Василий стал нечаянной жертвой нашей борьбы за его счастье. Движение
вперед жестко и даже жестоко порой. Таковы условия воронки.
- А что она такое, на самом деле? - поинтересовался Летягин.
- Это открывшийся в пространстве путь к осознанию новых измерений
нашего существа. Мы постигаем его, он пересоздает нас. Вот и вся
диалектика. Правда, кое-кому новые возможности оказываются не по плечу -
но только не вам, Летягин. Они вам в пору. Как бы то ни было, я считаю
вампиризм минимальным злом и, как правило, необходимым этапом. Ведь, что
бы там не мололи демагоги, закон един - хочешь давать, значит, надо
вначале взять. Мы брали у людей, животных, растений, зданий. Возможно, вы,
Летягин, нашли другие источники. Но в любом случае подняли вас в поход
все-таки мы. И пускай вы и подобные вам поведут человека дальше, а мы
останемся бродить в пустыне - никто из нас, я думаю, не обидится. Первый
шаг - он и есть первый.
- А вы уверены, что я должен учиться перевоплощениям в разных чудищ,
да еще и учить каких-то там подобных, - сказал вечно сомневающийся
Летягин, - куда такие морды кроме ВДНХ и зоопарка сгодятся?
- Энергия - это жизнь, свободный доступ к энергии - это вечная жизнь.
Пространство и время встают на нашем пути, давят смертью, но осознавая
новые измерения, мы оказываемся по ту сторону преграды. Клоп становится
моськой, моська превращается в слона, и это естественно. Мы ведь не
предлагаем клопу сразу стать слоном, а советуем начать с моськи.
Сергей Петрович говорил вдохновенно, и Летягину очень захотелось
довериться. Может быть, перед ним сейчас находился в самом жутком обличии
Учитель. Ведь настоящий Учитель перед слабым открывает одну дверь, перед
сильным другую. Пусть слабые занимаются мелким вампиризмом, но они будут
готовы к вживлению в те измерения, которые откроют перед ними сильные. И
тогда не пиявками, не зверями предстанут и сильные, и слабые, а существами
играющей формы, разбросанной в пространстве души, всепроникающего духа.
Станет понятен внутренний язык каждой личности, ее сокровенное, причем без
применения кулаков, выбивания и выпивания. Войдя в камни, деревья и
тварей, люди постигнут их, не потребляя, не присваивая. Не надо будет уже
отнимать друг у друга кровь, мысли, чувства, образы - ведь вокруг
заплещется океан энергии... Из памяти всплыло: "Аки ангелы станем".
А червячок Сергей Петрович-то ничего оказался. Эк надоумил. Пока что
он Учитель, а следующим будет сам Летягин. Как приятно парить в волнах
эфира...
И тут что-то сокрушило его с небес на землю. Как-будто двинуло
сапогом.
Летягин быстро сфокусировал взгляд и увидел над собой большое черное
отверстие, которое далее прояснилось в часть Сергея Петровича и напомнило
глотку. Учитель, к своей чести, особенно не смутился, только прокашлялся и
принял по-червячьи непринужденную позу.
- Ой, чего-то я замечтался, - Летягин тоже не подал виду, - все,
правда, пустое, но есть одна здравая мысль. Вы, Сергей Петрович, можете
больше меня. Так найдите точку опоры и поверните наш мир, чтобы и сильные,
и слабые одновременно осознали оптимальный морфовариант. - Летягин поймал
себя на подражании в умничаньи, но не остановился. - Это будет только ваш
поход. Воронка, по вашему мнению, это главный путь, я же вижу - это ось
мира. Значит, в некой точке на оси сходятся все силовые линии. Вам ли, с
вашей мудростью уподобляться деревенскому вампиру, который от скуки не
может обойтись без стакана кровушки на ночь с добавлением фермента
несвертываемости. В этой точке вы выпьете весь натур-валорис Земли, а там
и до Луны, и до Марса доберетесь. Вы возьмете его, чтобы отдать нам,
людям, в виде волны преображения. Все заторы, все преграды будут сметены
этим мощным импульсом. И мы вместе, разом, поя вам хвалу, заселим новую
сушу, новое море и новый воздух своими новыми телами.
Сергей Петрович подрагивал в матово-черном сиянии бездны. Он был в
полном оцепенении. Летягина снова шлепнуло "сапогом", и даже послышалось:
"Давай же. Бей!".
"Я не умею".
"Умеешь. Ты ведь для этого создан, Георгий. Создан, чтобы поразить
червя".
Летягин пробежал вниманием по телу и понял, что ни одна его клетка не
противится этому приказу. Наоборот, все стремились к исполнению, словно он
был изначально зашит в них. Летягин понял, что шел к яме всю жизнь,
сиротствовал, боялся, не стал до конца ни человеком, ни вампиром. А теперь
должен весь запас сбереженных сил вложить в удар и освободить свою
сущность. Но, в любом случае, действовать как вампиры он не хотел. Взял и
согнал оцепенение с Сергея Петровича, хотя тут же прыгнул на него режущим
зверским прыжком. Учитель Вампиров очухался в момент и, не тратя лишних
слов, отклонился в нужную сторону, сразу показав свое умение и опыт. Свои
знания о природе вещей он тут же использовал, чтобы приобрести самый
боевой вид.
Летягин это увидел так. Червеобразный Сергей Петрович скатался в
клубок, потом немного растекся и стал похож на тарелку. Из нее потянулись
длинные полужесткие конечности, в основании каждой замерцал фасеточный
глаз. С двух краев тарелки еще защелкали полуруки-получелюсти, а снизу
заболтался клюв-хобот.
- Если не за это давать Нобелевку, тогда за что же?! - приветствовал
свою творческую удачу Учитель Вампиров и пояснил. - Я теоретически
прорабатывал такую содержательную форму жизни несколько лет, но только
сейчас смог воплотить ее в плоть. Наверное, я в ударе. Шесть универсальных
конечностей, круговой обзор, эффективное внешнее пищеварение. Представьте
себе, я стимулирую преобразование донора на 90% его массы в вещества,
удобные для быстрого сбора и расщепления. Практически полная утилизация.
Еще я способен запускать субстраты своих клеток в питательную среду донора
для прорастания, иногда и усвоения донорского генного материала - так
будут появляться мои детки или же новые органы на замену старым
изношенным. Кстати, польщен вашим благородством и обещаю впрыснуть в вас
особенно медленно действующий растворитель, а в процессе вашего
самопереваривания развлекать вас интересными историями. Вдобавок клянусь
использовать ваш генофонд для выращивания новых видов кровососущих
насекомых. Culex letiagins - это звучит гордо. А теперь, защищайтесь, сэр!
Гигантский "паук" танцевал над Летягиным, орошая его из хобота
потоками разъедающей шкуру жидкости и собираясь в удобный момент
пригвоздить к поверхности воронки. Едва ящер Георгий увиливал от
пикирующего сверху клюва, как его атаковали загребущие руки-челюсти с
наклонившейся стороны "тарелки".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22