— Надеюсь, ты меня узнала?
— Да.
— Хотел поговорить с тобой. Узнать, в порядке ли ты.
— Ага.
— Да? Точно?
— Что точно?
— Все у тебя в порядке?
— Да, все нормально.
— Отлично!
— А...
— Что?
— Ты что, собрался прийти?
— Почему ты спрашиваешь?
— Просто так, на всякий случай.
— А ты хотела бы?
— Да, в принципе я все время одна. Так одиноко!..
— Выйди куда-нибудь.
— Неохота.
— Но ведь ты все время сидишь безвылазно дома, не так ли? Боишься на улице показаться?
— Да, что-то в этом роде.
— А чего ты боишься?
— Не знаю.
— Погромче, я не слышу.
— Я сказала, что не знаю, чего именно я боюсь.
— Что, меня боишься?
— Да.
— Ну и отлично! Рад слышать. Сейчас я не приду — некогда.
— Угу.
— Но на днях загляну. И ты получишь то, в чем так нуждаешься. Я ведь нужен тебе, не правда ли?
— Буду ждать.
— До встречи.
Когда в трубке послышались короткие гудки, я вышел в гостиную. Элейн сидела на кожаном диване и выглядела смертельно усталой.
— Я чувствовала себя, как птенец, загипнотизированный удавом, — сказала она. — Но я сделала все, как мы договаривались. Надеюсь, у него создалось впечатление, что мой дух полностью сломлен и теперь я и в самом деле полностью принадлежу ему — и телом, и душой. Как ты считаешь, он поверил?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю. Вроде бы да, но, возможно, он что-то почувствовал. Он знает, что я не выхожу из квартиры. Наверное, следит.
— Вполне возможно.
— Сидит сейчас где-нибудь с биноклем и пялится в наши окна. В начале разговора я только разыгрывала роль, но к концу почти поверила самой себе. Как будто стоишь перед пропастью, и тебя так и манит в темные глубины. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Наверное.
— Ты представляешь, как он смог проникнуть сюда? В тот день, когда я трахалась с этим... как его... в Шерри, он сумел пробраться мимо привратника и проникнуть в квартиру. Как у него это получилось?
— Не так-то трудно обмануть привратника.
— Здесь они свое дело знают. А дверь? Ты же сказал, что нет никаких следов взлома.
— Может, у него был ключ...
— Откуда? Я прекрасно знаю, что не давала ему ключей да и не теряла их никогда.
— А Конни ты их не давала?
— Зачем — цветы, что ли, поливать? Нет, ключи есть только у меня; даже у тебя их нет, правда ведь?
— Нет.
— Ну вот и у Конни их тоже нет. Как он мог сюда пробраться? У меня стоит отличный замок.
— А ты запираешь его на ключ, когда уходишь?
— Конечно.
— Дело в том, что если задвижка не выйдет из замка, открыть его можно даже кредитной карточкой. Возможно, что он успел сделать копию твоих ключей из воска или мыла. А может, просто воспользовался отмычкой.
— А может, просто надавил пальцами, — мрачно заметила Элейн, — дверь и открылась.
* * *
На четвертую ночь где-то около четырех часов зазвонил телефон. Я лег спать лишь за пару часов до этого, и алкогольный дурман еще не выветрился. Сквозь сон я слышал звонки и даже попытался подняться, но безуспешно. Мне казалось, что я уже проснулся и встал, но тем не менее я продолжал лежать в постели Элейн, барахтаясь в сонной дреме, пока Элейн как следует не встряхнула меня. Я быстро сдернул одеяло и спустил ноги на ковер.
— Это он звонил, — объяснила она. — Сказал, что сейчас будет.
— Когда сейчас?
— Через полчаса. Я попросила дать мне хотя бы час, чтобы привести себя в порядок, но он согласился только на полчаса. Сказал, что тогда он сможет уделить мне больше времени. Мэтт, он идет сюда! Что нам делать?
Я попросил ее позвонить привратнику и сказать, что она ждет посетителя. Она позвонила и попросила, чтобы мистера Мотли сразу же пропустили к ней, но обязательно предупредили ее, когда он придет. Немного помедлив, Элейн отправилась в ванную, постояла пару минут под душем, обтерлась полотенцем и начала одеваться. Не помню уж, что именно она выбрала, но перебрала при этом кучу тряпок, все время извиняясь за свою нерешительность.
— С ума сойти!.. — сказала она. — Как будто на свидание собираюсь.
— Так оно и есть.
— Да; на свидание со своей судьбой. Ну как, ты готов?
— Немного не в норме, — признался я. — Наверное, чашечка кофе мне не помешает.
— Конечно.
Я оделся в свой парадный костюм, который снял лишь два часа назад. В то время я ходил на работу, как правило, в костюме и решил не изменять этой привычке. Немного повозившись с галстуком, я сообразил наконец, что в данной ситуации он совершенно неуместен, и бросил его на кресло.
В кобуре под мышкой у меня был револьвер тридцать восьмого калибра. Раз или два я попробовал быстро выхватить его, а потом решительно избавился от пиджака и кобуры и засунул оружие за пояс; револьвер удобно устроился на пояснице.
На столике у кровати стояла недопитая бутылка коньяка — в ней оставалось еще полпинты, не меньше. Отвернув пробку, я отхлебнул немного прямо из горлышка.
Затем я позвал Элейн, но она не отозвалась. Я вновь надел пиджак и потренировался еще — получалось немного неуклюже, как это часто бывает с отработанными до автоматизма приемами. Сдвинув револьвер на левую сторону живота, я поупражнялся в выхватывании оружия с перебросом из руки в руку — получилось еще хуже, и я подумал, что неплохо бы все-таки опять надеть кобуру.
Возможно, я в принципе мог бы держать ситуацию под контролем и не бросать судьбу Элейн на чашу весов. Мы с ней не репетировали эту сцену прежде и еще не решили, где я должен находиться, когда Элейн откроет дверь. Я считал, что разумнее всего мне было стать за дверью, а когда Мотли пройдет внутрь, выйти из-за нее с нацеленным револьвером, но, возможно, еще лучше было бы некоторое время не выдавать своего присутствия, спрятавшись где-нибудь на кухне или в спальне в ожидании подходящего момента, — это дало бы мне определенное психологическое преимущество, но усложнило бы задачу. Мотли мог заподозрить неладное или даже решиться на непоправимое. Безумные люди способны совершать безумные поступки — это их отличительный признак.
Я вновь позвал Элейн, но, очевидно, она включила воду и не слышала меня. Я вновь выхватил револьвер и, держа его наготове, направился в гостиную. Кофе наверняка уже был готов, и нам нужно было согласовать свои действия, прежде чем Мотли переступит порог квартиры.
Я спокойно вошел в гостиную и повернулся, чтобы пройти на кухню, но в то же мгновение замер на месте. Мотли стоял у окна лицом ко мне; рядом с ним и немного впереди — Элейн. Одной рукой он сжимал ее руку возле локтя, другой держал за запястье.
— Брось-ка револьвер! — приказал он. — Быстро, или я сломаю ей руку!..
Ствол револьвера был направлен куда-то в сторону, к тому же держал я его неправильно, и палец никак не мог нащупать спусковой курок. Оружие лежало у меня в руке, бесполезное, как поднос с закуской.
Выхода не было. Я медленно положил револьвер перед собой на стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70