Гагаузы и мы.
-Американский патриот, Бенджамен Франклин, сказал: "Надо держаться
вместе, или нас повесят порознь".
Пастухи, которых Тигр упомянул в доках. Все сходилось. Были моменты,
когда Бэтмэн жалел, что он в маске, потому что время от времени ему хо-
телось закрыть голову руками. Вместо этого он сказал: "Итак, гагаузы да-
ют вам- русским в Молдавии- вино и табак, которые вы обмениваете по
бартеру с другими русскими- в самой России- на иконы?.. А эти иконы вы
продаете здесь, в Америке, а на вырученные деньги покупаете оружие, что-
бы гагаузы воевали с молдаванами, так?"
Юноша помотал головой. "Нет денег. Мы даем иконы человеку, у которого
лицо в шрамах. Две уже дали, эта третья и последняя. После этого. Ниче-
го. Не для нас. Кончено. Что делают гагаузы, мы не видим, не знаем.
Очень просто".
В голове Бэтмэна зазвенел колокольчик- человек, у которого лицо в
шрамах? Безусловно, в Готам-сити были тысячи людей со шрамами. Но молния
не попадает дважды в одно место случайно. И на сердце у Бэтмэна потепле-
ло от того, что он знал, где искать человека со шрамами. Он преисполнил-
ся энтузиазма. Оставалось только еще кое-что выяснить.
-А эта икона у тебя в руках? Та, что молдаване сумели успешно похи-
тить, но я им помешал?
Лицо парня сделалось столь же непроницаемым, как маска Бэтмэна.
-Они знают, что она опять здесь. Ты знаешь, что они за ней еще при-
дут.
Парня начало трясти. "Это то, что вы зовете платежом. Вот это- пла-
теж: самый лучший, самый ценный. Свиньи как-то узнали. Если я не принес
икону- нет платежа, нет обмена. Гагаузы, они нас обвинят. Тогда опять
все против всех".
Определенно, в точке зрения Альфреда был свой резон.
Бэтмэну потребовалось всего несколько минут, чтобы убедить юношу
рассказать ему, когда и где должен быть произведен платеж, и доверить
ему на это время икону.
-Они будут пытаться ее у вас украсть,- сказал юноша, выпуская ко-
робку из рук.- Они не перед чем не остановятся. Они подкупят ваших вра-
гов.
В голове Бэтмэна загорелся еще один огонек. "Я на это и рассчиты-
ваю",- сказал он прежде, чем уйти.
ДВЕНАДЦАТЬ
Женщина-кошка стояла, прислонившись спиной к стене ванной, изогнув-
шись и скосив глаза на дверцу аптечки, к которой было прикреплено
единственное в квартире зеркало. Разглядывать себя в зеркало было для
нее в новинку, так же как торопиться на встречу и собираться на дело
вместе с компаньоном. Причем оба события должны были произойти через
несколько часов. Наконец, натянув маску до бровей, женщина в черном ком-
бинезоне решила, что с нее достаточно, и протянула руку к цепочке выклю-
чателя.
-Не верю я, что ты это сделаешь,- сказала она своему отражению
прежде, чем оно исчезло.
Вот уже несколько дней Селина пребывала в непривычной для себя роли
ведомого при активном лидере. Бонни обладала таинственной способностью
думать над одним в то время, как рот ее говорил совсем о другом. А пос-
кольку Бонни говорила безостановочно, она и думала беспрерывно, все вре-
мя опережая на один шаг и собственный рот и весь остальной мир. Селина
же, которая почти не могла соображать, пока разглагольствовала Бонни,
лишилась способности строить собственные планы относительно набега на
квартиру Эдди Лобба. Когда Бонни трещала, у Селины появлялось чувство,
что она где-то далеко позади.
Разумеется, она могла отказаться или Женщина-кошка могла просто не
прийти в условленное время к дому Бонни. Она в любой момент могла перех-
ватить инициативу, прервать водопад слов и начать действовать самостоя-
тельно. Бонни была паровым катком, но не танком; разница существенная.
Но Селина не перехватила инициативу, и Женщина-кошка собиралась зайти в
крошечную квартирку в верхнем городе прежде, чем направиться к кондоми-
ниуму Кистоун.
Потому что Бонни была хорошая. Ее планы относительно коллекции Эдди
были лучше всего того, что смогла бы придумать Женщина-кошка самостоя-
тельно. А ее снимки...
Женщина-кошка задержалась, чтобы взглянуть на увеличенную фотографию,
висевшую в углу, где она тренировалась: гладкая черная пантера осторожно
пьет из ручейка в осеннем лесу. Пантера напоминала Селине о Женщине-кош-
ке. Лес напоминал о зарослях недалеко от родительского дома, где Селина
пряталась, когда жизнь становилась невыносимой. Разумеется, черные пан-
теры не водились в лесах Северной Америки. Бонни рассказала- невероятно
длинно- о том, как она сфотографировала ручей, путешествуя автостопом
по Канаде, пантеру- в зоопарке, а затем совместила оба снимка.
