Затем что-то сообразил,
ловко вывернулся из пиджака и стал вылезать из рубашки. Летягин уже не
знал, как скрутить злополучного донора, но тут подоспевший Трофим схватил
беглеца за физиономию и швырнул на замызганный пол курилки. Затем
внимательно оглядел коридор и спокойно затворил дверь курилки со словами
"процедура продолжается". Вампир-новичок инстинктивно вздохнул с
облегчением. Николай Евсеевич понял, что спасения нет, и приник щекой к
половице, кося страдальческий глаз на мучителей.
- Прямо умирающий лебедь, - справедливо подметил Трофим и, отключив
начальника сектора ударом ладони по основанию черепа, стал торопливо
ловить сгустки крови, вылетающие из лопнувшего запястья донора. Наскоро
закончив это дело, опытный вампир мотнул головой. - Эй, производитель
хлопот, ну-ка подсоби.
Вдвоем они посадили сверхтяжелого от бесчувственности Николая
Евсеевича на стул, после чего Трофим несколько раз произнес начальнику
сектора в ухо:
- Мы - твои друзья. Летягин - сама надежда, держись его, он свой
человек. Вперед вместе с ним. Вас ждет блестящая будущность. И еще.
Откроешь глаза, только когда встанешь на ноги.
Трофим скрылся в туалете, а Николай Евсеевич закряхтел, поднялся,
потер лицо, как после сна, и членораздельно сказал:
- Спасибо, Георгий Тимофеевич, за проделанную работу. Давайте вашу
записку, я подпишу. И отправляйте ее прямиком к замдиректора. Текущий
проект - итти его налево - закончит одна Галина, пора ей исправляться. А у
нас впереди большие дела, с "Монт-эдисоном" общаться - это вам не
программы щелкать.
Летягин вспотел внутри и снаружи - ведь никакой записки у него не
было. Однако из двери туалетной кабинки показалась рука Трофима с чистым
листом.
- Пусть здесь подпись оставит. А текст мы вечерком сочиним.
Николаю Евсеевичу было не по себе, расписался он не глядя и положил
ладонь на сердце.
- У вас валидола нет, Георгий Тимофеевич?
Летягин выскочил в коридор и устремился в обиталище сектора за
помощью дам.
- Браток Жора, возьми на прицеп. - Трофим взял Георгия под руку. - Да
пошли отсюда. Хрен с ним.
Летягин угрюмо вырвался.
- Ну ладно, ладно, Жорик, не кипятись. С нами хрен. Отправим сейчас
Лукрецию, пусть пощекочет Евсеича, вызовем скорую. И вообще меня самого
чуть Кондрат не хватил. А ты хитрец. Проверить меня, небось, хотел. Или
взаправду тебе дурно стало? Эх, сам себя садируешь. Нехорошо - ведь
самовнушением занимаешься.
- Вас проверять не надо. Вы гад запатентованный, - процедил Георгий.
- А я сейчас с вами человека до инфаркта довел. Не желаю больше людей
мучить.
- Ну, что такой неласковый. И я тоже не желал, а пришлось, - не меняя
благожелательного тона, сказал Трофим и, заглянув в комнату сектора,
добавил. - Эй, Лукреция, сползай в курилку, там твой друг Евсеич концы
отдает. Хотел перед нами гимнастическим упражнением похвастать, а года-то
не те, сальто на тот свет намечается. Ик, пык, и обвис, сердечный... Так
вот, Летягин, когда ты, наконец, окончательно перекуешь дурь на думу? Ведь
у тебя инфаркт или рачок может случиться в расцвете лет, если не будешь
мучить разных евсеичей. И вообще мне этот глагол не нравится, он не
точный. Лучше скажем - опережать. Сегодня ты опередил Евсеича, с моей,
правда, помощью, и сделал брешь в загоне, завтра опередишь Батищева,
только уже сам, - Трофим посторонился, пропуская Лукрецию и Галину, - ишь,
раскудахтались... Опередишь Батищева, но перед этим обработаешь Екатерину
Марковну, обеспечишь, так сказать, тылы. Ведь она, голубка, и прокурора, и
каких угодно следователей может закурлыкать. А живет, кстати, на твоей
улице, только в тридцатом доме. Глядишь, и не страшно тебе станет. Как
окажется валориса в избытке, тогда и заживешь по-человечески, не будет от
тебя несущая энергия уплывать - она и есть главный сохранитель порядка в
веществах. Прекратит твое родовое гнездышко, дом номер пятнадцать,
разваливаться, и сам холеным, сытым сделаешься. Тогда и жениться можно -
предложишь руку и херц, как выражаются наши немецкие друзья. Да по-моему
ты все уже давно понял и просто дразнишь меня.
Раздался крик отчаявшейся летягинской души:
- Но есть же варианты, может же быть иначе!
