Напрягшиеся мускулы Улафа недвусмысленно говорили о том, что он готов прибегнуть к насилию.
– Славная сеть, – как бы между прочим заметил Тиниен, ухватив край сети. Затем он вынул кинжал и принялся деловито резать бечевки.
– Ты что делаешь?! – завопил кислолицый рыбак.
– Показываю, – хладнокровно пояснил Тиниен. – Ты сказал: «А ежели мне неохота говорить?», вот я и показываю тебе, что из этого выйдет. Валяй, пошевели мозгами. Мы с другом не торопимся, так что времени у тебя в достатке. – Он сгреб в кулак изрядный кусок сети и вновь прошелся по ней лезвием кинжала.
– Прекрати! – в ужасе завизжал рыбак.
– Э-э… так где, ты сказал, нам найти Саблиса? – с невинным видом осведомился Улаф.
– Его загоны на восточной окраине города, – запинаясь, выдавил тощий рыбак и обеими руками поспешно сгреб свою драгоценную сеть, прижимая ее к груди с почти материнской нежностью.
– Приятного дня, приятель, – сказал Тиниен, убирая кинжал в ножны. – Даже выразить не могу, как мы благодарны тебе за помощь. Ты обошелся с нами в высшей степени любезно.
И рыцари зашагали вдоль причала, направляясь к убогого вида деревушке.
***
Их лагерь был воплощением аккуратности и порядка – всему здесь находилось свое место, и все располагалось именно там, где ему и надлежало располагаться. Берит давно заметил, что Халэд обустраивал лагерь всегда по одному и тому же образцу. Видимо, в его сознании существовало представление о том, каким должен быть лагерь, и, поскольку это представление было верхом совершенства, Халэд никогда и ничего в нем не менял. Иногда он отличался редкостным постоянством.
– Сколько мы проехали сегодня? – спросил Берит, когда они мыли посуду после ужина.
– Десять лиг, – пожал плечами Халэд, – как всегда. За день по ровной местности можно проехать именно десять лиг.
– Это путешествие никогда не закончится! – посетовал Берит.
– Закончится, – заверил его Халэд, – что бы там тебе ни казалось, мой лорд. – Халэд огляделся и понизил голос до едва различимого шепота. – На самом-то деле, Берит, нам совершенно незачем спешить. Мы могли бы даже ехать и помедленнее.
– Что?!
– Говори тише. Спархоку со спутниками предстоит долгий путь, и мы хотим быть уверены, что они поспеют на место прежде, чем к нам явится Крегер – или кто-то другой. Мы не знаем, когда или где это произойдет, так что наилучший выход для нас – тянуть время, чтобы это не случилось слишком быстро. – Халэд оглянулся на темноту, сгустившуюся за кругом света от костра. – Насколько ты силен в магии?
– Не очень, – сознался Берит, усердно оттирая грязную миску. – Мне предстоит еще долго учиться. Что тебе от меня нужно?
– Смог бы ты сделать так, чтобы один из наших коней захромал – без того, само собой, чтобы калечить его на самом деле?
Берит порылся в памяти, но покачал головой.
– Кажется, я не знаю таких заклинаний.
– Жалко. Охромевший конь – отменная причина замедлить продвижение.
Это пришло неожиданно, без малейшего предупреждения, – Берит ощутил зябкое покалывание в шее, пониже затылка.
– Ну достаточно, – сказал он громче. – Я не для того стал рыцарем, чтобы протирать дыры в тарелках. – Он ополоснул тарелку, стряхнул с нее лишнюю воду и сунул в мешок.
– Ты тоже это почувствовал? – шепот Халэда исходил из казавшихся совершенно неподвижными губ. Берит был поражен. Откуда Халэд мог это узнать?
Берит затянул ремни на дорожном мешке и коротко кивнул.
– Подбросим дров в костер и ляжем спать. – Он сказал это достаточно громко, чтобы его слова можно было расслышать в темноте за кругом света. Они направились к груде заготовленного хвороста. Берит бормотал заклинание, стараясь скрыть движения своих рук.
– Кто это? – И снова губы Халэда даже не шевельнулись.
– Сейчас разберусь, – прошептал в ответ Берит. Он выпустил заклинание так медленно, что оно, казалось, стекло по каплям с кончиков его пальцев.
Ответное ощущение нахлынуло на него. В нем было нечто знакомое, словно в звуке привычного голоса – только вот вокруг никто не говорил.
– Это стирик, – едва слышно сказал Берит.
– Заласта?
– Нет, не думаю. Его бы я, пожалуй, узнал. Этого человека я никогда не встречал.
– Бери поменьше хвороста, мой лорд, – громко сказал Халэд. – Этого запаса нам должно хватить и на завтрак.
– Хорошая мысль, – одобрил Берит и снова, очень осторожно, потянулся мыслью в темноту. – Он уходит, – прошептал он. – Откуда ты узнал, что за нами следят?
