Нижний же этаж целиком заняла большая шикарная гостиная.
К ней я причертил застекленную веранду. Отсюда мне предстояло, сидя в
кресле-качалке, смотреть на бегущий мимо ручей. А на столике передо
мной будет вечно стоять огромный стакан сока и рядом с ним - гора
бутербродов. Перилам веранды я пририсовал столбики с узором в виде
сосновых шишек. Остроконечную крышу украсил красивой деревянной
луковицей и тут же решил, что когда-нибудь в будущем обязательно
позолочу ее. Я долго размышлял над тем, какую форму избрать для печной
дверцы (пережиток тех времен, когда все муми-тролли жили за печкой). В
конце концов я решил отказаться от множества маленьких печек с медными
дверцами и вместо них сделал одну большую печь в гостиной.
С печкой дом сразу сделался необычайно уютным. И я был просто
очарован моим собственным прекрасным произведением. Должно быть, тут
проявились мои врожденные способности, а также талант,
рассудительность и самокритичность. Но так как никогда не следует
хвалить то, что создано тобою, я просто описываю вам этот дом.
Внезапно мне стало холодно. Тень от папоротника все росла и
росла, вечерело...
От усталости и голода у меня закружилась голова, и я только и
думал, что о Ежихиной мисочке для простокваши. К тому же у нее вполне
могла заваляться краска, которой можно будет позолотить купол в виде
луковицы на крыше будущего дома муми-троллей. Устало передвигая
одеревеневшие лапки, я побрел по темнеющему лесу.
Ежиха мыла посуду.
- Подумать только! - воскликнула она при виде меня. - Он снова
здесь! Только ни слова о хемулях!
Махнув лапкой, я заговорил:
- Хемули, любезная фру, для меня теперь - никто! Я построил
дом! Скромный двухэтажный дом! Я очень счастлив, но очень устал, а
прежде всего - ужасно голоден! Я привык есть ровно в пять часов. И
мне надо немного золотой краски для луковицы на...
- Вот оно что! Золотой краски! - с кислой миной перебила меня
Ежиха. - Ты явился как раз к мытью посуды. Свежая простокваша еще не
готова, а вечернюю я съела.
- Ну и ладно, - отвечал я. - Одной мисочкой простокваши
больше, одной меньше - не так уж важно для искателя приключений. Но
прошу вас, любезная фру, оставьте посуду и взгляните на мой новый дом!
Ежиха подозрительно посмотрела на меня и вытерла лапки полотенцем.
- Так и быть, - сказала она. - Придется потом снова воду
подогревать. Где дом? Далеко отсюда?
Я шел впереди, и от дурного предчувствия всю дорогу у меня
дрожали поджилки.
- Ну-у? - спросила Ежиха, когда мы приблизились к ручью.
- Любезная фру, - осторожно начал я, показывая на дом, который
начертил на песке. - Вот таким я представляю его себе... Перила
веранды опираются на столбики с узором в виде сосновых шишек. То есть,
если вы, фру, одолжите мне лобзик...
Я был совершенно сбит с толку.
Дорогой читатель! Я так вжился в мечту о доме, что уверился,
будто он и в самом деле уже построен! Это, конечно, свидетельствует о
богатстве моей фантазии - необычайной особенности, которая в будущем
отметит мою жизнь и жизнь моих близких.
Ежиха долго смотрела на меня, потом наконец что-то пробормотала
(к счастью, слов я не разобрал) и отправилась восвояси - домывать
посуду.
А я залез в ручей и, ни о чем не думая, побрел по прохладной
воде. Ручей тек причудливо и неспешно, как обычно текут лесные ручьи.
Местами он становился таким мелким и прозрачным, что на дне его был
виден каждый камешек. Багровое солнце стояло низко над горизонтом, его
лучи, огибая сосновые стволы, били мне прямо в глаза, и я,
ослепленный, брел все дальше и дальше.
Наконец в голове у меня опять щелкнуло. Если бы я и в самом деле
построил дом вот на том красивом лужке, поросшем цветами, то весь
лужок был бы испорчен, не так ли?
Дом надо строить рядом с лужком, но рядом с лужком места для
постройки не было! Подумать только: я чуть не стал домовладельцем! А
разве домовладелец может быть искателем приключений?
Дальше... Я чуть было на всю свою жизнь не обзавелся такой
соседкой, как Ежиха! Скорее всего она из обширного ежового рода, и все
они там такого же неприветливого нрава. Стало быть, я избежал трех
больших бед и должен испытывать чувство глубокого удовлетворения.
Теперь задним числом я смотрю на историю с домом как на свой
первый большой жизненный Опыт, имевший величайшее значение для моего
дальнейшего развития.
Сохранив свободу и самоуважение, я мог брести по ручью и дальше,
но мысли мои были прерваны какимто веселым, коротеньким звуком.
Посреди ручья стрекотало красивое водяное колесо, сделанное из
колышков и лопастей. Я остановился в удивлении. И тут же услыхал, как
кто-то говорит:
- Это эксперимент. Счетчик оборотов.
Я приоткрыл глаза и увидел, что из черничника высовывается пара
длинных-предлинных ушей.
- С кем имею честь? - спросил я.
- Фредриксон, - ответил обладатель длинных ушей. - А ты сам -
кто?
- Муми-тролль, - отвечал я. - Беглец, рожденный при самом
необыкновенном сочетании звезд.
- Каком-каком? - переспросил Фредриксон с заметным интересом.
И я очень тому обрадовался, потому что впервые услышал разумный,
интеллигентный вопрос.
Я вылез из ручья и, сев рядом с Фредриксоном, стал рассказывать
ему о всех знаках и предзнаменованиях, сопровождавших мое появление на
свет. Он ни разу не прервал меня, слушая мой рассказ о красивой
маленькой корзиночке и газетной бумаге, в которой меня якобы нашла
Хемулиха, и о моем ужасном детстве в ее ужасном доме, где меня никто
не понимал. И о Приключении на весеннем льду...
Поскольку в рассказе всегда следует сосредоточиться на самом
главном, историю с домом и Ежихой я опустил, зато подробно описал свое
драматическое бегство и ужасное странствие по вересковой пустоши. И
под конец сообщил Фредриксону, что решил стать искателем приключений.
Когда я умолк, Фредриксон, слушавший меня очень внимательно и
изредка, в нужных местах, помахивавший ушами, долго думал и наконец
сказал:
- Удивительно! До чего удивительно!
- Конечно! - с благодарностью произнес я.
- А хемули просто отвратительны, - заявил Фредриксон и,
рассеянно вытащив из кармана пакет с бутербродами, отдал мне половину,
пояснив: - Ветчина.
Потом мы с ним немного посидели, глядя, как заходит солнце.
За время своей долголетней дружбы с Фредриксоном я не раз
удивлялся тому, как он может успокаивать и убеждать, не произнося
сколько-нибудь значительных и громких слов. Но я намерен продолжить
свой рассказ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29