Зловонный гнойник — безрассудная ненависть, фанатизм, продолжавшие жить в душе Мэтта Залески. И Барбара, будучи дочерью своего отца, в этот момент разделяла его вину.
На улице остановилась машина.
Ролли тоже вскочил. Всего несколько мгновений назад он был растерян, ибо все происходило в чуждой ему обстановке. Но сейчас уверенность вернулась к нему.
— А, плевал я на тебя, белая свинья! — бросил он Мэтту.
— Я повторяю: вон отсюда! Убирайся! — дрожащим от гнева голосом произнес Мэтт.
Барбара в ужасе закрыла глаза. “Плевал я на тебя, белая свинья!” Впрочем, что же тут удивительного? Так уж устроена жизнь: за ненависть платят ненавистью!
Во второй раз за несколько минут распахнулась боковая дверь, и в дом, ничего не подозревая, вошел Бретт Дилозанто.
— Звоню, звоню, а никто не слышит! — весело заметил он, широко улыбаясь Барбаре и Мэтту, и тут увидел Ролли Найта:
— Привет, Ролли! Вот так встреча! Ну, как жизнь, дружище?
При виде того, как непринужденно приветствовал Бретт молодого негра, Мэтт Залески немного оторопел.
— Плевал я на тебя тоже, — сказал Ролли Бретту. Презрительно посмотрел на Барбару. И вышел из дому.
— Что, черт возьми, здесь у вас происходит? — спросил Бретт отца и дочь.
Он приехал сюда прямо из Центрального аэропорта, куда прилетел из Калифорнии менее часа назад. Ему так хотелось поскорее увидеться с Барбарой, рассказать ей о своем решении и о тех планах, которые возникли у него по пути домой. Он был в прекрасном настроении — отсюда и его веселый тон. Теперь же до него дошло, что тут происходит что-то неладное.
Барбара только покачала головой в ответ, не будучи в состоянии произнести ни слова — слезы душили ее. Бретт пересек комнату и, обняв ее, мягко сказал:
— Я не знаю, что тут у вас произошло, только не надо воспринимать все так серьезно, успокойся! Поговорим об этом потом.
— Послушай, возможно, я… — неуверенно произнес Мэтт.
— Я ничего не желаю слушать! — перебила его Барбара.
Самообладание вернулось к ней, и она отстранилась от Бретта.
— Если вы решили выяснить отношения и хотите, чтобы я ушел… — сказал Бретт.
— Я хочу, чтобы ты остался, — сказала Барбара. — А когда ты уйдешь, уйду и я. — Она помолчала и добавила, глядя ему прямо в лицо:
— Бретт, ты дважды предлагал мне переехать к тебе и жить вместе. Если ты еще не раздумал, я согласна.
— Ты же знаешь, что не раздумал! — пылко откликнулся он.
Мэтт Залески тяжело опустился в кресло. Сейчас он поднял голову:
— Жить вместе?!
— Совершенно верно, — холодно подтвердила Барбара. — Брак оформлять мы не будем: ни мне, ни ему это не нужно. Просто будем жить в одной квартире как муж и жена.
— Нет! — взорвался Мэтт. — Бога ради, нет!
— Только попробуй мне помешать! — предупредила Барбара.
Их взгляды еще на мгновение встретились, потом Мэтт опустил глаза и обхватил голову руками. Плечи его задрожали.
— Я соберу вещи, которые мне нужны на ночь, — сказала Барбара Бретту, — а завтра заеду за остальным.
— Послушай, — сказал Бретт, глядя на обмякшую фигуру в кресле, — я хотел, чтобы мы были вместе. Ты это знаешь. Но разве по-другому нельзя?
— Если бы ты знал, что здесь произошло, — холодно ответила Барбара, — тебе все было бы ясно. Поэтому либо забирай меня с собой сейчас, либо оставь меня в покое. Если не желаешь, я перееду в гостиницу.
— Заберу, конечно.
Барбара пошла наверх.
Когда мужчины остались одни, Бретт, у которого на душе кошки скребли, сказал:
— Мистер Залески, не знаю, что у вас тут стряслось, но я искренне сожалею о случившемся.
Ответа не последовало. Бретт вышел из дому, сел в машину и стал ждать Барбару.
Целых полчаса Бретт и Барбара кружили по близлежащим улицам в поисках Ролли Найта. После того как Барбара вынесла из дома чемодан и машина тронулась, она рассказала, что произошло за несколько минут до появления Бретта. По мере того как она говорила, Бретт все больше мрачнел.
— Бедняга парень! — некоторое время спустя проговорил он. — Неудивительно, что он и на меня взъелся.
— И на меня тоже.
— Он думает, наверное, что все мы одинаковые. Впрочем, у него есть основания так думать, а?
Они проехали еще одну пустынную улицу, и в конце ее фары выхватили из темноты фигуру идущего человека. Он оказался соседом Барбары, возвращавшимся домой.
— Ролли явно ушел. — Бретт повернул голову и вопросительно посмотрел на Барбару. — Мы ведь знаем, где он живет.
