- Вы живете в Хинкстоне, миссис Хэкет? - поинтересовался Кёртис.
Сью покачала головой. Не в состоянии отвести глаз от лица Кёртиса, она мысленно прикидывала, сколько же ему может быть лет.
- Пока нет, - ответила она на вопрос врача. - Мы... У меня дом в Лондоне, но, возможно, скоро я перееду в Хинкстон.
- У вас есть дети? Я вижу, вы замужем. - Он улыбнулся, кивнув на ее обручальное кольцо.
- Нет, - поспешно ответила она.
Она едва не решилась рассказать ему о Лизе, но воспоминания все еще оставались настолько болезненными, что она не решилась на откровенность. Чтобы скрыть замешательство, она склонилась над чашкой.
- Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу вам, что вы слишком бледны, миссис Хэкет. - Кёртис усмехнулся. - Это, знаете ли, профессиональный навык. Каждый человек для меня прежде всего пациент.
Сью улыбнулась.
- Последнее время я стала плохо спать...
- Ну что ж, раз вы переезжаете в Хинкстон, найдите время, чтобы нанести мне визит. Ваша сестра знает, где находится мой кабинет. В какой части города вы собираетесь обосноваться?
- Мой муж учитель. Он приступает к работе на следующей неделе. Будет преподавать в начальной школе, в полумиле от центра города. Вы знаете, где это? Там же находится и дом, предоставленный вместе с должностью.
Кёртис задумчиво кивнул. Лицо его чуть омрачилось.
- Да, я знаю, где это, - ответил он. - Что ж, желаю хорошо устроиться.
Он поспешно допил свой чай и, будто вдруг куда-то заторопившись, поднялся с дивана и направился к двери гостиной.
- Так не забудьте же, миссис Хэкет, - напомнил он. - Жду вашего визита.
- Я приду, - заверила Сью.
Джули с Майком пошли его проводить.
- Спасибо вам большое, - сказала Джули, когда доктор уже стоял на крыльце.
- Будьте осторожны, - предупредил Кёртис, глядя поочередно на каждого из родителей. - Дня три-четыре не спускайте с мальчика глаз. А в случае чего-нибудь похожего на рецидив, свяжитесь со мной немедленно. Будем считать, что на сей раз обошлось. - Он развернулся и зашагал по дорожке к своей машине. Клейтоны, стоя на пороге, смотрели ему вслед, пока его машина не скрылась из виду. Потом они вернулись в дом.
Сью допила чай и объявила, что идет спать. Майк и Джули остались в гостиной.
Поднявшись наверх, Сью остановилась у двери Крейга. Немного помедлив, заглянула в комнату.
Мальчик спал, лицо его казалось умиротворенным - разительный контраст с той перекошенной маской, которую она видела лишь полчаса назад.
Прикрыв дверь, она направилась в свою спальню, сбросила халат и скользнула под одеяло.
Лежа в потемках, Сью глядела в потолок, уже заранее зная, что ей не заснуть.
В ее голове звучал голос Кёртиса: "Я жду вашего визита".
Закрыв глаза, она отчетливо представила себе его лицо, припомнила исходившее от его рукопожатия ощущение силы и тепла.
Сью просунула одну руку под одеяло и погладила себя по груди, ощущая, как набухает и твердеет сосок. Другой рукой она провела по животу, коснувшись лобка, нащупала пальцами клитор и принялась его поглаживать.
"Я жду вашего визита... "
Она просунула палец во влагалище. Глаза ее были закрыты, образ Кёртиса вытеснил из ее сознания все остальное.
"Я жду вашего визита... "

Глава 48
Он убил его дочь, а теперь убьет и самого Хэкета.
Рональд Миллз пришел к такому решению с легкостью. Оно сформировалось в его голове окончательно, когда он следил за Хэкетом, преследовавшим Питера Уолтона по улицам Лондона; он видел все, в том числе и то, как его приятель упал на рельсы.
Око за око - вот как это называется. Его мать говорила ему, что так и в Библий написано. Мать часто цитировала Библию, и большинство цитат он помнил до сих пор. Например, в которой говорилось о страданиях маленьких детей.
Миллз ухмыльнулся.
Богу угодно, чтобы маленькие дети страдали, ведь так? В таком случае Бог должен любить Рональда Миллза. Бог наверняка видел в ту ночь его и Лизу Хэкет. И Бог наверняка при этом улыбался. Он, должно быть, видел, как Миллз одной рукой заткнул малышке рот и кончиком ножа разрезал на ней ее ночную пижамку. Бог должен был видеть все. Он смотрел, как Миллз, взгромоздившись на детскую кроватку, расстегнул свои брюки.
Страдания маленьких детей...
А потом Бог смотрел, как он режет ребенка на кусочки. Миллз управлялся со своим ножом с мастерством хирурга, легко вонзая его в плоть, пока все простыни не пропитались кровью, пока девочка не перестала дергаться под ним, пока его пенис вновь не напрягся от желания и не вошел в нее, еще теплую, но бездыханную, уже во второй раз за ночь.
Миллз ухмыльнулся, взглянув на свои руки, - они были грубые, мозолистые.
Последние десять месяцев Миллз с Уолтоном жили на квартире в Брикстоне. Оба не работали, но благодаря разного рода незаконным промыслам деньги у них водились. Миллз, например, подвизался в доходном деле детской порнографии. Кроме дохода эта работенка доставляла ему удовольствие: соответствовала его вкусам.
Уолтон же торговал наркотиками в районе Кингз-Кросс. Подрабатывал и сводничеством.
На вырученные таким образом средства и приобрели себе пушку.
"Смит-и-вессон". Револьвер 38-го калибра. Он с нежностью погладил четырехдюймовый ствол.
Окинув взглядом стол, Миллз увидел тарелку с какой-то коричневой мешаниной, которая, судя по упаковке, была печенкой с луком. Он поковырял холодную еду стволом револьвера, потом вытер его одноразовой скатертью. На другом конце стола лежала кипа журналов, которые он предполагал продать на следующий день. В каждом из них помещены были фотографии детей, некоторым не исполнилось и двух лет от роду, занятых в разнообразных сексуальных сценах - как с мужчинами, так и с женщинами. Один из его дилеров недавно хвастал, что достал фото мужчин с грудными младенцами. С натуральными новорожденными.
Миллз снова улыбнулся, чувствуя, как нарастает возбуждение.
Страдания маленьких детей...
Он взял один из журналов и принялся перелистывать его. Его толстая нижняя губа отвисла, когда он разглядывал фотографии. Многие из фото - отвратительного качества - черно-белые крупнозернистые снимки, выполненные любителями. Скорее всего, теми, кто сам принимал участие в этих сценах, подумал Миллз. Просмотрев журналы, он снова вытащил свой револьвер. Покрутив пустой барабан, взвел курок и нажал на спусковой крючок.
Металлический щелчок прозвучал неожиданно громко.
Без Уолтона Миллзу тоскливо, одиноко. А одиночества Миллз не любил. Кроме Уолтона, у него не было друзей, но Хэкет отнял у него единственного друга.
Он поплатится за это.
Хэкета ждет то же, что и его дочь.
Страдания маленьких детей...
Бог снова будет наблюдать за ним. Потому что он угоден Богу. Он убьет Хэкета, и Бог будет им доволен, ведь он, Миллз, сдержит свое слово. Миллз поднял револьвер и снова взвел курок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67