Самолет рванулся вперед почти сразу, жестко подпрыгивая на
шасси, потом вырулил на взлетную полосу. Снук все еще дергал ремни
безопасности, когда прекратившиеся толчки подсказали ему, что они уже в
воздухе. Он вспомнил о своей одежде и поразился, сколь неуместно
темно-голубая рубашка, голубые шорты и легкие сандалии выглядят на фоне
многочисленных приборов управления в кабине самолета. Часы показывали
01.06. Выходит, всего каких-то девять минут назад он сидел за столиком в
баре отеля со стаканом разбавленного джина.
Даже Гилу Снуку, человеку-нейтрино, абсолютно свободной микрочастице
человечества, такая скорость смены событий показалась слишком высокой. Он
застегнул наконец последнюю пряжку, поднял голову и тут же понял, что они
летят на юг. Решив убедиться, что он не ошибается, Снук подождал, пока
самолет без изменения курса не набрал высоту 7000 метров, и только тогда
обратился к пилоту.
- В чем дело, Чак? - холодно спросил он.
Ясный голос Чарлтона в наушниках не оставлял никаких сомнений в
преднамеренности его действий.
- Слушай, что я тебе скажу. Мы оба конченные люди в Малакке. У этого
старого пугала, что выскочило на дорогу перед машиной, не меньше тридцати
или сорока сыновей и племянников. Куда бы ты ни пошел, они будут пытаться
прикончить тебя из своих "мартини" и "ли-энфилдов". Большинство из них
стрелки паршивые, но когда-нибудь они подберутся достаточно близко и едва
ли станут рассуждать, что ты был всего лишь пассажиром. Поверь мне, я эти
дела знаю.
- И куда мы теперь?
- В любом случае я больше не летаю у Госса. Нас называют "ударной
группировкой", но все, что мы делаем...
- Я спросил: куда мы летим?
Над верхним краем катапультирующего механизма появилась рука Чарлтона
и ткнула указательным пальцем в направлении полета.
- Перед нами вся Африка. Можем выбирать.
Снук недоверчиво покачал головой.
- Мой паспорт остался в отеле. А твой?
- Тоже дома. - Тем не менее голос Чарлтона звучал уверенно. - Ни о
чем не беспокойся. В нашем радиусе действия по крайней мере шесть
свежеиспеченных республик, где нам с радостью предоставят политическое
убежище. В обмен на самолет, разумеется.
- Разумеется.
Снук, нахмурившись, взглянул на восточный небосклон. Планета
Торнтона, хотя невидимая и нереальная, уже сыграла роль дурного знамения,
как любое другое небесное явление.
3
К весне 1996 года прохождение Планеты Торнтона уже почти исчезло из
памяти тех людей, которые были наиболее встревожены ее приближением к
Земле. Планета прошла в "космическое игольное ушко", представлявшее собой
пространство между Землей и Луной, но, как и предсказывали эксперты, на
человека это не оказало никакого физического воздействия. Пока объект
удалялся, уменьшаясь до размеров обычной планеты из тех, что видны на
небосклоне, с такой же быстротой уменьшалось и значение этого явления для
среднего человека, перед которым по-прежнему стояла задача выжить в этом
все более голодном и раздробленном мире. Планету Торнтона до сих пор мог
увидеть любой, кто наденет магнитолюктовые очки и потратит время, чтобы
отыскать ее, но даже тот удивительный факт, что иногда можно было
посмотреть под ноги и увидеть новую звезду, просвечивающую сквозь толщу
Земли, казался всего лишь трюком. От этого не было, как говорится, ни
тепло, ни холодно, и вообще никак с практической точки зрения. Поэтому
планету очень быстро занесли в тот же разряд астрономических чудес, к
которому причисляют северное сияние и падающие звезды.
Для ученых же всего мира ситуация складывалась иная. Сама природа
небесного пришельца в какой-то степени препятствовала его наблюдению и
изучению, но еще задолго до того, как Планета Торнтона пронеслась мимо
Земли, стало ясно, что она захвачена притяжением Солнца. Войдя под углом в
плоскость эклиптики, она нырнула внутрь орбиты Меркурия, постоянно набирая
скорость, обернулась вокруг Солнца, а затем опять ушла к границам
Солнечной системы. Ее поведение несколько отличалось от поведения планеты
из нормальной адронной материи, но вычисления показывали, что она теперь
движется по сильно вытянутой прецессирующей эллиптической орбите с
периодом обращения вокруг Солнца чуть больше двадцати четырех лет.
