Может, она и
впрямь глупая и вовсе не занимательная? Может, и вся книга глупая?"
- Никак ты сидишь в темноте? - удивилась Муми-мама, открывая
кухонную дверь.
- Мне кажется, глава о переживаниях моей юности нелепая, -
сказал папа.
- Ты говоришь про начало шестой главы? - уточнила мама.
Папа что-то пробормотал.
- Это одно из лучших мест во всей книге, - твердо сказала
Муми-мама. - У тебя получается гораздо правдивее, когда ты перестаешь
хвастаться. Детишки слишком малы, чтобы понять это. Я принесла тебе
бутерброды на ночь. Ну, пока.
Она пошла наверх. Лестница проскрипела точно, как тогда, -
девять раз. Но эта лестница была сделана гораздо прочнее, чем старая...
Папа съел один бутерброд. Потом еще один. Потом тоже поднялся
наверх, чтобы читать продолжение Муми-троллю, Снусмумрику и Сниффу.
Щель в дверях чуть расширилась, и маленький белый дымок влетел в
комнату. Свернувшись в кольцо, он таращил два белых мигающих глаза -
из своего укрытия под кроватью я это видел совершенно отчетливо.
"Это и в самом деле привидение", - сказал я себе. (Во всяком
случае, смотреть на него было не так страшно, как слушать скрип на
лестнице.) В комнате стало холодно, как во всех рассказах о
привидениях, из всех углов дуло, и привидение вдруг чихнуло.
Дорогие читатели, не знаю, как бы вы к этому чиху отнеслись, но я
из-за чихания начал относиться к привидению с меньшим уважением; я
выполз из-под кровати (между прочим, привидение уже и так заметило
меня) и сказал, впрочем, очень вежливо:
- Будьте здоровы!
- Сам будь здоров, - сердито буркнуло привидение. - Призраки
ущелий скулят, как бродячие псы, в такую мрачную злосчастную ночь!
- Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? - спросил я.
- В такую злосчастную ночь, - угрюмо продолжало привидение, -
скрипят забытые кости на морском берегу.
- Чьи кости?
- Забытые кости, - отвечало привидение. - Бледно-желтый ужас
скалит зубы над заклятым островом. Берегитесь, смертные, я вернусь в
пятницу, тринадцатого, сего месяца.
Тут привидение распрямилось и, бросив на меня устрашающий взгляд,
улетело через полураскрытую дверь, но прежде ударилось макушкой о
притолоку и крикнуло: "Ой! Гоп-ля-ля!" Потом скользнуло вниз по
лестнице, вылетело на лунный свет и трижды издало вой, будто гиена. Но
все это уже не произвело на меня сильного впечатления.
Увидев, как привидение растворилось в вечерней мгле, я
расхохотался. Теперь-то у меня есть сюрприз для колонистов! Теперь я
могу совершить такое, на что никто не осмелится!
В пятницу, тринадцатого, незадолго до полуночи я повел колонистов
на берег моря. Их ждал там приготовленный мной скромный ужин: суп,
хрустящие хлебцы и апельсиновый сок (на всех перекрестках стояли бочки
с соком, и каждый мог наливать себе сколько хочет). На фарфоровой
посуде я нарисовал черным велосипедным лаком скрещенные кости.
- Ты мог бы взять у меня немножко красной краски, - сказал
Шнырек, - или желтой и голубой. Извини, конечно, но так было бы
веселее.
- Но я не собирался делать веселее, - сдержанно отвечал я. -
Сегодня ночью вы увидите здесь такие страшные вещи, что и представить
себе нельзя. Будьте готовы ко всему.
Юксаре сказал, глядя в тарелку:
- По вкусу напоминает уху. Какая это рыба? Плотва?
- Морковь, - отрезал я. - Ешь! Ты считаешь, что привидения -
это что-то совсем обыкновенное?
- А... Так вот оно что. Ты будешь рассказывать истории про
привидения?
- Я обожаю про привидения, - заахала Мюмла. - Мама по вечерам
всегда рассказывает нам страшные истории и под конец сама так
пугается, что мы полночи ее успокаиваем. А с моим дядей по материнской
линии бывает еще хуже. Один раз...
- Я говорю совершенно серьезно, - перебил я ее сердито. -
Рассказывать про привидения?.. Клянусь своим хвостом! Я покажу вам
привидение! Настоящее! Интересно, что вы тогда скажете? - И я
победоносно посмотрел на них.
Мюмла захлопала, а Шнырек со слезами на глазах прошептал:
- Миленький тролль, не надо!
- Ну ради тебя вызову очень маленькое привидение, - успокоил я
его.
