.."
Да, дата была преждевременной. Но _п_о_ч_е_м_у_? Бедокур наверняка
что-то имел в виду.
Атон подошел к дому и без промедления отворил дверь. Какой-то
незнакомый человек обернулся ему навстречу - рослый мужчина лет
пятидесяти, в расцвете сил, с серьезной внешностью и натруженными руками.
В его поведении угадывалась сила - ненавязчивая, но непоколебимая. Это его
дядя - Вениамин Пятый, которого он почти забыл.
- Где ты был, Атон? - строго спросил Вениамин.
Его голос был невероятно похож на голос Аврелия. Позади него на
диване лежала женская фигура.
- Кокена! - воскликнул Атон, в неуважительной спешке минуя Вениамина.
Кокена не шевелилась. Ее светлые волосы безвольно падали с края дивана,
почти касаясь пола. - Кокена... я подарю тебе другую хвею...
- Слишком поздно, молодой человек, - сказал Вениамин.
Атон не обращал на него внимания.
- Кокена, Кокена - я выиграл сражение! Злодей побежден. - Ее веки
дрогнули, но она не произнесла ни слова. - Кокена! - Атон положил ей на
руку ладонь.
Рука была холодна.
"_П_о_д_у_м_а_й_ о _д_а_т_е_... Это был год и месяц озноба. Озноб!
Она умирала, пройдя точку возврата".
- Ты думал, племянник, что ее любовь слабее, - пробормотал Вениамин,
- потому что она протекает ровно?
Атон наконец понял. Озноб поразил Хвею в первом месяце $ 305 и,
соответственно, ожидался вновь во втором месяце $ 403. Кокена это
прекрасно знала, как знал всякий обитатель Хвеи, и могла покинуть планету
- не будь у нее на руках в сущности инвалида. Вне планеты не было места,
где она могла бы спрятать Атона, - не удалось бы избежать тщательной
проверки служащих карантина, которой все еще подвергали каждый корабль,
покидавший обреченную планету. Кокена осталась, рискуя заболеть ознобом, -
и проиграла! Вместо того чтобы покинуть Хвею к новому началу болезни.
Кокена осталась ухаживать за ним и вынуждена была разбудить его, так как
один бы он не проснулся - беспомощный, с помраченным сознанием, а то бы и
просто умер от наркотиков без присмотра.
Нет, ее любовь не была слабее.
Кокена хотела, чтобы он выиграл свободу, пока она жива и поддерживает
его.
Озноб. Атон опознал бы озноб сразу, коснувшись ее, ибо во время их
разговора болезнь зашла уже слишком далеко. Кокене наверняка стоило
больших усилий не терять сознание и настраивать его на поединок, смысл
которого она сама не вполне понимала. И вот поединок завершен, ее роль
сыграна - и она прекратила борьбу.
Если, конечно, не сделала этого раньше, когда увидела, что хвея
умерла.
Атон нескончаемо долго стоял перед Кокеной на коленях и, взяв в
ладонь ее руку, смотрел в спокойное лицо. Знала ли она, что в третий раз
он ее не предал? Слезы навернулись ему на глаза, когда холод перетек из ее
руки в его руку, в его дух.
"Моя любовь к тебе, - думал он, - моя любовь к тебе не слабее. Все,
что раньше ты делила с миньонеткой, принадлежит теперь тебе одной. Моя
вторая любовь сильнее первой".
Она лежала без движений.
Атон, сраженный, опустил голову.
- Цена свободы слишком велика, - пробормотал он.
Раздался настойчивый стук в дверь.
- Это Хтон, - сказал Атон Вениамину, не скрывая более свою
полутелепатию.
Вошел Бедокур и сразу же направился к умирающей девушке.
- Кончена, - проговорил он.
Атон кивнул. Последняя загадка Бедокура была разгадана. Наступил
черед Атона принести себя в жертву.
- Я буду молиться вашему богу, - сказал он Бедокуру, - если только
она выживет.
Бедокур одобрительно кивнул:
- Мы должны отправиться немедленно.
Атон встал, подсунул руки под окоченевшее тело Кокены и поднял ее. Он
понес ее к двери. Вениамин не двинулся с места.
- Кажется, ты продал свою душу, - сказал он.
Атон шагнул в ночь. Над головой светили яркие звезды - звезды,
которых он больше не увидит.
- "Умерьте свет свой золотой!" - тихо процитировал он. - "Моя
возлюбленная спит!.."
$ 400
16
В пещерах было тихо, ни малейшего ветерка. Даже течение воды
прекратилось. Она замерла неподвижно в заводях, слишком мелких для
купанья. Скальные образования приняли необычный оттенок - неестественно
серый, а гротескная форма расходящихся туннелей вызывала отвращение.
