Но едва эта мысль пришла ему в голову, он испугался. Он, как в прошлый и позапрошлый раз, побоялся получить отказ и разрушить хотя бы эту иллюзию, исключительно в его воображении существовавшую близость их отношений. Но и откладывать этот разговор до бесконечности он тоже больше не мог. И потому все же решился окончательно, тем более что к такому разговору располагало его и непривычно лирическое настроение Ирины. Кафе уже было закрыто. Посетителей давно не пускали. А на тех, что еще занимали места за столиком, косо поглядывали официантки.
– Все? - спросила Ирина.
– Вроде бы... - поднялся Владимир.
– Тогда идемте слушать львов.
– Кого? - не понял Владимир.
– Львов. С хвостами. С гривами. Вы когда-нибудь слушали?
– Вот уж этого нет. В Найроби я не садился. А вокруг наших аэродромов они не кричат, - не понимая, шутит она или говорит серьезно, ответил Владимир.
– Да не нужно никакого Найроби! - засмеялась Ирина. - Вполне достаточно добраться до Малой Грузинской. Вот сюда, через площадь:
– Тут же зоопарк! - вспомнил Владимир.
– Конечно!
– Но он ведь уже закрыт:
– И пусть. Идемте.
Когда они очутились на улице, Ирина сказала:
– Оставьте машину здесь. Мы прогуляемся, это только на пользу.
Владимир был готов и согласен на все. И хотя затея со львами возникла для него совершенно неожиданно, он не возражал и против нее. И с удовольствием пошел бы на ВДНХ слушать петухов и в ботанический сад -лягушек, лишь бы Ирина не спешила сказать своего "Тайм из ап".
Они пересекли площадь и двинулись вдоль ограды зоопарка. Прохожих на улице было уже немного. Встречные и попутные машины проезжали не быстро. Под раскидистыми деревьями было темно и тихо.
– А какая-нибудь вступительная лекция будет? - чтобы нарушить молчание, спросил Владимир, хотя болтать по пустякам ему не очень и хотелось.
– Пожалуйста, - с готовностью отозвалась Ирина. - Итак, львы в основном живут в Африке. Едят сырое мясо...
– И ужасно не любят манную кашу, - добавил Владимир.
– Это еще не доказано. Во всяком случае, товарищ Сосновский ни в "Вечерке", нигде об этом ни разу не говорил.
– Понятно. Так когда же они закричат? Или, может, сегодня у них концерт отменяется?
– Наберитесь терпения.
Они миновали переход из одной части зоопарка в другую. Неожиданно в темной, казалось бы уже давно уснувшей, глубине парка, где-то за прудом, раздался пронзительный и резкий крик птицы. Ирина сразу остановилась и приложила к губам указательный палец. К крику тотчас же присоединилось еще несколько голосов. Еще через некоторое время в птичий хор включились шакалы. Их лай и повизгивание возбудили гиен. Они завыли и захохотали, явно стараясь перекричать друг друга. Какофония нарастала. Истошно вопили обезьяны. Стало похоже на то, будто от сна воспряли все обитатели зоопарка и каждый по-своему, но непременно во весь голос высказывает недовольство невесть из-за чего поднявшимся ночным гамом. И вдруг, когда общий шум достиг своего апогея, его, как грозный обвал, который легко заглушает и звон ручьев, и плеск водопадов, перекрыл могучий рев царя зверей. Лев рявкнул. И прежде чем его рык затерялся в каменных ущельях примыкавших к зоопарку переулков, все нарушители тишины мгновенно смолкли. Лев рявкнул еще раз. Еще. И, убедившись в том, что ни одно живое существо не осмеливается ему перечить, издал звук, очень похожий на зевок. Над прудом и под развесистыми деревьями зоопарка вновь сомкнулась липкая, густая тишина. Это было поразительно. Лев оставался царственной особой даже в зоопарке. Даже в клетках, защищенные стальными прутьями от всякого внешнего посягательства, звери и птицы продолжали бояться его.
– Понравилось? - шепотом, будто тоже опасаясь нарушить эту тишину, спросила Ирина.
–Обалдеть можно! - признался Владимир.
– Минут через пятнадцать они все это повторят. Хотите еще раз послушать?
– Готов до утра.
– Это слишком.
– С вами? Даже мало. Я люблю вас, Ирочка. Очень люблю. И уже давно. И чем больше узнаю, тем больше люблю, - сказал Владимир и затаил дыхание, боясь прослушать то, что ответит Ирина. А она не издала в ответ ни звука. Не сделала ни одного жеста. Она как будто даже не слышала его слов, вдруг повернулась и медленно пошла вдоль ограды. Владимир поспешил за ней. - Куда же вы, Ирочка?
– Домой, - ответила Ирина.
– И ничего не хотите мне сказать?
Ирина обернулась:
– Не в этом дело.
– Я вас обидел?
