Двигаясь по галерее к туннелю, где собрались остальные, Снук
спрашивал себя: не попробовать ли ему сыграть роль ученого-исследователя и
самостоятельно провести эксперимент, который - кто знает? - продвинет,
быть может, его теорию на шаг вперед. Если ему удался первый контакт с
Феллетом, то почему бы не попытаться сделать это на расстоянии? Которое,
кстати, будет не так уж и велико, поскольку сейчас Феллет поднимается
сквозь толщу камня где-то у него под ногами. Можно попытаться доказать
хотя бы принципиальную возможность. Снук остановился, снял "амплиты" и
закрыл глаза, стараясь полностью отключиться от всех внешних
раздражителей. Испытывая чувство вины за то, что по авернианским меркам
он, быть может, чудовищно неуклюж, Снук попытался вызвать мысленный образ
Феллета и передать имя авернианца через пропасть, разделяющую две
вселенные.
Мозг оставался пуст. За экранами век тоже было пусто, если не считать
медленно проплывающих пятен света, в последействии воссозданных сетчаткой
глаз.
Случайные образы псевдосвета сходились и разбегались, но через
некоторое время Снук почувствовал, что видит что-то за их фоном. Высокая
зеленая стена, которая на самом деле оказалась не стеной, а чем-то
движущимся с бесконечными взлетами, переворотами и падениями составляющих
ее элементов. Видение сочетало в себе прозрачность и силу, твердость и
текучесть, неизменное состояние вечных перемен...
Покоя глубины тебе волны...
- Гил! - позвал Амброуз. - Мы почти готовы. Настраиваемся.
Рядом со Снуком стоял Хелиг в свитере до самого подбородка.
- И в самом деле, пойдем, а то какое же представление без клоуна?
Снук заморгал, глядя на них и пытаясь скрыть раздражение. Неужели он
все это придумал? Или слова появились у него в голове лишь потому, что он
этого очень хотел? Как телепат способен отличить свои мысли от чужих?
- Очнись, старина! - нетерпеливо, но добродушно произнес Хелиг. -
Спишь на ходу?
- Что вы меня торопите, черт побери? - разозлился Снук. - Мы все
равно ничего не можем сделать, пока авернианцы не поднимутся сюда.
- Ого! - поднял брови Хелиг. - Послушайте, как заговорила наша
примадонна! - И он шутливо толкнул его в плечо.
Снук отбил второй удар и, усилием воли заставив себя расслабиться,
двинулся по туннелю к месту, которое с помощью планов шахты и рулетки
выбрали Амброуз и Мерфи. "Через несколько минут, - подумал он, - у меня
будет достаточно возможностей поупражняться в телепатии. Разумеется, если
Феллет появится на этот раз". Амброуз, довольный, что ему удалось наконец
собрать всю группу вместе, принялся наставлять Квига и Калвера.
- Джин, - сказал Снук тихо, - ты знаешь эту страну лучше других. Как
долго, по-твоему, Огилви будет мириться с простоем на шахте?
- Как ни странно, президент переносит все это неплохо. Известность,
которую получила Баранди, ему льстит - такие вещи для него важны - и, я
думаю, он пока не решил, что делать. А вот Томми Фриборн начинает
проявлять беспокойство. - Выражения лица Хелига за стеклами "амплитов"
разглядеть было невозможно. - Сильное беспокойство.
- Думаешь, он готовится "внять зову судьбы"?
- Не понимаю, о чем ты.
- Будет тебе, Джин. Все знают, что Фриборн спит и видит, как бы
показать ООН кукиш, закрыть границы, а потом перерезать всех белых и
азиатов.
- Хорошо, только я тебе этого не говорил. - Хелиг огляделся, словно
ожидал увидеть торчащие из стен микрофоны. - Те, кто поумнее, уже
переводят деньги за границу. Я не думаю, что Томми Фриборн вытерпит это
больше недели.
- Ясно. Ты уезжаешь?
Хелиг взглянул на него с удивлением.
- Это теперь-то, когда начинается настоящая работа?
- Твоя карточка представителя прессы едва ли будет значить что-то для
полковника.
- Она значит кое-что для меня.
- Восхищаюсь твоими принципами, - сказал Снук, - но я вряд ли
останусь посмотреть, как ты претворяешь их в жизнь.
Они вернулись к остальным членам группы, и Снук отошел в сторону,
пытаясь разобраться в своих мыслях. Пришло время менять место жительства.
Все признаки налицо, тревожные сигналы звучат громко и отчетливо, и, хотя
он позволил вовлечь себя в чужие проблемы, эту ошибку нетрудно исправить.
Не остается никаких сомнений, что на шахте произойдет бойня, подобная той,
что устроили в Шарпвилле, но здесь он ничего не может поделать, и
беспокойство об этом ни к чему хорошему не приведет. Природа еще не
создала нервной системы, способной в одиночку выдержать груз вины за
действия многих.
Амброуз и Пруденс - еще один аспект. Они утонченные, образованные
взрослые люди, и если он порой относился к ним как к малым детям, это
вовсе не означает, что он ответствен за их благополучие. Пруденс Девональд
просто не станет слушать его советов, и если ей хочется "прицепить свой
вагон к поезду Амброуза", то...
Подобный ход мыслей неожиданно заставил Снука усомниться в самом
себе. Стал бы он хладнокровно планировать собственное исчезновение, если
бы после инцидента в "Каллинан Хаус" Пруденс бросилась в его объятья? Если
верить книгам, это было бы вполне уместной наградой рыцарю, спасшему даму
от опасности, но неужели он, Гилберт Снук, человек-нейтрино, всерьез
ожидал, что она может обратить романтические мечты в реальность? И неужели
он, пусть даже в порыве ребяческого упрямства, собирался бросить ее здесь
на произвол судьбы?
Встревоженный тем, что он погряз в зыбучих песках эмоций, Снук чуть
ли не с облегчением вздохнул, заметив, как Амброуз посмотрел на часы и
жестом показал, что авернианцы вот-вот появятся. Затем Аброуз произвел
последнюю настройку генератора векторно-бозонного поля и принялся
объяснять Хелигу предстоящую процедуру. Места здесь было гораздо меньше,
чем в туннелях, где происходили прежние встречи, и члены их группы стояли
довольно близко друг от друга, когда наконец над каменным полом появилась
уже знакомая им светящаяся голубая линия.
- Боковое смещение меньше метра, - пробормотал Амброуз в наручный
магнитофон. Позади него защелкала камера Квига.
Снук, весь во власти противоречивых чувств, шагнул вперед и замер.
Тем временем линия поднялась и превратилась в вершину треугольной
светящейся призмы. Призма становилась все выше и шире, верхнее ее ребро
переросло Снука, после чего взглядам открылась призрачная геометрия крыши.
Вскоре над камнем появилась горизонтальная плоскость потолка, она
поднялась сначала до лодыжек, потом до колен, как поверхность неосязаемого
озера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57