Оба понимали, почему Бретт колеблется. Ночью в Детройте было небезопасно. В любой момент могли и пырнуть ножом, и ограбить.
Барбара покачала головой.
— Сегодня мы уже ничего не можем сделать. Поехали домой.
— Но сначала самое главное. — Бретт остановил машину у обочины, и они поцеловались. — Теперь твой дом, — произнес Бретт, — уже по новому адресу: Кантри-Клаб-Мэнор, на Уэст-Мэмл.
И хотя события этого вечера гнетуще подействовали на обоих, Бретт, разворачивая машину в северо-западном направлении, почувствовал такое счастливое волнение, от которого захватывало дух.
Много позже, когда они лежали в темной спальне Бретта, Барбара тихо спросила:
— У тебя глаза открыты?
— Да. — Бретт лежал на спине и, закинув руки за голову, рассматривал потолок, едва различимый в темноте.
— О чем ты думал?
— Об одной пошлости, которую я тебе однажды сказал. Помнишь?
— Да, помню.
Это было в тот вечер, когда Барбара готовила в этой квартире ужин и Бретт приехал домой с Леонардом Уингейтом, — они тогда впервые встретились вместе. Потом Бретт попытался уговорить Барбару остаться у него на ночь, а когда она отказалась, он заметил: “Тебе ведь двадцать девять лет, ты наверняка уже не девственница, чего же ты боишься?”
— Ты тогда ничего не сказала, — продолжал Бретт, — но ведь боялась, да?
В ответ она рассмеялась своим приятным раскатистым смехом.
— Никто же ведь заранее не может знать…
— О'кей, о'кей!.. — Она почувствовала, что Бретт улыбается, потом он повернулся на бок, и они снова оказались лицом к лицу. — Почему ты мне тогда не сказала?
— Ох, не знаю! Обычно об этом не говорят. Ну скажи, неужели это действительно так важно?
— Для меня, представь себе, важно.
Чуточку подумав, Барбара сказала:
— Если тебе обязательно надо знать, то для меня это тоже было важно. Понимаешь, мне всегда хотелось, чтобы впервые это было с тем, кого я по-настоящему полюблю. — Она нежно провела пальцами по его лицу. — В конце концов так оно и вышло.
Бретт обнял ее, и они снова прильнули друг к другу.
— Я тоже люблю тебя, — прошептал он.
Он сознавал, что переживает одну из редких и незабываемых минут. Он все еще не рассказал Барбаре о решении, принятом в Лос-Анджелесе, и не поделился своими планами на будущее. Бретт понимал, что иначе они проговорят до утра, а в эту ночь его меньше всего интересовали разговоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
На улице остановилась машина.
Ролли тоже вскочил. Всего несколько мгновений назад он был растерян, ибо все происходило в чуждой ему обстановке. Но сейчас уверенность вернулась к нему.
— А, плевал я на тебя, белая свинья! — бросил он Мэтту.
— Я повторяю: вон отсюда! Убирайся! — дрожащим от гнева голосом произнес Мэтт.
Барбара в ужасе закрыла глаза. “Плевал я на тебя, белая свинья!” Впрочем, что же тут удивительного? Так уж устроена жизнь: за ненависть платят ненавистью!
Во второй раз за несколько минут распахнулась боковая дверь, и в дом, ничего не подозревая, вошел Бретт Дилозанто.
— Звоню, звоню, а никто не слышит! — весело заметил он, широко улыбаясь Барбаре и Мэтту, и тут увидел Ролли Найта:
— Привет, Ролли! Вот так встреча! Ну, как жизнь, дружище?
При виде того, как непринужденно приветствовал Бретт молодого негра, Мэтт Залески немного оторопел.
— Плевал я на тебя тоже, — сказал Ролли Бретту. Презрительно посмотрел на Барбару. И вышел из дому.
— Что, черт возьми, здесь у вас происходит? — спросил Бретт отца и дочь.
Он приехал сюда прямо из Центрального аэропорта, куда прилетел из Калифорнии менее часа назад. Ему так хотелось поскорее увидеться с Барбарой, рассказать ей о своем решении и о тех планах, которые возникли у него по пути домой. Он был в прекрасном настроении — отсюда и его веселый тон. Теперь же до него дошло, что тут происходит что-то неладное.
Барбара только покачала головой в ответ, не будучи в состоянии произнести ни слова — слезы душили ее. Бретт пересек комнату и, обняв ее, мягко сказал:
— Я не знаю, что тут у вас произошло, только не надо воспринимать все так серьезно, успокойся! Поговорим об этом потом.
— Послушай, возможно, я… — неуверенно произнес Мэтт.
— Я ничего не желаю слушать! — перебила его Барбара.
Самообладание вернулось к ней, и она отстранилась от Бретта.
— Если вы решили выяснить отношения и хотите, чтобы я ушел… — сказал Бретт.
— Я хочу, чтобы ты остался, — сказала Барбара. — А когда ты уйдешь, уйду и я. — Она помолчала и добавила, глядя ему прямо в лицо:
— Бретт, ты дважды предлагал мне переехать к тебе и жить вместе. Если ты еще не раздумал, я согласна.
