Согласно акту о продаже в рассрочку…
Смоки кинулся от окна к столу, схватил трубку внутреннего телефона и набрал номер. Адам увидел, как продавец внизу взял трубку.
— Пусть эта корова забирает машину! — проревел Смоки. — Мы сделку нарушать не будем. — Он с грохотом опустил трубку на рычаг и буркнул:
— Но пусть только явится к нам за обслуживанием после истечения гарантийного срока — она еще пожалеет!
— Возможно, — мягко заметил Адам, — она и это продумала.
И, словно услышав его, женщина подняла голову, посмотрела на мезонин и улыбнулась.
— Слишком много нынче развелось всезнаек. — Смоки снова уже стоял у окна рядом с Адамом. — Слишком много обо всем пишут в газетах — столько двухгрошовых писак суют нос куда не положено. А люди всю эту муру читают. — Агент нагнулся, чтобы лучше видеть, что происходит внизу. — И что получается? Некоторые вроде этой женщины отправляются в банк, договариваются о кредите, а потом приходят сюда, но нам ничего не говорят. Зато дают понять, что хотели бы, чтобы мы устроили им кредит. Мы прикидываем, что мы от этого получим, включаем сумму — или часть ее — в продажную стоимость, и мы — на крючке, потому как, если агент откажется от подписанного контракта о продаже, ему несдобровать. То же происходит со страховкой: мы любим договариваться о страховке машин, потому что получаем хорошие комиссионные, а за страховку жизни — еще больше. — И он мрачно буркнул:
— Эта шлюха хоть на страховке нас не наколола — уже хорошо.
Все, что Адаму до сих пор удалось наблюдать, давало ему возможность по-новому, так сказать, изнутри, узнать Смоки Стефенсена.
— Мне кажется, вы могли бы посмотреть на это и с точки зрения покупателя, — решил прощупать его Адам. — Люди хотят получить кредит под наиболее низкий процент, приобрести наиболее выгодную страховку, а на поверку выходит, что ни того, ни другого у агента они не получат, значит, куда выгоднее все делать самим. Если агенту причитается определенный процент с каждого оформленного кредита или страховки, потребитель знает, что это он оплачивает, так как сумма включается в стоимость его покупки.
— Но агент-то ведь тоже должен жить, — жестко заметил Смоки. — А потом, если человек чего не знает, это его и не волнует.
В другую кабину внизу как раз вошла пожилая пара и села за столик; напротив них сел продавец. Они только что отошли от одной из демонстрировавшихся моделей. Адам кивнул, и рука Смоки снова щелкнула рычажком.
— …право, мы бы очень хотели заполучить вас в качестве клиентов, потому как мистер Стефенсен продает первоклассные машины, и мы счастливы, когда к нам приходят первоклассные клиенты.
— Это очень мило с вашей стороны, — сказала женщина.
— Видите ли, мистер Стефенсен всегда говорит нам, продавцам: “Не думайте о том, какую вы сейчас продаете машину. Думайте, чтобы получше услужить людям и чтобы они вернулись к нам года через два, а может, и еще раз года через два-три”.
Адам повернулся к Смоки.
— Вы в самом деле им так говорили?
— Если и не говорил, — усмехнулся агент, — то должен был бы.
В течение нескольких минут внизу обсуждалась сделка. Пожилая пара никак не могла решиться и ударить по рукам, согласившись заплатить разницу между тем, что им предлагали за их подержанную машину, и ценой новой. У них ведь определенный бюджет, пояснил муж: они живут на пенсию.
— Послушайте, друзья, — в конце концов не выдержал продавец, — как я уже вам сказал, лучших условий, чем те, которые я тут изобразил на бумаге, мы никому не предоставляем. Но поскольку вы люди милые, я решил попытаться сделать для вас кое-что. Я тут впишу одну маленькую скидочку и попробую уговорить босса согласиться, — Ну-ну… — В голосе женщины звучало сомнение. — Мы бы не хотели…
— Предоставьте мне позаботиться об этом, — успокоил ее продавец. — В иные дни наш босс бывает помягче — будем надеяться, что сегодня как раз такой день. Я еще хочу предложить вам следующее: продажная цена…
Словом, в итоге цена сокращалась на сто долларов. Выключая рычажок, Смоки ехидно улыбнулся.
Через несколько минут продавец постучался в дверь кабинета и вошел с заполненным контрактом о продаже в руке.
— Привет, Алекс. — Смоки взял контракт и, представляя Адама, добавил:
— Все о'кей, Алекс, это свой.
— Приятно познакомиться, мистер Трентон. — Продавец поздоровался с Адамом за руку. И, кивнув на кабинку внизу, спросил:
— Вы нас слушали, босс?
— Конечно. Худо, правда, что у нас сегодня не такой день, когда босс бывает помягче? — И агент усмехнулся.
