По мнению Эрика, она была очень похожа на обычную книжную полку, только вырубленную из камня, потемневшего от проливавшейся здесь столетиями крови. Но Кэлиса и Миранду полки не интересовали. Они изучали предметы, стоящие на них.
Эрик не увидел в них ничего примечательного; в основном это были ювелирные украшения, кое-какое оружие и еще несколько предметов, назначение которых было трудно определить. Но Кэлис и Миранда приблизились к ним с такой осторожностью, словно они представляли собой вместилище зла, и, проходя вдоль полок, касались их едва-едва.
— Все они неисправны! — неожиданно заявил Кэлис.
— Ты в этом уверен? — спросила Миранда.
— Еще бы мне не знать мое собственное наследие! — Он поднял какой-то кинжал. — Шлем, который мы взяли у трупа, рождает видения. Здесь нет ничего похожего.
Миранда взяла в руки другое оружие, короткий меч, осмотрела его, а затем бросила Эрику эфесом вперед.
— Фон Даркмур, ударьте им по чему-нибудь.
Эрик огляделся, но не нашел поблизости ничего подходящего. Подойдя к другой стороне огромной статуи, он нанес удар по краю одной из каменных полок. Меч разлетелся на куски, словно был выкован из низкопробного железа.
— Неважно сделан, — сказал Эрик, осмотрев оставшийся у него в руке эфес.
— Даже не сталь, — уверенно добавил он, так как не один год занимался кузнечным делом.
Кэлис нагнулся и поднял обломок клинка.
— Это и не должна была быть сталь. Он предназначался для вещей… куда более смертоносных.
Эрик отбросил рукоятку.
Кэлис обошел вокруг статуи, внимательно ее разглядывая.
— Должно быть, это — Великая Мать всех сущих, — тихо сказал он. — Как это ни странно, но, вероятно, она — моя тетка.
Выпучив глаза, Эрик поглядел на Миранду и Болдара. Миранда смотрела на Кэлиса, словно чем-то встревоженная. Болдар в ответ на вопросительный взгляд Эрика только пожал плечами.
— Это… бутафория. — Миранда махнула рукой в сторону полок. — Будто группа комедиантов ставила здесь спектакль. — Она обвела взглядом зал. — Это театр, а не храм.
— Но резня была настоящая, — произнес Болдар, взглянув на трупы и полную костей яму.
— Посмотрите сюда, — сказал Кэлис.
Подойдя к нему, Эрик увидел прямо за спиной идола небольшую трещину. Он поднес к ней руку и ощутил слабое движение воздуха.
— Здесь должен быть вход.
Кэлис и Эрик навалились плечами на идола. Они ожидали встретить сильнейшее сопротивление, но вместо этого идол легко повернулся, открыв за собой проем высотой в человеческий рост; за ним оказалась ведущая вниз лестница.
Опустившись, на корточки, Миранда обследовала основание идола сзади.
— Изумительно сделано, — сказала она.
Болдар тоже взглянул.
— В Мидкемии ничего подобного не сыщешь, — заметил он. Осмотрев замечательные колеса, шкивы и шарниры, Эрик вынужден был согласиться. Ему хотелось как следует изучить эти устройства — он по-прежнему любил кузнечное дело, — но Кэлис уже спускался по ступенькам.
Крепко сжимая левой рукой факел, а правой — меч, Эрик крикнул:
— Сержант-майор!
— Что? — отозвался де Лонгвиль.
— Здесь есть проход, ведущий вниз. Капитан спускается по нему.
— Понял! — ответил де Лонгвиль. Солдаты продолжали осматривать тела в надежде восстановить то, что произошло в этом странном подземном городе змеелюдей.
Эрик начал спускаться вслед за Кэлисом, Мирандой и Болдаром.
Дункан постучал в ворота, и тут же появился привратник.
— Что вам угодно?
— Я привез леди Сильвии послание от Руперта Эйвери.
Увидев, что всадник хорошо одет, привратник открыл ворота.
— А кто вы, сэр? — спросил он.
— Дункан Эйвери.
— Добро пожаловать, сэр, — сказал привратник, закрывая за Дунканом ворота.
Спрыгнув с коня, Дункан бросил поводья другому слуге и, подойдя к двери, громко постучал.
Дверь отворилась, и Дункан увидел Сильвию. На ней было еще одно сногсшибательное вечернее платье, одно из тех, надевать которые осмеливались лишь самые отчаянные девушки Крондора.
Дункан улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.
— Я ждала Руперта, — сказала она.
— Он приносит свои извинения. Я подумал, что будет гораздо вежливее сообщить об этом лично, чем присылать записку.
Она отступила в сторону:
— Входите.
— Он сожалеет, что дела и семейные проблемы, словно сговорившись, удерживают его сегодня в городе. Он в отчаянии.
Сильвия позволила себе небольшую улыбку.
— Мне трудно себе представить, чтобы Ру изъяснялся так заковыристо.