– Почувствовал, – пожал плечами Халэд. – Я всегда чувствую, когда за мной кто-то следит. Ты наделаешь много шума, если призовешь сейчас Афраэль?
– Это хорошее заклинание. Оно совершенно беззвучно.
– Ну так расскажи ей об этом. Пускай знает, что за нами следят, и делает это стирик. – Халэд опустился на колени и принялся аккуратно подкладывать в огонь сухие сучья. – Твоей личине поверили, – заметил он.
– С чего ты взял?
– Они не стали бы посылать стирика, если б знали, кто ты такой на самом деле.
– Разве что у них не осталось никого, кроме стириков. Быть может, Праздник Урожая, который устроил Стрейджен, оказался куда действеннее, чем мы думали.
– Ну, об этом можно проспорить всю ночь. Просто сообщи Афраэли о нашем госте. Она передаст это остальным, и пускай они наживают головную боль логическими рассуждениями на эту тему.
– Неужели тебе это ничуть не интересно?
– Не настолько интересно, чтобы лишиться сна. В этом одно из преимуществ простолюдина, мой лорд. От нас не требуется искать ответа на головоломные вопросы. Это удовольствие достается вам, аристократам.
– Спасибо, – кисло отозвался Берит.
– Не за что, мой лорд, – ухмыльнулся Халэд.
***
Спархоку никогда прежде не доводилось зарабатывать себе на жизнь, и он нашел, что это занятие ему не по душе. Он очень скоро возненавидел толстошеего боцмана капитана Сорджи. Боцман был грубияном, тупицей и омерзительно жестоким. Казалось, ему особое удовольствие доставляет измываться над новичками, поручая им самую утомительную, скучную и грязную работу. Спархок обнаружил, что целиком и полностью разделяет классовые предрассудки Халэда, и порой ночами всерьез помышлял о том, чтобы прикончить боцмана.
– Всякий работник ненавидит своего нанимателя, Фрон, – говорил ему Стрейджен, используя вымышленное имя Спархока. – Это в порядке вещей.
– Я бы мог стерпеть его, если бы он из кожи не лез, лишь бы оскорбить нас, – проворчал Спархок, оттирая палубу куском пемзы.
– Это его работа, друг мой. Злые люди усерднее трудятся. Твоя проблема в том, что ты всегда смотришь ему прямо в лицо. Если бы ты не поднимал глаз, он бы так не цеплялся к тебе. Как бы это плавание не оказалось для тебя слишком долгим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– Славная сеть, – как бы между прочим заметил Тиниен, ухватив край сети. Затем он вынул кинжал и принялся деловито резать бечевки.
– Ты что делаешь?! – завопил кислолицый рыбак.
– Показываю, – хладнокровно пояснил Тиниен. – Ты сказал: «А ежели мне неохота говорить?», вот я и показываю тебе, что из этого выйдет. Валяй, пошевели мозгами. Мы с другом не торопимся, так что времени у тебя в достатке. – Он сгреб в кулак изрядный кусок сети и вновь прошелся по ней лезвием кинжала.
– Прекрати! – в ужасе завизжал рыбак.
– Э-э… так где, ты сказал, нам найти Саблиса? – с невинным видом осведомился Улаф.
– Его загоны на восточной окраине города, – запинаясь, выдавил тощий рыбак и обеими руками поспешно сгреб свою драгоценную сеть, прижимая ее к груди с почти материнской нежностью.
– Приятного дня, приятель, – сказал Тиниен, убирая кинжал в ножны. – Даже выразить не могу, как мы благодарны тебе за помощь. Ты обошелся с нами в высшей степени любезно.
И рыцари зашагали вдоль причала, направляясь к убогого вида деревушке.
***
Их лагерь был воплощением аккуратности и порядка – всему здесь находилось свое место, и все располагалось именно там, где ему и надлежало располагаться. Берит давно заметил, что Халэд обустраивал лагерь всегда по одному и тому же образцу. Видимо, в его сознании существовало представление о том, каким должен быть лагерь, и, поскольку это представление было верхом совершенства, Халэд никогда и ничего в нем не менял. Иногда он отличался редкостным постоянством.
– Сколько мы проехали сегодня? – спросил Берит, когда они мыли посуду после ужина.
– Десять лиг, – пожал плечами Халэд, – как всегда. За день по ровной местности можно проехать именно десять лиг.
– Это путешествие никогда не закончится! – посетовал Берит.
– Закончится, – заверил его Халэд, – что бы там тебе ни казалось, мой лорд. – Халэд огляделся и понизил голос до едва различимого шепота. – На самом-то деле, Берит, нам совершенно незачем спешить. Мы могли бы даже ехать и помедленнее.
– Что?!
