Охотничья
песнь Морры снова смолкла, слышалось лишь жаркое пыхтенье - все
ближе, ближе, ближе...
- Прыгай в кастрюлю! - крикнул я несчастной жертве.
И тут же что-то плюхнулось, а кастрюля по ручки погрузилась в
воду. Кто-то цеплялся в темноте за мой хвост... Я поджал его... Ха!
Славный подвиг! Герой-одиночка! Началось историческое отступление к
пароходу "Морской оркестр", где в тревожном ожидании томились мои
друзья.
Спасенный был тяжел, очень тяжел. Но я плыл со скоростью ветра.
Под жалобный вой Морры, которая, стоя в одиночестве на берегу, выла от
голода и злобы (как выяснилось, плавать она не умела), я одолел
пролив, взобрался на борт, сполз на палубу, и, тяжело дыша, вытряхнул
спасенного из кастрюли.
Фредриксон зажег керосиновую лампу - поглядеть, кого это я спас.
Я абсолютно уверен, что этот миг был одним из самых страшных
моментов моей бурной молодости: передо мной на мокрой палубе сидела не
кто иная, как Хемулиха! Как говорили в те времена - живая картина!
Я спас Хемулиху!
В первую минуту, испугавшись, я поднял хвост под углом в 45ь, но
вспомнив, что я вольный муми-тролль, беззаботно сказал:
- Привет! Вот это да! Вот так неожиданность! Никогда бы не
подумал!
- Не подумал о чем? - спросила Хемулиха, выбирая куски жаркого
из своего зонтика.
- Не подумал бы, что спасу вас, тетенька! - взволнованно
произнес я. - То есть что вы, тетенька, будете спасены мной. Получили
ли вы, тетенька, мое прощальное письмо?
- Я тебе не тетенька! - буркнула Хемулиха. - И никакого письма
я не получала. Ты, наверное, не наклеил на конверт марку. Или написал
неправильный адрес. Или забыл отправить письмо. Если ты вообще умеешь
писать... - И, поправив шляпку, снисходительно добавила: - Но зато
ты умеешь плавать!
- Вы знакомы? - осторожно спросил Юксаре.
- Нет, - сказала Хемулиха. - Я тетка той Хемулихи. - И вдруг
спросила: - Кто это размазал желе по всему полу? Эй ты, ушастый,
подай-ка мне тряпку, я приберу.
Фредриксон (потому что имелся в виду он) бросился за тряпкой и
принес пижаму Юксаре.
- Я ужасно сердита, - объяснила тетка Хемулихи, вытирая пижамой
палубу. - А в таких случаях единственное что помогает - уборка.
Мы молча стояли за ее спиной.
- Ну разве я не говорил, что у меня - Предчувствие? -
пробормотал Юксаре.
Тут тетка Хемулихи повернула к нему свою некрасивую морду и
рявкнула:
- Молчать! Ты слишком мал, чтобы курить. Тебе надо пить молоко,
это полезно, и тогда лапы не будут дрожать, морда не пожелтеет, а
хвост не облысеет. - И, обращаясь к нам, добавила: - Повезло вам, что
меня спасли. Теперь я наведу здесь порядок!
- Взгляну-ка на анероид! - заторопился вдруг Фредриксон и,
юркнув в навигационную каюту, запер за собой дверь.
Но анероид, в страхе перед теткой Хемулихи, никак не мог показать
правильное направление. Он исправился только после того, как кончилась
эта история с клипдассами. Но об этом я расскажу ниже.
А у нас, увы, не осталось ни малейшей надежды избавиться от тетки
Хемулихи, присутствия которой на корабле, по моему глубокому
убеждению, никто из нас не заслужил.

- Про дальше я еще не успел написать, - обычным своим тоном
сказал Муми-папа, вопросительно выглядывая из-за своих мемуаров.
- Знаешь что, - успокоил начинающего автора Муми-тролль, - я
уже начинаю привыкать к тому, что ты употребляешь непонятные слова. А
эта кастрюля, должно быть, была ужасно большая... А когда ты кончишь
книгу, мы разбогатеем?
- Ужасно разбогатеем, - ответил Муми-папа.
- Надеюсь, мы разделим это богатство на всех? - спросил Снифф.
- Ведь ты же написал про моего папу - Шнырька? Ты его вывел в герои
этой книги? Он ведь у тебя - главный?
- А я считаю, что главный герой - Юксаре, - сказал Снусмумрик.
- Это надо же, так поздно узнать, какой у тебя был замечательный
папочка! И до чего приятно, что он похож на меня.
- Ваши несчастные папочки - только фон! - закричал
Муми-тролль, слегка пнув лапой Сниффа. - Вы должны радоваться, что
они вообще попали в книгу!
- Ты почему пнул меня? - заорал Снифф, ощетинив усы.
- Что тут делается? - Муми-мама выглянула из гостиной. - Вы
чем-то расстроены?
- Папа читает вслух про свою жизнь, - объяснил Муми-тролль
(подчеркнув слово "свою").
- Ну как, нравится? - спросила мама.
- Захватывающе!
- Ты совершенно прав, - мама улыбнулась сыну и сказала,
обращаясь к папе: - Не читай только того, что может дать малышам
неправильное представление об их родителях. Вместо этого говори:
"многоточие..." Дать тебе трубку?
- Не разрешай ему курить! - завопил Снифф. - Тетка Хемулихи
говорила, что от курения начинают дрожать лапы, желтеет морда и лысеет
хвост!
- Ну-ну, не огорчайся! - успокоила малыша Муми-мама. -
Муми-папа курил всю свою жизнь и не пожелтел, не облысел, да и лапы у
него не дрожат...
Она подала папе его пенковую трубку, отворила окна и, напевая,
вышла на кухню - варить кофе.
В открытое окно веранды ворвался вечерний морской ветерок.
- Как же вы могли забыть про Шнырька, когда спускали пароход на
воду? - упрекнул Муми-папу Снифф. - Навел он когда-нибудь порядок в
своей пуговичной коллекции?
- Разумеется, он не раз наводил в ней порядок, - отвечал папа.
- И все время изобретал новую систему. Раскладывал пуговицы то по
цвету или по величине, по форме или по материалу, а иногда в
зависимости от того, насколько они ему нравились.
- Вот здорово! - мечтательно прошептал Снифф.
- Меня лично крайне огорчает то, что моему папаше измазали всю
пижаму этим желе, - никак не мог успокоиться Снусмумрик. - В чем же
он потом спал?
- В моих пижамах, - разъяснил Муми-папа, пуская большие клубы
дыма в потолок.
Снифф зевнул:
- Может, на летучих мышей поохотимся?
- Давайте! - поддержал его Снусмумрик.
- Пока, папа! - сказал Муми-тролль. Оставшись один, Муми-папа,
немного поразмыслив, принялся снова писать...
А что ему еще было делать в таком сплошном одиночестве?

На следующее утро тетка Хемулихи проснулась в зверски хорошем
настроении. Разбудив нас в шесть часов, она протрубила:
- Доброе утро! Доброе утро! Доброе утро! Возьмемся за дело!
Сначала небольшое состязание - штопаем носки: я только что заглянула
в ваши ящики. Затем в награду за усердие несколько воспитательных игр.
Это так полезно. А что там у нас для укрепления здоровья?
- Кофе, - на всякий случай сказал Шнырек.
- Каша, - сказала тетка. - Кофе пьют только в старости и еще,
если страдают трясучкой.
- А я знаю одного, который умер от каши, - пробормотал Юксаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29