И хотя теперь он не видел своей цели, ситуации это не меняло - кузов вездеходика защищал противника не больше, чем песочного цвета комбинезон. Вычислив точное расположение невидимой цели, Монгол выдохнул и, задержав дыхание («Как же больно-то, мать их!!!»), плавно выжал спуск. Пуля, преодолев разделяющее площадь и огневую позицию расстояние, пробила оба сиденья и боковую дверцу и, не потеряв при этом и четверти своей кинетической энергии, прошла навылет через грудную клетку спрятавшегося секретчика, отбросив его тело на открытое место и зарывшись на излете глубоко в стену одного из окружающих площадь зданий. - Третий... - удовлетворенно подтвердил Монгол: - А где же мой четвертенький?..
«Четвертенький», проживший уже на тридцать секунд больше своих отправившихся в мир иной товарищей, в этот момент как раз заползал в кузов все того же пресловутого грузовика, упоминания о котором в этой книге становятся уже слегка навязчивыми (потерпи, читатель, уже скоро). Выстрелить Монгол не успел - затянутая в пустынный комбез фигурка скрылась в кузове - однако главным было то, что цель не исчезла не замеченной. Проблема была только в том, что Монгол не знал, где именно в кузове затаился противник. Попусту тратить патроны на прошивание брезента он не мог, а инфракрасного детектора у него не было (да в такой жаре он все равно был абсолютно бесполезен).
Решив, что противник достаточно умен, дабы не стоять во весь рост, а залечь (причем в стороне от центра кузова - в этом случае, учитывая, что огонь велся с верхних этажей, защитой были бы не только борта, но и идущие вдоль них лавки), Мелов навел винтовку в точку, где, по его расчетам, должен был находиться противник, и выстрелил в четвертый раз... Прежде чем экстрактированная обратным ходом затвора гильза зазвенела об каменный пол, грузовик исчез... По крайней мере, так ему показалось, - перечеркнутый прицельной сеткой объектив неожиданно заволокло белесым туманом, и спустя мгновение какая-то исполинская сила, вырвав из рук винтовку, швырнула Монгола к противоположной от окна стене...
* * *
Сказать, что грузовик взорвался, - значит не сказать вообще ничего... Чудовищный взрыв был столь мощным, что оказавшаяся в его эпицентре автомашина просто исчезла, а ударной волне, с легкостью расшвырявшей стоявшие рядом полупустой бензовоз и второй грузовик, еще достало сил развернуть и юзом протащить несколько метров зельцевский танк (что, собственно, и спасло самого капитана и его солдат)... Заключительным аккордом этой симфонии смерти прозвучал грохот обрушившейся стены ближайшего пятиэтажного здания, похоронившей под своими обломками бренные останки грузовика, смятые и разорванные взрывом контейнеры, о содержимом которых так никто и не узнал, второй штабной вездеход и... все экспедиционное начальство, коему в сей роковой момент не посчастливилось оказаться в любом ином месте... Отброшенный ударом взрывной волны приснопамятный «хорьх» с простреленной дверцей преодолел по воздуху метров тридцать и, снеся фонтан в центре затянутой дымом и пылью площади, со скрежетом рухнул неподалеку... Сумасшедшее эхо растворилось где-то в глубине городских кварталов, и неожиданно наступила полнейшая, просто первозданная тишина...
Абсолютную фантасмагоричность и нереальность открывшейся взору картины дополнил заработавший вдруг фонтан, окруженные мелкими брызгами струи которого, поднявшись почти на десяток метров, заискрились всеми цветами потрясающе красивой радуги...
* * *
- Ни фига себе струя... - громко сообщил Московенко, зная, что его все равно никто не слышит - в ушах, словно заткнутых ватными тампонами, царила звенящая блаженная тишина.
Он приподнялся, с удивлением оглядел снесенный взрывом балконный парапет и резко обернулся, ища взглядом генерала. Волновался он зря - Юрий Сергеевич, целый и невредимый, сидел, привалившись спиной к стене, и ошарашено тряс головой - ничего подобного он уже давно не испытывал. Не пострадали и остальные спецназовцы - хотя, как говорится, «могло быть и лучше» - трудно получить удовольствие от удара об отделанную мрамором стену... Хотя, конечно, по сравнению с тем, каково пришлось людям на площади... Да уж...