Дурные предчувствия росли, пропитанные предчувствием тупика. Некогда
могучая река постепенно иссякла, а увлекательное путешествие выдохлось.
Отряд вновь голодал. Скоро в ход пойдет жребий, если кто-то сам не станет
добровольцем, рухнув без сил. Последняя отметка Бедокура находилась в двух
переходах отсюда. Если в конце этого перехода не найдется новой, придется
вернуться по тропе назад.
Четырнадцать женщин и шесть мужчин пережили тридцать отрезков
Тяжелого Похода... Пока. Несчастные случаи и переутомление все еще брали
свою дань, и химера продолжала преследовать отряд, хотя ей очень редко
представлялся шанс для нападения. Они были дальше от поверхности, чем
когда бы то ни было - и между ними и выходом пребывала в ожидании
Немезида, сведшая с ума Бедокура.
Переход подошел к концу. Все остановились на привал, сгрудившись
вместе, чтобы защититься от зловещих скоплений неведомых сил. Эти пещеры
исполнены угроз.
- Сколько же еще? - пронзительно спросила одна женщина, обращаясь к
мрачным туннелям. Атон согласился: "Какие еще тяготы нужно вынести, чтобы
Хтон нас выпустил?"
Крик. Кричала одна из женщин-разведчиц. Пока отряд отдыхал, группы из
нескольких человек выходили побродить по окрестностям. Химера никогда не
нападала на бдительный отряд.
Все собрались вокруг пирамиды Бедокура с нацарапанным на полу
сообщением. Камень здесь мягкий и легко резался.
- Что это значит?
Типичное указание на опасность - с черепом, но без скрещенных костей.
Под ним одно-единственное слово.
Атон произнес вслух корявые буквы: MYXA.
- Кажется, медицинский термин, - сказал он.
- Микса, - пробормотал Старшой. - Для меня это ничего не значит. Не
похоже на него оставлять рисунок незаконченным.
- Если его что-то не спугнуло... - предположила женщина.
- Или здесь есть какая-то Микса, которая не совсем убивает, -
закончила другая.
Они стояли переглядываясь. Никто не зная. Но одно казалось
несомненным: Бедокур шуток не любил, и пренебрегать его предупреждением
было нельзя.
- Лучше побыстрее идти дальше, - решил Старшой. Все устали, но никто
не возражал. Здесь опасно.
Через четверть часа, схватившись за горло и голову, упала одна
женщина. На нее никто не нападал, и с виду все было порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Да, дата была преждевременной. Но _п_о_ч_е_м_у_? Бедокур наверняка
что-то имел в виду.
Атон подошел к дому и без промедления отворил дверь. Какой-то
незнакомый человек обернулся ему навстречу - рослый мужчина лет
пятидесяти, в расцвете сил, с серьезной внешностью и натруженными руками.
В его поведении угадывалась сила - ненавязчивая, но непоколебимая. Это его
дядя - Вениамин Пятый, которого он почти забыл.
- Где ты был, Атон? - строго спросил Вениамин.
Его голос был невероятно похож на голос Аврелия. Позади него на
диване лежала женская фигура.
- Кокена! - воскликнул Атон, в неуважительной спешке минуя Вениамина.
Кокена не шевелилась. Ее светлые волосы безвольно падали с края дивана,
почти касаясь пола. - Кокена... я подарю тебе другую хвею...
- Слишком поздно, молодой человек, - сказал Вениамин.
Атон не обращал на него внимания.
- Кокена, Кокена - я выиграл сражение! Злодей побежден. - Ее веки
дрогнули, но она не произнесла ни слова. - Кокена! - Атон положил ей на
руку ладонь.
Рука была холодна.
"_П_о_д_у_м_а_й_ о _д_а_т_е_... Это был год и месяц озноба. Озноб!
Она умирала, пройдя точку возврата".
- Ты думал, племянник, что ее любовь слабее, - пробормотал Вениамин,
- потому что она протекает ровно?
Атон наконец понял. Озноб поразил Хвею в первом месяце $ 305 и,
соответственно, ожидался вновь во втором месяце $ 403. Кокена это
прекрасно знала, как знал всякий обитатель Хвеи, и могла покинуть планету
- не будь у нее на руках в сущности инвалида. Вне планеты не было места,
где она могла бы спрятать Атона, - не удалось бы избежать тщательной
проверки служащих карантина, которой все еще подвергали каждый корабль,
покидавший обреченную планету. Кокена осталась, рискуя заболеть ознобом, -
и проиграла! Вместо того чтобы покинуть Хвею к новому началу болезни.
Кокена осталась ухаживать за ним и вынуждена была разбудить его, так как
один бы он не проснулся - беспомощный, с помраченным сознанием, а то бы и
просто умер от наркотиков без присмотра.
Нет, ее любовь не была слабее.
