И вовсе не потому, что мне нравится звук своего голоса.
Гарион задумался.
– Ты был Гарат, – медленно проговорил он, – но Олдур изменил твое имя на Белгарат. Зидар был сперва Зидаром, потом Белзидаром, а потом вновь сделался Зидаром.
– А на языке моих предков Полгара была просто Га-рой. «Пол» все равно что «Бел». Единственная разница, что она женщина. Её имя происходит от моего – потому что она моя дочь. Твое имя тоже происходит от моего.
– Гарион – Гарат, – сказал мальчик. – Белгарат – Белгарион. Все сходится.
– Естественно, – отвечал старик. – Я рад, что ты это заметил.
Гарион широко улыбнулся в ответ. Тут ему пришла в голову еще одна мысль.
– Но я ведь еще не совсем Белгарион?
– Не совсем. Тебе еще предстоит им стать.
– Тогда, думаю, мне лучше начать прямо сейчас, – сказал Гарион не без горечи. – Раз у меня нет выбора.
– Я предполагал, что ты рано или поздно образумишься, – сказал господин Волк.
– А тебе никогда не хотелось, чтобы я снова стал Гарионом, а ты – старым сказочником, забредшим на ферму Фолдора, и чтобы тетя Пол, как прежде, готовила на кухне ужин, а мы бы прятались под стогом с бутылкой, которую я для тебя стащил? – Гариона захлестнула мучительная тоска по дому.
– Временами, Гарион, временами, – согласился Волк, глядя вдаль.
– Мы никогда не вернемся туда?
– Тем же путем – нет.
– Я буду Белгарион, ты – Белгарат. Мы никогда не станем прежними.
– Все меняется, Гарион, – сказал ему Белгарат. – Покажи мне камень, – сказал Гарион вдруг. – Какой камень?
– Камень, который Олдур заставил тебя сдвинуть, когда ты впервые обнаружил свою силу.
– А-а, – сказал старик, – этот. Он здесь – вон тот белый. О который жеребенок чешет копыта.
– Большой какой.
– Рад, что ты это заметил, – скромно отвечал Волк. – Я и сам так думал.
– Как ты думаешь, я смогу его сдвинуть?
– Ты не узнаешь, пока не попробуешь, Гарион, – сказал ему Белгарат.
Глава 11
Проснувшись на следующее утро, Гарион сразу понял, что он не один.
– Где ты был? – беззвучно спросил он.
– Я наблюдал, – отвечало другое сознание в его мозгу, – я вижу, ты наконец взялся за ум.
– Разве у меня был выбор?
– Никакого. Тебе пора вставать. Олдур идет. Гарион быстро выкатился из-под одеяла.
– Сюда? Ты уверен?
Голос в его мозгу не отвечал.
Гарион надел чистую рубаху, чулки и тщательно протер башмаки. Потом вышел из палатки, где ночевал вместе с Дерником и Силком.
Солнце только что вышло из-за гор на востоке, граница тени быстро отступала по росистым травам Долины. Тетя Пол и Белгарат стояли у костерка, на котором уже начинал побулькивать котелок. Они тихо переговаривались. Гарион подошел к ним.
– Ты сегодня рано, – сказала тетя Пол и, протянув руку, пригладила ему волосы.
– Я проснулся, – сказал он и огляделся, гадая, откуда же придет Олдур.
– Твой дед сказал мне, что вы вчера долго разговаривали.
Гарион кивнул.
– Теперь я кое-что понял. Мне стыдно, что я доставил столько хлопот.
Она притянула его к себе и обняла.
– Ничего, ничего, милый. Ты был перед трудным выбором.
– Значит, ты на меня не сердишься?
– Конечно, нет, милый.
Начали вставать остальные, вылезая из палаток, позевывая и потягиваясь.
– Что делаем сегодня? – спросил Силк, подходя к костру и потирая сонные глаза
– Ждем, – отвечал Белгарат. – Мой повелитель сказал, что встретится с нами здесь. – Я весь любопытство. Никогда прежде не встречал бога.
– Любознательность твоя, принц Келдар, будет вскорости удовлетворена, – сказал Мендореллен. – Гляди!
По лугу со стороны большого дерева, под которым они разбили лагерь, к ним приближался некто в голубом одеянии. От него исходило мягкое голубое свечение, а присутствие его ощущалось так сильно, что сразу стало ясно – идет не человек. Гарион оказался не готов к этому ощущению. Во время встречи с духом Иссы в тронном зале королевы Солмиссры он был одурманен снадобьем, которым опоила его змеиная королева. Подобным же образом половина его мозга спала и во время стычки с Марой на развалинах Map Амона. Однако сейчас он оказался в присутствии бога средь бела дня, совершенно бодрствующий.