Юксаре перестал есть и уставился на меня с удивлением, я бы даже
сказал, с восхищением! Я достиг цели: спас свою репутацию и свой
авторитет! Но, дорогие читатели, вы можете представить себе волнение,
охватившее меня перед тем, как часы пробили двенадцать? Вернется ли
привидение? Будет ли оно достаточно устрашающим? А вдруг начнет
чихать, болтать всякую чепуху и испортит всю затею?
Типичная черта моего характера - любой ценой произвести
впечатление на окружающих: вызвать восторг, сострадание, страх или
любые другие сильные чувства. Возможно, это происходит оттого, что в
детстве меня никто не понимал.
Когда полночь приблизилась, я вскарабкался на утес, поднял
мордочку к луне и принялся делать магические жесты лапами и издавать
такой вой, который должен был пронять всех до мозга костей. Иными
словами - я вызывал привидение.
Колонисты сидели как зачарованные, лишь в ясных глазах Юксаре я
увидел иронию и искорку недоверия. Я и сегодня чувствую глубокое
удовлетворение от того, что произвел-таки впечатление на Юксаре.
Привидение явилось! Оно и в самом деле было прозрачное, без тени, и
тут же начало завывать о забытых костях и ужасах из ущелья.
Шнырек закричал от страха и спрятал голову в песок. Зато Мюмла
сразу же подошла к привидению и протянула ему лапку:
- Привет! Как приятно увидеть настоящее привидение. Не хочешь ли
отведать нашего супчика?
Никогда не знаешь, какой номер выкинут мюмлы!
Конечно, привидение оскорбилось. Оно растерялось, съежилось,
сморщилось и исчезло, превратившись в печальное колечко дыма. Юксаре
начал смеяться, и я почти уверен, что привидение слышало этот смех. В
общем, ночь была испорчена.
Но колонистам пришлось дорого заплатить за свою непростительную
бестактность. Последующую неделю просто трудно описать. Никто из нас
не мог спать по ночам. Привидение нашло железную цепь и звякало ею до
четырех утра. Кроме того, нас будил крик совы, вой гиены, шаркающие
шаги и стук в двери, наша мебель начала прыгать по комнате и ломаться.
Колонисты были недовольны.
- Убери свое привидение, - потребовал Юксаре. - По ночам я
хочу спать!
- Не могу, - серьезно пояснял я. - Если хоть раз вызовешь
привидение, приходится его терпеть.
- Шнырек плачет, - упрекал меня Юксаре. - Привидение
нарисовало череп на его банке из-под кофе и написало внизу: "ЯД".
- Какое ребячество, - ответил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
впрямь глупая и вовсе не занимательная? Может, и вся книга глупая?"
- Никак ты сидишь в темноте? - удивилась Муми-мама, открывая
кухонную дверь.
- Мне кажется, глава о переживаниях моей юности нелепая, -
сказал папа.
- Ты говоришь про начало шестой главы? - уточнила мама.
Папа что-то пробормотал.
- Это одно из лучших мест во всей книге, - твердо сказала
Муми-мама. - У тебя получается гораздо правдивее, когда ты перестаешь
хвастаться. Детишки слишком малы, чтобы понять это. Я принесла тебе
бутерброды на ночь. Ну, пока.
Она пошла наверх. Лестница проскрипела точно, как тогда, -
девять раз. Но эта лестница была сделана гораздо прочнее, чем старая...
Папа съел один бутерброд. Потом еще один. Потом тоже поднялся
наверх, чтобы читать продолжение Муми-троллю, Снусмумрику и Сниффу.
Щель в дверях чуть расширилась, и маленький белый дымок влетел в
комнату. Свернувшись в кольцо, он таращил два белых мигающих глаза -
из своего укрытия под кроватью я это видел совершенно отчетливо.
"Это и в самом деле привидение", - сказал я себе. (Во всяком
случае, смотреть на него было не так страшно, как слушать скрип на
лестнице.) В комнате стало холодно, как во всех рассказах о
привидениях, из всех углов дуло, и привидение вдруг чихнуло.
Дорогие читатели, не знаю, как бы вы к этому чиху отнеслись, но я
из-за чихания начал относиться к привидению с меньшим уважением; я
выполз из-под кровати (между прочим, привидение уже и так заметило
меня) и сказал, впрочем, очень вежливо:
- Будьте здоровы!
- Сам будь здоров, - сердито буркнуло привидение. - Призраки
ущелий скулят, как бродячие псы, в такую мрачную злосчастную ночь!
- Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? - спросил я.
- В такую злосчастную ночь, - угрюмо продолжало привидение, -
скрипят забытые кости на морском берегу.
- Чьи кости?
- Забытые кости, - отвечало привидение. - Бледно-желтый ужас
скалит зубы над заклятым островом. Берегитесь, смертные, я вернусь в
пятницу, тринадцатого, сего месяца.