Кокена хотела, чтобы он выиграл свободу, пока она жива и поддерживает
его.
Озноб. Атон опознал бы озноб сразу, коснувшись ее, ибо во время их
разговора болезнь зашла уже слишком далеко. Кокене наверняка стоило
больших усилий не терять сознание и настраивать его на поединок, смысл
которого она сама не вполне понимала. И вот поединок завершен, ее роль
сыграна - и она прекратила борьбу.
Если, конечно, не сделала этого раньше, когда увидела, что хвея
умерла.
Атон нескончаемо долго стоял перед Кокеной на коленях и, взяв в
ладонь ее руку, смотрел в спокойное лицо. Знала ли она, что в третий раз
он ее не предал? Слезы навернулись ему на глаза, когда холод перетек из ее
руки в его руку, в его дух.
"Моя любовь к тебе, - думал он, - моя любовь к тебе не слабее. Все,
что раньше ты делила с миньонеткой, принадлежит теперь тебе одной. Моя
вторая любовь сильнее первой".
Она лежала без движений.
Атон, сраженный, опустил голову.
- Цена свободы слишком велика, - пробормотал он.
Раздался настойчивый стук в дверь.
- Это Хтон, - сказал Атон Вениамину, не скрывая более свою
полутелепатию.
Вошел Бедокур и сразу же направился к умирающей девушке.
- Кончена, - проговорил он.
Атон кивнул. Последняя загадка Бедокура была разгадана. Наступил
черед Атона принести себя в жертву.
- Я буду молиться вашему богу, - сказал он Бедокуру, - если только
она выживет.
Бедокур одобрительно кивнул:
- Мы должны отправиться немедленно.
Атон встал, подсунул руки под окоченевшее тело Кокены и поднял ее. Он
понес ее к двери. Вениамин не двинулся с места.
- Кажется, ты продал свою душу, - сказал он.
Атон шагнул в ночь. Над головой светили яркие звезды - звезды,
которых он больше не увидит.
- "Умерьте свет свой золотой!" - тихо процитировал он. - "Моя
возлюбленная спит!.."
$ 400
16
В пещерах было тихо, ни малейшего ветерка. Даже течение воды
прекратилось. Она замерла неподвижно в заводях, слишком мелких для
купанья. Скальные образования приняли необычный оттенок - неестественно
серый, а гротескная форма расходящихся туннелей вызывала отвращение.
Дурные предчувствия росли, пропитанные предчувствием тупика. Некогда
могучая река постепенно иссякла, а увлекательное путешествие выдохлось.
Отряд вновь голодал. Скоро в ход пойдет жребий, если кто-то сам не станет
добровольцем, рухнув без сил. Последняя отметка Бедокура находилась в двух
переходах отсюда. Если в конце этого перехода не найдется новой, придется
вернуться по тропе назад.
Четырнадцать женщин и шесть мужчин пережили тридцать отрезков
Тяжелого Похода... Пока. Несчастные случаи и переутомление все еще брали
свою дань, и химера продолжала преследовать отряд, хотя ей очень редко
представлялся шанс для нападения. Они были дальше от поверхности, чем
когда бы то ни было - и между ними и выходом пребывала в ожидании
Немезида, сведшая с ума Бедокура.
Переход подошел к концу. Все остановились на привал, сгрудившись
вместе, чтобы защититься от зловещих скоплений неведомых сил. Эти пещеры
исполнены угроз.
- Сколько же еще? - пронзительно спросила одна женщина, обращаясь к
мрачным туннелям. Атон согласился: "Какие еще тяготы нужно вынести, чтобы
Хтон нас выпустил?"
Крик. Кричала одна из женщин-разведчиц. Пока отряд отдыхал, группы из
нескольких человек выходили побродить по окрестностям. Химера никогда не
нападала на бдительный отряд.
Все собрались вокруг пирамиды Бедокура с нацарапанным на полу
сообщением. Камень здесь мягкий и легко резался.
- Что это значит?
Типичное указание на опасность - с черепом, но без скрещенных костей.
Под ним одно-единственное слово.
Атон произнес вслух корявые буквы: MYXA.
- Кажется, медицинский термин, - сказал он.
- Микса, - пробормотал Старшой. - Для меня это ничего не значит. Не
похоже на него оставлять рисунок незаконченным.
- Если его что-то не спугнуло... - предположила женщина.
- Или здесь есть какая-то Микса, которая не совсем убивает, -
закончила другая.
Они стояли переглядываясь. Никто не зная. Но одно казалось
несомненным: Бедокур шуток не любил, и пренебрегать его предупреждением
было нельзя.
- Лучше побыстрее идти дальше, - решил Старшой. Все устали, но никто
не возражал. Здесь опасно.
Через четверть часа, схватившись за горло и голову, упала одна
женщина. На нее никто не нападал, и с виду все было порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64