Только воздух так и остался пропитанным сернистой едкой вонью.
– Сообщи-ка ты об этом Афраэли, – угрюмо проговорил Халэд. – Клааль снова вырвался на свободу. Он искал что-то и не нашел. Одному Богу ведомо, где он появится в следующий раз.
***
– Рука Комьера переломана в трех местах, – рокочущим басом проговорил сэр Гельдэн, обращаясь к патриарху Бергстену, облаченному в кольчугу, послу Фонтену и архимандриту Монселу, которые собрались в заваленном книгами кабинете Монсела, – а у Дареллона до сих пор двоится в глазах. Комьер мог бы ехать дальше, но Дареллона, думается мне, лучше оставить здесь, пока он окончательно не выздоровеет.
– Сколько рыцарей в состоянии продолжать поход? – спросил Бергстен.
– Самое большее, сорок тысяч, ваша светлость.
– Придется нам обойтись тем, что есть. Эмбан знал, что мы можем появиться здесь, и десятками слал сюда гонцов. Положение в Юго-Восточной Дарезии резко обострилось. Жена Спархока похищена, и наши враги требуют в обмен на нее Беллиом. Войско мятежников в джунглях Арджуны готовится к походу на Материон, и еще две армии собираются на восточной границе Кинезги. Если все эти силы соединятся – наше дело проиграно. Эмбан хочет, чтобы мы ехали на восток, пока не минуем Астельские топи, а потом повернули на юг и осадили столицу Кинезги. Ему нужно любым способом оттянуть эти армии от границы.
Сэр Гельдэн вынул карту.
– Задумано неплохо, – проговорил он, разглядывая карту, – но для такого предприятия сил у нас маловато.
– Придется поднапрячься. Вэнион на марше, но эти армии на кинезганской границе значительно превосходят числом его силы. Если мы не отвлечем их на себя, чтобы ослабить натиск на него, его попросту сметут.
Гельдэн задумчиво взглянул на рослого патриарха.
– Вам это вряд ли понравится, ваша светлость, – сказал он, – но другого выбора у нас, похоже, нет.
– Говори, – бросил Бергстен.
– Вам придется снять клобук и принять командование над рыцарями церкви. Абриэль убит, Дареллон выведен из строя, и, если Комьер попытается вступить в бой, его искалечит тяжесть собственного топора.
– Есть еще и ты, Гельдэн. Ты тоже можешь принять командование.
Гельдэн покачал головой.
– Я не магистр, ваша светлость, и это хорошо известно всей армии. К тому же я пандионец, а прочие ордена относятся к нам не слишком-то дружелюбно. За минувшие столетия мы ухитрились нажить себе немало врагов. Рыцари из других орденов не станут под мое начало. Ты – патриарх и говоришь от имени Сарати и церкви. Они примут тебя беспрекословно.
– Об этом не может быть и речи.
– Значит, нам придется сидеть здесь, покуда Долмант не пришлет нам нового командира.
– Мы не можем ждать!
– Именно об этом я и говорю. Могу я сказать рыцарям, что ты принимаешь командование над войском?
– Я не могу, Гельдэн. Ты же знаешь, мне запрещено применять магию.
– С этим мы как-нибудь справимся, ваша светлость. Среди нас достаточно опытных волшебников. Просто скажи нам, что нужно сделать, – и мы об этом позаботимся.
– Я принес обет.
– Но еще раньше ты принес другой обет, лорд Бергстен. Ты поклялся защищать церковь. Этот обет сейчас главенствует над первым.
Бородатый, облаченный в черное архимандрит Монсел задумчиво поглядел на упорствующего талесийца.
– Не желаешь ли выслушать непредвзятое мнение, Бергстен? – ровным голосом осведомился он. Бергстен одарил его мрачным взглядом. – Ну так или иначе тебе придется его выслушать, – хладнокровно продолжал астельский церковник. – Имея в виду природу нашего противника, мы оказались лицом к лицу с «кризисом веры», а это отменяет все прочие правила. Господу нужен твой топор, Бергстен, отнюдь не проповеди. – Монсел прищурился. – Мои слова тебя не убедили?
– Не хочу оскорбить тебя, Монсел, но нельзя вытаскивать на свет Божий «кризис веры» всякий раз, когда нам захочется обойти какие-то правила.
– Ну что ж, попробуем еще раз. Мы в Астеле, а Церковь Чиреллоса признает мое главенство здесь. Покуда мы на астельской земле, я говорю от имени Бога.
Бергстен стащил с головы шлем и принялся рассеянно тереть рукавом черные блестящие рога огра.
– Формально – пожалуй, да, – согласился он.
– Формальности есть душа веры, ваша светлость. – Огромная борода Монсела встопорщилась в полемическом запале. – Так ты согласен с тем, что здесь, в Астеле, я говорю от имени Бога?
– Согласен – только ради того, чтобы обойтись без споров.
– Я очень рад это слышать – мне бы до смерти не хотелось отлучать тебя от церкви. Так вот, я говорю от имени Бога, а Бог желает, чтобы ты принял командование над рыцарями церкви. Ступай же, сын мой, и громи врагов Господа, и да укрепят небеса твою руку.
