– И никогда этого не смогу.
– Я жила в монастыре, а там даже близкие мне друзья в полнолуние были готовы меня убить, – вздохнула Ласка. – После этого они ничего не помнили и очень переживали, но так бывает. Я знаю.
– Я не полукровка, – возразил Врон. – На меня не действует полнолуние. Я совсем другой.
– Я знаю, – сказала Ласка. – С тобой я чувствую себя в безопасности, хоть ты и очень странный.
– Я вспомнил, что это ты убила меня один раз, – проговорил Врон. – А я даже не пытался защищаться, потому что не мог причинить тебе боль.
– Я тоже это помню, – шепнула Ласка, целуя его. – Я потом долго плакала в своей келье, вспоминая, как ты на меня смотрел, когда повалился на землю. В твоих глазах была такая растерянность и тоска… Многое изменилось с тех пор. Похоже, что с тобой рядом я тоже стала совсем другой, я словно забыла, что я полукровка, прошло уже не одно полнолуние, и у меня ни разу не было приступов злости и раздражения. И я думаю, что теперь я тоже не смогу причинить тебе боль. Но, когда ты лежал у стены, ты был очень опасным, гораздо опаснее любого полукровки. Поверь мне, меня еще ни разу не подводило мое чувство опасности.
– Но ты же не испугалась, – ответил Врон. – Ты сидела со мной рядом и плакала надо мной.
– Ты был без сознания, и я ревела потому, что боялась потерять тебя, – сказала Ласка. – Но и без сознания ты был сильным и очень опасным. Я впервые тебя увидела таким, и теперь я догадываюсь, почему демоны опасаются тебя: они чувствуют в тебе эту силу.
– Я постоянно меняюсь, – грустно улыбнулся Врон. – Только я начинаю привыкать к себе, как со мной снова что-то происходит. Но в любом состоянии я не смогу обидеть тебя.
– Когда мы пошли на охоту, – улыбнулась Ласка, – это было так давно, что я почти этого уже не помню, я относилась к тебе покровительственно и немного свысока. А теперь я сама ищу у тебя защиты, и, ты знаешь, мне это нравится. Мне, оказывается, уже давно надоело быть сильной…
– Ты и сейчас не слабая, – возразил Врон. – Поэтому вставай, начинается новый день. Сегодня мы попробуем вернуться в свой мир.
– Я буду беречь силы и встану только тогда, когда будет готов завтрак, – сказала Ласка, подталкивая его в спину. – Не забывай, что теперь я ношу твоего ребенка, и поэтому ты должен заботиться обо мне. И к тому же с этого момента я буду вести себя так, как ведут все беременные: быть капризной, ленивой и всегда всем недовольной.
– Да, – вздохнул Врон, закинул за спину меч, поймав себя на мысли, что он за это время стал для него привычной тяжестью и что без него он чувствует себя незащищенным. – Никогда не думал, что полюблю такую капризную и ленивую женщину.
– И беременную от тебя, – добавила Ласка.
– Да, – кивнул Врон. – Еще и беременную…
Каша сварилась быстро. Ласка съела много, он же не смог проглотить ни одной ложки.
Врон пристроил мешок с оставшимся зерном за спиной, использовав ремни, которые держали ножны меча.
– Если ты готова, то мы пойдем, – проговорил он. – Сказать честно, я уже устал от этого мира.
Они набили мешок зерном на поле за городом и не спеша двинулись по каменной дороге – она вела немного не туда, куда им было надо, но по ней были идти легче, чем по полю.
Когда стало темнеть, Врон предложил заночевать в заброшенных хижинах на поле, но Ласка отказалась, заметив, что она соскучилась по свежему воздуху.
Они улеглись спать в кустах рядом с дорогой. У них не было ничего, чем они могли бы разжечь огонь, поэтому им пришлось довольствоваться только теплом друг друга.
Когда они стали засыпать, появились первые насекомые. Врон с любопытством ждал, что будет, когда комар попытается укусить его. Укус оказался довольно болезненным, и комар спокойно полетел дальше, напившись его крови.