Лицо у Олдура было доброе и необычайно мудрое, волосы и борода – белые (по сознательному выбору, понял Гарион, а не из-за возраста). Лицо казалось невероятно знакомым – Олдур разительно походил на Белгарата. Тут же Гарион осознал, что это, наоборот, Белгарат похож на Олдура – столетия тесного общения запечатлели черты бога на лице старика. Были, конечно, и отличия. На спокойном лице Олдура не оказалось и тени проказливой жуликоватости – эта черта принадлежала уже самому Белгарату, быть может, последнее, что осталось от маленького воришки, которого Олдур пустил в свою башню снежным днем тысячелетий семьдесят тому назад.
– Повелитель, – сказал Белгарат, почтительно кланяясь приближающемуся Олдуру.
– Белгарат, – отвечал бог. Голос у него был очень тихий. – Долгое время не видел я тебя. Годы эти не были к тебе суровы.
Белгарат пожал плечами.
– Иногда я ощущаю тяжесть их сильнее, чем другие, повелитель. Много времени у меня за плечами. Олдур улыбнулся и обратился к тете Пол.
– Возлюбленная дочь, – сказал он, ласково касаясь белой пряди на её лбу. – Ты прекрасна, как всегда.
– А ты, как всегда, добр, повелитель, – отвечала она, улыбаясь и наклоняя голову.
Все трое вступили в некую тесную личную связь, некое единение разумов. Сознание Гариона ощущало как бы грань этого единства; он испытывал легкую досаду от того, что его оттуда исключили, – хотя он сразу понял, что такого намерения у них не было. Они просто восстановили близость, насчитывающую тысячелетия, – общие воспоминания, простирающиеся в глубокую древность.
Олдур повернулся к остальным.
– Итак, вы наконец сошлись вместе, как и было предрешено от начала дней. Вы – орудия судьбы, и я благословляю каждого из вас, идущего к тому страшному дню, когда Вселенная воссоединится.
Спутники Гариона благоговейно и вместе с тем удивленно выслушали загадочное благословение Олдура. Каждый тем не менее поклонился с глубоким почтением.
И тут Се'Недра вылезла из их с тетей Пол палатки. Она с чувством потянулась и запустила пальцы в спутанную копну огненных волос. На ней были туника и сандалии.
– Се'Недра, – позвала тетя Пол. – Иди сюда.
– Да, леди Полгара, – послушно отвечала маленькая принцесса. Легко касаясь ногами земли, она подошла к огню. Тут она увидела стоящего меж прочими Олдура, и глаза её широко раскрылись.
– Это наш повелитель, Се'Недра, – сказала ей тетя Пол. – Он желал тебя видеть.
Принцесса в смятении взирала на светящееся божество. Ничто в прежней жизни не подготовило её к этой встрече.
Она опустила ресницы, а потом робко подняла глаза, личико её машинально приняло самое трогательное выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Гарион задумался.
– Ты был Гарат, – медленно проговорил он, – но Олдур изменил твое имя на Белгарат. Зидар был сперва Зидаром, потом Белзидаром, а потом вновь сделался Зидаром.
– А на языке моих предков Полгара была просто Га-рой. «Пол» все равно что «Бел». Единственная разница, что она женщина. Её имя происходит от моего – потому что она моя дочь. Твое имя тоже происходит от моего.
– Гарион – Гарат, – сказал мальчик. – Белгарат – Белгарион. Все сходится.
– Естественно, – отвечал старик. – Я рад, что ты это заметил.
Гарион широко улыбнулся в ответ. Тут ему пришла в голову еще одна мысль.
– Но я ведь еще не совсем Белгарион?
– Не совсем. Тебе еще предстоит им стать.
– Тогда, думаю, мне лучше начать прямо сейчас, – сказал Гарион не без горечи. – Раз у меня нет выбора.
– Я предполагал, что ты рано или поздно образумишься, – сказал господин Волк.
– А тебе никогда не хотелось, чтобы я снова стал Гарионом, а ты – старым сказочником, забредшим на ферму Фолдора, и чтобы тетя Пол, как прежде, готовила на кухне ужин, а мы бы прятались под стогом с бутылкой, которую я для тебя стащил? – Гариона захлестнула мучительная тоска по дому.
– Временами, Гарион, временами, – согласился Волк, глядя вдаль.
– Мы никогда не вернемся туда?
– Тем же путем – нет.
– Я буду Белгарион, ты – Белгарат. Мы никогда не станем прежними.
– Все меняется, Гарион, – сказал ему Белгарат. – Покажи мне камень, – сказал Гарион вдруг. – Какой камень?
– Камень, который Олдур заставил тебя сдвинуть, когда ты впервые обнаружил свою силу.
– А-а, – сказал старик, – этот. Он здесь – вон тот белый. О который жеребенок чешет копыта.
– Большой какой.
– Рад, что ты это заметил, – скромно отвечал Волк. – Я и сам так думал.
– Как ты думаешь, я смогу его сдвинуть?
– Ты не узнаешь, пока не попробуешь, Гарион, – сказал ему Белгарат.
Глава 11
Проснувшись на следующее утро, Гарион сразу понял, что он не один.
– Где ты был? – беззвучно спросил он.
– Я наблюдал, – отвечало другое сознание в его мозгу, – я вижу, ты наконец взялся за ум.
– Разве у меня был выбор?