Тут привидение распрямилось и, бросив на меня устрашающий взгляд,
улетело через полураскрытую дверь, но прежде ударилось макушкой о
притолоку и крикнуло: "Ой! Гоп-ля-ля!" Потом скользнуло вниз по
лестнице, вылетело на лунный свет и трижды издало вой, будто гиена. Но
все это уже не произвело на меня сильного впечатления.
Увидев, как привидение растворилось в вечерней мгле, я
расхохотался. Теперь-то у меня есть сюрприз для колонистов! Теперь я
могу совершить такое, на что никто не осмелится!
В пятницу, тринадцатого, незадолго до полуночи я повел колонистов
на берег моря. Их ждал там приготовленный мной скромный ужин: суп,
хрустящие хлебцы и апельсиновый сок (на всех перекрестках стояли бочки
с соком, и каждый мог наливать себе сколько хочет). На фарфоровой
посуде я нарисовал черным велосипедным лаком скрещенные кости.
- Ты мог бы взять у меня немножко красной краски, - сказал
Шнырек, - или желтой и голубой. Извини, конечно, но так было бы
веселее.
- Но я не собирался делать веселее, - сдержанно отвечал я. -
Сегодня ночью вы увидите здесь такие страшные вещи, что и представить
себе нельзя. Будьте готовы ко всему.
Юксаре сказал, глядя в тарелку:
- По вкусу напоминает уху. Какая это рыба? Плотва?
- Морковь, - отрезал я. - Ешь! Ты считаешь, что привидения -
это что-то совсем обыкновенное?
- А... Так вот оно что. Ты будешь рассказывать истории про
привидения?
- Я обожаю про привидения, - заахала Мюмла. - Мама по вечерам
всегда рассказывает нам страшные истории и под конец сама так
пугается, что мы полночи ее успокаиваем. А с моим дядей по материнской
линии бывает еще хуже. Один раз...
- Я говорю совершенно серьезно, - перебил я ее сердито. -
Рассказывать про привидения?.. Клянусь своим хвостом! Я покажу вам
привидение! Настоящее! Интересно, что вы тогда скажете? - И я
победоносно посмотрел на них.
Мюмла захлопала, а Шнырек со слезами на глазах прошептал:
- Миленький тролль, не надо!
- Ну ради тебя вызову очень маленькое привидение, - успокоил я
его.
Юксаре перестал есть и уставился на меня с удивлением, я бы даже
сказал, с восхищением! Я достиг цели: спас свою репутацию и свой
авторитет! Но, дорогие читатели, вы можете представить себе волнение,
охватившее меня перед тем, как часы пробили двенадцать? Вернется ли
привидение? Будет ли оно достаточно устрашающим? А вдруг начнет
чихать, болтать всякую чепуху и испортит всю затею?
Типичная черта моего характера - любой ценой произвести
впечатление на окружающих: вызвать восторг, сострадание, страх или
любые другие сильные чувства. Возможно, это происходит оттого, что в
детстве меня никто не понимал.
Когда полночь приблизилась, я вскарабкался на утес, поднял
мордочку к луне и принялся делать магические жесты лапами и издавать
такой вой, который должен был пронять всех до мозга костей. Иными
словами - я вызывал привидение.
Колонисты сидели как зачарованные, лишь в ясных глазах Юксаре я
увидел иронию и искорку недоверия. Я и сегодня чувствую глубокое
удовлетворение от того, что произвел-таки впечатление на Юксаре.
Привидение явилось! Оно и в самом деле было прозрачное, без тени, и
тут же начало завывать о забытых костях и ужасах из ущелья.
Шнырек закричал от страха и спрятал голову в песок. Зато Мюмла
сразу же подошла к привидению и протянула ему лапку:
- Привет! Как приятно увидеть настоящее привидение. Не хочешь ли
отведать нашего супчика?
Никогда не знаешь, какой номер выкинут мюмлы!
Конечно, привидение оскорбилось. Оно растерялось, съежилось,
сморщилось и исчезло, превратившись в печальное колечко дыма. Юксаре
начал смеяться, и я почти уверен, что привидение слышало этот смех. В
общем, ночь была испорчена.
Но колонистам пришлось дорого заплатить за свою непростительную
бестактность. Последующую неделю просто трудно описать. Никто из нас
не мог спать по ночам. Привидение нашло железную цепь и звякало ею до
четырех утра. Кроме того, нас будил крик совы, вой гиены, шаркающие
шаги и стук в двери, наша мебель начала прыгать по комнате и ломаться.
Колонисты были недовольны.
- Убери свое привидение, - потребовал Юксаре. - По ночам я
хочу спать!
- Не могу, - серьезно пояснял я. - Если хоть раз вызовешь
привидение, приходится его терпеть.
- Шнырек плачет, - упрекал меня Юксаре. - Привидение
нарисовало череп на его банке из-под кофе и написало внизу: "ЯД".
- Какое ребячество, - ответил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29