Ты всерьез считаешь, что эти О'Руркэ убили Президента?
— Я думаю, что не они, — ответил Дженкинс. — Но гражданам нашей страны хочется как можно быстрее успокоиться. Быстро успокоиться, Том, важно простому гражданину, он крайне взволнован…
— Президента убили те, кому это выгодно. Какая польза семье О'Руркэ от убийства Президента Бакли, спроси себя, Сол?
— Согласен, никакой, — невозмутимо процедил Дженкинс. — И что из этого? Нам всего лишь нужны виновные. Не заставляй меня, Том, читать тебе лекцию о сверхважности стабильности государства и сверхважности психического здоровья каждого гражданина. Ради этого можно отправить на электрический стул десяток негодяев, все равно виновных в убийствах и умыкании людей…
Ясно, что старый Дженкинс не простой сукин сын, ясно, что он истово верит в свою мощную идеологию, во все эти «стабильность государства», «психическое здоровье гражданина»… Однако Том Турнер имел сведения, что люди Дженкинса убрали Президента. Правда, Турнер не имел сведений, знал ли о действиях своих людей Дженкинс. Зато Турнер знал наверняка, что без приказа Дженкинса его, Дженкинса, люди НЕ ПОСМЕЛИ БЫ. Теперь перед Турнером стояла самая серьезная дилемма его жизни: выступить против могущественного Секретаря Департмента Демографии или смолчать. Во всей стране только Агентство Национальной Безопасности могло, если бы захотело, соперничать с Департментом Демографии.
— А что, если это другие? — смалодушничал Турнер.
— А ничего, — понял его Дженкинс. — Так ты появишься со мной на Ти-Ви?
— Уговорил, — вздохнул Турнер. Вздохнул по своей собственной трусости. — Когда?
— Завтра. Я заеду за тобой в Агентство, если хочешь. Сегодня нельзя, мы не иллюзионисты, люди не поверят.
Дженкинс вышел из автомобиля Турнера. Стоявший рядом с машиной «бульдог» взял его под обширный черный зонт.
Даже если Турнер и имеет какие-то сведения, он побоится их обнародовать, понял Дженкинс. Разговор в машине был попыткой восстания Турнера против него, Дженкинса. Попытка не удалась, у Тома не хватило храбрости. Второй попытки не будет. Дженкинс, сложившись, как сухие ножницы, сел в машину.
Том Турнер видел, как Дженкинс, подобно ножницам, сел в машину. Только выждав некоторое время после отбытия автомобиля Секретаря Департмента Демографии, он пробормотал шоферу: «Давай».
Президент Российского Союза Владимир Кузнецов получил сведения об убийстве Президента Соединенных Штатов Америки, находясь в джакузи. Бурлящая горячая вода вот уже с десяток лет как полюбилась русскому Президенту. Испробовав впервые удовольствие джакузи во время своего визита в Калифорнию, он сделал джакузи местом омоложения и отдыха. Сведения поступили из двух источников. Министерство иностранных дел Японии переслало своему послу шифрованную телеграмму. Источник номер два — российский посол в Соединенных Штатах. Перед голым Президентом новость предстала в виде листа бумаги на серебряном подносе, его, осторожно опустившись на корточки, поставил у края бурлящего бассейна слуга. Перескочив через подробное описание убийства, Кузнецов обратился к концу текста.
«Согласно агентурным данным, в Соединенных Штатах в настоящее время нет оппозиционной террористической организации, способной совершить подобное убийство. Андеграундные криминальные группы также исключаются, ибо маломощны и малочисленны. Более того, всегда избегают политики. Можно с уверенностью сказать, что убийство Президента задумано и осуществлено одной из могущественных спецслужб Соединенных Штатов, или армией, или полицией. Вероятнее всего, Президента могли свалить заговором внутри Агентства Национальной Безопасности (глава Том Турнер) или могущественный шеф Департмента Демографии Дженкинс. Следует ожидать жестокой борьбы за освободившееся место Президента».
— Полотенце! — Кузнецов взялся за перила и, огромный, розовый, с раздувшимся беременным животом и бледным отростком члена, полез, образовывая ручьи и роняя капли, из джакузи.
Слуга набросил на него полотенце. Шеф личной охраны Президента, он же его ближайший друг, собутыльник и советник, поднялся с мягкого дивана.
— Ну и что ты думаешь, Василий Петрович?
— От американцев ничего еще не поступало. Но, думаю, следует ожидать в ближайшие часы телевизионного сообщения. К вечеру, очевидно, явится посол с приглашением на похороны.
— Это все понятно, — поморщился Президент. — Кого нам поддерживать сейчас? Мертвого они похоронят, ясно, справятся, найдут первых попавшихся виновных, но дальше кого поддерживать?