-Это не настоящее,- объяснила Бонни, когда заметила, что Селина не
может оторваться от фотографии в тот первый вечер, когда они сидели на
полу и ели принесенную еду.- Камера не может врать. Это не то, что твой
глаз или рассудок. Она видит только то, что есть. Прутья клетки, мусор
на берегу ручья. Когда я ее держу, я мыслю как камера. Но потом я вхожу
за закрытую дверь и изменяю реальность.
Селине захотелось взять снимок. Она уже начала прикидывать, как Жен-
щина-кошка сумеет до него добраться, когда Бонни просто сняла его со
стены.
-Возьми- он твой,- Селина прижала руки к бедрам. Принимать подарки
было не в ее стиле. Подарки означали долги и обязательства, а она пред-
почитала жить без долгов и обязательств. Но жизнь не всегда идет так,
как ты предпочитаешь. Стоя в костюме на подоконнике и глядя на снимок,
она припомнила, как горели ее руки. "Это же фотография,- сказала она
тогда, заставляя себя принять подарок.- Ты, наверное, можешь еще напе-
чатать".
Моторчик во рту у Бонни поперхнулся. "Нет. Я печатаю только одну. И
даже негативы уничтожаю. Это как мечта; она должна быть одна, иначе по-
хоже на мошенничество. Но этот снимок- твоя мечта. Я это поняла по тво-
ему лицу, когда ты смотрела на него".
Теперь фотография висела у Селины в комнате- похоже, единственная
вещь, которая не была украдена, отнята, подобрана или куплена у старьев-
щика- а у Женщины-кошки появился партнер. Она поднялась по пожарной
лестнице, которая проходила возле окон Бонни и поцарапалась в стекло
когтем. Бонни выбежала из-за фанерной перегородки, которая отделяла ван-
ную и кухню, превращая их в единую, хорошо оснащенную темную комнату для
фотопечати. Она была одета в темный спортивный костюм с армейским плете-
ным ремнем на бедрах и в видавшие виды туристские бутсы.
Обе женщины были удивлены. Женщина-кошка ожидала увидеть Бонни в при-
вычных пастельных тонах. А когда Женщина-кошка удивлялась, она замолка-
ла. Что же касается Бонни, то она начала верещать еще прежде, чем откры-
ла окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
-Американский патриот, Бенджамен Франклин, сказал: "Надо держаться
вместе, или нас повесят порознь".
Пастухи, которых Тигр упомянул в доках. Все сходилось. Были моменты,
когда Бэтмэн жалел, что он в маске, потому что время от времени ему хо-
телось закрыть голову руками. Вместо этого он сказал: "Итак, гагаузы да-
ют вам- русским в Молдавии- вино и табак, которые вы обмениваете по
бартеру с другими русскими- в самой России- на иконы?.. А эти иконы вы
продаете здесь, в Америке, а на вырученные деньги покупаете оружие, что-
бы гагаузы воевали с молдаванами, так?"
Юноша помотал головой. "Нет денег. Мы даем иконы человеку, у которого
лицо в шрамах. Две уже дали, эта третья и последняя. После этого. Ниче-
го. Не для нас. Кончено. Что делают гагаузы, мы не видим, не знаем.
Очень просто".
В голове Бэтмэна зазвенел колокольчик- человек, у которого лицо в
шрамах? Безусловно, в Готам-сити были тысячи людей со шрамами. Но молния
не попадает дважды в одно место случайно. И на сердце у Бэтмэна потепле-
ло от того, что он знал, где искать человека со шрамами. Он преисполнил-
ся энтузиазма. Оставалось только еще кое-что выяснить.
-А эта икона у тебя в руках? Та, что молдаване сумели успешно похи-
тить, но я им помешал?
Лицо парня сделалось столь же непроницаемым, как маска Бэтмэна.
-Они знают, что она опять здесь. Ты знаешь, что они за ней еще при-
дут.
Парня начало трясти. "Это то, что вы зовете платежом. Вот это- пла-
теж: самый лучший, самый ценный. Свиньи как-то узнали. Если я не принес
икону- нет платежа, нет обмена. Гагаузы, они нас обвинят. Тогда опять
все против всех".
Определенно, в точке зрения Альфреда был свой резон.
Бэтмэну потребовалось всего несколько минут, чтобы убедить юношу
рассказать ему, когда и где должен быть произведен платеж, и доверить
ему на это время икону.
-Они будут пытаться ее у вас украсть,- сказал юноша, выпуская ко-
робку из рук.- Они не перед чем не остановятся. Они подкупят ваших вра-
гов.
В голове Бэтмэна загорелся еще один огонек. "Я на это и рассчиты-
ваю",- сказал он прежде, чем уйти.
