Курбан вернулся задумчивый. Нарубил мелко соломы и стеблей джугары для
корма кобылы. Достал заржавленный обломок косы и прикрепил его к жерди -
получилось копье. Он побывал еще у кузнеца, помог ему в работе, потому что
в кузнице собралось много поселян, отправлявшихся по вызову шаха в Бухару.
Курбан, помогая кузнецу, заработал девять медных дирхемов, так что мог
купить у лавочника несколько мелких обрезков баранины.
Вечером вернулась жена Курбана, работавшая целый день на поле
бека-землевладельца. Она сварила котелок кашицы из джугары и напекла
лепешек с кусочками бараньего сала.
Когда вся семья, усевшись вокруг глиняной миски, молча приступила к еде,
Курбан, сохраняя важность главы семьи, незаметно осматривал каждого из
сидевших.
Вот сгорбленная мать с седыми космами,- от работы у нее вырос горб на
спине. Он вспомнил ее молодой, смуглой, красивой, с черными блестящими
глазами и задорным смехом. Работа под палящим солнцем на залитых водою
полях, перетаскивание тяжелых вязанок джугары или хвороста, беспрерывный
труд согнули ее спину и придавили плечи.
Вот жена, уже увядающая, с резкими морщинами, прорезавшими красивое,
нежное лицо. Целые дни, согнувшись, она сидела на полу, над основой,
торопясь выткать возможно больше ткани. Ее руки стали жесткими и пальцы
узловатыми, как у старухи,
Четверо детей, сидящих рядом, торопятся ухватить и проглотить побольше
каши, и мать уделяет каждому по крошечному кусочку баранины. Старшему,
Гассану, уже одиннадцать лет. Он просился поехать с отцом до Бухары, чтобы
не только увидеть великолепный город, но и взглянуть на отца, как он с
тонким, гибким копьем, мечом и круглым блестящим щитом поскачет на бешеном
коне.
Еще трое детей: старшая - подросток, она уже стыдливо закрывается краем
платка. Вот еще двое малюток. Они сидят рядышком на пятках и, уплетая кашу,
вымазали себе щеки. Что-то с ними будет?
Почти всю ночь Курбан не спал, обсуждая с женой, как в его отсутствие
вести хозяйство, когда пускать воду на посевы, как позвать на помощь
соседей, чтобы сжать поле, и чем их угощать в день подмоги.
- А если сюда придут яджуджи? - спрашивала жена.- Куда нам бежать? И как
нам потом с тобою встретиться?
Курбан успокаивал жену. Разве можно допустить, что неведомые враги
появятся в Бухаре, в самом сердце ислама? Наверное, шах Хорезма соберет
свое могучее войско и поведет его через кипчакские земли, чтобы встретить и
разгромить врагов в степи, и тогда Курбан вернется на хорошем коне, и в
поводу будет следовать вторая лошадь с вьюками, полными разной военной
добычи - подарков для всей семьи.
Рано утром Курбан сходил в ближайшие овраги и привез на кобыле столько
хвороста, что под грудой сучьев были видны только четыре ноги. Курбан
изрубил хворост и сложил его у стены ровной кладкой. Он еще раз наказал
жене и матери никому не проговориться о яме, вымазанной внутри глиной и
обложенной соломой, в которой хранился небольшой запас джугары и посевных
семян пшеницы. Этого должно хватить надолго, а там н Курбан вернется.
- Как ты поедешь в дальнюю дорогу? - причитала жена и мать.- У тебя нет
ни хлеба, ни денег! Ты от голода растянешься в канаве вместе с конем.
Возьми нашу джугару!
- Ничего, не бойтесь! - отвечал Курбан.- Джигита прокормит дорога.
Глава третья
ВОЙНА НАЧАЛАСЬ...
Взяв самодельное копье, Курбан-Кызык отправился в путь. Он заехал в
усадьбу бека, чтобы узнать, куда ему следует явиться. Управляющий усадьбой
изругал его и сказал, что бек Инаньч-хан с отрядом всадников уже уехал. Все
опоздавшие должны его догонять по большой дороге, ведущей в Бухару.
По всем тропам были видны группы пеших и конных поселян и вереницы
двуколок, нагруженных пожитками и детьми. С криками и слезами плелись
старики и женщины. Обозы тянулись по всем направлениям - одни к городу,
другие, наоборот, уходили в сторону южных гор.
Было начало весны. На полях зеленели озимые. Солнце уже сильно
пригревало. Дороги подсохли, и пыль густыми облаками подымалась над
вереницами куда-то уходивших людей. Возле селений встречались кузницы, где
стучали молотки и вооруженные люди кричали и спорили, желая подковать коня,
приобрести наконечник копья или умело выкованный железный меч.
К вечеру следующего дня, когда вдали показались глиняные ограды
предместий Бухары, Курбан успел подружиться с черноглазым бородатым
дервишем, шагавшим возле нагруженного котомками черного осла. От него не
отходил мальчик лет тринадцати. Дервиш напевал песни и призывал счастье и
удачу отважным богатырям, двинувшимся против неверных. Некоторые воины
опускали в миску дервиша лепешки или горсти пшена.
Когда наступила ночь, тысячи костров засветились вокруг города. Курбан,
следуя за дервишем, оказался возло низких строений, откуда, доносились
монотонные выкрики: "Гу, гу-у, гу-у" Это была "ханака" - общежитие
дервишей. Внутри было много народу, просившего у дервишей исцеления от
болезней и молитв, которые спасут от смерти в предстоящей войне. Дервиши
колдовали, читали заговоры, совали посетителям полоски бумажек со
священными надписями.
Курбан, привязав около ограды кобылу, обошел костры, насобирал
просыпанной соломы для Рыжухи и черного осла. А дервиш поделился лепешками
и сваренной в железном котелке болтушкой из муки.
"Джигита прокормит дорога",- вспомнил Курбан.
Всю ночь Курбан, борясь со сном, провел около лошади, намотав на руку
повод. У костров говорили, что теперь покупают за хорошие деньги самых
хромых и плохих коней, так как все хотят уехать подальше от Бухары в
персидские горы или в Индию, куда не доберутся неведомые язычники.
К утру Курбан так крепко заснул, что не слышал, как кто-то, перерезав
повод, увел его Рыжуху.
- Говорят, что аллах покарает бесстыдного вора, отнявшего коня у воина,
выступившего на священную войну,- сказал дервиш.- Но пока бог наказал также
и меня, бедного Хаджи Рахима, так как вор увел и моего старого осла.
Утешимся тем, что мы теперь налегке пойдем осматривать благородную Бухару.
Курбан взвалил на плечо свое длинное копье и направился вместе с дервишем
и его юным спутником осматривать прославленный город - "светлую звезду на
небесах просвещения", "благородную Бухару".
Три путника, "держа друг друга за пояс дружбы", плелись к Бухаре, среди
бесчисленной толпы, двигавшейся непрерывным потоком.
Высокие стены, построенные в древние времена, поросшие бурьяном и
колючкой, кое-где обвалившиеся, имели одиннадцать ворот, через которые
купеческие караваны связывали эту твердыню ислама со всеми концами
вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46