевять земель посылаю, а всего лишь за несколько кварталов от вашей сегодняшней работы. И посылаю на повышение. Вы человек военный. Вам надо расти.
– А разве у себя в КБ я расти не могу? - высказал встречное соображение Руденко.
– В ближайшее время тут такой возможности не предвидится, - ответил Ачкасов.
– Но у нас как раз тоже освободилась должность начальника группы, -подсказал Руденко и: пожалел, что подсказал.
– Забудьте о ней, - неожиданно сухо посоветовал Ачкасов. - К тому же мое предложение продиктовано интересами дела, и это я прошу учесть в первую очередь.
– Но если я все-таки откажусь? - спросил Руденко.
– Я буду вынужден отдать ее другому кандидату, желающие, как вы понимаете, занять ее найдутся, - спокойно ответил Ачкасов. - Но вас я должен предупредить.
Руденко весь подался вперед.
– Вы подполковник и через год достигаете предельного для своего звания возраста службы в армии. Так вот я хочу, чтобы вы знали, что ходатайство Александра Петровича об отсрочке вашего увольнения может оказаться неудовлетворенным.
Руденко понял: Ачкасов шутить не собирается. И все же он попросил еще отсрочки для окончательного ответа.
– Сколько вам потребуется времени? - спросил Ачкасов.
– Хотя бы до завтра...
– Слишком много! - решительно отказал Ачкасов и определил срок для раздумий сам: - Даю вам полчаса.
– В таком случае разрешите, я позвоню, - попросил Руденко.
– Пожалуйста, - охотно разрешил Ачкасов. - Хотите звоните от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121