Я задрал подбородок вверх и указал на галерею.
- Кто это был?
- Мисс Кармен Стернвуд, сэр.
- Вы должны отучить ее от этого, - сказал я. - Она уже достаточно
взрослая и должна вести себя иначе.
Лакей посмотрел на меня с холодной вежливостью и снова повторил то,
что уже сказал один раз.

2
Через застекленную дверь мы вышли на выложенную плитками ровную
дорожку, которая, огибая газон, вела к гаражу. Шофер-отрок успел к тому
времени вывести черный хромированный лимузин наружу и теперь старательно
чистил его. Дорожка повела нас вдоль оранжереи. Лакей открыл дверь и
пропустил меня вперед. Перед нами находилось что-то вроде прихожей, в
которой было жарко, как в парной. Лакей вошел вслед за мной, закрыл
наружную дверь, открыл внутреннюю и мы прошли в нее. Внутри царила жара.
Воздух был густой и влажный, перенасыщенный необыкновенным запахом
цветущих орхидей. Со стеклянных, покрытых испариной стен и крыши, падали
большие капли воды и разбрызгивались на растениях. Свет был странного
зеленого оттенка, как будто пробивался через наполненный водой аквариум.
Орхидеи заполняли все свободное пространство; это был настоящий лес,
состоящий из неприятных мясистых листьев и стеблей, похожих на
свежевымытые пальцы трупов. Цветы пахли одуряюще, словно кипящий под
крышкой спирт.
Лакей старался провести меня среди растений так, чтобы я не был
исхлестан намокшими листьями. Вскоре мы приблизились к чему-то вроде
поляны, расположенной посередине находящихся под куполом крыши джунглей.
На выложенном шестиугольными плитками пространстве лежал старый красный
турецкий ковер. На нем стояла инвалидная коляска, а в ней сидел мужчина,
явно находящийся на пороге смерти. Он глядел на нас черными, давно уже
потухшими глазами, но взгляд их был так же прям, как и на портрете,
висящем над камином в холле. Все лицо, кроме глаз, было похоже на
свинцовую маску, с бескровными губами, острым носом, со впалыми висками,
помеченными приближающимся разложением. Худое длинное тело, несмотря на
жару, было прикрыто пледом и закутано в выцветший красный купальный халат.
Костистые руки с похожими на когти пальцами с багровыми ногтями покоились
на пледе. С головы свисали редкие клочки сухих седых волос, напоминающих
дикорастущие цветы, борющиеся за жизнь на голом утесе.
Лакей остановился перед ним и сказал:
- Пришел мистер Марлоу, генерал.
Старец не шевельнулся и не произнес ни слова, даже не кивнул. Он
просто смотрел на меня, словно парализованный. Я сел в мокрое плетеное
кресло, подсунутое мне лакеем, с поклоном взявшим у меня шляпу.
Минуту спустя генерал произнес голосом, казалось, исходящим из
глубокого колодца.
- Брэнди, Норрис. Как вы любите его пить?
- В любом виде, - ответил я.
Лакей исчез за стеной мерзких растений. Генерал заговорил снова. Он
пользовался голосом осторожно, словно безработная танцовщица варьете
последней парой чулок.
- Когда-то я пил брэнди с шампанским. Шампанское должно было быть
холодным, как вода из горного ручья, и содержать не менее одной трети
брэнди... Может вы снимете пиджак, мистер Марлоу. Здесь в самом деле
слишком жарко для человека, в жилах которого еще течет кровь.
Я встал, скинул пиджак и вынул платок, чтобы вытереть лицо, шею и
запястья рук. У меня было впечатление, что температура в Сахаре в самый
полдень намного ниже, чем здесь. Я сел и машинально достал сигарету, но
сдержался и не стал закуривать. Старец заметил это и слабо улыбнулся.
- Можете курить, мистер Марлоу. Я очень люблю запах табачного дыма.
Я закурил и выпустил в его сторону струю дыма. Ноздри старца
шевельнулись, как нос терьера возле крысиной норы, слабая улыбка осенила
уголки его губ.
- Забавная ситуация, когда человек вынужден удовлетворять свои дурные
привычки через посредника, - сухо произнес он. - Вы видите перед собой
картину догорания после красочной жизни. Перед вами калека с
парализованными ногами и половиной желудка. Я могу есть уже очень немногие
вещи, а мой сон так сильно похож на бодрствование, что вряд ли его можно
назвать сном. Мне кажется, что я существую только благодаря тепличной
жаре, словно новорожденный паук. Орхидеи - лишь оправдание этой
температуры. Вы любите орхидеи?
- Так себе, - сказал я.
Генерал прикрыл глаза.
- Они отвратительны. Их ткань похожа на человеческое мясо, в их
запахе есть что-то от псевдосладости проститутки.
Я раскрыл рот, глядя на него. Мягкий влажный зной окутывал нас как
саван. Старец склонил голову, словно шея не могла выдержать ее тяжести.
Наконец появился лакей, продравшись сквозь джунгли с маленьким
столиком на колесах. Он смешал для меня брэнди с содовой, накрыл медное
ведерко со льдом мокрой салфеткой и ушел, бесшумно передвигаясь среди
орхидей. Где-то позади джунглей открылась и закрылась за ним дверь.
Я отхлебнул небольшой глоток брэнди. Старец, видя это, несколько раз
облизнул губы, медленно водя одной губой по другой с напряженностью,
достойной более значительного церемониала.
- Расскажите мне что-нибудь о себе, Марлоу. Думаю, что я могу просить
об этом.
- Разумеется, вот только рассказывать особенно нечего. Мне тридцать
три года, я закончил колледж, и, если обстоятельства этого требуют, все
еще могу пользоваться английским. Правда, в моей профессии это не слишком
часто требуется... Работал полицейским агентом у окружного судьи, Уайлда.
Шеф агентов Берни Ольс, вызвал меня и сказал, что вы хотите меня видеть. Я
не женат по той простой причине, что не переношу жен сотрудников полиции.
- А кроме того вы немного циник, - усмехнулся старец. - Вам не
нравится работа у Уайлда?
- Он выставил меня. За несоблюдение субординации. Это мой самый
большой недостаток, генерал.
- Это не мое дело, мистер Марлоу. Меня радует ваша искренность. Что
вы знаете о моей семье?
- Я слышал, что вы вдовец и что у вас две молодые дочери. Обе очень
красивые и обе необузданные. Одна три раза была замужем, третий раз за
бывшим контрабандистом спиртным, известным в своей среде под именем Расти
Ригана. Это все, что я знаю, генерал.
- Вам ничего не показалось в этом необычным?
- Быть может, эта история с Риганом. Но должен признаться, что меня
это общество не шокирует.
Генерал улыбнулся своей скупой бледной улыбкой.
- Мне кажется, меня тоже. Я любил Расти. Он был высоким ирландцем из
Клонмела, с густыми локонами на голове, печальными глазами и улыбкой,
широкой, как приморский бульвар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59