Иногда это оружие неверно называют «шмайссером», путая, вероятно, с моделью МП-41, которая действительно была разработана немецким инженером-оружейником X. Шмайссером] они вполне могли тягаться со спецназовцами - по восемь на человека, в двух нагрудных подсумках - по четыре штуки в каждом). Зато с гранатами у представителей «победоносного вермахта» было туговато - каждый боец получил их только по две штуки. Преобразился и сам капитан - песочного цвета китель был аккуратно стянут ремнями портупеи, на которых, помимо желтой кожаной кобуры, теперь висели и упомянутые подсумки, и даже широкий плоский пехотный штык, три гранаты (себе, как командиру, Зельц позволил взять на одну больше) были заткнуты рукоятями за поясной ремень, и только на голове покоилась привычная потрепанная и выцветшая фуражка с пылезащитными очками по околышу. Не был забыт и «прекрасный ранцевый огнемет», двадцатилитровая канистра и жерло ствола которого выглядывали из-за спины одного из солдат. Стремясь наиболее полно исполнить полученный приказ, касающийся лишнего веса, Зельц не разрешил своим бойцам взять с собой не только каски, но даже и термоски-аптечки (о двенадцатикилограммовом МГ-34 речь вообще не шла - к величайшему сожалению Зельца). Единственное послабление, которое позволил капитан, касалось литровых фляжек с водой - сказались проведенные в пустыне месяцы.
Доложив «господину генералу» о готовности, Зельц закурил и отошел в сторонку - видимое безразличие к происходящему давалось ему нелегко. Видимо, почувствовав это, Московенко составил ему компанию (курил он нечасто) и примерно на половине сигареты спросил:
- Боитесь, Ольгерт?
- А вы? - Зельц выпустил дым и неожиданно посмотрел майору прямо в глаза. - Боитесь?
- Да, - честно, без раздумий, ответил тот. - Не поверите, капитан, но - боюсь. Никогда не боялся - а тут боюсь! Не погибнуть боюсь и даже, - замялся Московенко, словно решая, стоит ли это говорить, - не вернуться - боюсь не выполнить задание... Знаете, Зельц, если все получится - честное слово, уйду на гражданку: хватит с меня всего этого. Заберу Обиру - и уеду. - Он рубанул ладонью воздух и, словно испытав стыд за сказанное, неуверенно спросил: - А? Как думаете?
Зельц помолчал - вопрос был слишком уж неоднозначным - и ответил:
- Думаю, вы правы, Алекс... Но, знаете, вам проще, а что мне делать? Я всей душой ненавижу войну, но я офицер, мне непозволительны подобные мысли. Однако я, наверное, предпочел бы не вернуться из этого боя... Я слишком многое узнал о будущем, чтобы жить как прежде... Понимаете?
- Д-да... - Московенко почувствовал, что разговор свернул в какое-то непредвиденное русло, и он, вместо того чтобы успокоить своего союзника, наоборот, затронул какую-то и без того более чем напряженную струну его души: - Знаете, Ольгерт, давайте сначала вернемся, а уж потом подумаем, как быть дальше, ладно?
- Ладно... - вздохнул тот и, выбросив докуренную до фильтра сигарету, повторил: - Ладно, Алекс...
* * *
Появление Хранительницы стало своего рода сигналом к действию - спецназовцы (а за ними и солдаты Зельца) вскочили, приветствуя хозяйку Спящего Города одобрительным гулом, - идущая через площадь женщина просто не могла оставить мужчин равнодушными. Даже несмотря на угнездившуюся темными кругами вокруг прекрасных глаз печаль предстоящей разлуки, Обира была очаровательна. Особенно в том самом не любимом ею ритуальном плаще, который она неизвестно с какой целью вновь накинула на плечи, - колышущиеся в такт ходьбе складки материи, скрывающей прекрасное тело, порождали в душах наблюдавших мужчин самые смелые фантазии...
Подойдя к стоящим в стороне офицерам, Обира остановилась и произнесла ставшим неожиданно бесцветным, словно вылинявшим за прошедшую ночь голосом:
- Все готово. Фокусировка портала начнется через... - Она взглянула на блестящий браслет на левом запястье, видимо заменявший ей часы, - пять минут... Пять минут... - обреченно повторила она, беспомощно взглянув в глаза Московенко и, не получив ответа (о том, каких усилий ему это стоило - промолчим), перевела взгляд на генерала. Юрий Сергеевич кивнул и пошел к ожидающим приказа спецназовцам, Зельц, не зная, как поступить, смущенно улыбнулся и, церемонно коснувшись губами руки Хранительницы, пробормотал:
- До встречи, фройляйн Обира. Знакомство с вами было весьма приятной неожиданностью и достойным воспоминаний моментом этого путешествия!
- Возвращайтесь, Зельц. - Хранительница с трудом нашла в себе силы улыбнуться в ответ. - Надеюсь, мы еще увидимся с вами в более подходящей обстановке...
Зельц еще раз кивнул и решительно двинулся в сторону своих солдат, едва ли не с раскрытыми ртами глядящих на Обиру (никто из них раньше ее не видел). Хранительница повернулась к майору.
- Три минуты, Саша, - не глядя больше на свой загадочный браслет, прошептала она, - пора...
- Да, - с трудом выдавил он, не в силах ослабить давление сжимающих горло и перехватывающих дыхание тисков. - До свидания, милая. Я постараюсь вернуться...
- Я буду ждать тебя... Иди. - Хранительница почувствовала, что все возможные в данной ситуации слова все равно будут лишены всякого смысла и не смогут больше уже ничего объяснить. - Иди же, майор. Не думай ни о чем... ради меня! Ты сильный, Саша, ты сможешь. Иди...- Она коснулась губами небритой щеки майора и легонько оттолкнула его от себя. - Иди... Время... - Прощай, Саша... - едва слышно шепнула она вслед уходящему Московенко. - Я люблю тебя...
12
Воздух над импровизированным телепортационным контуром неожиданно зазвенел, будто перенатянутая гитарная струна, и пришел в движение, вращаясь вокруг невидимой оси - все быстрее и быстрее. Рукотворный смерч уплотнился, потерял прозрачность, приобретая насыщенный перламутровый цвет и почти идеальную цилиндрическую форму, вращение достигло своего апогея, перестав быть заметным взгляду. Трехметровый столп сжатых сверх меры пространства и времени засверкал, изукрасившись изнутри ослепляюще белыми всполохами холодного пламени, и словно застыл в неподвижности. Вспугнутые не ощутимой для человеческих органов чувств вибрацией потекли с крыш близлежащих домов струйки нанесенного за долгие годы песка, однако стоящие рядом с порталом люди по-прежнему не ощущали ничего необычного.
- Пора... - помертвевшим, ничего не выражающим голосом скомандовала Хранительница. - У вас две с половиной минуты...
Повторять дважды ей не пришлось - спецназовцы хорошо знали свое дело: в конце концов, существуют десятки способов десантирования - чего бояться-то? Заняв боевой порядок «два-один-два» (первая пара-Окунь и Анаболик, затем майор и пара прикрытия - Глаз - Нос), бойцы приблизились к жерлу открытого телепортационного канала.
Анаболик размашисто перекрестился и, зачем-то задержав дыхание («Ну, я пошел!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73