– Никакого. Тебе пора вставать. Олдур идет. Гарион быстро выкатился из-под одеяла.
– Сюда? Ты уверен?
Голос в его мозгу не отвечал.
Гарион надел чистую рубаху, чулки и тщательно протер башмаки. Потом вышел из палатки, где ночевал вместе с Дерником и Силком.
Солнце только что вышло из-за гор на востоке, граница тени быстро отступала по росистым травам Долины. Тетя Пол и Белгарат стояли у костерка, на котором уже начинал побулькивать котелок. Они тихо переговаривались. Гарион подошел к ним.
– Ты сегодня рано, – сказала тетя Пол и, протянув руку, пригладила ему волосы.
– Я проснулся, – сказал он и огляделся, гадая, откуда же придет Олдур.
– Твой дед сказал мне, что вы вчера долго разговаривали.
Гарион кивнул.
– Теперь я кое-что понял. Мне стыдно, что я доставил столько хлопот.
Она притянула его к себе и обняла.
– Ничего, ничего, милый. Ты был перед трудным выбором.
– Значит, ты на меня не сердишься?
– Конечно, нет, милый.
Начали вставать остальные, вылезая из палаток, позевывая и потягиваясь.
– Что делаем сегодня? – спросил Силк, подходя к костру и потирая сонные глаза
– Ждем, – отвечал Белгарат. – Мой повелитель сказал, что встретится с нами здесь. – Я весь любопытство. Никогда прежде не встречал бога.
– Любознательность твоя, принц Келдар, будет вскорости удовлетворена, – сказал Мендореллен. – Гляди!
По лугу со стороны большого дерева, под которым они разбили лагерь, к ним приближался некто в голубом одеянии. От него исходило мягкое голубое свечение, а присутствие его ощущалось так сильно, что сразу стало ясно – идет не человек. Гарион оказался не готов к этому ощущению. Во время встречи с духом Иссы в тронном зале королевы Солмиссры он был одурманен снадобьем, которым опоила его змеиная королева. Подобным же образом половина его мозга спала и во время стычки с Марой на развалинах Map Амона. Однако сейчас он оказался в присутствии бога средь бела дня, совершенно бодрствующий.
Лицо у Олдура было доброе и необычайно мудрое, волосы и борода – белые (по сознательному выбору, понял Гарион, а не из-за возраста). Лицо казалось невероятно знакомым – Олдур разительно походил на Белгарата. Тут же Гарион осознал, что это, наоборот, Белгарат похож на Олдура – столетия тесного общения запечатлели черты бога на лице старика. Были, конечно, и отличия. На спокойном лице Олдура не оказалось и тени проказливой жуликоватости – эта черта принадлежала уже самому Белгарату, быть может, последнее, что осталось от маленького воришки, которого Олдур пустил в свою башню снежным днем тысячелетий семьдесят тому назад.
– Повелитель, – сказал Белгарат, почтительно кланяясь приближающемуся Олдуру.
– Белгарат, – отвечал бог. Голос у него был очень тихий. – Долгое время не видел я тебя. Годы эти не были к тебе суровы.
Белгарат пожал плечами.
– Иногда я ощущаю тяжесть их сильнее, чем другие, повелитель. Много времени у меня за плечами. Олдур улыбнулся и обратился к тете Пол.
– Возлюбленная дочь, – сказал он, ласково касаясь белой пряди на её лбу. – Ты прекрасна, как всегда.
– А ты, как всегда, добр, повелитель, – отвечала она, улыбаясь и наклоняя голову.
Все трое вступили в некую тесную личную связь, некое единение разумов. Сознание Гариона ощущало как бы грань этого единства; он испытывал легкую досаду от того, что его оттуда исключили, – хотя он сразу понял, что такого намерения у них не было. Они просто восстановили близость, насчитывающую тысячелетия, – общие воспоминания, простирающиеся в глубокую древность.
Олдур повернулся к остальным.
– Итак, вы наконец сошлись вместе, как и было предрешено от начала дней. Вы – орудия судьбы, и я благословляю каждого из вас, идущего к тому страшному дню, когда Вселенная воссоединится.
Спутники Гариона благоговейно и вместе с тем удивленно выслушали загадочное благословение Олдура. Каждый тем не менее поклонился с глубоким почтением.
И тут Се'Недра вылезла из их с тетей Пол палатки. Она с чувством потянулась и запустила пальцы в спутанную копну огненных волос. На ней были туника и сандалии.
– Се'Недра, – позвала тетя Пол. – Иди сюда.
– Да, леди Полгара, – послушно отвечала маленькая принцесса. Легко касаясь ногами земли, она подошла к огню. Тут она увидела стоящего меж прочими Олдура, и глаза её широко раскрылись.
– Это наш повелитель, Се'Недра, – сказала ей тетя Пол. – Он желал тебя видеть.
Принцесса в смятении взирала на светящееся божество. Ничто в прежней жизни не подготовило её к этой встрече.
Она опустила ресницы, а потом робко подняла глаза, личико её машинально приняло самое трогательное выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73