Получив возможность наконец хоть что-либо слышать, майор, без особой, впрочем, надежды, вызвал поочередно обе снайперские пары и группу Окуня. К его несказанному удивлению, ответили все, более того - слышимость была как никогда. Первым отозвался Окунь:
- Первый, я Рыба. Потерь нет. У противника - три «двухсотых», три «трехсотых»*[«Двухсотый», «груз 200» - армейское обозначение погибших в бою; «трехсотый», «груз 300» - раненых], то есть полудохлых. Командир, вам там что - делать нечего? Или у вас гранаты не той системы?*[Фраза из кинофильма «Белое солнце пустыни»]
- Отбой, - буркнул майор. - Поднимайся сюда. Сам. - И продолжил: - Монгол, Скала, что у вас?
- У меня в квартире газ и сосед мой... Гондурас! - раздался в наушниках вымученно-бодрый голос Мелова. - Пуля в заднице у меня, вот что. Самое героическое ранение в мире спецназа. Короче, пешком постою, командир...
- Скала?
- Да цел я. Даже пострелять не успел - Монгол весь кайф обломал. Абыдна, да?! Ты чем стрелял, коллега?
- Пулей... - исключив из разговора майора, отозвался тот. - Чур, я ни при чем! Может, у них баллон газовый рванул? Пошел мой фриц себе чайку вскипятить, открыл кран - а он кэ-эк...
- Хватит... - вклинился Московенко. - Потом потреплетесь. Монгол с Башкой - ко мне. Скала, держи площадь, если что - мочи всех подряд. Остальные, - он обернулся к своим бойцам, - займите позиции на этажах. Нос, Глаз, блокируйте улицу. Окунь ушел?
- Окунь пришел... - раздалось за спиной. - Рыба Окунь отличается умом и сообразительностью, умом и сообразитель...
- Заткнись, Андрей! - Майор окончательно плюнул на конспирацию, назвав подчиненного настоящим именем. - Что делать будем?
Окунев пожал плечами:
- А что делать? Надо брать фрица, пока он - спасибо нашему супердальнобойщику - вялый и контуженный. Гитлер капут, хэндэ-хох, чистое здоровье. Или как?
Московенко помолчал несколько секунд и, приняв решение, согласно кивнул...
* * *
Конечно, Монгол, стреляя в кузов грузового «мерседеса», не мог знать, что, помимо уже выгруженных контейнеров, там находились еще и четыре ящика с взрывчаткой - два с аммоналом и два с тринитротолуолом*[Тринитротолуол (ТНТ) - то же, что тротил], захваченные предусмотрительными организаторами секретной экспедиции на случай непредвиденных взрывных работ.
И хотя сами по себе ни тротил, ни аммонал от удара пули взорваться не могли, в дело вмешалась добрая старая немецкая педантичность - под крышкой каждого из стокилограммовых ящиков находился контейнер с ртутными детонаторами. Будь на месте организаторов экспедиции наш человек - все это добро было бы надежно упрятано в противогазной сумке какого-нибудь прапорщика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
«Четвертенький», проживший уже на тридцать секунд больше своих отправившихся в мир иной товарищей, в этот момент как раз заползал в кузов все того же пресловутого грузовика, упоминания о котором в этой книге становятся уже слегка навязчивыми (потерпи, читатель, уже скоро). Выстрелить Монгол не успел - затянутая в пустынный комбез фигурка скрылась в кузове - однако главным было то, что цель не исчезла не замеченной. Проблема была только в том, что Монгол не знал, где именно в кузове затаился противник. Попусту тратить патроны на прошивание брезента он не мог, а инфракрасного детектора у него не было (да в такой жаре он все равно был абсолютно бесполезен).
Решив, что противник достаточно умен, дабы не стоять во весь рост, а залечь (причем в стороне от центра кузова - в этом случае, учитывая, что огонь велся с верхних этажей, защитой были бы не только борта, но и идущие вдоль них лавки), Мелов навел винтовку в точку, где, по его расчетам, должен был находиться противник, и выстрелил в четвертый раз... Прежде чем экстрактированная обратным ходом затвора гильза зазвенела об каменный пол, грузовик исчез... По крайней мере, так ему показалось, - перечеркнутый прицельной сеткой объектив неожиданно заволокло белесым туманом, и спустя мгновение какая-то исполинская сила, вырвав из рук винтовку, швырнула Монгола к противоположной от окна стене...