Элементы орбиты позволяли считать, что Планета Торнтона вновь окажется в
окрестностях Земли только через четыре оборота, то есть примерно через сто
лет после первого ее появления.
Информация встретила различный прием среди ученых, но все они,
окажись в их распоряжении начальные данные в качестве теоретического
упражнения, в один голос заявили бы, что антинейтринное тело должно пройти
сквозь Солнечную систему по прямой и притяжение Солнца не может влиять на
него никоим образом. Большинство при виде угрозы бастионам земной науки,
вызванной случайным беспечным пришельцем из бесконечности, впали в
отчаянье. Другие приняли новый вызов человеческому интеллекту с восторгом.
И лишь немногие наотрез отказывались как-то интерпретировать полученные
данные, утверждая, что Планета Торнтона вообще не является объективной
реальностью.
Гилберту Снуку, со своей стороны, не приходилось сомневаться в
реальности Планеты Торнтона. Он видел ее бледно-голубое слепое лицо и
ощутил, как рушится вся его жизнь.
В его новой карьере в республике Баранди, существующей всего девять
лет, многое было ему не по душе, хотя справедливости ради он признавал,
что большинство трудностей создал себе сам. Первая возможность для этого
представилась через какую-то минуту после того, как истребитель "скайвип"
совершил посадку на главном военном аэродроме Баранди, располагавшемся на
северном берегу озера Виктория.
После коротких переговоров на местной волне лейтенант Чарлтон
договорился о благоприятном приеме для себя. А когда внизу поняли, что он
преподносит в дар Баранди боевой самолет, предназначенный для карательных
операций, плюс свои услуги в качестве пилота, прием вырос до размеров
миниатюрной государственной церемонии с присутствием нескольких
высокопоставленных офицеров и их жен.
Запоздалое открытие алмазов в западной Кении резко обострило идущий в
этом регионе процесс дробления стран мелкими сепаратистскими
группировками. Сильное централизованное управление тем временем
становилось все проблематичнее. Баранди, одно из крохотных новых
государств, образовавшихся в этом регионе, существовало, как и все
остальные, на грани законного признания, и там готовы были принять любую
боевую технику, которая помогла бы республике укрепиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
шасси, потом вырулил на взлетную полосу. Снук все еще дергал ремни
безопасности, когда прекратившиеся толчки подсказали ему, что они уже в
воздухе. Он вспомнил о своей одежде и поразился, сколь неуместно
темно-голубая рубашка, голубые шорты и легкие сандалии выглядят на фоне
многочисленных приборов управления в кабине самолета. Часы показывали
01.06. Выходит, всего каких-то девять минут назад он сидел за столиком в
баре отеля со стаканом разбавленного джина.
Даже Гилу Снуку, человеку-нейтрино, абсолютно свободной микрочастице
человечества, такая скорость смены событий показалась слишком высокой. Он
застегнул наконец последнюю пряжку, поднял голову и тут же понял, что они
летят на юг. Решив убедиться, что он не ошибается, Снук подождал, пока
самолет без изменения курса не набрал высоту 7000 метров, и только тогда
обратился к пилоту.
- В чем дело, Чак? - холодно спросил он.
Ясный голос Чарлтона в наушниках не оставлял никаких сомнений в
преднамеренности его действий.
- Слушай, что я тебе скажу. Мы оба конченные люди в Малакке. У этого
старого пугала, что выскочило на дорогу перед машиной, не меньше тридцати
или сорока сыновей и племянников. Куда бы ты ни пошел, они будут пытаться
прикончить тебя из своих "мартини" и "ли-энфилдов". Большинство из них
стрелки паршивые, но когда-нибудь они подберутся достаточно близко и едва
ли станут рассуждать, что ты был всего лишь пассажиром. Поверь мне, я эти
дела знаю.
- И куда мы теперь?
- В любом случае я больше не летаю у Госса. Нас называют "ударной
группировкой", но все, что мы делаем...
- Я спросил: куда мы летим?
Над верхним краем катапультирующего механизма появилась рука Чарлтона
и ткнула указательным пальцем в направлении полета.
- Перед нами вся Африка. Можем выбирать.
Снук недоверчиво покачал головой.
- Мой паспорт остался в отеле. А твой?
