Была и еще одна немаловажная причина, в силу которой Ачкасов распорядился направить "Сову" именно в этот полк. Дислоцировался полк в таком районе, в котором местность и погодные климатические условия самым наилучшим образом удовлетворяли всем требованиям испытаний.
Гул танков стал приближаться. К Ачкасову подошел подполковник Фомин, всего лишь месяц назад принявший полк от Ланового, и доложил:
– Первый и второй взводы ведет лейтенант Аверочкин. Третий взвод продолжает стрельбы. Командир роты капитан Кольцов тоже на некоторое время еще задержится на трассе.
– Что-нибудь случилось? - участливо осведомился Ачкасов.
– Все связано с проведением испытаний.
– Тогда понятно.
Гул нарастал. Казалось, от мощного шума машин подрагивает воздух. И вскоре Ачкасов почувствовал, именно почувствовал, ибо разглядеть что-либо в темноте леса было совершенно невозможно, что танки уже вышли на опушку. Здесь и был их пункт сбора. Это предчувствие подтвердилось. Гул оборвался, словно его никогда и не было, в лесу стало тихо. Только откуда-то издалека, точно запоздалое эхо, до вышки, возле которой стояли Ачкасов и другие прибывшие из Москвы специалисты, донесся продолжительный гудок электровоза.
Экипажи построили. Командир батальона майор Семин доложил об этом генералу. Ачкасов направился к строю. На вышке зажгли прожектор, на опушке стало светло. Ачкасов поздоровался с танкистами. В ответ раздался дружный хор:
– Здравия желаем, товарищ генерал!
Ачкасов подошел к правофланговому танкисту - высокому, на голову выше всех в строю, с тонкими кавказскими усиками на худощавом широкоскулом лице. Свет прожектора падал на лицо танкиста сбоку, и от этого оно выглядело очень рельефно, четко, будто высеченное из камня.
"Как же ты там, на своем месте, поворачиваешься, такой богатырь?" -подумал, глядя на правофлангового, Ачкасов, невольно представив его в танковой башне. Он протянул танкисту руку.
– Лейтенант Аверочкин! - представился тот.
Ачкасов задал Аверочкину несколько вопросов о маршруте движения танков и, выслушав в ответ короткие доклады, спросил:
– Ну а какие, товарищ Аверочкин, у вас, как у испытателя, есть замечания по работе нового образца?
Лейтенант на минуту задумался.
– По сравнению с первым вариантом в нем мало что изменилось, товарищ генерал, - доложил он.
– Вы стреляли с помощью этого образца?
– Так точно. Мой взвод стрелял на прошлой неделе.
– Ну и что?
– Упражнение выполнили. Давали пристрелочный выстрел.
– Вот это уже показатель! - сделал для себя вывод Ачкасов. - А без пристрелочного пробовали стрелять?
– Пробовали. Только непонятно, где снаряды искать надо, - усмехнулся Аверочкин.
– Чем объясняете это?
– Дальность до цели "Сова" по-прежнему показывает неточно, товарищ генерал, - ответил Аверочкин.
Генерал Ачкасов кивнул головой в знак согласия, словно ждал этого ответа. А может, дал понять Аверочкину, что его ответом вполне удовлетворен.
– Спасибо, лейтенант, - сказал он Аверочкину и шагнул вдоль строя дальше. Остановился возле командира второго взвода и тоже пожал ему руку.
– Лейтенант Борисов! - назвался тот.
Борисов был невысок, но плечист. Лицо его, круглое, с пухлыми, как у ребенка, губами, казалось очень добродушным.
– Ваш взвод двигался тем же маршрутом?
– Никак нет, товарищ генерал. Командир роты для каждого взвода разработал свой маршрут. Чтоб у всех были разные условия наблюдения, -ответил Борисов. - В колонну мы вытянулись только на последнем заезде.
– Это хорошо, - одобрил Ачкасов, - А что вы скажете о приборе?
– Мы его испытываем уже второй месяц, а ночь в день все равно переделать не удается.
– Такой задачи не ставится, - добродушно ответил Ачкасов. - Другого добиваемся. Прибор должен обеспечить оптимальные условия стрельбы и вождения. Обеспечивает это "Сова"?
– Не все, товарищ генерал. Водить, конечно, с ней можно. Но опять же на поворотах мы из колеи выскакивали.
Ачкасов обернулся к стоящей рядом молодой женщине. Многозначительно посмотрел на нее, сказал:
– Александр Петрович говорил мне, что один прибор будет спарен с контрольным замерителем. Сделано это?
– Его установили на танке командира роты, - ответила женщина.
– А командира роты до сих пор нет?
– Пока не видно…
– Жаль, - задумчиво проговорил Ачкасов и, заложив руки за спину, устремил взгляд в черноту неба, словно там надеялся увидеть Кольцова. Контрольные замеры, которые делал капитан, были бы сейчас очень кстати.