– Конечно нет. Просто теперь что-то изменится в наших отношениях. А мне бы этого не хотелось.
– Я тоже не хочу.
– Тогда одно из двух: или вы мне ничего не говорили, или:
– Что?
– Я же с вами должна быть так же откровенна.
– Будьте.
– Вам будет больно.
– Пусть:
Ирина пошла дальше. Теперь они шли рядом, как и раньше. Ирина смотрела перед собой и говорила тоже словно сама с собой:
– Я виновата в том, что сегодня вы переступили этот рубеж. У меня было очень хорошее настроение, а вы, очевидно, приняли его как знак особой доброжелательности. Но я не кокетничала. Мне действительно сегодня было очень хорошо.
– А я просто не мог больше молчать.
– Пусть будет так. Вы сказали, что любите меня уже давно. А на неделю раньше, чем это случилось у вас, я полюбила Сережу. Вашего брата.
– Вы? - остановился, словно попал в капкан Владимир.
– Я.
– Сергея? Но ведь он по уши влюблен в Юлю?
– А какое это имеет значение? Никакого. Во всяком случае, для меня -никакого. И потом, хотя Юля интересная женщина, я ее своей соперницей не считаю. Она занята только собой. Когда Сергей наконец mb. поймет, он охладеет и забудет ее. Он гордый, и так будет.
– А то, что вы его любите, он знает?
– Откуда? Но когда-нибудь я скажу ему об этом.
– Брат, Сережка, перешел мне дорогу:
– Неправда, - решительно возразила Ирина. - Он ничего не делал для этого. А уж если кто и сделал, так это Юля. Это она нас познакомила. Но суть не только в этом. Вы, Володя, настоящий мужчина. В самом большом смысле этого слова. У вас и внешность дай бог, и характер, и ваша профессия. Но в том-то и дело, что я никогда не выйду замуж за летчика. Я знаю, что это такое. И не хочу. А теперь я вас должна спросить: вы обиделись?
– Нет, Ирочка.
– Честно?
– Как всегда.
– Вы действительно мужчина. Тогда выполните мою просьбу. Обещаете?
– Какую?
– Не ездите сегодня домой. Оставайтесь ночевать в Москве. Возвращайтесь к Сергею. Не хотите - поезжайте в мастерскую к Жене. Я дам вам ключи.
Владимир задумался.
– Хорошо.
– Что хорошо?
– Я не поеду.
Ирина быстро достала из сумки и с благодарностью протянула ему ключи.
– Не надо, Ирочка. Спать я тоже не хочу. Я, пожалуй, поброжу по городу. И поговорю сам с собой. Сегодня мне это нужнее всякой крыши над головой, - сказал Владимир.
– Может, и так, - согласилась Ирина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Все? - спросила Ирина.
– Вроде бы... - поднялся Владимир.
– Тогда идемте слушать львов.
– Кого? - не понял Владимир.
– Львов. С хвостами. С гривами. Вы когда-нибудь слушали?
– Вот уж этого нет. В Найроби я не садился. А вокруг наших аэродромов они не кричат, - не понимая, шутит она или говорит серьезно, ответил Владимир.
– Да не нужно никакого Найроби! - засмеялась Ирина. - Вполне достаточно добраться до Малой Грузинской. Вот сюда, через площадь:
– Тут же зоопарк! - вспомнил Владимир.
– Конечно!
– Но он ведь уже закрыт:
– И пусть. Идемте.
Когда они очутились на улице, Ирина сказала:
– Оставьте машину здесь. Мы прогуляемся, это только на пользу.
Владимир был готов и согласен на все. И хотя затея со львами возникла для него совершенно неожиданно, он не возражал и против нее. И с удовольствием пошел бы на ВДНХ слушать петухов и в ботанический сад -лягушек, лишь бы Ирина не спешила сказать своего "Тайм из ап".
Они пересекли площадь и двинулись вдоль ограды зоопарка. Прохожих на улице было уже немного. Встречные и попутные машины проезжали не быстро. Под раскидистыми деревьями было темно и тихо.
– А какая-нибудь вступительная лекция будет? - чтобы нарушить молчание, спросил Владимир, хотя болтать по пустякам ему не очень и хотелось.
– Пожалуйста, - с готовностью отозвалась Ирина. - Итак, львы в основном живут в Африке. Едят сырое мясо...
– И ужасно не любят манную кашу, - добавил Владимир.
– Это еще не доказано. Во всяком случае, товарищ Сосновский ни в "Вечерке", нигде об этом ни разу не говорил.
– Понятно. Так когда же они закричат? Или, может, сегодня у них концерт отменяется?
– Наберитесь терпения.