- Тоже дома. - Тем не менее голос Чарлтона звучал уверенно. - Ни о
чем не беспокойся. В нашем радиусе действия по крайней мере шесть
свежеиспеченных республик, где нам с радостью предоставят политическое
убежище. В обмен на самолет, разумеется.
- Разумеется.
Снук, нахмурившись, взглянул на восточный небосклон. Планета
Торнтона, хотя невидимая и нереальная, уже сыграла роль дурного знамения,
как любое другое небесное явление.
3
К весне 1996 года прохождение Планеты Торнтона уже почти исчезло из
памяти тех людей, которые были наиболее встревожены ее приближением к
Земле. Планета прошла в "космическое игольное ушко", представлявшее собой
пространство между Землей и Луной, но, как и предсказывали эксперты, на
человека это не оказало никакого физического воздействия. Пока объект
удалялся, уменьшаясь до размеров обычной планеты из тех, что видны на
небосклоне, с такой же быстротой уменьшалось и значение этого явления для
среднего человека, перед которым по-прежнему стояла задача выжить в этом
все более голодном и раздробленном мире. Планету Торнтона до сих пор мог
увидеть любой, кто наденет магнитолюктовые очки и потратит время, чтобы
отыскать ее, но даже тот удивительный факт, что иногда можно было
посмотреть под ноги и увидеть новую звезду, просвечивающую сквозь толщу
Земли, казался всего лишь трюком. От этого не было, как говорится, ни
тепло, ни холодно, и вообще никак с практической точки зрения. Поэтому
планету очень быстро занесли в тот же разряд астрономических чудес, к
которому причисляют северное сияние и падающие звезды.
Для ученых же всего мира ситуация складывалась иная. Сама природа
небесного пришельца в какой-то степени препятствовала его наблюдению и
изучению, но еще задолго до того, как Планета Торнтона пронеслась мимо
Земли, стало ясно, что она захвачена притяжением Солнца. Войдя под углом в
плоскость эклиптики, она нырнула внутрь орбиты Меркурия, постоянно набирая
скорость, обернулась вокруг Солнца, а затем опять ушла к границам
Солнечной системы. Ее поведение несколько отличалось от поведения планеты
из нормальной адронной материи, но вычисления показывали, что она теперь
движется по сильно вытянутой прецессирующей эллиптической орбите с
периодом обращения вокруг Солнца чуть больше двадцати четырех лет.
Элементы орбиты позволяли считать, что Планета Торнтона вновь окажется в
окрестностях Земли только через четыре оборота, то есть примерно через сто
лет после первого ее появления.
Информация встретила различный прием среди ученых, но все они,
окажись в их распоряжении начальные данные в качестве теоретического
упражнения, в один голос заявили бы, что антинейтринное тело должно пройти
сквозь Солнечную систему по прямой и притяжение Солнца не может влиять на
него никоим образом. Большинство при виде угрозы бастионам земной науки,
вызванной случайным беспечным пришельцем из бесконечности, впали в
отчаянье. Другие приняли новый вызов человеческому интеллекту с восторгом.
И лишь немногие наотрез отказывались как-то интерпретировать полученные
данные, утверждая, что Планета Торнтона вообще не является объективной
реальностью.
Гилберту Снуку, со своей стороны, не приходилось сомневаться в
реальности Планеты Торнтона. Он видел ее бледно-голубое слепое лицо и
ощутил, как рушится вся его жизнь.
В его новой карьере в республике Баранди, существующей всего девять
лет, многое было ему не по душе, хотя справедливости ради он признавал,
что большинство трудностей создал себе сам. Первая возможность для этого
представилась через какую-то минуту после того, как истребитель "скайвип"
совершил посадку на главном военном аэродроме Баранди, располагавшемся на
северном берегу озера Виктория.
После коротких переговоров на местной волне лейтенант Чарлтон
договорился о благоприятном приеме для себя. А когда внизу поняли, что он
преподносит в дар Баранди боевой самолет, предназначенный для карательных
операций, плюс свои услуги в качестве пилота, прием вырос до размеров
миниатюрной государственной церемонии с присутствием нескольких
высокопоставленных офицеров и их жен.
Запоздалое открытие алмазов в западной Кении резко обострило идущий в
этом регионе процесс дробления стран мелкими сепаратистскими
группировками. Сильное централизованное управление тем временем
становилось все проблематичнее. Баранди, одно из крохотных новых
государств, образовавшихся в этом регионе, существовало, как и все
остальные, на грани законного признания, и там готовы были принять любую
боевую технику, которая помогла бы республике укрепиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57