Дункан пожал плечами:
— Я подумал, что, если у вас нет возражений, я мог бы предложить вам в качестве альтернативы свое жалкое общество.
Она засмеялась и, легонько прижавшись к нему грудью, повела его в столовую.
— Сомневаюсь, чтобы женщины находили ваше общество жалким, дорогой… Дункан, если не ошибаюсь?
— Неужели! Разве я мог надеяться?
— Полагаю, вы можете надеяться и на большее, — сказала Сильвия. Она пригласила его сесть в конце стола и велела слуге перенести туда же ее стул.
— Мы встречались на приеме у Ру. Теперь я вспомнила, — сказала она.
Дункан улыбнулся.
— Давайте поедим, — предложила Сильвия. — И выпьем. Да, сегодня у меня настроение как следует выпить. — Указав на кубок Дункана, она приказала слуге:
— Что-нибудь из лучших вин отца.
Слуга отправился за вином, а Сильвия бросила на Дункана ослепительный взгляд.
— Добрый кузен Дункан. Да, Ру рассказывал мне о вас. — Она вновь улыбнулась. — Давайте напьемся, дорогой Дункан. А потом, позже, придумаем еще что-нибудь.
Улыбка Дункана стала еще шире.
— Все, что вам будет угодно, я к вашим услугам.
Протянув руку, она слегка провела ногтями по тыльной стороне его ладони.
— Все, что угодно, и услуги; Боже, да вы просто сокровище!
Слуга принес вино, и они приступили к ужину.
ГЛАВА 20. ОТКРЫТИЕ
Ру улыбнулся.
Он проспал всю ночь и проснулся в доме, полном шума. Но этот шум не раздражал, а, наоборот, радовал. Гельмут визжал и ворковал, а Абигайль весело болтала что-то на своем детском языке.
Карли вела себя, как всегда, робко, но улыбалась каждому его замечанию. Ру засиделся за завтраком, а когда собрался уходить в контору, она проводила его до двери. На пороге он остановился.
— Хотелось бы тебе жить за городом?
— Я никогда об этом не думала, — сказала Карли.
— В детстве я обожал убегать из дому и часами, как мне тогда представлялось, сидеть в одиночестве где-нибудь на холме, — сказал Ру, посмотрев через дорогу на кофейню Баррета. — Чистый воздух и тишина по ночам. Пожалуй, я с удовольствием построил бы для нас дом за пределами города — дети могли бы там бегать, играть и вырасти сильными.
Когда Ру упомянул о детях, Карли улыбнулась, ибо он редко о них говорил.
— А как ты будешь заниматься делами, находясь так далеко от города?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Эрик не увидел в них ничего примечательного; в основном это были ювелирные украшения, кое-какое оружие и еще несколько предметов, назначение которых было трудно определить. Но Кэлис и Миранда приблизились к ним с такой осторожностью, словно они представляли собой вместилище зла, и, проходя вдоль полок, касались их едва-едва.
— Все они неисправны! — неожиданно заявил Кэлис.
— Ты в этом уверен? — спросила Миранда.
— Еще бы мне не знать мое собственное наследие! — Он поднял какой-то кинжал. — Шлем, который мы взяли у трупа, рождает видения. Здесь нет ничего похожего.
Миранда взяла в руки другое оружие, короткий меч, осмотрела его, а затем бросила Эрику эфесом вперед.
— Фон Даркмур, ударьте им по чему-нибудь.
Эрик огляделся, но не нашел поблизости ничего подходящего. Подойдя к другой стороне огромной статуи, он нанес удар по краю одной из каменных полок. Меч разлетелся на куски, словно был выкован из низкопробного железа.
— Неважно сделан, — сказал Эрик, осмотрев оставшийся у него в руке эфес.
— Даже не сталь, — уверенно добавил он, так как не один год занимался кузнечным делом.
Кэлис нагнулся и поднял обломок клинка.
— Это и не должна была быть сталь. Он предназначался для вещей… куда более смертоносных.
Эрик отбросил рукоятку.
Кэлис обошел вокруг статуи, внимательно ее разглядывая.
— Должно быть, это — Великая Мать всех сущих, — тихо сказал он. — Как это ни странно, но, вероятно, она — моя тетка.
Выпучив глаза, Эрик поглядел на Миранду и Болдара. Миранда смотрела на Кэлиса, словно чем-то встревоженная. Болдар в ответ на вопросительный взгляд Эрика только пожал плечами.
— Это… бутафория. — Миранда махнула рукой в сторону полок. — Будто группа комедиантов ставила здесь спектакль. — Она обвела взглядом зал. — Это театр, а не храм.
— Но резня была настоящая, — произнес Болдар, взглянув на трупы и полную костей яму.
— Посмотрите сюда, — сказал Кэлис.
Подойдя к нему, Эрик увидел прямо за спиной идола небольшую трещину. Он поднес к ней руку и ощутил слабое движение воздуха.
— Здесь должен быть вход.
