– Квиснелл понизил голос. – Некоторое говорят, что он продал душу демонам из Бездны…
Хоркин громко рассмеялся, колыхая обширным животом.
– Можешь смеяться, сколько хочешь, Хоркин, – серьёзно произнёс Квиснелл. – Но я предупреждаю тебя, однажды мы найдём нашего мага в роще со свёрнутой шеей.
– Что скажешь, Хоркин? – спросил Безумный Барон.
– Скажу, что согласен с Квиснеллом, мне этот мальчишка тоже не нравится, – заявил Хоркин, стальным взглядом отвечая на всеобщее удивление, – Скажу ещё. Не думал, что наёмники превратились в кисейных барышень.
Лэнгтри удивлённо уставился на него:
– Объяснись, Хоркин!
Боевой маг брезгливо поморщился:
– Если мы сейчас будем выбирать самого красивого рекрута, согласен, Красный тут не кандидат. Только я боюсь, что барон не захочет, чтобы его отряды в бою прикрывали только красавчики…
– Ты прав, Хоркин, но его болезнь…
– У него больно не тело, барон, я в этом убедился. Кроме того, эта болезнь неизлечима. Нет, если бы старые жрецы вдруг вернулись и, призвав древних Богов, возложили руки… Может, им и удалось бы исцелить Рейстлина Маджере.
– Так болезнь имеет магическую природу… – протянул барон. Известию, что это заурядная чума, он бы обрадовался больше.
– Именно так я и думаю, – кивнул Хоркин.
Командиры и сержанты недоверчиво зашептались, качая головами. На лбу Хоркина обозначились глубокие морщины, казалось, вся кожа на голове зашевелилась. Он повернулся к мастеру Квиснеллу:
– Ты ведь хотел всю жизнь быть солдатом, Квиснелл?
– Да, – кивнул тот, удивляясь неожиданной смене темы. – Я родился в военном лагере, и щит отца был моей колыбелью.
– Вот именно, – Хоркин удовлетворённо кивнул. – Ты хотел быть солдатом с детства, и, как наш барон, ты потомок Соламнийских Рыцарей. А ты никогда не думал о том, чтобы стать рыцарем?
– Никогда, – с отвращением скривился Квиснелл.
– А почему, могу я узнать? – мягко спросил Хоркин.
Квиснелл пожал плечами:
– По правде говоря, такая мысль никогда не приходила мне в голову, хотя бы потому, что я не благородного происхождения.
Хоркин отмахнулся:
– В прошлом было много простолюдинов, которых посвящали в рыцари. Согласно легенде, сам Хума был таким.
– Это имеет отношение к обсуждаемому магу? – разозлился Квиснелл.
– Сейчас поймёшь, – успокоил его Хоркин. Квиснелл поглядел на барона, как бы прося урезонить разошедшегося боевого мага.
– Я думаю, причина в другом, – медленно сказал Хоркин. – Рыцарь Соламнии всегда имеет над собой двух командиров. Одного из плоти и крови, а другого – божественного. А подчиняться нужно обоим. Если тебе везёт, они не противоречат друг другу, но если нет…
Квиснелл побледнел:
– Да, Хоркин, обоим. И пытка вечного выбора может легко убить рыцаря!
– Это так, – пробормотал Лэнгтри себе под нос. – Очень верно. Я никогда не задумывался об этом раньше…
– И тогда, – закончил Квиснелл, – я выбрал себе только одного командира.
– Я сделал такой же выбор, – кивнул Хоркин. – Именно поэтому я здесь, тружусь простым магом… А вот юный маг – рыцарь.
Безумный Барон очнулся от размышлений, изумлённо воззрившись на Хоркина. Тот захихикал:
– Ну не буквально. Соламнийцы все бы спрыгнули со скалы, если бы услышали такое. Но я не сомневаюсь, что он рыцарь магии. Он всё время слышит два голоса, один человеческий, а другой небесный. К кому он присоединится, я не знаю. Если действительно выберет кого-нибудь. – Маг задумчиво почесал подбородок, – Не удивлюсь, если он просто выберет свою дорогу, третью…
– Но ты же периодически общаешься с Богиней, как я знаю, – осторожно сказал Безумный Барон.
– Имею такую честь, барон, – серьёзно ответил Хоркин, догадавшись, на что тот намекает. – Я спрашивал. Рейстлин Маджере – её любимец.
Зал погрузился в тишину, переваривая услышанное. Потом Лэнгтри встрепенулся;
– Давайте вернёмся к обсуждению. Ты настаиваешь, что мы можем использовать Рейстлина Маджере в наших рядах?
– Два раза, да, мой барон, – кивнул Хоркин.
– Мастер Квиснелл?
– Если мастер Хоркин ручается за него и будет за ним присматривать, ничего не имею против. Я даже доволен, потому что, потеряв мага, мы потеряем его брата, а Карамон Маджере обещает стать превосходным солдатом. Намного лучшим, чем он про себя думает. Я собирался скоро перевести его во фланговый отряд мастера Сенеджа.
