Так как это также
день рождения моего племянника, приемного сына и наследника Фродо. Он
вступил в возраст и в права наследия...
Несколько осторожных хлопков старших хоббитов, несколько громких
выкриков: "Фродо! Фродо! Веселый Фродо!" младших. Лякошель-Торбинсы
нахмурились и задумались над тем, что же означает "вступил в права
наследования".
- Вместе мы прожили 144 года. Ваша численность подобрана так, чтобы
составить это же число - один гросс, если можно так выразиться...
Молчание. Это уже не комплимент. Многие гости, особенно
Лякошель-Торбинсы, были оскорблены, чувствуя, что их пригласили только для
заполнения числа. "Один гросс". Что за вульгарное выражение? (Гроссами в
Уделе считали домашний скот).
- Если мне будет позволено сослаться на древнюю историю, этот день -
годовщина моего прибытия на бочке в город Эсгарот на долгом озере: но в
тот момент я забыл о том, что это день моего рождения. Тогда мне был всего
лишь пятьдесят один год, и день рождения не казался мне важным. Банкет
тогда был великолепен, хотя я так замерз, что смог сказать лишь "большое
спасибо". Теперь я могу произнести более правильно - большое спасибо всем
пришедшим на мой скромный прием...
Упорное молчание. Все боялись, что теперь неизбежна песня или стихи:
и они уже соскучились. Почему он не перестает болтать и не даст им
возможность заняться едой и питьем? Но Бильбо не пел и не читал стихов. Он
помолчал немного.
- В-третьих, и это последнее, - сказал он, - я хочу сделать
объявление. - Последнее слово он произнес так громко и внезапно, что все,
кто еще мог, сели прямо. - Мне не хочется этого говорить - как я уже
заявил, 111 лет - слишком короткий срок для жизни с вами, но это конец. Я
ухожу. Я оставляю вас сейчас же. Прощайте!
Он сошел со стула и исчез. Вспышка яркого пламени - на мгновение все
гости ослепли. Когда они открыли глаза, Бильбо не было нигде видно. Сто
сорок четыре изумленных хоббита сидели молча. Старый Одо Длинноног убрал
ноги со стола и топнул. Затем наступила мертвая тишина, пока внезапно,
после нескольких глубоких вздохов каждый Торбинс, Булкинс, Крол,
Брендизайк, Грабб, Чабб, Бероуз, Болдер, Брейсгирдл, Брокхауз, Гудбоди,
Хорнблауэр и Длинноног не начали наконец говорить.
Все пришли к общему мнению, что шутка очень дурного вкуса и
необходимо еще очень много еды и питья, чтобы у гостей прошел шок и
раздражение. "Он сошел с ума, я всегда это говорил", - таково было
наиболее популярное высказывание. Даже Кроли (за немногими исключениями)
решили, что поведение Бильбо нелепо. В тот момент все считали, что
исчезновение Бильбо - всего лишь глупая выходка.
Но старый Рори Брендизайк не был так уверен в этом. Ни возраст, ни
роскошный обед не затуманили его рассудка, и он сказал своей невестке
Эсмеральде:
- Что-то в этом есть подозрительное, моя дорогая! Мне кажется, этот
безумец Торбинс снова ушел. Глупый старый чудак. Но о чем беспокоиться?
Ведь еду он с собой не забрал.
И он громко попросил Фродо еще раз пустить по кругу кубок с вином.
Фродо был единственный из присутствующих, кто ничего не сказал.
Некоторое время он молча сидел рядом с пустым стулом Бильбо и не обращал
внимания на замечания и вопросы. Он, конечно, наслаждался шуткой, хотя и
знал о ней заранее. Ему трудно было удержаться от смеха при виде
негодующего удивления гостей. Но в тоже время он был глубоко обеспокоен:
он понял неожиданно, что очень любит старого хоббита. Большинство гостей
продолжало есть, пить и обсуждать странности Бильбо Торбинса, прошлые и
настоящие: но гнев Лякошель-Торбинсов все возрастал. Фродо не хотел больше
оставаться на приеме. Он отдал распоряжение принести еще еды и питья,
затем встал, молча выпил за здоровье Бильбо и выскользнул из павильона.
Что касается Бильбо Торбинса, то, произнеся свою речь, он нащупал в
кармане золотое Кольцо - волшебное Кольцо, которое он много лет хранил в
тайне. Сойдя со стула, он надел его на палец, и хоббиты Хоббитона больше
никогда не видели его.
Он быстро прошел к своей норе, постоял немного, с улыбкой
прислушиваясь к гулу в павильоне и звукам веселья в других частях поля.
