– Сознаться в сем нелегко, – горестно говорил Мендореллен. Гарион взглянул на него. – Однако, ввиду отчаянности нашего предприятия, – продолжал рыцарь, – должен открыто покаяться в великом моем пороке. Может статься, что порок сей, коий есть трусость, в час грозной опасности побудит меня к бегству, и жизни ваши окажутся в смертельной опасности.
– Ты придаешь этому слишком много значения, – сказал Бэйрек.
– О нет, милорд. Призываю вас тщательно рассмотреть мое дело и определить, достоин ли я продолжать с вами путь. – Он начал со скрежетом подниматься на ноги.
– Куда ты? – спросил Бэйрек.
– Я намереваюсь отойти в сторону, дабы вы могли спокойно обсудить это.
– Сядь, Мендореллен, – раздраженно сказал Бэйрек. – Я не скажу за твоей спиной ничего такого, чего бы не сказал в глаза.
Кобыла, лежавшая близко к огню, положив голову на колени Хеттара, снова застонала.
– Готово лекарство, Полгара? – спросил олгар встревоженно.
– Не совсем, – ответила она и повернулась к Се'Недре, которая тщательно растирала ложкой в чашке сухие листья. – Разотри их получше, милая, – велела она.
Дерник стоял рядом с кобылой, положив руки на её раздувшийся живот.
– Нам, может быть, придется разворачивать жеребенка, – сказал он серьезно. – По-моему, он пытается идти не правильно.
– Не делайте ничего, пока не испробуете это, – сказала тетя Пол, аккуратно пересыпая серый порошок из глиняного горшочка в булькающую воду. Она взяла чашечку с листьями у Се'Недры и, помешивая воду, высыпала и их.
– Думаю, милорд Бэйрек, – настаивал Мендореллен, – что ты без должного внимания отнесся к сказанному мной.
– Я все слышал. Ты сказал, что как-то раз испугался. Тут не о чем беспокоиться. С каждым это время от времени случается.
– Я не могу этого вынести. Я живу в постоянном страхе, не ведая, когда это вернется и вновь лишит меня мужества.
Дерник поднял глаза от кобылы.
– Ты боишься страха? – спросил он удивленно.
– Тебе не понять, что это такое, любезный друг, – отвечал Мендореллен.
– Живот напрягается, – сказал Дерник. – Во рту делается сухо, и кажется, что сердце кто-то сжал в кулаке.
Мендореллен моргнул.
– Это случалось со мной так часто, что я точно знаю, как это бывает.
– С тобой? Ты – один из самых смелых людей, которых мне доводилось встречать. Дерник криво усмехнулся.
– Я – простой человек, Мендореллен, – сказал он, – а простые люди живут в постоянном страхе. Разве ты этого не знаешь? Мы боимся непогоды, боимся сильных людей, боимся ночи и рыскающих во тьме чудовищ, боимся состариться и умереть. Иногда мы даже боимся жить. Простые люди боятся почти каждую минуту своей жизни.
– Как вы это выносите?
– Разве у нас есть выбор? Страх – это часть жизни, Мендореллен, и это наша единственная жизнь. Приходится привыкать. Когда он становится для тебя обычным, как старая рубаха, ты просто-напросто перестаешь его замечать. Иногда немного помогает смех.
– Смех?
– Он дает страху понять, что ты знаешь о его существовании, но не сдашься и будешь действовать наперекор ему. – Дерник посмотрел на свои руки, которыми тщательно растирал лошадиный живот. – Некоторые бранятся и бахвалятся, – продолжал он. – Полагают, это дает тот же результат. Каждый находит свой способ борьбы со страхом. Я лично предпочитаю смех. По мне, это самое уместное.
Мендореллен внимательно и задумчиво слушал Дерника, старательно вникая в смысл его слов.
– Я обдумаю это, – сказал он. – Возможно, любезный друг, я обязан тебе больше чем жизнью за доброе твое наставление.
Кобыла вновь издала утробный, душераздирающий стон. Дерник встал и принялся закатывать рукава.
– Жеребенка придется повернуть, госпожа Пол, – сказал он решительно. – И немедленно, не то мы потеряем и жеребенка, и кобылу.
– Позволь мне прежде дать ей лекарство, – отвечала тетя Пол, остужая холодной водой кипящий котелок. – Подержи ей голову, – сказала она Хеттару.
Хеттар кивнул и крепко обхватил руками кобылью голову.
– Гарион, – сказала тетя Пол, ложкой вливая лекарство в лошадиный рот, – почему бы вам с Се'Недрой не отойти к Силку и твоему деду?
– Приходилось ли тебе прежде поворачивать жеребенка, Дерник? – озабоченно спросил Хеттар.
– Жеребенка – нет, а вот телят приходилось частенько. Лошадь не так уж сильно отличается от коровы.
Бэйрек быстро встал. Лицо у него казалось зеленоватым.
– Я пойду с Гарионом и принцессой, – сказал он громко. – Не представляю, чтобы от меня был здесь какой-нибудь толк.
– Я пойду с тобой, – объявил Мендореллен. Его лицо тоже заметно побледнело. – Уместно будет, полагаю, освободить нашим друзьям побольше места.
Тетя Пол с легкой усмешкой взглянула на двух воителей, но не сказала ничего.
Гарион и остальные быстро отошли.
Силк и господин Волк стояли за большим каменным столом, разглядывая еще одну странную нишу в мерцающей стене.
– Никогда не видел таких плодов, – говорил маленький драсниец.
– Удивительно было бы, если бы ты видел, – отвечал Волк.
– С виду они такие свежие, будто их только что сорвали, – рука Силка как бы сама потянулась к манящему плоду.
– Я не стал бы этого делать, – предупредил Волк.
– Страшно любопытно, какие они на вкус.
– От любопытства не умирают. Иное дело эти плоды.
– Терпеть не могу, когда мое любопытство остается неудовлетворенным.
– Переживешь. – Волк повернулся к Гариону и остальным. – Как лошадь?
– Дерник говорит, что будет поворачивать жеребенка, – сказал Бэйрек. – Мы решили, что нам лучше не мешаться под ногами.
Волк кивнул.
– Силк! – одернул он резко, не поворачивая головы.
– Извиняюсь. – Силк убрал руку.
– Почему бы тебе не отойти отсюда? Ты обязательно нарвешься на неприятность. Силк пожал плечами.
– Это вообще основное мое занятие.
– Отойди, Силк, – твердо сказал Волк. – Я не могу следить за тобой постоянно. – Он подсунул пальцы под грязную повязку на руке и раздраженно зачесался. – Довольно, – объявил он. – Гарион, сними с меня эту штуковину. – – Он протянул руку.
Гарион отпрянул.
– Только не я, – сказал он. – Знаешь, что скажет тетя Пол, если я сделаю это без её разрешения?
– Не глупи. Силк, сними повязку.
– Сперва ты говоришь мне не нарываться на неприятности, а потом велишь поступать наперекор Полгаре? Ты непоследователен, Белгарат.
– Ладно, – сказала Се'Недра. Она взяла старика за руку и начала маленькими пальчиками развязывать повязку. – Не забывайте только, что это была ваша идея. Гарион, дай мне свой нож.
Гарион нехотя протянул ей кинжал, принцесса разрезала узел и принялась сматывать повязку. Лубки со стуком упали на каменный пол.
– Милое дитя. – Господин Волк лучезарно улыбнулся ей и с явным облегчением принялся чесать руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73