Командир Сенедж одобрительно закивал.
– Пусть будет так, – стукнул ладонью по столу барон. Он махнул рукой, и слуги внесли большие кувшины холодного эля, который всегда завершал собрание, – Между прочим, мы получили уже первое заманчивое предложение.
– Какое, барон? – в один голос воскликнули все командиры. – И когда выступаем?
– Через две недели, – плеснув эля в кубок, ответил Лэнгтри. – Король Вильгельм из Блодхельма прислал гонцов. Один из его городов восстал и желает отделиться от королевства, став вольным. Король Вильгельм – мудрый и справедливый правитель. Но, к сожалению, мятежники переманили на свою сторону весь городской гарнизон, и люди поддерживают их. Кроме нас Вильгельм пошлёт и свои силы – два больших полка. Он надеется, что, увидев наёмников, они пойдут на переговоры или сдадутся. Слава нашей армии докатилась и туда, у них нет шансов победить.
– Опять осада… – пробормотал Квиснелл сердито. – Больше всего на свете ненавижу эти занудные осады.
– Может, дело дойдёт и до схватки, – проговорил барон успокаивающе. – Как мне стало известно, мятежники вряд ли сами повесят своих главарей…
– Другое дело, – просветлел Квиснелл. – Это меня устраивает. А что известно о тех, других полках?
– Ничего, – пожал плечами Безумный Барон. – Вообще ничего. Думаю, мы поглядим на них на месте, а если что, покажем как надо драться! – Барон Лэнгтри поднял кубок. – За Безнадёжность!
Командиры удивлённо посмотрели на него.
– Успокойтесь, – усмехнулся барон. – Это название того города. За безнадёжность для наших врагов!
Командиры дружно подняли кружки и выпили. Впереди было ещё немало тостов.
17
– Хорошие новости, Красный! – сказал Хоркин, входя в лабораторию. Мага слегка пошатывало; по помещению разнёсся крепкий запах эля. – Мы получили первый контракт и через две недели выступаем! – Мастер магии громко икнул. – У нас осталось мало времени на подготовку, а нужно ещё столько сделать!
– Две недели, – повторил Рейстлин, чувствуя, как в животе перекатывается холодный комок. Он твёрдо решил, что это от волнения – и только, поэтому вернулся к поискам ступки и пестика, которыми как раз занимался. Сегодня ему надо было размолоть побольше специй для приготовления пищи, но вопрос, почему он так разнервничался, продолжал занимать его. День был спокойный, перед ним остывал тушёный кролик – никаких причин для беспокойства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
Хоркин громко рассмеялся, колыхая обширным животом.
– Можешь смеяться, сколько хочешь, Хоркин, – серьёзно произнёс Квиснелл. – Но я предупреждаю тебя, однажды мы найдём нашего мага в роще со свёрнутой шеей.
– Что скажешь, Хоркин? – спросил Безумный Барон.
– Скажу, что согласен с Квиснеллом, мне этот мальчишка тоже не нравится, – заявил Хоркин, стальным взглядом отвечая на всеобщее удивление, – Скажу ещё. Не думал, что наёмники превратились в кисейных барышень.
Лэнгтри удивлённо уставился на него:
– Объяснись, Хоркин!
Боевой маг брезгливо поморщился:
– Если мы сейчас будем выбирать самого красивого рекрута, согласен, Красный тут не кандидат. Только я боюсь, что барон не захочет, чтобы его отряды в бою прикрывали только красавчики…
– Ты прав, Хоркин, но его болезнь…
– У него больно не тело, барон, я в этом убедился. Кроме того, эта болезнь неизлечима. Нет, если бы старые жрецы вдруг вернулись и, призвав древних Богов, возложили руки… Может, им и удалось бы исцелить Рейстлина Маджере.
– Так болезнь имеет магическую природу… – протянул барон. Известию, что это заурядная чума, он бы обрадовался больше.
– Именно так я и думаю, – кивнул Хоркин.
Командиры и сержанты недоверчиво зашептались, качая головами. На лбу Хоркина обозначились глубокие морщины, казалось, вся кожа на голове зашевелилась. Он повернулся к мастеру Квиснеллу:
– Ты ведь хотел всю жизнь быть солдатом, Квиснелл?
– Да, – кивнул тот, удивляясь неожиданной смене темы. – Я родился в военном лагере, и щит отца был моей колыбелью.
– Вот именно, – Хоркин удовлетворённо кивнул. – Ты хотел быть солдатом с детства, и, как наш барон, ты потомок Соламнийских Рыцарей. А ты никогда не думал о том, чтобы стать рыцарем?
– Никогда, – с отвращением скривился Квиснелл.
– А почему, могу я узнать? – мягко спросил Хоркин.
Квиснелл пожал плечами:
– По правде говоря, такая мысль никогда не приходила мне в голову, хотя бы потому, что я не благородного происхождения.
Хоркин отмахнулся:
– В прошлом было много простолюдинов, которых посвящали в рыцари. Согласно легенде, сам Хума был таким.
