Сантеокл принял героическую позу, выставив перед собой огромный щит, вскинув меч и высоко держа голову.
– Ему же не устоять против Келтэна, – заметил Бевьер. – Почему он не убегает?
– Воистину полагает он себя непобедимым, сэр Бевьер, – отвечала Ксанетия. – Ему довелось убить на учебном поле множество своих же солдат, и оттого считает он себя непревзойденнейшим в мире воителем. На самом же деле подданные его никогда не отвечали ударом на удар и даже не пытались оказать сопротивление, ибо он – их король.
Келтэн с мрачным и мстительным видом обрушился на слабоумного монарха, как лавина. Лицо Сантеокла исказилось от возмущения – впервые за всю его жизнь кто-то поднял на него оружие.
Схватка была короткой и отвратительной, и исход ее оказался вполне предсказуем. Келтэн разбил неуклюжий щит, отразил пару неловких формальных выпадов в голову и по самую рукоять погрузил свой меч точно в центр блистающего нагрудника. Сантеокл уставился на него в немом потрясении. Затем он вздохнул, соскользнул с клинка и со звоном рухнул с лестницы.
– Так! – с исступленным восторгом воскликнула Элана, увидев, как погиб самый отвратительный из ее мучителей.
Из-за расколотой двери донесся долгий отчаянный вопль, зловеще затихший вдали, и на лестнице появилась Миртаи. На лице ее было написано мрачное удовлетворение.
– Что ты с ним сделала? – с любопытством спросил Келтэн.
– Изоконировала, – пожала она плечами.
– Миртаи!.. – ахнул он. – Это же чудовищно! Атана озадаченно взглянула на него.
– О чем ты говоришь?
– Сотворить такое с мужчиной – это просто ужасно!
– Выбросить его из окна? Я могла бы придумать кое-что и похуже.
– Так вот что означает это слово!..
– Разумеется. Стрейджен частенько использовал его в Материоне.
– А-а, – Келтэн слегка покраснел.
– А ты что подумал?
– Э-э… неважно, Миртаи. Забудь, что я говорил.
– Но ведь ты же что-то подумал.
– Может, хватит об этом? Я тебя не так понял, вот и все. – Он поглядел на остальных. – Пошли вниз, – предложил он. – Думаю, нам уже никто не помешает.
Элана вдруг разразилась слезами.
– Не могу! – простонала она. – Я не могу предстать перед Спархоком вот такой! – Она прижала ладонь к головному платку, скрывавшему ее изуродованную прическу.
– Тебя это все еще беспокоит? – осведомилась Афраэль.
– Я выгляжу так ужасно! Афраэль закатила глаза.
– Пойдем в ту комнату, – предложила она. – Я все устрою – если это для тебя так важно.
– Правда? – жадно спросила Элана.
– Ну разумеется! – Богиня-Дитя деловито прищурилась, оглядывая ее. – Может быть, хочешь изменить цвет волос? – предложила она. – Или сделать их вьющимися?
Королева поджала губы.
– Почему бы нам это не обсудить? – осведомилась она.
***
Кинезганцы, охранявшие внешнюю стену Потаенного города, никогда не были хорошими вояками, и, когда тролли, вывалившись из He-Времени, принялись карабкаться на стены, солдаты побросали оружие и пустились наутек.
– Ты сказал троллям, чтобы они открыли для нас ворота? – спросил Вэнион у Улафа.
– Да, мой лорд, – отвечал генидианец, – но, боюсь, они нескоро об этом вспомнят. Сейчас они голодны, а потому вначале позавтракают.
– Но, Улаф, мы должны попасть в город, – с нажимом проговорила Сефрения. – Нам нужно защитить рабов.
– О Господи, – проговорил он, – об этом-то я и забыл. Тролли не сумеют отличить рабов от кинезганцев.
– Пойду гляну на ворота, – вызвался Халэд. Спрыгнув с коня, он побежал к массивным, сколоченным из толстых бревен воротам.
Через минуту он вернулся.
– С воротами проблем не будет, леди Сефрения, – сообщил он. – Они развалятся, едва на них как следует чихнешь.
– Что?!
– Дерево очень старое, моя леди, да к тому же изъедено сухой гнилью. С твоего разрешения, лорд Вэнион, я возьму нескольких людей и снаряжу таран. Мы вышибем ворота и войдем в город.
– Разумеется, – кивнул Вэнион.
– Пошли, Берит! – окликнул Халэд друга.
– При этом юноше я всегда чувствую себя неполноценным, – шепотом пожаловался Вэнион, глядя вслед молодым людям, которые поскакали к столпившимся в нескольких ярдах позади рыцарям.
– Насколько я помню, его отец производил на тебя такое же воздействие, – отозвалась Сефрения. Из-за стены галопом прискакал Кринг.
– Друг Бергстен готовится ударить по северным воротам, – сообщил он.
– Передай ему, чтобы был осторожен, друг Кринг, – посоветовала Бетуана. – Тролли уже в городе – и они голодны. Может быть, ему лучше ненадолго отложить свою атаку.