— Да уж, — улыбнулся ему в ответ продавец. — Совсем худо.
Тем временем Смоки внес изменения в цифры на контракте. Затем подписал его и взглянул на часы.
— Ну как, ты достаточно долго отсутствовал?
— Пожалуй, да, — сказал продавец. — Приятно было встретиться с вами, мистер Трентон.
Смоки вышел вместе с продавцом, и они остановились снаружи на мезонине.
Адам услышал, как Смоки Стефенсен громко закричал:
— Ты что это творишь? Хочешь, чтобы я обанкротился, да?
— Послушайте, босс, разрешите я все вам объясню.
— Объяснишь? Кому нужны твои объяснения? Я в цифрах разбираюсь, а они показывают, что я на этой сделке крупно теряю.
В демонстрационном зале многие повернули голову, лица обратились вверх — все смотрели на мезонин. В том числе и пожилая пара в первой кабинке.
— Хозяин, это же такие славные люди. — Продавец говорил так же громко, как и Смоки. — Мы же хотим, чтобы они у нас купили, верно?
— Конечно, я хочу делать бизнес, но это уже благотворительность.
— Я ведь только попытался…
— А может, попытаешься приискать себе другое место?
— Послушайте, босс, может, я еще сумею все утрясти. Они люди разумные…
— Такие разумные, что хотят шкуру с меня содрать!
— Это же я предложил, босс, — не они. Я просто подумал, что, может…
— У нас здесь не обдираловка. Но терять на сделках мы тоже не можем. Ясно?
— Ясно.
Оба по-прежнему орали вовсю. Адам заметил, что два других продавца тихонько усмехаются. Пожилая пара, дожидавшаяся решения вопроса, выглядела явно смущенной.
— Эй, дай-ка мне сюда эти бумаги! — проорал агент. Сквозь раскрытую дверь Адам увидел, как Смоки схватил контракт на продажу и сделал вид, будто пишет, хотя цифры были им уже изменены. Смоки протянул контракт продавцу.
— Большего я сделать не могу. И то я расщедрился только потому, что ты загнал меня в угол. — И он подмигнул — правда, так, что это могли видеть лишь те, кто находился на мезонине.
Продавец подмигнул в ответ и пошел вниз. А Смоки вернулся к себе в кабинет и с грохотом захлопнул дверь, так что звук гулом отдался внизу.
— Настоящий спектакль, — сухо заметил Адам.
— Старый-престарый трюк, а до сих пор срабатывает, — хрюкнул Смоки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Смоки кинулся от окна к столу, схватил трубку внутреннего телефона и набрал номер. Адам увидел, как продавец внизу взял трубку.
— Пусть эта корова забирает машину! — проревел Смоки. — Мы сделку нарушать не будем. — Он с грохотом опустил трубку на рычаг и буркнул:
— Но пусть только явится к нам за обслуживанием после истечения гарантийного срока — она еще пожалеет!
— Возможно, — мягко заметил Адам, — она и это продумала.
И, словно услышав его, женщина подняла голову, посмотрела на мезонин и улыбнулась.
— Слишком много нынче развелось всезнаек. — Смоки снова уже стоял у окна рядом с Адамом. — Слишком много обо всем пишут в газетах — столько двухгрошовых писак суют нос куда не положено. А люди всю эту муру читают. — Агент нагнулся, чтобы лучше видеть, что происходит внизу. — И что получается? Некоторые вроде этой женщины отправляются в банк, договариваются о кредите, а потом приходят сюда, но нам ничего не говорят. Зато дают понять, что хотели бы, чтобы мы устроили им кредит. Мы прикидываем, что мы от этого получим, включаем сумму — или часть ее — в продажную стоимость, и мы — на крючке, потому как, если агент откажется от подписанного контракта о продаже, ему несдобровать. То же происходит со страховкой: мы любим договариваться о страховке машин, потому что получаем хорошие комиссионные, а за страховку жизни — еще больше. — И он мрачно буркнул:
— Эта шлюха хоть на страховке нас не наколола — уже хорошо.
Все, что Адаму до сих пор удалось наблюдать, давало ему возможность по-новому, так сказать, изнутри, узнать Смоки Стефенсена.
— Мне кажется, вы могли бы посмотреть на это и с точки зрения покупателя, — решил прощупать его Адам. — Люди хотят получить кредит под наиболее низкий процент, приобрести наиболее выгодную страховку, а на поверку выходит, что ни того, ни другого у агента они не получат, значит, куда выгоднее все делать самим. Если агенту причитается определенный процент с каждого оформленного кредита или страховки, потребитель знает, что это он оплачивает, так как сумма включается в стоимость его покупки.
— Но агент-то ведь тоже должен жить, — жестко заметил Смоки. — А потом, если человек чего не знает, это его и не волнует.