Бергстен долго, Прищурясь, смотрел в окно, на неопрятно-пасмурное небо, обдумывая этот явно благовидный довод.
– Так ты, Монсел, принимаешь всю ответственность на себя? – наконец спросил он.
– Принимаю.
– Что ж, с меня этого достаточно. – Бергстен решительно нахлобучил шлем. – Сэр Гельдэн, сообщи рыцарям, что я принимаю командование всеми четырьмя орденами. Пусть готовятся в путь. С рассветом выступаем.
– Слушаюсь, маршал Бергстен! – отчеканил Гельдэн, становясь навытяжку.
***
– Анакха! – Голос Беллиома гулким эхом отдался в сознании Спархока. – Пробудись, Анакха!
Еще не открыв глаза, Спархок ощутил легкое прикосновение к ремешку на шее, на котором он носил шкатулку. Он схватил маленькую ручку и лишь тогда открыл глаза.
– Что это ты задумала, Афраэль? – строго спросил он у Богини-Дитя.
– Мне нужен Беллиом, Спархок, очень нужен! – В голосе ее было безмерное отчаяние, по лицу текли слезы.
– Что случилось, Афраэль? Успокойся и расскажи мне, в чем дело.
– Сефрения ранена! Она умирает! Пожалуйста, Спархок, дай мне Беллиом!
Спархок одним прыжком оказался на ногах.
– Где это случилось?
– В Диргисе. Она готовилась ко сну, когда Заласта пробрался в ее комнату. Он ударил ее ножом в сердце, Спархок! Умоляю тебя, отец, дай мне Беллиом! Я должна спасти ее!
– Она еще жива?
– Да, но я не знаю, сколько она продержится! С ней Ксанетия. Она поддерживает ее жизнь дэльфийским заклинанием, но Сефрения умирает, моя сестра умирает! – Афраэль всхлипнула и бросилась в объятия Спархока, разразившись безудержными рыданиями.
– Перестань, Афраэль! Слезами здесь не поможешь. Когда это случилось?
– Часа два назад. Спархок, умоляю тебя! Только Беллиом может ее спасти!
– Афраэль, это невозможно! Если мы вынем Беллиом из шкатулки, Киргон тотчас поймет, что мы пытаемся обвести его вокруг пальца, и Скарпа тотчас убьет твою мать!
Богиня-Дитя прижалась к нему, все еще безудержно всхлипывая.
– Я знаю, знаю! – прорыдала она. – Что же нам делать, отец?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– Сообщи-ка ты об этом Афраэли, – угрюмо проговорил Халэд. – Клааль снова вырвался на свободу. Он искал что-то и не нашел. Одному Богу ведомо, где он появится в следующий раз.
***
– Рука Комьера переломана в трех местах, – рокочущим басом проговорил сэр Гельдэн, обращаясь к патриарху Бергстену, облаченному в кольчугу, послу Фонтену и архимандриту Монселу, которые собрались в заваленном книгами кабинете Монсела, – а у Дареллона до сих пор двоится в глазах. Комьер мог бы ехать дальше, но Дареллона, думается мне, лучше оставить здесь, пока он окончательно не выздоровеет.
– Сколько рыцарей в состоянии продолжать поход? – спросил Бергстен.
– Самое большее, сорок тысяч, ваша светлость.
– Придется нам обойтись тем, что есть. Эмбан знал, что мы можем появиться здесь, и десятками слал сюда гонцов. Положение в Юго-Восточной Дарезии резко обострилось. Жена Спархока похищена, и наши враги требуют в обмен на нее Беллиом. Войско мятежников в джунглях Арджуны готовится к походу на Материон, и еще две армии собираются на восточной границе Кинезги. Если все эти силы соединятся – наше дело проиграно. Эмбан хочет, чтобы мы ехали на восток, пока не минуем Астельские топи, а потом повернули на юг и осадили столицу Кинезги. Ему нужно любым способом оттянуть эти армии от границы.
Сэр Гельдэн вынул карту.
– Задумано неплохо, – проговорил он, разглядывая карту, – но для такого предприятия сил у нас маловато.
– Придется поднапрячься. Вэнион на марше, но эти армии на кинезганской границе значительно превосходят числом его силы. Если мы не отвлечем их на себя, чтобы ослабить натиск на него, его попросту сметут.
Гельдэн задумчиво взглянул на рослого патриарха.
– Вам это вряд ли понравится, ваша светлость, – сказал он, – но другого выбора у нас, похоже, нет.
– Говори, – бросил Бергстен.
– Вам придется снять клобук и принять командование над рыцарями церкви. Абриэль убит, Дареллон выведен из строя, и, если Комьер попытается вступить в бой, его искалечит тяжесть собственного топора.
– Есть еще и ты, Гельдэн. Ты тоже можешь принять командование.
Гельдэн покачал головой.
