– Разумеется. К счастью, элдраков не так уж много. Это весьма опасные чудовища.
– Мы заметили, – сказал Силк.
– Кто это был?
– Грул, – отвечал Белгарат. – Мы с ним встречались прежде, и он затаил на меня зло. Сожалею, Горим, но нам пришлось его убить. Другого выхода не было.
– Ах, – сказал Горим с болью в голосе. – Бедный Грул.
– Я лично не очень скорблю по нему, – сказал Бэйрек. – Не хочу лезть не в свое дело, светлейший, но почему бы вам не истребить в горах самых неприятных чудовищ?
– Они – дети Ала, как и мы, – объяснил Горим.
– Но, если б не они, вы бы могли вернуться на поверхность, – заметил Бэйрек. Горим улыбнулся.
– Нет, – сказал он мягко. – Алгосы уже не выйдут на свет из пещер. Мы обитаем в них пять тысячелетий, и годы эти наложили на нас свой отпечаток. Глаза наши не выносят солнца. Чудища наверху для нас не опасны, зато отпугивают чужестранцев. Мы относимся к чужестранцам настороженно, так что оно, пожалуй, к лучшему.

***
Горим сидел за узким каменным столом прямо напротив Се'Недры. Ему явно причинял боль разговор о чудовищах. Он посмотрел на неё, потом протянул дряблую старческую руку и, взяв её за подбородок, повернул лицом к тускло светящемуся шару, который свисал с потолка.
– И не все диковинные существа ужасны, – сказал он, глядя на неё мудрыми фиолетовыми глазами. – Взгляните, сколь прекрасна эта дриада.
Се'Недра вздрогнула не от прикосновения – сколько она себя помнила, старички, видя её цветущее личико, всегда брали её за подбородок – но оттого, что Горим сразу угадал в ней не вполне человека.
– Скажи мне, дитя, – спросил Горим, – до сих ли пор дриады почитают Ала? Она растерялась.
– Из-звините, светлейший, – пробормотала она. – До недавнего времени я даже не слышала о боге по имени Ал. Не знаю почему, но мои учителя очень мало говорили мне о вашем народе.
– Принцесса воспитывалась в Толнедре, – объяснила леди Полгара. – Она из рода Борунов – вы, вероятно, слышали о родстве этого семейства с дриадами? Как толнедрийка, она находится под покровительством Недры.
– Ничего бог, – согласился Горим, – по мне, немного чопорный, но вполне исправный. А сами дриады – помнят ли они своего бога?
Белгарат извиняюще кашлянул.
– Боюсь, что нет, Горим. Они отошли от него, и тысячелетия изгладили из их памяти то, что они о нем знали. Это довольно легкомысленные создания и мало интересуются религией.
Лицо Горима опечалилось.
– Какого же бога они чтут?
– Никакого, – признался Белгарат. – У них есть священные рощи и один-два идола, вырезанные из корней особо почитаемых деревьев. Вроде и все. Никакого определенного вероучения у них нет.
Разговор показался Се'Недре довольно обидным. Она повела плечиками и лукаво улыбнулась Гориму. Она отлично знала, как очаровывать старичков. Она долго практиковалась на своем отце.
– Я глубоко ощущаю пробелы в своем образовании, светлейший, – солгала она. – Раз таинственный Ал – родовое божество дриад, мне следовало бы о нем знать. Надеюсь, со временем мне удастся исправить это упущение. Может быть, через меня, недостойную, мои сестры вернутся к своему исконному богу.
Получилось ловко. Се'Недра даже немного начала гордиться сказанным. К её удивлению, такие расплывчатые заверения Горима не удовлетворили.
– Скажи своим сестрам, что суть нашей веры заключена в «Книге Алголанда», – на полном серьёзе сказал он.
– «Книга Алголанда», – повторила она. – Я запомню. Как только вернусь в Тол Хонет, постараюсь раздобыть копию и собственноручно передам в лес Дриад. – Она надеялась, что он этим удовольствуется.
– Боюсь, тексты, которые можно найти в Тол Хонете, весьма неточны, – сказал Горим. – Язык моей страны мало понятен чужеземцам и труден для перевода. – Се'Недра чувствовала, что милейший старичок становится невыносим. – Как часто бывает с древними писаниями, – говорил он, – наша священная книга опирается на нашу историю. Мудрость богов такова, что открывается в исторических повествованиях. Внимая занимательным рассказам, мы усваиваем божественные послания. Не сознавая того, мы учимся, развлекаясь.
Се'Недра была знакома с этим взглядом на преподавание. Его придерживался её наставник – учитель Джиберс. Она в отчаянии озиралась, ища, как бы переменить тему.
– Наша история – очень древняя, – продолжал Горим неумолимо. – Хотите послушать?
Попавшаяся на собственный крючок, Се'Недра только беспомощно кивнула.
И Горим начал:
– «В начале дней, когда своевольные боги соткали наш мир из тьмы, в тиши небес обитал дух по имени Ал…»
В полном отчаянии Се'Недра поняла, что он намеревается пересказать ей всю книгу. Однако, когда первая досада прошла, она почувствовала в словах Горима странное очарование. Даже себе она не призналась бы в том, как тронул её призыв Горима к бесчувственному духу, явившемуся ему на Пролге. Что это был за человек, посмевший обвинять бога?
Слушая, она уголком глаза увидела какое-то сияние. Она скосила глаза – что-то светилось в массивной стене, однако иначе, чем свисающие с потолка хрустальные шары.
– «… Тогда возрадовался Горим, – продолжал старик, – и нарек то высокое место Пролгой, что значит Святое Место. И покинул он Пролгу, и вернулся…»
– Яа! Гарах тек, Горим! – Голос, произнесший эти слова, был исполнен возмущения.
Се'Недра оглянулась, чтобы взглянуть на вошедшего. Как все алгосы, он был мал ростом, однако казался почти уродом из-за непропорционально широких плеч. Нечесаные бесцветные волосы торчали в разные стороны. Его кожаная куртка с капюшоном была заляпана грязью, большие черные глаза горели фанатизмом. За спиной толпились человек пятнадцать алгосов. Они всем своим видом выражали возмущение. Фанатик в кожаной куртке продолжал изливать гневную хулу. Горим нахмурился, но стойко выслушивал нападки. Подождав, пока фанатик остановился перевести дыхание, старец обернулся к Белгарату.
– Это Релг, – сказал он извиняющимся голосом. – Теперь ты видишь, о чем я говорил. Убедить его в чем-нибудь просто невозможно.
– Зачем он нам сдался? – спросил Бэйрек, явно раздраженный поведением вошедшего. – Он даже не знает цивилизованного языка.
Релг сверкнул на него глазами.
– Я знаю твое наречие, чужак, – произнес он с неописуемым презрением, – но предпочитаю не осквернять священные пещеры его нечистым звучанием. – Он опять повернулся к Гориму. – Кто дал тебе право говорить слова священной книги иноверцам?
Мягкие глаза Горима стали немного жестче.
– Я думаю, этого довольно, Релг, – твердо сказал он. – Какую чушь ты внушаешь в дальних галереях этим простакам – твое дело, но что ты говоришь в моем доме – мое. Я по-прежнему Горим – король алгосов и не обязан отвечать тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73