В другую кабину внизу как раз вошла пожилая пара и села за столик; напротив них сел продавец. Они только что отошли от одной из демонстрировавшихся моделей. Адам кивнул, и рука Смоки снова щелкнула рычажком.
— …право, мы бы очень хотели заполучить вас в качестве клиентов, потому как мистер Стефенсен продает первоклассные машины, и мы счастливы, когда к нам приходят первоклассные клиенты.
— Это очень мило с вашей стороны, — сказала женщина.
— Видите ли, мистер Стефенсен всегда говорит нам, продавцам: “Не думайте о том, какую вы сейчас продаете машину. Думайте, чтобы получше услужить людям и чтобы они вернулись к нам года через два, а может, и еще раз года через два-три”.
Адам повернулся к Смоки.
— Вы в самом деле им так говорили?
— Если и не говорил, — усмехнулся агент, — то должен был бы.
В течение нескольких минут внизу обсуждалась сделка. Пожилая пара никак не могла решиться и ударить по рукам, согласившись заплатить разницу между тем, что им предлагали за их подержанную машину, и ценой новой. У них ведь определенный бюджет, пояснил муж: они живут на пенсию.
— Послушайте, друзья, — в конце концов не выдержал продавец, — как я уже вам сказал, лучших условий, чем те, которые я тут изобразил на бумаге, мы никому не предоставляем. Но поскольку вы люди милые, я решил попытаться сделать для вас кое-что. Я тут впишу одну маленькую скидочку и попробую уговорить босса согласиться, — Ну-ну… — В голосе женщины звучало сомнение. — Мы бы не хотели…
— Предоставьте мне позаботиться об этом, — успокоил ее продавец. — В иные дни наш босс бывает помягче — будем надеяться, что сегодня как раз такой день. Я еще хочу предложить вам следующее: продажная цена…
Словом, в итоге цена сокращалась на сто долларов. Выключая рычажок, Смоки ехидно улыбнулся.
Через несколько минут продавец постучался в дверь кабинета и вошел с заполненным контрактом о продаже в руке.
— Привет, Алекс. — Смоки взял контракт и, представляя Адама, добавил:
— Все о'кей, Алекс, это свой.
— Приятно познакомиться, мистер Трентон. — Продавец поздоровался с Адамом за руку. И, кивнув на кабинку внизу, спросил:
— Вы нас слушали, босс?
— Конечно. Худо, правда, что у нас сегодня не такой день, когда босс бывает помягче? — И агент усмехнулся.
— Да уж, — улыбнулся ему в ответ продавец. — Совсем худо.
Тем временем Смоки внес изменения в цифры на контракте. Затем подписал его и взглянул на часы.
— Ну как, ты достаточно долго отсутствовал?
— Пожалуй, да, — сказал продавец. — Приятно было встретиться с вами, мистер Трентон.
Смоки вышел вместе с продавцом, и они остановились снаружи на мезонине.
Адам услышал, как Смоки Стефенсен громко закричал:
— Ты что это творишь? Хочешь, чтобы я обанкротился, да?
— Послушайте, босс, разрешите я все вам объясню.
— Объяснишь? Кому нужны твои объяснения? Я в цифрах разбираюсь, а они показывают, что я на этой сделке крупно теряю.
В демонстрационном зале многие повернули голову, лица обратились вверх — все смотрели на мезонин. В том числе и пожилая пара в первой кабинке.
— Хозяин, это же такие славные люди. — Продавец говорил так же громко, как и Смоки. — Мы же хотим, чтобы они у нас купили, верно?
— Конечно, я хочу делать бизнес, но это уже благотворительность.
— Я ведь только попытался…
— А может, попытаешься приискать себе другое место?
— Послушайте, босс, может, я еще сумею все утрясти. Они люди разумные…
— Такие разумные, что хотят шкуру с меня содрать!
— Это же я предложил, босс, — не они. Я просто подумал, что, может…
— У нас здесь не обдираловка. Но терять на сделках мы тоже не можем. Ясно?
— Ясно.
Оба по-прежнему орали вовсю. Адам заметил, что два других продавца тихонько усмехаются. Пожилая пара, дожидавшаяся решения вопроса, выглядела явно смущенной.
— Эй, дай-ка мне сюда эти бумаги! — проорал агент. Сквозь раскрытую дверь Адам увидел, как Смоки схватил контракт на продажу и сделал вид, будто пишет, хотя цифры были им уже изменены. Смоки протянул контракт продавцу.
— Большего я сделать не могу. И то я расщедрился только потому, что ты загнал меня в угол. — И он подмигнул — правда, так, что это могли видеть лишь те, кто находился на мезонине.
Продавец подмигнул в ответ и пошел вниз. А Смоки вернулся к себе в кабинет и с грохотом захлопнул дверь, так что звук гулом отдался внизу.
— Настоящий спектакль, — сухо заметил Адам.
— Старый-престарый трюк, а до сих пор срабатывает, — хрюкнул Смоки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132