– Жаль, - повторил Ачкасов и закурил.
Фомин понял, по какому поводу сетовал генерал, и, взяв под локоть майора Семина, отвел его в сторону.
– Действительно, где Кольцов? - вполголоса спросил он.
– Замеры продолжает, - доложил Семин.
– Так долго? Да за это время весь танкодром можно вершками вымерить. Свяжитесь с ним. Пусть немедленно заканчивает и движется сюда! - приказал Фомин.
– Пытался, товарищ подполковник. Не отвечает.
– То есть?
– Возможно, рация у него вышла из строя…
– Порядка у вас нет, лучше это скажите, - не принял объяснения комбата Фомин. - Возьмите мою машину и срочно пошлите кого-нибудь за ним.
Но посылать не пришлось. До вышки, возле которой располагался пункт сбора, снова донесся гул танка. А вскоре в просветах между деревьями замелькали и лучи светомаскировочного устройства.
– Это Кольцов! Разрешите, я его встречу? - попросил Семин.
Фомин кивнул в знак согласия.
На опушке танк остановился. А когда Семин подошел к нему, из темноты, пересекая узкую полосу лучей, навстречу комбату шагнул Кольцов.
– Почему вы не отвечали на мой вызов? - без всякого предисловия строго спросил Семин.
Кольцов, как показалось Семину, даже зажмурился.
– Вы что, не слышите?
– Слышу. Сигнала вашего не слыхал, - признался Кольцов.
– У вас рация не работает?
– В полном порядке, товарищ майор.
– Так что же вы там, спали? Его генерал Ачкасов, командир полка ждут, а ему хоть бы что!
Кольцов вдруг улыбнулся. Перед его глазами все еще полыхало яркое пламя пожара. Он еще ощущал на своем лице его жар, слышал потрескивание горящих бревен, а потом и грохот взрыва цистерны. И как-то совершенно нелепо выглядел сейчас на фоне всего этого его сердитый комбат. Майор явно нервничал. И в другое время, в другой ситуации наверняка сумел бы передать свою нервозность и Кольцову. Но теперь его высокий, резковатый голос почему-то вдруг показался Кольцову просто смешным. Он не только не взвинтил капитана, а, наоборот, остудил его, успокоил.
– Дело там одно было, товарищ майор, - подавив ухмылку, объяснил Кольцов. - Железнодорожникам пришлось помочь.
– Я так и знал! - всплеснул руками Семин. - Железнодорожникам! Колхозникам! Всему белому свету! Да когда же вы, Кольцов, станете настоящим военным человеком?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Гул танков стал приближаться. К Ачкасову подошел подполковник Фомин, всего лишь месяц назад принявший полк от Ланового, и доложил:
– Первый и второй взводы ведет лейтенант Аверочкин. Третий взвод продолжает стрельбы. Командир роты капитан Кольцов тоже на некоторое время еще задержится на трассе.
– Что-нибудь случилось? - участливо осведомился Ачкасов.
– Все связано с проведением испытаний.
– Тогда понятно.
Гул нарастал. Казалось, от мощного шума машин подрагивает воздух. И вскоре Ачкасов почувствовал, именно почувствовал, ибо разглядеть что-либо в темноте леса было совершенно невозможно, что танки уже вышли на опушку. Здесь и был их пункт сбора. Это предчувствие подтвердилось. Гул оборвался, словно его никогда и не было, в лесу стало тихо. Только откуда-то издалека, точно запоздалое эхо, до вышки, возле которой стояли Ачкасов и другие прибывшие из Москвы специалисты, донесся продолжительный гудок электровоза.
Экипажи построили. Командир батальона майор Семин доложил об этом генералу. Ачкасов направился к строю. На вышке зажгли прожектор, на опушке стало светло. Ачкасов поздоровался с танкистами. В ответ раздался дружный хор:
– Здравия желаем, товарищ генерал!
Ачкасов подошел к правофланговому танкисту - высокому, на голову выше всех в строю, с тонкими кавказскими усиками на худощавом широкоскулом лице. Свет прожектора падал на лицо танкиста сбоку, и от этого оно выглядело очень рельефно, четко, будто высеченное из камня.
"Как же ты там, на своем месте, поворачиваешься, такой богатырь?" -подумал, глядя на правофлангового, Ачкасов, невольно представив его в танковой башне. Он протянул танкисту руку.
– Лейтенант Аверочкин! - представился тот.
Ачкасов задал Аверочкину несколько вопросов о маршруте движения танков и, выслушав в ответ короткие доклады, спросил:
– Ну а какие, товарищ Аверочкин, у вас, как у испытателя, есть замечания по работе нового образца?
Лейтенант на минуту задумался.
– По сравнению с первым вариантом в нем мало что изменилось, товарищ генерал, - доложил он.
– Вы стреляли с помощью этого образца?