– Говори тише. Спархоку со спутниками предстоит долгий путь, и мы хотим быть уверены, что они поспеют на место прежде, чем к нам явится Крегер – или кто-то другой. Мы не знаем, когда или где это произойдет, так что наилучший выход для нас – тянуть время, чтобы это не случилось слишком быстро. – Халэд оглянулся на темноту, сгустившуюся за кругом света от костра. – Насколько ты силен в магии?
– Не очень, – сознался Берит, усердно оттирая грязную миску. – Мне предстоит еще долго учиться. Что тебе от меня нужно?
– Смог бы ты сделать так, чтобы один из наших коней захромал – без того, само собой, чтобы калечить его на самом деле?
Берит порылся в памяти, но покачал головой.
– Кажется, я не знаю таких заклинаний.
– Жалко. Охромевший конь – отменная причина замедлить продвижение.
Это пришло неожиданно, без малейшего предупреждения, – Берит ощутил зябкое покалывание в шее, пониже затылка.
– Ну достаточно, – сказал он громче. – Я не для того стал рыцарем, чтобы протирать дыры в тарелках. – Он ополоснул тарелку, стряхнул с нее лишнюю воду и сунул в мешок.
– Ты тоже это почувствовал? – шепот Халэда исходил из казавшихся совершенно неподвижными губ. Берит был поражен. Откуда Халэд мог это узнать?
Берит затянул ремни на дорожном мешке и коротко кивнул.
– Подбросим дров в костер и ляжем спать. – Он сказал это достаточно громко, чтобы его слова можно было расслышать в темноте за кругом света. Они направились к груде заготовленного хвороста. Берит бормотал заклинание, стараясь скрыть движения своих рук.
– Кто это? – И снова губы Халэда даже не шевельнулись.
– Сейчас разберусь, – прошептал в ответ Берит. Он выпустил заклинание так медленно, что оно, казалось, стекло по каплям с кончиков его пальцев.
Ответное ощущение нахлынуло на него. В нем было нечто знакомое, словно в звуке привычного голоса – только вот вокруг никто не говорил.
– Это стирик, – едва слышно сказал Берит.
– Заласта?
– Нет, не думаю. Его бы я, пожалуй, узнал. Этого человека я никогда не встречал.
– Бери поменьше хвороста, мой лорд, – громко сказал Халэд. – Этого запаса нам должно хватить и на завтрак.
– Хорошая мысль, – одобрил Берит и снова, очень осторожно, потянулся мыслью в темноту. – Он уходит, – прошептал он. – Откуда ты узнал, что за нами следят?
– Почувствовал, – пожал плечами Халэд. – Я всегда чувствую, когда за мной кто-то следит. Ты наделаешь много шума, если призовешь сейчас Афраэль?
– Это хорошее заклинание. Оно совершенно беззвучно.
– Ну так расскажи ей об этом. Пускай знает, что за нами следят, и делает это стирик. – Халэд опустился на колени и принялся аккуратно подкладывать в огонь сухие сучья. – Твоей личине поверили, – заметил он.
– С чего ты взял?
– Они не стали бы посылать стирика, если б знали, кто ты такой на самом деле.
– Разве что у них не осталось никого, кроме стириков. Быть может, Праздник Урожая, который устроил Стрейджен, оказался куда действеннее, чем мы думали.
– Ну, об этом можно проспорить всю ночь. Просто сообщи Афраэли о нашем госте. Она передаст это остальным, и пускай они наживают головную боль логическими рассуждениями на эту тему.
– Неужели тебе это ничуть не интересно?
– Не настолько интересно, чтобы лишиться сна. В этом одно из преимуществ простолюдина, мой лорд. От нас не требуется искать ответа на головоломные вопросы. Это удовольствие достается вам, аристократам.
– Спасибо, – кисло отозвался Берит.
– Не за что, мой лорд, – ухмыльнулся Халэд.
***
Спархоку никогда прежде не доводилось зарабатывать себе на жизнь, и он нашел, что это занятие ему не по душе. Он очень скоро возненавидел толстошеего боцмана капитана Сорджи. Боцман был грубияном, тупицей и омерзительно жестоким. Казалось, ему особое удовольствие доставляет измываться над новичками, поручая им самую утомительную, скучную и грязную работу. Спархок обнаружил, что целиком и полностью разделяет классовые предрассудки Халэда, и порой ночами всерьез помышлял о том, чтобы прикончить боцмана.
– Всякий работник ненавидит своего нанимателя, Фрон, – говорил ему Стрейджен, используя вымышленное имя Спархока. – Это в порядке вещей.
– Я бы мог стерпеть его, если бы он из кожи не лез, лишь бы оскорбить нас, – проворчал Спархок, оттирая палубу куском пемзы.
– Это его работа, друг мой. Злые люди усерднее трудятся. Твоя проблема в том, что ты всегда смотришь ему прямо в лицо. Если бы ты не поднимал глаз, он бы так не цеплялся к тебе. Как бы это плавание не оказалось для тебя слишком долгим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145