Но Юля почему-то не хотела принимать этот разговор всерьез.
– Уверяю тебя, если бы они работали в нашем КБ, они не сделали бы и половины того, что сделал ты, - успокаивающе проговорила она.
– А по-моему, сделали бы гораздо больше! Несравнимо больше!
Теперь уже Юля неопределенно пожала в ответ плечами.
– И знаешь почему? Знаешь, что всех их объединяет? Через что непременно прошел каждый из них? Хоть и разные они все, и условия работы были у каждого свои, а я уверен - каждый из них в свое время не побоялся переступить через то, что казалось непереступаемым. Не побоялись пойти против привычного, устоявшегося. Не испугались поколебать незыблемое. А мы-то как раз этого и боимся.
– Это ты-то боишься? - с любопытством взглянула Юля на Сергея.
– Наверно.
– В таком случае тебе еще нет тридцати трех. И ты, как мальчишка, сам не знаешь, чего хочешь.
– Да есть, Юленька! Есть! И это очень обидно.
– Тогда, тогда тебе остается лишь сказать, что во всем виновата я, -уже серьезно сказала Юля.
Сергей сразу осекся. Начинать разговор в этом направлении или, вернее, продолжать тот, который они только что вели, ему уже не хотелось. Это было ни к чему и глупо. И он снова вернулся к их взаимоотношениям.
– Почему ты все же не поехала ко мне?
– Приеду в следующий раз, - спокойно сказала она.
– Когда это будет?
– Ты же никуда больше не уезжаешь, выберем время.
– Я уже не верю тебе.
– Напрасно.
– Иногда мне кажется, что ты просто играешь со мной, как кошка с мышкой.
– Глупости. Просто ты многого не понимаешь. Или не хочешь понять:
– Чего именно? Того, что ты замужем?
– Ты видишь в этом лишь формальную сторону и не желаешь понять главного. Мы, женщины, намного инертнее мужчин. Привычки у нас укореняются глубже. А что ты сделал для того, чтобы заставить меня свернуть с уже выбранного мною пути? Заладил одно: "Идем ко мне! Идем ко мне!"
– Юленька, я насовсем тебя зову. Ты мне на всю жизнь нужна. Больше света нужна.
– Для этого любить надо. Очень любить.
– Я люблю. Разве ты этого не знаешь?
– А я?
– Ты тоже.
– Не решай за меня. Я уже не девочка. Мне от многого отказаться надо, прежде чем я скажу "да". И в первую очередь уйти с работы. А это совсем не входит в мои планы. Поверь, я не хочу терять свою полноценность и превращаться в заурядную домашнюю хозяйку. А в нашей ситуации именно только так это и может быть. Зазорного, конечно, ничего в этом нет. Но мне не по нутру заниматься кухней. И не прельщает перспектива стирать пеленки. Я не хочу детей. А между прочим, хотела. И знаешь когда? До замужества. А вышла замуж - и расхотела. А сейчас и вовсе думаю об этом как о наказании. Разве ты не знал всего этого?
– Нет, - мрачно ответил Сергей.
– Зря. Надо было знать, мы знакомы уже давно.
– Что же влечет тебя в этой жизни?
– Многое. Я, например, очень люблю умных людей. Люблю хорошо одеваться, люблю свою работу. Я люблю, наконец, удовольствия, которые может мне предоставить эта жизнь. И почему, во имя чего должна я от них отказываться? И хватит говорить об этом. Поедем домой. Поздно уже. Пора, -сказала Юля и указала на зеленый огонек такси.
Сергею ничего не оставалось, как поднять руку. Разговор принял совершенно неожиданный для него оборот. Но не это обескуражило его. В твердости, с которой говорила Юля, слышалось и чувствовалось уже что-то решенное, и, может быть, даже решенное окончательно. И это в первую очередь новой обидой отозвалось у него в душе.
На их счастье, попалась машина, возвращающаяся в парк. Она и захватила попутных пассажиров. Ехали быстро, водитель спешил закончить смену. Сергей смотрел в окно. С высоты ленинских гор Москва полукругом виднелась до самого горизонта. Почему-то вспомнились стихи Маяковского: "Париж, как сковородку желтком, заливал электрический ток". За окном был не Париж, а Москва. Но и о ней можно было сказать те же слова. Города, как такового, его домов и улиц, вовсе не было видно. И лишь огни, огни, желтое безбрежное море огня. Этот огонь почему-то всегда казался Сергею живым и теплым. Но сейчас огоньки мерцали, как звезды, и выглядели холодными и колючими, как острия направленных прямо на него булавок. И ему, глядя на них, захотелось сжаться в комок, стать маленьким, уйти в себя и думать только о том, что сегодня, всего каких-нибудь десять-пятнадцать минут назад, не только в их отношениях, но и в душе у него наступил какой-то, пока еще не вполне для него ясный перелом. И совсем не было никакого желания ни о чем говорить. Но Юля, очевидно, была настроена иначе.
– Ты хотел о чем-то со мной посоветоваться? - напомнила она.
Голос ее прозвучал где-то далеко-далеко, словно она была не рядом, на одном с ним сиденье "Волги", а там, среди этих огоньков- булавок, и был он не родным и мягким, а чужим и чеканным.
– Ты слышишь? - снова спросила она.
Он опять ответил не сразу.
– Да говори же ты в конце концов! - затормошила она его.
– И да, и нет.
– Что - да? Что - нет?
– Я думал, ты меня больше любишь.
– Достаточно люблю, но голову при этом не теряю, - сухо ответила Юля и тоже отвернулась к окну.
Глава 8
Домой Сергей вернулся в совершенно подавленном настроении. Теперь ему уже казалось, что во всем была права Юля и абсолютно не прав он. Он ходил по комнате, курил и ругал себя и думал: за что, собственно, ему было на нее обижаться? За то, что она не играла с ним в прятки? За то, что она не привыкла ни в чем себе отказывать и сейчас честно и откровенно об этом ему сказала? Да разве он не должен был сам обо всем этом догадаться? За то, что она не поехала к нему? Ну а если она на самом деле не могла? Но ведь обещала - и, значит, приедет. Ведь она же не обманывала никогда! И когда все же бывала с ним близка, разве не открывалась всякий раз беспредельно и искренне любящей и нежной? От одной мысли и воспоминаний об этом у него захватывало дыхание. И он решительно был готов проклинать себя за свой животный эгоизм, за мелочность оценки их отношений, за неумение по достоинству оценить эту женщину. И хотя злонамеренный бес обиды, час-другой назад боднувший его в душу за ее отчужденность к его делам, еще не унялся и продолжал будоражить в нем сомнения, ему хотелось теперь только одного - как можно быстрее вернуть их обычные отношения и заставить Юлю забыть обо всей этой истории. Но как это было сделать? Характер Юли был как две капли воды похож на характер Александра Петровича, и что-то заставить ее делать помимо воли или наперекор собственным желаниям практически было очень трудно.
Выручил Сергея телефонный звонок. Звонил Владимир.
– Названиваю тебе весь вечер, а тебя нет и нет. Думал, уж не махнул ли ты обратно туда, в свою командировку! - бодро прокричал он в трубку.
– День рождения у Остапа отмечали, - объяснил Сергей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121