Еще раз гаснущее сомнение пыталось удержать его: сомнение, вполне
дозволенное, ибо захватчик чувствовал себя в безопасности. Сопротивление
приятно возбуждало, придавая поступку некий лоск, господствующее чувство
по-кошачьи играло с его робкой совестью и давало ей волю думать, что она
вольна. Атона обуяло чувство неминуемого завершения. Прикосновение воды к
голым ногам электризовало тело. Он больше не видел эту жидкость. Лишь
плоть ведала о ней, сладострастно скользившей по его щиколоткам,
окутывавшей их в зарождающееся наслаждение: поначалу раздражающее, но
сладостное под конец.
В Атоне возникал основополагающий смысл - единственное выражение
которого должно быть пагубно сильным толчком, столь мощным, что сдвинет
горы и оплодотворит озеро...
Тепло поднималось все выше, окутывая голени, колени, бедра; оно
ритмично омывало тело, нежными касаниями вытягивая из него глубочайшую
силу. Прилив неуклонно возрастал, втягивая его в воспоминание о юношеской
руке, путешествующей вверх под девичьей юбкой и касающейся запретного
соединения. Но на сей раз липкость ничуть не тревожила; бурная страсть
увлекла Атона вверх и внутрь.
Две шкалы - плоти и жидкости - слились под наложенным образом
нониуса, оказавшись в фокусе перед его закрытыми глазами. Не в силах более
сдержать себя, Атон погрузился в воду целиком. Вода, местность, вселенная
звенели от его нараставшего желания, а из глубин его самых сокровенных
притязаний явилась сущность жидкой среды: восходящая, кружащаяся,
подвластная громадному давлению, вламывающаяся мощным ураганом и, наконец,
взрывающаяся в мучительном наслаждении, которое измождает плоть, сокрушает
кости и насыщает дух по ту сторону времени. В Раю, вы слышали... Любовь
построила... О радость! радость! радость!
Какая-то сила извне подкинула его, подняла сквозь вздымавшиеся потоки
муки высоко-высоко к свету. Это была ее рука - тепло на его ладони -
уводившая от забвения, к которому вела Атона двойственная страсть. Темный
бог ждал в конечной точке; существо, для которого страсть и вина - лишь
орудия; бог, которому нормальный человек не мог бы служить.
Бог, которому служил бы Атон, если бы весь подтекст притчи об
астероиде достиг его сознания.
Дождь кончился, чудовища и замкнутые стены исчезли. Солнечный свет
падал не на разбитую колонну, как он отчасти ожидал, а на мерцавшую в
сумерках местность: радостную, зеленую и удивительно привлекательную.
- Ты... победил, - сказала Злоба, выбирая не совсем точное слово. Но
она была женщиной леса, нимфой любви. - Я не могу позволить тебе уйти
туда, к столь великому злу. - _О_н_а_ говорила о зле не о том, что они
сделали в космотеле, но о боге, которому он должен был служить. О боге,
предложившем ему святилище.
Фантасмагория закончилась. Призраки, кем бы они ни были, исчезли, и
Злоба вновь стала нетронутым глянцем грез Атона. Вернулась прекрасная дама
детства; предмет всей его любви никогда более не будет замутнен.
Его чистые чувства окружили ее со всех сторон. Он поцеловал ее,
услышав наконец завершение мелодии. Никогда его любовь не была так сильна.
Он почувствовал, как холодеют ее губы. Она была мертва.
$ 400
13
Вниз по реке: она опять превратилась в извилистую, бурную стремнину,
стены с обеих сторон сдвинулись, образовав узкий туннель. Но тропка
тянулась дальше над уровнем воды, достаточно широкая, чтобы по ней прошла
колонна людей.
Старшой шагал впереди, высматривая отметки человека, пошедшего на
разведку и не вернувшегося.
- Если еще сузится, - сказал он, - придется плыть.
Никто не отозвался. Плыть здесь было опасно. Любое неосторожное
движение отправило бы беспомощное тело по течению через возможные пороги,
в пасть к речным хищникам или еще кому-нибудь, стоявшему наготове для
защиты недоброго имени Тяжелого Похода. При пешем переходе они чувствовали
хотя бы частичную безопасность, и каждый поворот, открывавший взору
продолжение пути, встречался вздохом облегчения.
Туннель был достаточно высоким, чтобы рослый мужчина шел, не
сгибаясь, но очень узким. Тропинка занимала четверть основания, быстрая
река - все остальное, стена то и дело грозила столкнуть беспечного путника
в воду. Так продолжалось километр за километром: туннель вел вниз.
Вернулся Атон и с неохотой доложил: сверху выхода нет, лишь
непреодолимый водопад. О другом туннеле, за водопадом, он не сказал.
Заглянув в него, он услышал отдаленный стук и ощутил угрозу, которую
невозможно встретить лицом к лицу. _К_а_к_ он это понял, сказать он не
мог, но был в этом уверен.
Мало кто считал, что шансов вниз по реке больше - но Старшой поощрял
их истерическую надежду. Возможно пересечение с другим потоком, русло
которого _м_о_г_л_о_ вывести на поверхность. Ведь в конце концов, пещерные
твари _г_д_е_-_т_о_ вошли, а Бедокур выбрался. Где еще он мог пройти,
какие здесь? Если бы он оставил знак!
Внезапно все кончилось. За последним сужением, с почти совершенным
дверным проемом, туннель резко расширился. Все столпились в красивой
куполообразной пещере с большим озером посередине.
Озеро было тридцати метров в поперечнике, а купол в верхней точке
достигал метров пятнадцати. Таинственный путь огибал озеро по выступу
шириной с полметра, в каком-то метре над поверхностью воды. Стены над
выступом и под ним были отвесные или наклонялись внутрь; их не портили ни
выбоины, ни трещины. Голый человек не смог взобраться с тропки вверх. На
противоположной стороне озера выступ постепенно снижался до уровня воды.
Там виднелся верх отверстия около полуметра в поперечнике, в которое жадно
ввергалась вода.
Озеро было глубоким. Зеленое свечение виднелось на глубине нескольких
метров и терялось где-то в черных глубинах. Вода была холодной; жребий
определит первых кандидатов для мытья и плаванья.
Отряд расположился вокруг озера. Старшой поставил у входа стража и
разрешил всем отдыхать. Мужчины и женщины сидели, как дети, на берегу,
болтали ногами в воде и шутили. Впервые за время Похода воцарилась
беззаботная атмосфера. Оказалось, жребий не нужен: люди, почти забывшие,
что такое плавать, резвились с нескрываемой радостью.
Но Атону было почему-то не по себе. В отличие от других он чувствовал
позади огромную опасность. Она возникла в туннеле за водопадом и послала
биение своего сердца за ним, вниз во реке. Его душа таинственным образом
угадывала ее голод, ее колоссальный аппетит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64