* * *
Сказать, что грузовик взорвался, - значит не сказать вообще ничего... Чудовищный взрыв был столь мощным, что оказавшаяся в его эпицентре автомашина просто исчезла, а ударной волне, с легкостью расшвырявшей стоявшие рядом полупустой бензовоз и второй грузовик, еще достало сил развернуть и юзом протащить несколько метров зельцевский танк (что, собственно, и спасло самого капитана и его солдат)... Заключительным аккордом этой симфонии смерти прозвучал грохот обрушившейся стены ближайшего пятиэтажного здания, похоронившей под своими обломками бренные останки грузовика, смятые и разорванные взрывом контейнеры, о содержимом которых так никто и не узнал, второй штабной вездеход и... все экспедиционное начальство, коему в сей роковой момент не посчастливилось оказаться в любом ином месте... Отброшенный ударом взрывной волны приснопамятный «хорьх» с простреленной дверцей преодолел по воздуху метров тридцать и, снеся фонтан в центре затянутой дымом и пылью площади, со скрежетом рухнул неподалеку... Сумасшедшее эхо растворилось где-то в глубине городских кварталов, и неожиданно наступила полнейшая, просто первозданная тишина...
Абсолютную фантасмагоричность и нереальность открывшейся взору картины дополнил заработавший вдруг фонтан, окруженные мелкими брызгами струи которого, поднявшись почти на десяток метров, заискрились всеми цветами потрясающе красивой радуги...
* * *
- Ни фига себе струя... - громко сообщил Московенко, зная, что его все равно никто не слышит - в ушах, словно заткнутых ватными тампонами, царила звенящая блаженная тишина.
Он приподнялся, с удивлением оглядел снесенный взрывом балконный парапет и резко обернулся, ища взглядом генерала. Волновался он зря - Юрий Сергеевич, целый и невредимый, сидел, привалившись спиной к стене, и ошарашено тряс головой - ничего подобного он уже давно не испытывал. Не пострадали и остальные спецназовцы - хотя, как говорится, «могло быть и лучше» - трудно получить удовольствие от удара об отделанную мрамором стену... Хотя, конечно, по сравнению с тем, каково пришлось людям на площади... Да уж...
Получив возможность наконец хоть что-либо слышать, майор, без особой, впрочем, надежды, вызвал поочередно обе снайперские пары и группу Окуня. К его несказанному удивлению, ответили все, более того - слышимость была как никогда. Первым отозвался Окунь:
- Первый, я Рыба. Потерь нет. У противника - три «двухсотых», три «трехсотых»*[«Двухсотый», «груз 200» - армейское обозначение погибших в бою; «трехсотый», «груз 300» - раненых], то есть полудохлых. Командир, вам там что - делать нечего? Или у вас гранаты не той системы?*[Фраза из кинофильма «Белое солнце пустыни»]
- Отбой, - буркнул майор. - Поднимайся сюда. Сам. - И продолжил: - Монгол, Скала, что у вас?
- У меня в квартире газ и сосед мой... Гондурас! - раздался в наушниках вымученно-бодрый голос Мелова. - Пуля в заднице у меня, вот что. Самое героическое ранение в мире спецназа. Короче, пешком постою, командир...
- Скала?
- Да цел я. Даже пострелять не успел - Монгол весь кайф обломал. Абыдна, да?! Ты чем стрелял, коллега?
- Пулей... - исключив из разговора майора, отозвался тот. - Чур, я ни при чем! Может, у них баллон газовый рванул? Пошел мой фриц себе чайку вскипятить, открыл кран - а он кэ-эк...
- Хватит... - вклинился Московенко. - Потом потреплетесь. Монгол с Башкой - ко мне. Скала, держи площадь, если что - мочи всех подряд. Остальные, - он обернулся к своим бойцам, - займите позиции на этажах. Нос, Глаз, блокируйте улицу. Окунь ушел?
- Окунь пришел... - раздалось за спиной. - Рыба Окунь отличается умом и сообразительностью, умом и сообразитель...
- Заткнись, Андрей! - Майор окончательно плюнул на конспирацию, назвав подчиненного настоящим именем. - Что делать будем?
Окунев пожал плечами:
- А что делать? Надо брать фрица, пока он - спасибо нашему супердальнобойщику - вялый и контуженный. Гитлер капут, хэндэ-хох, чистое здоровье. Или как?
Московенко помолчал несколько секунд и, приняв решение, согласно кивнул...
* * *
Конечно, Монгол, стреляя в кузов грузового «мерседеса», не мог знать, что, помимо уже выгруженных контейнеров, там находились еще и четыре ящика с взрывчаткой - два с аммоналом и два с тринитротолуолом*[Тринитротолуол (ТНТ) - то же, что тротил], захваченные предусмотрительными организаторами секретной экспедиции на случай непредвиденных взрывных работ.
И хотя сами по себе ни тротил, ни аммонал от удара пули взорваться не могли, в дело вмешалась добрая старая немецкая педантичность - под крышкой каждого из стокилограммовых ящиков находился контейнер с ртутными детонаторами. Будь на месте организаторов экспедиции наш человек - все это добро было бы надежно упрятано в противогазной сумке какого-нибудь прапорщика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73