– Это имеет отношение к обсуждаемому магу? – разозлился Квиснелл.
– Сейчас поймёшь, – успокоил его Хоркин. Квиснелл поглядел на барона, как бы прося урезонить разошедшегося боевого мага.
– Я думаю, причина в другом, – медленно сказал Хоркин. – Рыцарь Соламнии всегда имеет над собой двух командиров. Одного из плоти и крови, а другого – божественного. А подчиняться нужно обоим. Если тебе везёт, они не противоречат друг другу, но если нет…
Квиснелл побледнел:
– Да, Хоркин, обоим. И пытка вечного выбора может легко убить рыцаря!
– Это так, – пробормотал Лэнгтри себе под нос. – Очень верно. Я никогда не задумывался об этом раньше…
– И тогда, – закончил Квиснелл, – я выбрал себе только одного командира.
– Я сделал такой же выбор, – кивнул Хоркин. – Именно поэтому я здесь, тружусь простым магом… А вот юный маг – рыцарь.
Безумный Барон очнулся от размышлений, изумлённо воззрившись на Хоркина. Тот захихикал:
– Ну не буквально. Соламнийцы все бы спрыгнули со скалы, если бы услышали такое. Но я не сомневаюсь, что он рыцарь магии. Он всё время слышит два голоса, один человеческий, а другой небесный. К кому он присоединится, я не знаю. Если действительно выберет кого-нибудь. – Маг задумчиво почесал подбородок, – Не удивлюсь, если он просто выберет свою дорогу, третью…
– Но ты же периодически общаешься с Богиней, как я знаю, – осторожно сказал Безумный Барон.
– Имею такую честь, барон, – серьёзно ответил Хоркин, догадавшись, на что тот намекает. – Я спрашивал. Рейстлин Маджере – её любимец.
Зал погрузился в тишину, переваривая услышанное. Потом Лэнгтри встрепенулся;
– Давайте вернёмся к обсуждению. Ты настаиваешь, что мы можем использовать Рейстлина Маджере в наших рядах?
– Два раза, да, мой барон, – кивнул Хоркин.
– Мастер Квиснелл?
– Если мастер Хоркин ручается за него и будет за ним присматривать, ничего не имею против. Я даже доволен, потому что, потеряв мага, мы потеряем его брата, а Карамон Маджере обещает стать превосходным солдатом. Намного лучшим, чем он про себя думает. Я собирался скоро перевести его во фланговый отряд мастера Сенеджа.
Командир Сенедж одобрительно закивал.
– Пусть будет так, – стукнул ладонью по столу барон. Он махнул рукой, и слуги внесли большие кувшины холодного эля, который всегда завершал собрание, – Между прочим, мы получили уже первое заманчивое предложение.
– Какое, барон? – в один голос воскликнули все командиры. – И когда выступаем?
– Через две недели, – плеснув эля в кубок, ответил Лэнгтри. – Король Вильгельм из Блодхельма прислал гонцов. Один из его городов восстал и желает отделиться от королевства, став вольным. Король Вильгельм – мудрый и справедливый правитель. Но, к сожалению, мятежники переманили на свою сторону весь городской гарнизон, и люди поддерживают их. Кроме нас Вильгельм пошлёт и свои силы – два больших полка. Он надеется, что, увидев наёмников, они пойдут на переговоры или сдадутся. Слава нашей армии докатилась и туда, у них нет шансов победить.
– Опять осада… – пробормотал Квиснелл сердито. – Больше всего на свете ненавижу эти занудные осады.
– Может, дело дойдёт и до схватки, – проговорил барон успокаивающе. – Как мне стало известно, мятежники вряд ли сами повесят своих главарей…
– Другое дело, – просветлел Квиснелл. – Это меня устраивает. А что известно о тех, других полках?
– Ничего, – пожал плечами Безумный Барон. – Вообще ничего. Думаю, мы поглядим на них на месте, а если что, покажем как надо драться! – Барон Лэнгтри поднял кубок. – За Безнадёжность!
Командиры удивлённо посмотрели на него.
– Успокойтесь, – усмехнулся барон. – Это название того города. За безнадёжность для наших врагов!
Командиры дружно подняли кружки и выпили. Впереди было ещё немало тостов.
17
– Хорошие новости, Красный! – сказал Хоркин, входя в лабораторию. Мага слегка пошатывало; по помещению разнёсся крепкий запах эля. – Мы получили первый контракт и через две недели выступаем! – Мастер магии громко икнул. – У нас осталось мало времени на подготовку, а нужно ещё столько сделать!
– Две недели, – повторил Рейстлин, чувствуя, как в животе перекатывается холодный комок. Он твёрдо решил, что это от волнения – и только, поэтому вернулся к поискам ступки и пестика, которыми как раз занимался. Сегодня ему надо было размолоть побольше специй для приготовления пищи, но вопрос, почему он так разнервничался, продолжал занимать его. День был спокойный, перед ним остывал тушёный кролик – никаких причин для беспокойства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114