— Дженкинса, Владимир Георгиевич. Он — неоспоримая кандидатура. Разве что сенаторы не захотят видеть у власти опасного Кащея семидесяти трех лет. Но даже и сенат с ним не справится. По нашим сведениям, у Департмента Демографии около двух миллионов сотрудников…
— Власть перешла, насколько я понимаю, к вице-президенту Уильяму Паркеру?
— Этот — пустое место. — Шеф охраны приблизился к президенту: — Дай помогу, Георгич, спина у тебя вся осталась мокрая. — И краем полотенца протер обширную спину Президента.
— Пустое или нет, но по конституции власть переходит в таких случаях к вице-президенту. А у нас к кому, я уже забыл? Кажется, к Председателю Всероссийского Собрания?
— У нас проблема запутана, все оформили, как вы велели… — Шеф охраны подал Президенту белую рубашку, и тот влез в рукава, сопя.
— Как ты считаешь, Петрович, я опять набрал веса?
— Я бы не сказал.
— Дипломат хуев, — выругался Президент. — Старость не радость, Василий. В тридцать лет я жрал все что придется, и все перегорало мгновенно в топке. Ты помнишь, какие мы были, старый черт?! — Президент, в трусах и рубашке, неожиданно схватил своего охранника за шею и потряс его. Потом несколько раз ударил друга в живот кулаками. — Какими были кобелями, а? Я ни одной секретарши не пропускал…
— Всякому возрасту — свое, — осторожно заметил суперохранник. — Нынче вам свойственна государственная мудрость.
— Кому можно позавидовать в этом смысле, так это старому аскету Дженкинсу. Сух, как щепка, физиономия — как набалдашник у тросточки — гладкая. И, судя по тому, как он жрал на последнем приеме в Собрании здесь, в Советске, нашу красную икру и осетрину, никакой ведь диеты не соблюдает. После осетрины с таким же удовольствием наворачивал жирную свинину. Вот пьет он, по-моему, слабо.
— Тут один их бизнесмен говорил мне в поддатом виде, что Дженкинс на самом деле дракон, то есть принадлежит к древнейшей цивилизации рептоидов, драконообразных, которые до сих пор контролируют Землю…
— Ха-га-га-га, — захохотал Президент. — То-то ты, Петрович, своего профессора Мальцева продвигаешь. Как твой Комитет по Сотрудничеству с Внеземными цивилизациями поживает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
— Я думаю, что не они, — ответил Дженкинс. — Но гражданам нашей страны хочется как можно быстрее успокоиться. Быстро успокоиться, Том, важно простому гражданину, он крайне взволнован…
— Президента убили те, кому это выгодно. Какая польза семье О'Руркэ от убийства Президента Бакли, спроси себя, Сол?
— Согласен, никакой, — невозмутимо процедил Дженкинс. — И что из этого? Нам всего лишь нужны виновные. Не заставляй меня, Том, читать тебе лекцию о сверхважности стабильности государства и сверхважности психического здоровья каждого гражданина. Ради этого можно отправить на электрический стул десяток негодяев, все равно виновных в убийствах и умыкании людей…
Ясно, что старый Дженкинс не простой сукин сын, ясно, что он истово верит в свою мощную идеологию, во все эти «стабильность государства», «психическое здоровье гражданина»… Однако Том Турнер имел сведения, что люди Дженкинса убрали Президента. Правда, Турнер не имел сведений, знал ли о действиях своих людей Дженкинс. Зато Турнер знал наверняка, что без приказа Дженкинса его, Дженкинса, люди НЕ ПОСМЕЛИ БЫ. Теперь перед Турнером стояла самая серьезная дилемма его жизни: выступить против могущественного Секретаря Департмента Демографии или смолчать. Во всей стране только Агентство Национальной Безопасности могло, если бы захотело, соперничать с Департментом Демографии.
— А что, если это другие? — смалодушничал Турнер.
— А ничего, — понял его Дженкинс. — Так ты появишься со мной на Ти-Ви?
— Уговорил, — вздохнул Турнер. Вздохнул по своей собственной трусости. — Когда?
— Завтра. Я заеду за тобой в Агентство, если хочешь. Сегодня нельзя, мы не иллюзионисты, люди не поверят.
Дженкинс вышел из автомобиля Турнера. Стоявший рядом с машиной «бульдог» взял его под обширный черный зонт.
Даже если Турнер и имеет какие-то сведения, он побоится их обнародовать, понял Дженкинс. Разговор в машине был попыткой восстания Турнера против него, Дженкинса. Попытка не удалась, у Тома не хватило храбрости. Второй попытки не будет. Дженкинс, сложившись, как сухие ножницы, сел в машину.