Потом пошел к себе. Снял праздничную одежду, свернул и завернул в бумагу
свой вышитый шелковый костюм, отложил его в сторону. Затем быстро надел
старую одежду, укрепил вокруг талии свой потертый кожаный пояс. На него
повесил короткий меч в старых ножнах черной кожи. Из запертого ящика,
пропахшего нафталином извлек старый плащ с капюшоном. Он был закрыт там,
как будто представлял большую ценность, хотя плащ был залатан и так
выцвел, что трудно было определить, какой его цвет первоначальный -
вероятно, темно-зеленый. Плащ был великоват для Бильбо. Затем Бильбо
прошел в свой кабинет, достал из запертого сейфа сверток, завернутый в
старую одежду, и рукопись, переплетенную в кожу: достал так же и большой
конверт. Книгу и сверток он сунул в лежавший тут же мешок, почти доверху
наполненный. В конверт он положил Кольцо на золотой цепочке, запечатал его
и адресовал Фродо. Вначале он положил конверт на камин, но затем вдруг
передумал и сунул его в карман. В это мгновение открылась дверь и быстро
вошел Гэндальф.
- Привет! - сказал Бильбо. - Я гадал, вернетесь ли вы?
- Рад видеть тебя видимым, - ответил маг, садясь. - Я хотел застать
тебя и сказать тебе несколько слов на прощание. Мне кажется, все прошло
великолепно и согласно задуманному.
- Да, - ответил Бильбо, - хотя эта вспышка была сюрпризом: она
удивила меня, не говоря уж об остальных. Небольшая добавка с вашей
стороны?
- Верно. Ты мудро хранил Кольцо в тайне все эти годы, и мне
показалось необходимым дать гостям какое-нибудь другое объяснение твоего
исчезновения.
- Это еще более улучшило мою шутку. Вы всегда неожиданно
вмешиваетесь, - засмеялся Бильбо, - но вероятно, как всегда, лучше знаете,
что нужно делать.
- Да - когда я вообще что-нибудь знаю. Но насчет этого последнего
дела я не совсем уверен. Теперь оно подошло к концу. Ты сыграл свою шутку,
встревожил или обидел большинство своих родственников и дал всему Уделу
тему для разговоров на девять дней, а скорее - на девяносто девять. Ты
хочешь идти дальше?
- Да. Я чувствую, что мне необходим отдых, очень длинный отдых, как я
уже говорил вам. Вероятно, постоянный отдых: не думаю, чтобы я вернулся
когда-нибудь. В сущности, я не собираюсь возвращаться, и уже сделал все
приготовления. Я стар, Гэндальф!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
день рождения моего племянника, приемного сына и наследника Фродо. Он
вступил в возраст и в права наследия...
Несколько осторожных хлопков старших хоббитов, несколько громких
выкриков: "Фродо! Фродо! Веселый Фродо!" младших. Лякошель-Торбинсы
нахмурились и задумались над тем, что же означает "вступил в права
наследования".
- Вместе мы прожили 144 года. Ваша численность подобрана так, чтобы
составить это же число - один гросс, если можно так выразиться...
Молчание. Это уже не комплимент. Многие гости, особенно
Лякошель-Торбинсы, были оскорблены, чувствуя, что их пригласили только для
заполнения числа. "Один гросс". Что за вульгарное выражение? (Гроссами в
Уделе считали домашний скот).
- Если мне будет позволено сослаться на древнюю историю, этот день -
годовщина моего прибытия на бочке в город Эсгарот на долгом озере: но в
тот момент я забыл о том, что это день моего рождения. Тогда мне был всего
лишь пятьдесят один год, и день рождения не казался мне важным. Банкет
тогда был великолепен, хотя я так замерз, что смог сказать лишь "большое
спасибо". Теперь я могу произнести более правильно - большое спасибо всем
пришедшим на мой скромный прием...
Упорное молчание. Все боялись, что теперь неизбежна песня или стихи:
и они уже соскучились. Почему он не перестает болтать и не даст им
возможность заняться едой и питьем? Но Бильбо не пел и не читал стихов. Он
помолчал немного.
- В-третьих, и это последнее, - сказал он, - я хочу сделать
объявление. - Последнее слово он произнес так громко и внезапно, что все,
кто еще мог, сели прямо. - Мне не хочется этого говорить - как я уже
заявил, 111 лет - слишком короткий срок для жизни с вами, но это конец. Я
ухожу. Я оставляю вас сейчас же. Прощайте!
Он сошел со стула и исчез. Вспышка яркого пламени - на мгновение все
гости ослепли. Когда они открыли глаза, Бильбо не было нигде видно. Сто
сорок четыре изумленных хоббита сидели молча. Старый Одо Длинноног убрал
ноги со стола и топнул. Затем наступила мертвая тишина, пока внезапно,
после нескольких глубоких вздохов каждый Торбинс, Булкинс, Крол,
Брендизайк, Грабб, Чабб, Бероуз, Болдер, Брейсгирдл, Брокхауз, Гудбоди,
Хорнблауэр и Длинноног не начали наконец говорить.