- Есть только вампирские варианты. Иначе яма, дно воронки, окно в мир
забвения. Туда загнанные падают. Привлечет тебя Батищев по делу Потыкина.
А в СИЗО придумают инструмент, которым ты Василия откупорил. Тут и спирт
всплывет, и флоппи, и халатность на работе. Николай Евсеевич тоже
подлечится и начнет запихивать тебя руками и ногами в любую дыру.
- Вы - ожившие мои страхи, - вдруг вывел помудревший Летягин.
- Мы - твой оживший разум, - отбился Трофим.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЯМА
1
Около двери с надписью на табличке "Екатерина Марковна Ивушкина"
издергавшийся Летягин заплакал. Правда, шутник Красноглаз заставлял его
иногда хохотать.
Из-за двери послышался осторожный голос:
- Кто здесь плачет и смеется?
- Летягин, - сказал Летягин. - Вы меня еще помните, Екатерина
Марковна? Я от вас сбежал. Теперь извиниться хочу.
- Такое даже при большом желании не забыть. А взятку давать не
станете?
Летягин машинально пошарил в карманах.
- Вам рад бы, да нечем. Я иссяк в смысле денег.
- Верю, - отозвалась женщина.
Дверь отворилась. Она стояла в простом ситцевом халатике, на шее и
руках проглядывались заповедные жилки.
"Открыла дверь, хотя живет одна - значит, зов по-прежнему
инициализирует валентность", - прикинул Резон.
"Это вам не прокуратура, где плотность населения - один мент на один
метр", - заболтал Красноглаз.
- Взятку, похоже, вам действительно уже не собрать, - оглядев
печальный вид Летягина, сказала Екатерина Марковна, - почему бы нам не
попить чая, - и, пропуская визитера вперед, добавила: - Я знаю, Летягин, у
вас есть агрессивные комплексы. Но они не ваши, не врожденные.
"Унизить хочет", - оскорбился Красноглаз.
- Откуда вы знаете? - спросил Летягин.
- У вас бывает выражение лица словно от какого-то другого человека,
но глаза прямо кричат: "Я не тот".
Трогая физиономию, Летягин последовал за беспечно лепечущей женщиной
своей новой бесшумной походкой.
- А я, кстати, и без звонка почувствовала, что кто-то за дверью
стоит. Я всегда это чувствую. Бывает даже, маются за дверью и не звонят.
Страшновато немножко. Однажды я не выдержала, открыла - а там огромная
псина.
- Екатерина Марковна, вы ее в следующий раз шваброй или ведром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
ловко вывернулся из пиджака и стал вылезать из рубашки. Летягин уже не
знал, как скрутить злополучного донора, но тут подоспевший Трофим схватил
беглеца за физиономию и швырнул на замызганный пол курилки. Затем
внимательно оглядел коридор и спокойно затворил дверь курилки со словами
"процедура продолжается". Вампир-новичок инстинктивно вздохнул с
облегчением. Николай Евсеевич понял, что спасения нет, и приник щекой к
половице, кося страдальческий глаз на мучителей.
- Прямо умирающий лебедь, - справедливо подметил Трофим и, отключив
начальника сектора ударом ладони по основанию черепа, стал торопливо
ловить сгустки крови, вылетающие из лопнувшего запястья донора. Наскоро
закончив это дело, опытный вампир мотнул головой. - Эй, производитель
хлопот, ну-ка подсоби.
Вдвоем они посадили сверхтяжелого от бесчувственности Николая
Евсеевича на стул, после чего Трофим несколько раз произнес начальнику
сектора в ухо:
- Мы - твои друзья. Летягин - сама надежда, держись его, он свой
человек. Вперед вместе с ним. Вас ждет блестящая будущность. И еще.
Откроешь глаза, только когда встанешь на ноги.
Трофим скрылся в туалете, а Николай Евсеевич закряхтел, поднялся,
потер лицо, как после сна, и членораздельно сказал:
- Спасибо, Георгий Тимофеевич, за проделанную работу. Давайте вашу
записку, я подпишу. И отправляйте ее прямиком к замдиректора. Текущий
проект - итти его налево - закончит одна Галина, пора ей исправляться. А у
нас впереди большие дела, с "Монт-эдисоном" общаться - это вам не
программы щелкать.
Летягин вспотел внутри и снаружи - ведь никакой записки у него не
было. Однако из двери туалетной кабинки показалась рука Трофима с чистым
листом.
- Пусть здесь подпись оставит. А текст мы вечерком сочиним.
Николаю Евсеевичу было не по себе, расписался он не глядя и положил
ладонь на сердце.
- У вас валидола нет, Георгий Тимофеевич?
Летягин выскочил в коридор и устремился в обиталище сектора за
помощью дам.
- Браток Жора, возьми на прицеп. - Трофим взял Георгия под руку. - Да
пошли отсюда. Хрен с ним.
Летягин угрюмо вырвался.