Они миновали переход из одной части зоопарка в другую. Неожиданно в темной, казалось бы уже давно уснувшей, глубине парка, где-то за прудом, раздался пронзительный и резкий крик птицы. Ирина сразу остановилась и приложила к губам указательный палец. К крику тотчас же присоединилось еще несколько голосов. Еще через некоторое время в птичий хор включились шакалы. Их лай и повизгивание возбудили гиен. Они завыли и захохотали, явно стараясь перекричать друг друга. Какофония нарастала. Истошно вопили обезьяны. Стало похоже на то, будто от сна воспряли все обитатели зоопарка и каждый по-своему, но непременно во весь голос высказывает недовольство невесть из-за чего поднявшимся ночным гамом. И вдруг, когда общий шум достиг своего апогея, его, как грозный обвал, который легко заглушает и звон ручьев, и плеск водопадов, перекрыл могучий рев царя зверей. Лев рявкнул. И прежде чем его рык затерялся в каменных ущельях примыкавших к зоопарку переулков, все нарушители тишины мгновенно смолкли. Лев рявкнул еще раз. Еще. И, убедившись в том, что ни одно живое существо не осмеливается ему перечить, издал звук, очень похожий на зевок. Над прудом и под развесистыми деревьями зоопарка вновь сомкнулась липкая, густая тишина. Это было поразительно. Лев оставался царственной особой даже в зоопарке. Даже в клетках, защищенные стальными прутьями от всякого внешнего посягательства, звери и птицы продолжали бояться его.
– Понравилось? - шепотом, будто тоже опасаясь нарушить эту тишину, спросила Ирина.
–Обалдеть можно! - признался Владимир.
– Минут через пятнадцать они все это повторят. Хотите еще раз послушать?
– Готов до утра.
– Это слишком.
– С вами? Даже мало. Я люблю вас, Ирочка. Очень люблю. И уже давно. И чем больше узнаю, тем больше люблю, - сказал Владимир и затаил дыхание, боясь прослушать то, что ответит Ирина. А она не издала в ответ ни звука. Не сделала ни одного жеста. Она как будто даже не слышала его слов, вдруг повернулась и медленно пошла вдоль ограды. Владимир поспешил за ней. - Куда же вы, Ирочка?
– Домой, - ответила Ирина.
– И ничего не хотите мне сказать?
Ирина обернулась:
– Не в этом дело.
– Я вас обидел?
– Конечно нет. Просто теперь что-то изменится в наших отношениях. А мне бы этого не хотелось.
– Я тоже не хочу.
– Тогда одно из двух: или вы мне ничего не говорили, или:
– Что?
– Я же с вами должна быть так же откровенна.
– Будьте.
– Вам будет больно.
– Пусть:
Ирина пошла дальше. Теперь они шли рядом, как и раньше. Ирина смотрела перед собой и говорила тоже словно сама с собой:
– Я виновата в том, что сегодня вы переступили этот рубеж. У меня было очень хорошее настроение, а вы, очевидно, приняли его как знак особой доброжелательности. Но я не кокетничала. Мне действительно сегодня было очень хорошо.
– А я просто не мог больше молчать.
– Пусть будет так. Вы сказали, что любите меня уже давно. А на неделю раньше, чем это случилось у вас, я полюбила Сережу. Вашего брата.
– Вы? - остановился, словно попал в капкан Владимир.
– Я.
– Сергея? Но ведь он по уши влюблен в Юлю?
– А какое это имеет значение? Никакого. Во всяком случае, для меня -никакого. И потом, хотя Юля интересная женщина, я ее своей соперницей не считаю. Она занята только собой. Когда Сергей наконец mb. поймет, он охладеет и забудет ее. Он гордый, и так будет.
– А то, что вы его любите, он знает?
– Откуда? Но когда-нибудь я скажу ему об этом.
– Брат, Сережка, перешел мне дорогу:
– Неправда, - решительно возразила Ирина. - Он ничего не делал для этого. А уж если кто и сделал, так это Юля. Это она нас познакомила. Но суть не только в этом. Вы, Володя, настоящий мужчина. В самом большом смысле этого слова. У вас и внешность дай бог, и характер, и ваша профессия. Но в том-то и дело, что я никогда не выйду замуж за летчика. Я знаю, что это такое. И не хочу. А теперь я вас должна спросить: вы обиделись?
– Нет, Ирочка.
– Честно?
– Как всегда.
– Вы действительно мужчина. Тогда выполните мою просьбу. Обещаете?
– Какую?
– Не ездите сегодня домой. Оставайтесь ночевать в Москве. Возвращайтесь к Сергею. Не хотите - поезжайте в мастерскую к Жене. Я дам вам ключи.
Владимир задумался.
– Хорошо.
– Что хорошо?
– Я не поеду.
Ирина быстро достала из сумки и с благодарностью протянула ему ключи.
– Не надо, Ирочка. Спать я тоже не хочу. Я, пожалуй, поброжу по городу. И поговорю сам с собой. Сегодня мне это нужнее всякой крыши над головой, - сказал Владимир.
– Может, и так, - согласилась Ирина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121