— Ты же понимаешь, что она умрет. Если какая-нибудь девчонка выдаст Таннерсона или любого другого из нас, я буду обязан отправить ей черную метку. Закон Мошенников тебе известен.
— Найди помоложе, — сказал Джеймс. — Если она будет недурна собой и умна, я поселю ее вдали от столицы, а может быть, даже пристрою в семейство какого-нибудь нобиля в качестве гувернантки. Впрочем, ты никогда не узнаешь об этом. И хорошо бы, чтобы она не успела погрязнуть в ваших делишках. — Он помолчал и добавил:
— Ведь в конце концов, мне было четырнадцать лет, когда я встретил Аруту. И я этого не забыл.
— Это святая правда, Джимми, — сказал Лайл.
Внезапно дверь отворилась, и лорд Джеймс, по-прежнему закутанный в широкий плащ, спустился по ступенькам. На мгновение задержавшись около Робера, он спросил:
— Ты слышал?
— Слышал. Приказ уже отдан, — это было все, что ответил де Лонгвиль, и герцог Крондорский исчез в ночи. Через минуту улица опустела.
Ру взглянул на де Лонгвиля; тот поднял руку в знак того, что нужно ждать. Прошло минут десять. Неожиданно де Лонгвиль поднес ко рту два пальца и пронзительно свистнул. Из переулка примчалась группа солдат, а с противоположной стороны улицы прибежали Джедоу и Эрик.
Солдатам де Лонгвиль сказал:
— Войдите в это здание и арестуйте всех, кого там найдете. Конфискуйте все документы, опечатайте вход и не позволяйте никому входить в здание и выходить из него.
Ру, Джедоу и Эрику он сказал:
— Пойдете со мной.
— К Сабелле? — спросил Ру.
— Да. И если нам повезет, то твой друг Таннерсон окажет сопротивление при аресте.
— И что? — спросил Джедоу.
— У нас слишком долго не было хорошего оправдания, чтобы кого-нибудь убить, — пояснил де Лонгвиль.
В молчании они быстро двинулись в глубь Бедного квартала.
Ру шел сразу за де Лонгвилем. Публичный дом Сабеллы занимал целую треть квартала.
— Люди на месте? — шепотом спросил де Лонгвиль у человека, стоящего на углу.
— Ждем только вас, — был ответ. — По-моему, пару минут назад я видел кого-то вон там, на крыше, но, может, это была кошка. Все тихо.
Де Лонгвиль, едва различимый во мраке, кивнул:
— Пошли!
Они ворвались в публичный дом словно во вражеский лагерь. Вышибала даже не успел сделать попытки их остановить. Джедоу нанес ему сокрушительный удар, и парень упал на колени. Эрик ударил его еще раз, и вышибала потерял сознание.
Обогнав де Лонгвиля, Ру промчался мимо двух девиц, застывших с раскрытыми ртами. У лестницы дородная матрона еще только поворачивалась, чтобы посмотреть, что произошло у парадной двери, когда кинжал Ру оказался у ее подбородка.
— Таннерсон? — произнес он тихо, но в голосе его прозвучала угроза.
— Наверху, первая дверь справа, — прошептала она, побледнев.
— Если врешь, тебе смерть, — сказал Ру.
Тут она увидела Джедоу с Эриком и, впервые осознав, что ей грозит, сразу поправилась:
— Нет-нет, я хотела сказать: первая дверь слева!
Ру бросился наверх. Де Лонгвиль отставал от него лишь на шаг. Он обернулся и велел Эрику и Джедоу оставаться у лестницы. Когда де Лонгвиль повернулся назад, Ру был уже на верхней ступеньке. Подбежав к двери, Ру жестом показал де Лонгвилю, чтобы тот вышиб ее, а сам припал к полу.
Де Лонгвиль врезал ногой по двери, и Ру, пригнувшись, влетел в комнату с мечом на изготовку. Но он напрасно нервничал. Сэм Таннерсон лежал на кровати. Пустые глаза уставились в потолок, а из перерезанного горла струилась кровь.
— Что? — только и смог сказать де Лонгвиль, увидев эту картину.
Ру кинулся к открытому окну и выглянул наружу. Кто-то был здесь за несколько минут до их появления. Повернувшись, Ру внезапно расхохотался.
— Что тут смешного? — спросил Эрик, который уже поднялся наверх.
Ру показал на труп:
— Какая-то шлюха прикончила Таннерсона и, готов спорить, еще и свистнула мое золото.
Де Лонгвиль обыскал мертвеца.
— Ни кошелька, ни монет, — сказал он.
— Проклятие! — воскликнул Ру. — Значит, теперь все мое золото у какой-то шлюхи!
Де Лонгвиль выпрямился и взглянул на труп.
— Возможно. Но лучше нам отсюда уйти и поговорить обо всем где-нибудь в другом месте.
Ру кивнул, сунул меч в ножны и вслед за де Лонгвилем вышел из комнаты.
Девушка смотрела, как на противоположной стороне улицы люди, которые хотели схватить Таннерсона, выходят из дома, выгоняя оттуда картежников с первого этажа. Она была уверена, что никто не видел, как она выскочила из комнаты Таннерсона. Она взглянула на свои руки, ожидая, что они будут дрожать, и поразилась тому, как крепко ее пальцы держатся за карниз крыши, где она спряталась. До этого она никогда не убивала, но никто до сих пор не убивал и ее сестру. Холодная ярость, овладевшая ею после того, как она узнала об этом, не уменьшилась со смертью Таннерсона. Ничто не могло утолить ее месть, ибо ничто не могло вернуть ей сестру.
Потом волнение уступило место любопытству; ей захотелось узнать, кто эти люди. Не прошло и пяти минут, как она удрала из публичного дома, услышав на улице гневные голоса. Сумку с одеждой, чтобы сменить окровавленные штаны и рубашку, она заранее спрятала за трубой на крыше здания напротив публичного дома, который Таннерсон использовал в качестве своей штаб-квартиры. Решив отомстить за Бетси, она поклялась, что либо ей, либо Таннерсону сегодня ночью суждено умереть.
В «Сабеллу» она проникла легко; подкупить проститутку, чтобы та провела ее в комнату Таннерсона и шепнула ему, что кто-то специально ждет его в той комнате, тоже оказалось нетрудно. Шлюшка, по своей прирожденной глупости, думала лишь о том, как бы Сабелла не отняла у нее кошелек, полный золота. Она будет молчать.
В первые минуты после бегства страх едва не парализовал девушку. Она была слишком ошеломлена, чтобы двигаться. Наконец она сняла с себя испачканную кровью одежду и уже хотела удрать, но внизу, на улице, появились прохожие, и это ее удержало. Внезапно на нее навалилась усталость, и она задремала — на минуту или на час, она и сама не могла бы сказать, — а затем было нападение.
Теперь усталость вытеснил страх: если люди, ворвавшиеся в «Сабеллу», посланы Господином Ночи, ей конец. Одно дело, если на тебя охотится Городская стража, и совсем другое, если это Мошенники. Едва она подумала об этом, ею овладело единственное желание: сбежать как можно дальше — в Ла-Мут или даже в Империю Кеша.
Она поползла по крыше туда, где оставила веревку. Отбросив в сторону сумку, в которой раньше находились ее обычные штаны, рубашка, жилет, кинжал и башмаки, а теперь лежали окровавленный нож и испачканные в крови рубашка и брюки, она заглянула через карниз.
Мимо здания, на крыше которого она пряталась, прошли последние двое мужчин; она переползла к другому концу крыши и оттуда увидела остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113