Кринг согласно кивнул.
– Когда действуешь в союзе с троллями, многое переворачивается с ног на голову, верно? Дерутся они отменно, но, упаси Боже, если проголодаются.
Минут через десять Халэд и несколько десятков рыцарей приволокли к воротам огромное бревно, подвесили его на веревках, привязанных к нескольким самодельным треножникам, и принялись мерно молотить тараном по гнилым бревнам ворот. Ворота содрогнулись, испуская клубы мельчайшей ржаво-красной пыли, и начали крошиться и разваливаться на куски.
– Вперед! – жестко крикнул Вэнион своему разношерстному войску и повел его в город. По настоянию Сефрении рыцари тотчас направились к невольничьим загонам, освободили закованных рабов и вывели их в безопасное место снаружи городских стен. Затем войско Вэниона двинулось прямиком к внутренней стене, которая окружала крутую гору, подымавшуюся посередине Кирги.
– Сколько это может продолжаться, сэр Улаф? – спросил Вэнион, указывая на беснующихся троллей.
– Трудновато сказать, лорд Вэнион, – отозвался Улаф. – Не думаю, впрочем, что мы добьемся от троллей хоть какой-нибудь помощи, покуда по улицам внешнего города еще мечутся живые кинезганцы.
– Может быть, это и к лучшему, – решил Вэнион. – Я все же предпочитаю отыскать Спархока, прежде чем это сделают тролли. – Он огляделся и позвал:
– Халэд! Пусть твои люди волокут сюда таран. Выломаем ворота во внутренний город и отыщем Спархока.
– Слушаюсь, мой лорд, – отозвался Халэд.
Эти ворота оказались куда прочнее, и Халэдов таран еще молотил по ним с гулким уханьем, когда из-за поворота стены выехал патриарх Бергстен, сопровождаемый сэром Гельдэном, ветераном-пандионцем, незнакомым Вэниону пелоем и высокой гибкой молодой атаной. С некоторым изумлением Вэнион увидел в этой компании и стирикского бога Сетраса.
– Что это, по-твоему, ты делаешь, Вэнион? – прорычал Бергстен.
– Выбиваю ворота, ваша светлость, – ответил Вэнион.
– Я не об этом говорю! Что, во имя Господа, надоумило тебя пустить вперед троллей?
– Слово «пустить» здесь не очень-то уместно, ваша светлость. Они попросту не спрашивали разрешения.
– Во внешнем городе творится абсолютный хаос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– Ему же не устоять против Келтэна, – заметил Бевьер. – Почему он не убегает?
– Воистину полагает он себя непобедимым, сэр Бевьер, – отвечала Ксанетия. – Ему довелось убить на учебном поле множество своих же солдат, и оттого считает он себя непревзойденнейшим в мире воителем. На самом же деле подданные его никогда не отвечали ударом на удар и даже не пытались оказать сопротивление, ибо он – их король.
Келтэн с мрачным и мстительным видом обрушился на слабоумного монарха, как лавина. Лицо Сантеокла исказилось от возмущения – впервые за всю его жизнь кто-то поднял на него оружие.
Схватка была короткой и отвратительной, и исход ее оказался вполне предсказуем. Келтэн разбил неуклюжий щит, отразил пару неловких формальных выпадов в голову и по самую рукоять погрузил свой меч точно в центр блистающего нагрудника. Сантеокл уставился на него в немом потрясении. Затем он вздохнул, соскользнул с клинка и со звоном рухнул с лестницы.
– Так! – с исступленным восторгом воскликнула Элана, увидев, как погиб самый отвратительный из ее мучителей.
Из-за расколотой двери донесся долгий отчаянный вопль, зловеще затихший вдали, и на лестнице появилась Миртаи. На лице ее было написано мрачное удовлетворение.
– Что ты с ним сделала? – с любопытством спросил Келтэн.
– Изоконировала, – пожала она плечами.
– Миртаи!.. – ахнул он. – Это же чудовищно! Атана озадаченно взглянула на него.
– О чем ты говоришь?
– Сотворить такое с мужчиной – это просто ужасно!
– Выбросить его из окна? Я могла бы придумать кое-что и похуже.
– Так вот что означает это слово!..
– Разумеется. Стрейджен частенько использовал его в Материоне.
– А-а, – Келтэн слегка покраснел.
– А ты что подумал?
– Э-э… неважно, Миртаи. Забудь, что я говорил.
– Но ведь ты же что-то подумал.
– Может, хватит об этом? Я тебя не так понял, вот и все. – Он поглядел на остальных. – Пошли вниз, – предложил он. – Думаю, нам уже никто не помешает.
Элана вдруг разразилась слезами.
– Не могу! – простонала она. – Я не могу предстать перед Спархоком вот такой! – Она прижала ладонь к головному платку, скрывавшему ее изуродованную прическу.
– Тебя это все еще беспокоит? – осведомилась Афраэль.