— Ты же знаешь, что не раздумал! — пылко откликнулся он.
Мэтт Залески тяжело опустился в кресло. Сейчас он поднял голову:
— Жить вместе?!
— Совершенно верно, — холодно подтвердила Барбара. — Брак оформлять мы не будем: ни мне, ни ему это не нужно. Просто будем жить в одной квартире как муж и жена.
— Нет! — взорвался Мэтт. — Бога ради, нет!
— Только попробуй мне помешать! — предупредила Барбара.
Их взгляды еще на мгновение встретились, потом Мэтт опустил глаза и обхватил голову руками. Плечи его задрожали.
— Я соберу вещи, которые мне нужны на ночь, — сказала Барбара Бретту, — а завтра заеду за остальным.
— Послушай, — сказал Бретт, глядя на обмякшую фигуру в кресле, — я хотел, чтобы мы были вместе. Ты это знаешь. Но разве по-другому нельзя?
— Если бы ты знал, что здесь произошло, — холодно ответила Барбара, — тебе все было бы ясно. Поэтому либо забирай меня с собой сейчас, либо оставь меня в покое. Если не желаешь, я перееду в гостиницу.
— Заберу, конечно.
Барбара пошла наверх.
Когда мужчины остались одни, Бретт, у которого на душе кошки скребли, сказал:
— Мистер Залески, не знаю, что у вас тут стряслось, но я искренне сожалею о случившемся.
Ответа не последовало. Бретт вышел из дому, сел в машину и стал ждать Барбару.
Целых полчаса Бретт и Барбара кружили по близлежащим улицам в поисках Ролли Найта. После того как Барбара вынесла из дома чемодан и машина тронулась, она рассказала, что произошло за несколько минут до появления Бретта. По мере того как она говорила, Бретт все больше мрачнел.
— Бедняга парень! — некоторое время спустя проговорил он. — Неудивительно, что он и на меня взъелся.
— И на меня тоже.
— Он думает, наверное, что все мы одинаковые. Впрочем, у него есть основания так думать, а?
Они проехали еще одну пустынную улицу, и в конце ее фары выхватили из темноты фигуру идущего человека. Он оказался соседом Барбары, возвращавшимся домой.
— Ролли явно ушел. — Бретт повернул голову и вопросительно посмотрел на Барбару. — Мы ведь знаем, где он живет.
Оба понимали, почему Бретт колеблется. Ночью в Детройте было небезопасно. В любой момент могли и пырнуть ножом, и ограбить.
Барбара покачала головой.
— Сегодня мы уже ничего не можем сделать. Поехали домой.
— Но сначала самое главное. — Бретт остановил машину у обочины, и они поцеловались. — Теперь твой дом, — произнес Бретт, — уже по новому адресу: Кантри-Клаб-Мэнор, на Уэст-Мэмл.
И хотя события этого вечера гнетуще подействовали на обоих, Бретт, разворачивая машину в северо-западном направлении, почувствовал такое счастливое волнение, от которого захватывало дух.
Много позже, когда они лежали в темной спальне Бретта, Барбара тихо спросила:
— У тебя глаза открыты?
— Да. — Бретт лежал на спине и, закинув руки за голову, рассматривал потолок, едва различимый в темноте.
— О чем ты думал?
— Об одной пошлости, которую я тебе однажды сказал. Помнишь?
— Да, помню.
Это было в тот вечер, когда Барбара готовила в этой квартире ужин и Бретт приехал домой с Леонардом Уингейтом, — они тогда впервые встретились вместе. Потом Бретт попытался уговорить Барбару остаться у него на ночь, а когда она отказалась, он заметил: “Тебе ведь двадцать девять лет, ты наверняка уже не девственница, чего же ты боишься?”
— Ты тогда ничего не сказала, — продолжал Бретт, — но ведь боялась, да?
В ответ она рассмеялась своим приятным раскатистым смехом.
— Никто же ведь заранее не может знать…
— О'кей, о'кей!.. — Она почувствовала, что Бретт улыбается, потом он повернулся на бок, и они снова оказались лицом к лицу. — Почему ты мне тогда не сказала?
— Ох, не знаю! Обычно об этом не говорят. Ну скажи, неужели это действительно так важно?
— Для меня, представь себе, важно.
Чуточку подумав, Барбара сказала:
— Если тебе обязательно надо знать, то для меня это тоже было важно. Понимаешь, мне всегда хотелось, чтобы впервые это было с тем, кого я по-настоящему полюблю. — Она нежно провела пальцами по его лицу. — В конце концов так оно и вышло.
Бретт обнял ее, и они снова прильнули друг к другу.
— Я тоже люблю тебя, — прошептал он.
Он сознавал, что переживает одну из редких и незабываемых минут. Он все еще не рассказал Барбаре о решении, принятом в Лос-Анджелесе, и не поделился своими планами на будущее. Бретт понимал, что иначе они проговорят до утра, а в эту ночь его меньше всего интересовали разговоры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132