ДВЕНАДЦАТЬ
Женщина-кошка стояла, прислонившись спиной к стене ванной, изогнув-
шись и скосив глаза на дверцу аптечки, к которой было прикреплено
единственное в квартире зеркало. Разглядывать себя в зеркало было для
нее в новинку, так же как торопиться на встречу и собираться на дело
вместе с компаньоном. Причем оба события должны были произойти через
несколько часов. Наконец, натянув маску до бровей, женщина в черном ком-
бинезоне решила, что с нее достаточно, и протянула руку к цепочке выклю-
чателя.
-Не верю я, что ты это сделаешь,- сказала она своему отражению
прежде, чем оно исчезло.
Вот уже несколько дней Селина пребывала в непривычной для себя роли
ведомого при активном лидере. Бонни обладала таинственной способностью
думать над одним в то время, как рот ее говорил совсем о другом. А пос-
кольку Бонни говорила безостановочно, она и думала беспрерывно, все вре-
мя опережая на один шаг и собственный рот и весь остальной мир. Селина
же, которая почти не могла соображать, пока разглагольствовала Бонни,
лишилась способности строить собственные планы относительно набега на
квартиру Эдди Лобба. Когда Бонни трещала, у Селины появлялось чувство,
что она где-то далеко позади.
Разумеется, она могла отказаться или Женщина-кошка могла просто не
прийти в условленное время к дому Бонни. Она в любой момент могла перех-
ватить инициативу, прервать водопад слов и начать действовать самостоя-
тельно. Бонни была паровым катком, но не танком; разница существенная.
Но Селина не перехватила инициативу, и Женщина-кошка собиралась зайти в
крошечную квартирку в верхнем городе прежде, чем направиться к кондоми-
ниуму Кистоун.
Потому что Бонни была хорошая. Ее планы относительно коллекции Эдди
были лучше всего того, что смогла бы придумать Женщина-кошка самостоя-
тельно. А ее снимки...
Женщина-кошка задержалась, чтобы взглянуть на увеличенную фотографию,
висевшую в углу, где она тренировалась: гладкая черная пантера осторожно
пьет из ручейка в осеннем лесу. Пантера напоминала Селине о Женщине-кош-
ке. Лес напоминал о зарослях недалеко от родительского дома, где Селина
пряталась, когда жизнь становилась невыносимой. Разумеется, черные пан-
теры не водились в лесах Северной Америки. Бонни рассказала- невероятно
длинно- о том, как она сфотографировала ручей, путешествуя автостопом
по Канаде, пантеру- в зоопарке, а затем совместила оба снимка.
-Это не настоящее,- объяснила Бонни, когда заметила, что Селина не
может оторваться от фотографии в тот первый вечер, когда они сидели на
полу и ели принесенную еду.- Камера не может врать. Это не то, что твой
глаз или рассудок. Она видит только то, что есть. Прутья клетки, мусор
на берегу ручья. Когда я ее держу, я мыслю как камера. Но потом я вхожу
за закрытую дверь и изменяю реальность.
Селине захотелось взять снимок. Она уже начала прикидывать, как Жен-
щина-кошка сумеет до него добраться, когда Бонни просто сняла его со
стены.
-Возьми- он твой,- Селина прижала руки к бедрам. Принимать подарки
было не в ее стиле. Подарки означали долги и обязательства, а она пред-
почитала жить без долгов и обязательств. Но жизнь не всегда идет так,
как ты предпочитаешь. Стоя в костюме на подоконнике и глядя на снимок,
она припомнила, как горели ее руки. "Это же фотография,- сказала она
тогда, заставляя себя принять подарок.- Ты, наверное, можешь еще напе-
чатать".
Моторчик во рту у Бонни поперхнулся. "Нет. Я печатаю только одну. И
даже негативы уничтожаю. Это как мечта; она должна быть одна, иначе по-
хоже на мошенничество. Но этот снимок- твоя мечта. Я это поняла по тво-
ему лицу, когда ты смотрела на него".
Теперь фотография висела у Селины в комнате- похоже, единственная
вещь, которая не была украдена, отнята, подобрана или куплена у старьев-
щика- а у Женщины-кошки появился партнер. Она поднялась по пожарной
лестнице, которая проходила возле окон Бонни и поцарапалась в стекло
когтем. Бонни выбежала из-за фанерной перегородки, которая отделяла ван-
ную и кухню, превращая их в единую, хорошо оснащенную темную комнату для
фотопечати. Она была одета в темный спортивный костюм с армейским плете-
ным ремнем на бедрах и в видавшие виды туристские бутсы.
Обе женщины были удивлены. Женщина-кошка ожидала увидеть Бонни в при-
вычных пастельных тонах. А когда Женщина-кошка удивлялась, она замолка-
ла. Что же касается Бонни, то она начала верещать еще прежде, чем откры-
ла окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99