– Я выгляжу так ужасно! Афраэль закатила глаза.
– Пойдем в ту комнату, – предложила она. – Я все устрою – если это для тебя так важно.
– Правда? – жадно спросила Элана.
– Ну разумеется! – Богиня-Дитя деловито прищурилась, оглядывая ее. – Может быть, хочешь изменить цвет волос? – предложила она. – Или сделать их вьющимися?
Королева поджала губы.
– Почему бы нам это не обсудить? – осведомилась она.
***
Кинезганцы, охранявшие внешнюю стену Потаенного города, никогда не были хорошими вояками, и, когда тролли, вывалившись из He-Времени, принялись карабкаться на стены, солдаты побросали оружие и пустились наутек.
– Ты сказал троллям, чтобы они открыли для нас ворота? – спросил Вэнион у Улафа.
– Да, мой лорд, – отвечал генидианец, – но, боюсь, они нескоро об этом вспомнят. Сейчас они голодны, а потому вначале позавтракают.
– Но, Улаф, мы должны попасть в город, – с нажимом проговорила Сефрения. – Нам нужно защитить рабов.
– О Господи, – проговорил он, – об этом-то я и забыл. Тролли не сумеют отличить рабов от кинезганцев.
– Пойду гляну на ворота, – вызвался Халэд. Спрыгнув с коня, он побежал к массивным, сколоченным из толстых бревен воротам.
Через минуту он вернулся.
– С воротами проблем не будет, леди Сефрения, – сообщил он. – Они развалятся, едва на них как следует чихнешь.
– Что?!
– Дерево очень старое, моя леди, да к тому же изъедено сухой гнилью. С твоего разрешения, лорд Вэнион, я возьму нескольких людей и снаряжу таран. Мы вышибем ворота и войдем в город.
– Разумеется, – кивнул Вэнион.
– Пошли, Берит! – окликнул Халэд друга.
– При этом юноше я всегда чувствую себя неполноценным, – шепотом пожаловался Вэнион, глядя вслед молодым людям, которые поскакали к столпившимся в нескольких ярдах позади рыцарям.
– Насколько я помню, его отец производил на тебя такое же воздействие, – отозвалась Сефрения. Из-за стены галопом прискакал Кринг.
– Друг Бергстен готовится ударить по северным воротам, – сообщил он.
– Передай ему, чтобы был осторожен, друг Кринг, – посоветовала Бетуана. – Тролли уже в городе – и они голодны. Может быть, ему лучше ненадолго отложить свою атаку.
Кринг согласно кивнул.
– Когда действуешь в союзе с троллями, многое переворачивается с ног на голову, верно? Дерутся они отменно, но, упаси Боже, если проголодаются.
Минут через десять Халэд и несколько десятков рыцарей приволокли к воротам огромное бревно, подвесили его на веревках, привязанных к нескольким самодельным треножникам, и принялись мерно молотить тараном по гнилым бревнам ворот. Ворота содрогнулись, испуская клубы мельчайшей ржаво-красной пыли, и начали крошиться и разваливаться на куски.
– Вперед! – жестко крикнул Вэнион своему разношерстному войску и повел его в город. По настоянию Сефрении рыцари тотчас направились к невольничьим загонам, освободили закованных рабов и вывели их в безопасное место снаружи городских стен. Затем войско Вэниона двинулось прямиком к внутренней стене, которая окружала крутую гору, подымавшуюся посередине Кирги.
– Сколько это может продолжаться, сэр Улаф? – спросил Вэнион, указывая на беснующихся троллей.
– Трудновато сказать, лорд Вэнион, – отозвался Улаф. – Не думаю, впрочем, что мы добьемся от троллей хоть какой-нибудь помощи, покуда по улицам внешнего города еще мечутся живые кинезганцы.
– Может быть, это и к лучшему, – решил Вэнион. – Я все же предпочитаю отыскать Спархока, прежде чем это сделают тролли. – Он огляделся и позвал:
– Халэд! Пусть твои люди волокут сюда таран. Выломаем ворота во внутренний город и отыщем Спархока.
– Слушаюсь, мой лорд, – отозвался Халэд.
Эти ворота оказались куда прочнее, и Халэдов таран еще молотил по ним с гулким уханьем, когда из-за поворота стены выехал патриарх Бергстен, сопровождаемый сэром Гельдэном, ветераном-пандионцем, незнакомым Вэниону пелоем и высокой гибкой молодой атаной. С некоторым изумлением Вэнион увидел в этой компании и стирикского бога Сетраса.
– Что это, по-твоему, ты делаешь, Вэнион? – прорычал Бергстен.
– Выбиваю ворота, ваша светлость, – ответил Вэнион.
– Я не об этом говорю! Что, во имя Господа, надоумило тебя пустить вперед троллей?
– Слово «пустить» здесь не очень-то уместно, ваша светлость. Они попросту не спрашивали разрешения.
– Во внешнем городе творится абсолютный хаос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145