Кэлис и Эрик навалились плечами на идола. Они ожидали встретить сильнейшее сопротивление, но вместо этого идол легко повернулся, открыв за собой проем высотой в человеческий рост; за ним оказалась ведущая вниз лестница.
Опустившись, на корточки, Миранда обследовала основание идола сзади.
— Изумительно сделано, — сказала она.
Болдар тоже взглянул.
— В Мидкемии ничего подобного не сыщешь, — заметил он. Осмотрев замечательные колеса, шкивы и шарниры, Эрик вынужден был согласиться. Ему хотелось как следует изучить эти устройства — он по-прежнему любил кузнечное дело, — но Кэлис уже спускался по ступенькам.
Крепко сжимая левой рукой факел, а правой — меч, Эрик крикнул:
— Сержант-майор!
— Что? — отозвался де Лонгвиль.
— Здесь есть проход, ведущий вниз. Капитан спускается по нему.
— Понял! — ответил де Лонгвиль. Солдаты продолжали осматривать тела в надежде восстановить то, что произошло в этом странном подземном городе змеелюдей.
Эрик начал спускаться вслед за Кэлисом, Мирандой и Болдаром.
Дункан постучал в ворота, и тут же появился привратник.
— Что вам угодно?
— Я привез леди Сильвии послание от Руперта Эйвери.
Увидев, что всадник хорошо одет, привратник открыл ворота.
— А кто вы, сэр? — спросил он.
— Дункан Эйвери.
— Добро пожаловать, сэр, — сказал привратник, закрывая за Дунканом ворота.
Спрыгнув с коня, Дункан бросил поводья другому слуге и, подойдя к двери, громко постучал.
Дверь отворилась, и Дункан увидел Сильвию. На ней было еще одно сногсшибательное вечернее платье, одно из тех, надевать которые осмеливались лишь самые отчаянные девушки Крондора.
Дункан улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.
— Я ждала Руперта, — сказала она.
— Он приносит свои извинения. Я подумал, что будет гораздо вежливее сообщить об этом лично, чем присылать записку.
Она отступила в сторону:
— Входите.
— Он сожалеет, что дела и семейные проблемы, словно сговорившись, удерживают его сегодня в городе. Он в отчаянии.
Сильвия позволила себе небольшую улыбку.
— Мне трудно себе представить, чтобы Ру изъяснялся так заковыристо.
Дункан пожал плечами:
— Я подумал, что, если у вас нет возражений, я мог бы предложить вам в качестве альтернативы свое жалкое общество.
Она засмеялась и, легонько прижавшись к нему грудью, повела его в столовую.
— Сомневаюсь, чтобы женщины находили ваше общество жалким, дорогой… Дункан, если не ошибаюсь?
— Неужели! Разве я мог надеяться?
— Полагаю, вы можете надеяться и на большее, — сказала Сильвия. Она пригласила его сесть в конце стола и велела слуге перенести туда же ее стул.
— Мы встречались на приеме у Ру. Теперь я вспомнила, — сказала она.
Дункан улыбнулся.
— Давайте поедим, — предложила Сильвия. — И выпьем. Да, сегодня у меня настроение как следует выпить. — Указав на кубок Дункана, она приказала слуге:
— Что-нибудь из лучших вин отца.
Слуга отправился за вином, а Сильвия бросила на Дункана ослепительный взгляд.
— Добрый кузен Дункан. Да, Ру рассказывал мне о вас. — Она вновь улыбнулась. — Давайте напьемся, дорогой Дункан. А потом, позже, придумаем еще что-нибудь.
Улыбка Дункана стала еще шире.
— Все, что вам будет угодно, я к вашим услугам.
Протянув руку, она слегка провела ногтями по тыльной стороне его ладони.
— Все, что угодно, и услуги; Боже, да вы просто сокровище!
Слуга принес вино, и они приступили к ужину.
ГЛАВА 20. ОТКРЫТИЕ
Ру улыбнулся.
Он проспал всю ночь и проснулся в доме, полном шума. Но этот шум не раздражал, а, наоборот, радовал. Гельмут визжал и ворковал, а Абигайль весело болтала что-то на своем детском языке.
Карли вела себя, как всегда, робко, но улыбалась каждому его замечанию. Ру засиделся за завтраком, а когда собрался уходить в контору, она проводила его до двери. На пороге он остановился.
— Хотелось бы тебе жить за городом?
— Я никогда об этом не думала, — сказала Карли.
— В детстве я обожал убегать из дому и часами, как мне тогда представлялось, сидеть в одиночестве где-нибудь на холме, — сказал Ру, посмотрев через дорогу на кофейню Баррета. — Чистый воздух и тишина по ночам. Пожалуй, я с удовольствием построил бы для нас дом за пределами города — дети могли бы там бегать, играть и вырасти сильными.
Когда Ру упомянул о детях, Карли улыбнулась, ибо он редко о них говорил.
— А как ты будешь заниматься делами, находясь так далеко от города?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113