- Ну ладно, ладно, Жорик, не кипятись. С нами хрен. Отправим сейчас
Лукрецию, пусть пощекочет Евсеича, вызовем скорую. И вообще меня самого
чуть Кондрат не хватил. А ты хитрец. Проверить меня, небось, хотел. Или
взаправду тебе дурно стало? Эх, сам себя садируешь. Нехорошо - ведь
самовнушением занимаешься.
- Вас проверять не надо. Вы гад запатентованный, - процедил Георгий.
- А я сейчас с вами человека до инфаркта довел. Не желаю больше людей
мучить.
- Ну, что такой неласковый. И я тоже не желал, а пришлось, - не меняя
благожелательного тона, сказал Трофим и, заглянув в комнату сектора,
добавил. - Эй, Лукреция, сползай в курилку, там твой друг Евсеич концы
отдает. Хотел перед нами гимнастическим упражнением похвастать, а года-то
не те, сальто на тот свет намечается. Ик, пык, и обвис, сердечный... Так
вот, Летягин, когда ты, наконец, окончательно перекуешь дурь на думу? Ведь
у тебя инфаркт или рачок может случиться в расцвете лет, если не будешь
мучить разных евсеичей. И вообще мне этот глагол не нравится, он не
точный. Лучше скажем - опережать. Сегодня ты опередил Евсеича, с моей,
правда, помощью, и сделал брешь в загоне, завтра опередишь Батищева,
только уже сам, - Трофим посторонился, пропуская Лукрецию и Галину, - ишь,
раскудахтались... Опередишь Батищева, но перед этим обработаешь Екатерину
Марковну, обеспечишь, так сказать, тылы. Ведь она, голубка, и прокурора, и
каких угодно следователей может закурлыкать. А живет, кстати, на твоей
улице, только в тридцатом доме. Глядишь, и не страшно тебе станет. Как
окажется валориса в избытке, тогда и заживешь по-человечески, не будет от
тебя несущая энергия уплывать - она и есть главный сохранитель порядка в
веществах. Прекратит твое родовое гнездышко, дом номер пятнадцать,
разваливаться, и сам холеным, сытым сделаешься. Тогда и жениться можно -
предложишь руку и херц, как выражаются наши немецкие друзья. Да по-моему
ты все уже давно понял и просто дразнишь меня.
Раздался крик отчаявшейся летягинской души:
- Но есть же варианты, может же быть иначе!
- Есть только вампирские варианты. Иначе яма, дно воронки, окно в мир
забвения. Туда загнанные падают. Привлечет тебя Батищев по делу Потыкина.
А в СИЗО придумают инструмент, которым ты Василия откупорил. Тут и спирт
всплывет, и флоппи, и халатность на работе. Николай Евсеевич тоже
подлечится и начнет запихивать тебя руками и ногами в любую дыру.
- Вы - ожившие мои страхи, - вдруг вывел помудревший Летягин.
- Мы - твой оживший разум, - отбился Трофим.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЯМА
1
Около двери с надписью на табличке "Екатерина Марковна Ивушкина"
издергавшийся Летягин заплакал. Правда, шутник Красноглаз заставлял его
иногда хохотать.
Из-за двери послышался осторожный голос:
- Кто здесь плачет и смеется?
- Летягин, - сказал Летягин. - Вы меня еще помните, Екатерина
Марковна? Я от вас сбежал. Теперь извиниться хочу.
- Такое даже при большом желании не забыть. А взятку давать не
станете?
Летягин машинально пошарил в карманах.
- Вам рад бы, да нечем. Я иссяк в смысле денег.
- Верю, - отозвалась женщина.
Дверь отворилась. Она стояла в простом ситцевом халатике, на шее и
руках проглядывались заповедные жилки.
"Открыла дверь, хотя живет одна - значит, зов по-прежнему
инициализирует валентность", - прикинул Резон.
"Это вам не прокуратура, где плотность населения - один мент на один
метр", - заболтал Красноглаз.
- Взятку, похоже, вам действительно уже не собрать, - оглядев
печальный вид Летягина, сказала Екатерина Марковна, - почему бы нам не
попить чая, - и, пропуская визитера вперед, добавила: - Я знаю, Летягин, у
вас есть агрессивные комплексы. Но они не ваши, не врожденные.
"Унизить хочет", - оскорбился Красноглаз.
- Откуда вы знаете? - спросил Летягин.
- У вас бывает выражение лица словно от какого-то другого человека,
но глаза прямо кричат: "Я не тот".
Трогая физиономию, Летягин последовал за беспечно лепечущей женщиной
своей новой бесшумной походкой.
- А я, кстати, и без звонка почувствовала, что кто-то за дверью
стоит. Я всегда это чувствую. Бывает даже, маются за дверью и не звонят.
Страшновато немножко. Однажды я не выдержала, открыла - а там огромная
псина.
- Екатерина Марковна, вы ее в следующий раз шваброй или ведром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22