– Так точно. Мой взвод стрелял на прошлой неделе.
– Ну и что?
– Упражнение выполнили. Давали пристрелочный выстрел.
– Вот это уже показатель! - сделал для себя вывод Ачкасов. - А без пристрелочного пробовали стрелять?
– Пробовали. Только непонятно, где снаряды искать надо, - усмехнулся Аверочкин.
– Чем объясняете это?
– Дальность до цели "Сова" по-прежнему показывает неточно, товарищ генерал, - ответил Аверочкин.
Генерал Ачкасов кивнул головой в знак согласия, словно ждал этого ответа. А может, дал понять Аверочкину, что его ответом вполне удовлетворен.
– Спасибо, лейтенант, - сказал он Аверочкину и шагнул вдоль строя дальше. Остановился возле командира второго взвода и тоже пожал ему руку.
– Лейтенант Борисов! - назвался тот.
Борисов был невысок, но плечист. Лицо его, круглое, с пухлыми, как у ребенка, губами, казалось очень добродушным.
– Ваш взвод двигался тем же маршрутом?
– Никак нет, товарищ генерал. Командир роты для каждого взвода разработал свой маршрут. Чтоб у всех были разные условия наблюдения, -ответил Борисов. - В колонну мы вытянулись только на последнем заезде.
– Это хорошо, - одобрил Ачкасов, - А что вы скажете о приборе?
– Мы его испытываем уже второй месяц, а ночь в день все равно переделать не удается.
– Такой задачи не ставится, - добродушно ответил Ачкасов. - Другого добиваемся. Прибор должен обеспечить оптимальные условия стрельбы и вождения. Обеспечивает это "Сова"?
– Не все, товарищ генерал. Водить, конечно, с ней можно. Но опять же на поворотах мы из колеи выскакивали.
Ачкасов обернулся к стоящей рядом молодой женщине. Многозначительно посмотрел на нее, сказал:
– Александр Петрович говорил мне, что один прибор будет спарен с контрольным замерителем. Сделано это?
– Его установили на танке командира роты, - ответила женщина.
– А командира роты до сих пор нет?
– Пока не видно…
– Жаль, - задумчиво проговорил Ачкасов и, заложив руки за спину, устремил взгляд в черноту неба, словно там надеялся увидеть Кольцова. Контрольные замеры, которые делал капитан, были бы сейчас очень кстати.
– Жаль, - повторил Ачкасов и закурил.
Фомин понял, по какому поводу сетовал генерал, и, взяв под локоть майора Семина, отвел его в сторону.
– Действительно, где Кольцов? - вполголоса спросил он.
– Замеры продолжает, - доложил Семин.
– Так долго? Да за это время весь танкодром можно вершками вымерить. Свяжитесь с ним. Пусть немедленно заканчивает и движется сюда! - приказал Фомин.
– Пытался, товарищ подполковник. Не отвечает.
– То есть?
– Возможно, рация у него вышла из строя…
– Порядка у вас нет, лучше это скажите, - не принял объяснения комбата Фомин. - Возьмите мою машину и срочно пошлите кого-нибудь за ним.
Но посылать не пришлось. До вышки, возле которой располагался пункт сбора, снова донесся гул танка. А вскоре в просветах между деревьями замелькали и лучи светомаскировочного устройства.
– Это Кольцов! Разрешите, я его встречу? - попросил Семин.
Фомин кивнул в знак согласия.
На опушке танк остановился. А когда Семин подошел к нему, из темноты, пересекая узкую полосу лучей, навстречу комбату шагнул Кольцов.
– Почему вы не отвечали на мой вызов? - без всякого предисловия строго спросил Семин.
Кольцов, как показалось Семину, даже зажмурился.
– Вы что, не слышите?
– Слышу. Сигнала вашего не слыхал, - признался Кольцов.
– У вас рация не работает?
– В полном порядке, товарищ майор.
– Так что же вы там, спали? Его генерал Ачкасов, командир полка ждут, а ему хоть бы что!
Кольцов вдруг улыбнулся. Перед его глазами все еще полыхало яркое пламя пожара. Он еще ощущал на своем лице его жар, слышал потрескивание горящих бревен, а потом и грохот взрыва цистерны. И как-то совершенно нелепо выглядел сейчас на фоне всего этого его сердитый комбат. Майор явно нервничал. И в другое время, в другой ситуации наверняка сумел бы передать свою нервозность и Кольцову. Но теперь его высокий, резковатый голос почему-то вдруг показался Кольцову просто смешным. Он не только не взвинтил капитана, а, наоборот, остудил его, успокоил.
– Дело там одно было, товарищ майор, - подавив ухмылку, объяснил Кольцов. - Железнодорожникам пришлось помочь.
– Я так и знал! - всплеснул руками Семин. - Железнодорожникам! Колхозникам! Всему белому свету! Да когда же вы, Кольцов, станете настоящим военным человеком?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121