"Прощание с Каталонией" противоположна "1984", а вот Селин продолжал в том же духе - делал черные пессимистические книги-монологи всю свою жизнь. Умер он в Медоне, в меховой безрукавке, запущенный и больной: его жена бывшая танцовщица Лили в соседней комнате давала уроки танца. Это был 1963 год. Селина опять начали печатать. Позади осталось сидение в датской тюрьме под мрачным грузом смертного приговора. (Однако, если бы Селин попался под горячую руку французским силам Сопротивления в 1945 в Париже, его бы ничто не спасло. Так что ему повезло еще. Другой коллобарант - талантливый молодой писатель и журналист Бразильяк был расстрелян.)
Мировоззрение Селина можно сравнить более всего с мировоззрением русского патриота антисемита. Такие базлающие особи встречаются в националистической тусовке. Правда, русские его прототипы лишены его таланта, им и в голову не придет перенести свое мрачное настроение на бумагу. А перенесут - будет бесталанная паранойя.
Селин очень крупный художник слова. Возможно, если чуть девальвировать слово гений, то он - гений. Он абсолютно силен в своем романе "Из одного замка в другой" потому, что к концу войны его жизненный цинизм созрел. Великолепны описания железнодорожной станции, куда в теплушках прибывают составы, набитые молодым прыщавым пушечным мясом - солдаты всех армий мира, желающие девок. Великолепны описания прогулок Петэна и Лаваля, юная похоть дочери коменданта. Книга читается тяжело, я ее читал по-французски, из-за тяжелого стиля непрерывного монолога, практически не разделенного абзацами. Этот стиль как бы разбитый на взрывы, на порции брюзжащего бормотания изобретение самого Селина. Он и во всех своих книгах ориентировался на имитацию разговорной речи, а в "Из одного замка в другой" - эта имитация поразительна. Вообще все книги Селина - раздраженный полив человека из низших слоев общества. Говорит работяга недоверчивый, злобный, инвалид 1-ой мировой, не ожидающий от государства и общества ничего хорошего. Желчный инвалид, короче.
Он любил только Лили и своего кота Бебера. Кот был с ним и в замке Зигмаринген. Еще он любил свою безрукавку мехом внутрь.
Ален Бастье, школьный учитель, прав: Селин это Бог для раздраженных работяг, для тех, кто торгует на улицах, кряхтя встает на работу в раннюю рань, ругает правительство у пивных стоек, несчастлив в личной жизни, для ипохондриков, полицейских и мрачных молодых людей. А таких во всем мире многие десятки миллионов. У Селина всегда будут читатели. Доктор бедняков, Луи-Фердинанд Дестуше, может покоится спокойно на кладбище в Медоне. Инвалида будут читать всегда.
Он съездил в Советский Союз на конгресс писателей. Советский Союз ему не понравился. Селина невозможно было провести. Да и трудно себе представить политический строй, против которого он бы не базлал.
Жан Жане: вор
Когда мы въехали в предгорье Пиренеев за городом Безье, мой друг Мишель Бидо показал мне желтые цветы, обильно покрывающие склоны. Цветы располагались на слабоолиственных прутьях, кустами. Это "жене" - сказал Мишель Бидо.
Жан Жене - вор, писатель, гомосексуалист - выбрал себе фамилию цветка горных пустырей. Обыкновенно цветок появляется на склонах после лесных пожаров. Жене в литературу ввел Жан-Поль Сартр. Ввел так назойливо, насильно таща за руку, что после появления пухлой книги Сартра "Святой Жан Жене" Жене не написал ни строчки на протяжении девяти лет.
Жене нашли в тюрьме. Беспризорник, якобы, служивший в Иностранном легионе, дезертировавший оттуда, Жене попал в тюрьму подростком за кражу... и потом попадал туда не раз. Он сидел во время оккупации, под немцами и остался сидеть при освобождении. Он был уже автором пары книг, когда французская общественность во главе с Сартром вытащила его из тюрьмы добилась его освобождения.
Самые известные его книги "Наша дама Цветов" (или "богоматерь Цветов" как кому нравится). "Дневник Вора", "Керэль". В них реалии тюремной жизни и всегда история гомоэротической любви или любовей. Но не только эти запретные или полузапретные плоды делают Жана Жане замечательным писателем. Его писательская манера характеризуется мастерским использованием крупных планов. В "Дневнике Вора" у него есть описание брюк любимого человека (однорукого), подробная география этих брюк от пояса до обшлагов внизу, манеры с какой щеголь и сутенер старой школы засовывал в брюки накладку, дабы место, где должен лежать член выглядело бы хорошо вздутым. Топография человеческого тела, география одежды, пристальные крупные планы лица, ресниц, ногтей, заусенцев - есть неповторимая манера Жене. Его лучшие книги - очень свежие, именно потому, что он умел видеть детали.
Когда герой "Богоматери Цветов", приговоренный к гильотине убийца, идет на казнь по коридору, Жене видит куст роз округ его чела. Страдания и святость тюрьмы может быть впервые обнаружены именно Жене.
Он был небольшого роста коротышка. Физиономия мопса - простого такого типчика, сына проститутки и неизвестного отца. Злопыхатели в России могли бы звать его шариковым. В тюрьмах же такие лица нередки.
Выйдя из тюрьмы, он некоторое время побыл "коклюшем" французских интеллектуалов, их любимой болезнь. Его водили по салонам и показывали. Но ему это скоро наскучило. Он написал несколько пьес в жанре модного тогда театра абсурда. "Балкон", "Служанки". Пьесы с успехом ставились в театрах Парижа, Франции, Европы. Однако, он никогда не прижился среди интеллектуалов рю Сент-Жермен. Он до конца дней своих жил в маленьких дешевых арабских полу криминальных отелях и водил дружбу с криминалами и гомосексуалистами. Он купил себе домик в Тунисе. Одно время его любовником был арабский юноша канатоходец.
Когда в 1980 году я перебрался в Париж из Нью-Йорка, я первым делом осведомился у своих издателей Жан-Жака Повера и Жан-Пьера Рамзэя - жив ли Жан Жене и что с ним. Издатели сказали, что жив, но о нем не пишут. Французское общество подвергло его остракизму за то, что он политически некорректен - поддержал палестинцев в их борьбе с Израилем, поддержал "Черных пантер" - организацию черных боевиков в Америке, выступал в защиту террористов "Красных бригад" в Италии и РАФовцев - Майнхов-Баадера в Германии. Я спросил издателей, нельзя ли организовать мне встречу с Жаном Жене. Повер и Рамзэй сказали, что попробуют попросить об этой услуге издательство "Галлимаре", но, мол, надежды на это мало. В "Галлимаре" сами не знают, где живет Жене, и порою по полгода не могут с ним связаться. Так что встречи не получилось. За все время с 1980 по 1986 - дата его смерти французская пресса не упомянула о Жане Жене. Словно писателя нет в живых давным-давно. Такова сила политических предрассудков. Бойкот современников тяжкая штука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62