Все пришли к общему мнению, что шутка очень дурного вкуса и
необходимо еще очень много еды и питья, чтобы у гостей прошел шок и
раздражение. "Он сошел с ума, я всегда это говорил", - таково было
наиболее популярное высказывание. Даже Кроли (за немногими исключениями)
решили, что поведение Бильбо нелепо. В тот момент все считали, что
исчезновение Бильбо - всего лишь глупая выходка.
Но старый Рори Брендизайк не был так уверен в этом. Ни возраст, ни
роскошный обед не затуманили его рассудка, и он сказал своей невестке
Эсмеральде:
- Что-то в этом есть подозрительное, моя дорогая! Мне кажется, этот
безумец Торбинс снова ушел. Глупый старый чудак. Но о чем беспокоиться?
Ведь еду он с собой не забрал.
И он громко попросил Фродо еще раз пустить по кругу кубок с вином.
Фродо был единственный из присутствующих, кто ничего не сказал.
Некоторое время он молча сидел рядом с пустым стулом Бильбо и не обращал
внимания на замечания и вопросы. Он, конечно, наслаждался шуткой, хотя и
знал о ней заранее. Ему трудно было удержаться от смеха при виде
негодующего удивления гостей. Но в тоже время он был глубоко обеспокоен:
он понял неожиданно, что очень любит старого хоббита. Большинство гостей
продолжало есть, пить и обсуждать странности Бильбо Торбинса, прошлые и
настоящие: но гнев Лякошель-Торбинсов все возрастал. Фродо не хотел больше
оставаться на приеме. Он отдал распоряжение принести еще еды и питья,
затем встал, молча выпил за здоровье Бильбо и выскользнул из павильона.
Что касается Бильбо Торбинса, то, произнеся свою речь, он нащупал в
кармане золотое Кольцо - волшебное Кольцо, которое он много лет хранил в
тайне. Сойдя со стула, он надел его на палец, и хоббиты Хоббитона больше
никогда не видели его.
Он быстро прошел к своей норе, постоял немного, с улыбкой
прислушиваясь к гулу в павильоне и звукам веселья в других частях поля.
Потом пошел к себе. Снял праздничную одежду, свернул и завернул в бумагу
свой вышитый шелковый костюм, отложил его в сторону. Затем быстро надел
старую одежду, укрепил вокруг талии свой потертый кожаный пояс. На него
повесил короткий меч в старых ножнах черной кожи. Из запертого ящика,
пропахшего нафталином извлек старый плащ с капюшоном. Он был закрыт там,
как будто представлял большую ценность, хотя плащ был залатан и так
выцвел, что трудно было определить, какой его цвет первоначальный -
вероятно, темно-зеленый. Плащ был великоват для Бильбо. Затем Бильбо
прошел в свой кабинет, достал из запертого сейфа сверток, завернутый в
старую одежду, и рукопись, переплетенную в кожу: достал так же и большой
конверт. Книгу и сверток он сунул в лежавший тут же мешок, почти доверху
наполненный. В конверт он положил Кольцо на золотой цепочке, запечатал его
и адресовал Фродо. Вначале он положил конверт на камин, но затем вдруг
передумал и сунул его в карман. В это мгновение открылась дверь и быстро
вошел Гэндальф.
- Привет! - сказал Бильбо. - Я гадал, вернетесь ли вы?
- Рад видеть тебя видимым, - ответил маг, садясь. - Я хотел застать
тебя и сказать тебе несколько слов на прощание. Мне кажется, все прошло
великолепно и согласно задуманному.
- Да, - ответил Бильбо, - хотя эта вспышка была сюрпризом: она
удивила меня, не говоря уж об остальных. Небольшая добавка с вашей
стороны?
- Верно. Ты мудро хранил Кольцо в тайне все эти годы, и мне
показалось необходимым дать гостям какое-нибудь другое объяснение твоего
исчезновения.
- Это еще более улучшило мою шутку. Вы всегда неожиданно
вмешиваетесь, - засмеялся Бильбо, - но вероятно, как всегда, лучше знаете,
что нужно делать.
- Да - когда я вообще что-нибудь знаю. Но насчет этого последнего
дела я не совсем уверен. Теперь оно подошло к концу. Ты сыграл свою шутку,
встревожил или обидел большинство своих родственников и дал всему Уделу
тему для разговоров на девять дней, а скорее - на девяносто девять. Ты
хочешь идти дальше?
- Да. Я чувствую, что мне необходим отдых, очень длинный отдых, как я
уже говорил вам. Вероятно, постоянный отдых: не думаю, чтобы я вернулся
когда-нибудь. В сущности, я не собираюсь возвращаться, и уже сделал все
приготовления. Я стар, Гэндальф!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141