– Я не магистр, ваша светлость, и это хорошо известно всей армии. К тому же я пандионец, а прочие ордена относятся к нам не слишком-то дружелюбно. За минувшие столетия мы ухитрились нажить себе немало врагов. Рыцари из других орденов не станут под мое начало. Ты – патриарх и говоришь от имени Сарати и церкви. Они примут тебя беспрекословно.
– Об этом не может быть и речи.
– Значит, нам придется сидеть здесь, покуда Долмант не пришлет нам нового командира.
– Мы не можем ждать!
– Именно об этом я и говорю. Могу я сказать рыцарям, что ты принимаешь командование над войском?
– Я не могу, Гельдэн. Ты же знаешь, мне запрещено применять магию.
– С этим мы как-нибудь справимся, ваша светлость. Среди нас достаточно опытных волшебников. Просто скажи нам, что нужно сделать, – и мы об этом позаботимся.
– Я принес обет.
– Но еще раньше ты принес другой обет, лорд Бергстен. Ты поклялся защищать церковь. Этот обет сейчас главенствует над первым.
Бородатый, облаченный в черное архимандрит Монсел задумчиво поглядел на упорствующего талесийца.
– Не желаешь ли выслушать непредвзятое мнение, Бергстен? – ровным голосом осведомился он. Бергстен одарил его мрачным взглядом. – Ну так или иначе тебе придется его выслушать, – хладнокровно продолжал астельский церковник. – Имея в виду природу нашего противника, мы оказались лицом к лицу с «кризисом веры», а это отменяет все прочие правила. Господу нужен твой топор, Бергстен, отнюдь не проповеди. – Монсел прищурился. – Мои слова тебя не убедили?
– Не хочу оскорбить тебя, Монсел, но нельзя вытаскивать на свет Божий «кризис веры» всякий раз, когда нам захочется обойти какие-то правила.
– Ну что ж, попробуем еще раз. Мы в Астеле, а Церковь Чиреллоса признает мое главенство здесь. Покуда мы на астельской земле, я говорю от имени Бога.
Бергстен стащил с головы шлем и принялся рассеянно тереть рукавом черные блестящие рога огра.
– Формально – пожалуй, да, – согласился он.
– Формальности есть душа веры, ваша светлость. – Огромная борода Монсела встопорщилась в полемическом запале. – Так ты согласен с тем, что здесь, в Астеле, я говорю от имени Бога?
– Согласен – только ради того, чтобы обойтись без споров.
– Я очень рад это слышать – мне бы до смерти не хотелось отлучать тебя от церкви. Так вот, я говорю от имени Бога, а Бог желает, чтобы ты принял командование над рыцарями церкви. Ступай же, сын мой, и громи врагов Господа, и да укрепят небеса твою руку.
Бергстен долго, Прищурясь, смотрел в окно, на неопрятно-пасмурное небо, обдумывая этот явно благовидный довод.
– Так ты, Монсел, принимаешь всю ответственность на себя? – наконец спросил он.
– Принимаю.
– Что ж, с меня этого достаточно. – Бергстен решительно нахлобучил шлем. – Сэр Гельдэн, сообщи рыцарям, что я принимаю командование всеми четырьмя орденами. Пусть готовятся в путь. С рассветом выступаем.
– Слушаюсь, маршал Бергстен! – отчеканил Гельдэн, становясь навытяжку.
***
– Анакха! – Голос Беллиома гулким эхом отдался в сознании Спархока. – Пробудись, Анакха!
Еще не открыв глаза, Спархок ощутил легкое прикосновение к ремешку на шее, на котором он носил шкатулку. Он схватил маленькую ручку и лишь тогда открыл глаза.
– Что это ты задумала, Афраэль? – строго спросил он у Богини-Дитя.
– Мне нужен Беллиом, Спархок, очень нужен! – В голосе ее было безмерное отчаяние, по лицу текли слезы.
– Что случилось, Афраэль? Успокойся и расскажи мне, в чем дело.
– Сефрения ранена! Она умирает! Пожалуйста, Спархок, дай мне Беллиом!
Спархок одним прыжком оказался на ногах.
– Где это случилось?
– В Диргисе. Она готовилась ко сну, когда Заласта пробрался в ее комнату. Он ударил ее ножом в сердце, Спархок! Умоляю тебя, отец, дай мне Беллиом! Я должна спасти ее!
– Она еще жива?
– Да, но я не знаю, сколько она продержится! С ней Ксанетия. Она поддерживает ее жизнь дэльфийским заклинанием, но Сефрения умирает, моя сестра умирает! – Афраэль всхлипнула и бросилась в объятия Спархока, разразившись безудержными рыданиями.
– Перестань, Афраэль! Слезами здесь не поможешь. Когда это случилось?
– Часа два назад. Спархок, умоляю тебя! Только Беллиом может ее спасти!
– Афраэль, это невозможно! Если мы вынем Беллиом из шкатулки, Киргон тотчас поймет, что мы пытаемся обвести его вокруг пальца, и Скарпа тотчас убьет твою мать!
Богиня-Дитя прижалась к нему, все еще безудержно всхлипывая.
– Я знаю, знаю! – прорыдала она. – Что же нам делать, отец?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145