Том Турнер видел, как Дженкинс, подобно ножницам, сел в машину. Только выждав некоторое время после отбытия автомобиля Секретаря Департмента Демографии, он пробормотал шоферу: «Давай».
Президент Российского Союза Владимир Кузнецов получил сведения об убийстве Президента Соединенных Штатов Америки, находясь в джакузи. Бурлящая горячая вода вот уже с десяток лет как полюбилась русскому Президенту. Испробовав впервые удовольствие джакузи во время своего визита в Калифорнию, он сделал джакузи местом омоложения и отдыха. Сведения поступили из двух источников. Министерство иностранных дел Японии переслало своему послу шифрованную телеграмму. Источник номер два — российский посол в Соединенных Штатах. Перед голым Президентом новость предстала в виде листа бумаги на серебряном подносе, его, осторожно опустившись на корточки, поставил у края бурлящего бассейна слуга. Перескочив через подробное описание убийства, Кузнецов обратился к концу текста.
«Согласно агентурным данным, в Соединенных Штатах в настоящее время нет оппозиционной террористической организации, способной совершить подобное убийство. Андеграундные криминальные группы также исключаются, ибо маломощны и малочисленны. Более того, всегда избегают политики. Можно с уверенностью сказать, что убийство Президента задумано и осуществлено одной из могущественных спецслужб Соединенных Штатов, или армией, или полицией. Вероятнее всего, Президента могли свалить заговором внутри Агентства Национальной Безопасности (глава Том Турнер) или могущественный шеф Департмента Демографии Дженкинс. Следует ожидать жестокой борьбы за освободившееся место Президента».
— Полотенце! — Кузнецов взялся за перила и, огромный, розовый, с раздувшимся беременным животом и бледным отростком члена, полез, образовывая ручьи и роняя капли, из джакузи.
Слуга набросил на него полотенце. Шеф личной охраны Президента, он же его ближайший друг, собутыльник и советник, поднялся с мягкого дивана.
— Ну и что ты думаешь, Василий Петрович?
— От американцев ничего еще не поступало. Но, думаю, следует ожидать в ближайшие часы телевизионного сообщения. К вечеру, очевидно, явится посол с приглашением на похороны.
— Это все понятно, — поморщился Президент. — Кого нам поддерживать сейчас? Мертвого они похоронят, ясно, справятся, найдут первых попавшихся виновных, но дальше кого поддерживать?
— Дженкинса, Владимир Георгиевич. Он — неоспоримая кандидатура. Разве что сенаторы не захотят видеть у власти опасного Кащея семидесяти трех лет. Но даже и сенат с ним не справится. По нашим сведениям, у Департмента Демографии около двух миллионов сотрудников…
— Власть перешла, насколько я понимаю, к вице-президенту Уильяму Паркеру?
— Этот — пустое место. — Шеф охраны приблизился к президенту: — Дай помогу, Георгич, спина у тебя вся осталась мокрая. — И краем полотенца протер обширную спину Президента.
— Пустое или нет, но по конституции власть переходит в таких случаях к вице-президенту. А у нас к кому, я уже забыл? Кажется, к Председателю Всероссийского Собрания?
— У нас проблема запутана, все оформили, как вы велели… — Шеф охраны подал Президенту белую рубашку, и тот влез в рукава, сопя.
— Как ты считаешь, Петрович, я опять набрал веса?
— Я бы не сказал.
— Дипломат хуев, — выругался Президент. — Старость не радость, Василий. В тридцать лет я жрал все что придется, и все перегорало мгновенно в топке. Ты помнишь, какие мы были, старый черт?! — Президент, в трусах и рубашке, неожиданно схватил своего охранника за шею и потряс его. Потом несколько раз ударил друга в живот кулаками. — Какими были кобелями, а? Я ни одной секретарши не пропускал…
— Всякому возрасту — свое, — осторожно заметил суперохранник. — Нынче вам свойственна государственная мудрость.
— Кому можно позавидовать в этом смысле, так это старому аскету Дженкинсу. Сух, как щепка, физиономия — как набалдашник у тросточки — гладкая. И, судя по тому, как он жрал на последнем приеме в Собрании здесь, в Советске, нашу красную икру и осетрину, никакой ведь диеты не соблюдает. После осетрины с таким же удовольствием наворачивал жирную свинину. Вот пьет он, по-моему, слабо.
— Тут один их бизнесмен говорил мне в поддатом виде, что Дженкинс на самом деле дракон, то есть принадлежит к древнейшей цивилизации рептоидов, драконообразных, которые до сих пор контролируют Землю…
— Ха-га-га-га, — захохотал Президент. — То-то ты, Петрович, своего профессора Мальцева продвигаешь. Как твой Комитет по Сотрудничеству с Внеземными цивилизациями поживает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65