Врон с сожалением проводил его взглядом и тяжело вздохнул, подумав о том, что теперь пропитание для своего тела ему придется добывать самому.
Спал он беспокойно, ему мешали комары и холод. Ласка же заснула сразу и пробудилась только тогда, когда появилось солнце.
Они съели несколько горстей зерна, запивая родниковой водой, и снова пустились в путь.
На исходе третьего дня они добрались до скалы, в которой был проход, и тут и случилось то, чего так опасался Врон, – он не сумел его открыть.
Когда юноша зажмурился, то увидел только темноту с разноцветными кругами, а потом перед его глазами неожиданно замелькали странные образы.
Он вдруг увидел Ласку с большим животом, тяжело бредущую по городу. Он видел скрыта, который что-то быстро и бессвязно ему лопотал, и он даже увидел ребенка, который родится у Ласки.
Это был мальчик, совершенно обыкновенный, неотличимый от множества других человеческих детей, у него не было ни когтей, ни клыков, и кожа у него имела обычный человеческий цвет, только глаза его были странно темными…
Врон разомкнул веки, тяжело вздохнул и отступил от скалы.
– Я не могу открыть этот проход, – сказал он Ласке. – Похоже, что сейчас мне это стало не под силу. Вероятно, это связано с потерей памяти, а может быть, и с чем-то другим…
– Попробуй еще раз, – сказала Ласка, в глазах у нее промелькнула тревога. Врон замотал головой.
– Я уже пробовал множество раз, – выдавил он устало. – Боюсь, что этот проход больше не откроется для нас никогда.
– Этого не может быть, – заспорила Ласка. – Ты должен это сделать, ты же уже открывал проход в другой мир для демонов. Почему ты не можешь открыть тот, что больше всего нам нужен сейчас?
– Я перепробовал все, что знал, – тяжело вздохнул Врон. – Боюсь, что, пока ко мне не вернется вся память, мы не сможем уйти из этого мира. Нам придется какое-то время жить в этом мире, и тебе придется здесь рожать.
– Но я не хочу, – воскликнула Ласка, на глазах ее заблестели слезы. Он обнял ее и прижал к себе.
– Не знаю, утешит ли это тебя, – сказал он. – Но, когда я пытался открыть проход, я вдруг увидел ребенка, который у тебя родится. Это будет совсем обыкновенный мальчик, у него не будет ни лишних пальцев, ни рожек на голове, ни клыков и когтей, как у демонов.
– Совсем обыкновенный малыш? – удивилась Ласка. – Разве он не будет полукровкой, как я, или обладать такой странной силой, как ты?
– Может, и будет, – ответил Врон. – Я же видел его маленьким, а ты сама сказала, что изменения у полукровок начинаются, когда они взрослеют.
– То, что он будет такой, как все, это тоже неплохо, – сказала Ласка. – По крайней мере, у него не возникнет тех проблем, что у его родителей, но скверно то, что мы не можем вернуться домой, и то, что мне придется рожать без повитухи или лекаря. Женщины часто умирают при родах, у них начинается кровотечение, и его могут остановить только лекари…
– Нет, ты не умрешь, – сказал Врон и погладил ее по волосам. – Я видел, как ты будешь кормить грудью нашего малыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
– Я жила в монастыре, а там даже близкие мне друзья в полнолуние были готовы меня убить, – вздохнула Ласка. – После этого они ничего не помнили и очень переживали, но так бывает. Я знаю.
– Я не полукровка, – возразил Врон. – На меня не действует полнолуние. Я совсем другой.
– Я знаю, – сказала Ласка. – С тобой я чувствую себя в безопасности, хоть ты и очень странный.
– Я вспомнил, что это ты убила меня один раз, – проговорил Врон. – А я даже не пытался защищаться, потому что не мог причинить тебе боль.
– Я тоже это помню, – шепнула Ласка, целуя его. – Я потом долго плакала в своей келье, вспоминая, как ты на меня смотрел, когда повалился на землю. В твоих глазах была такая растерянность и тоска… Многое изменилось с тех пор. Похоже, что с тобой рядом я тоже стала совсем другой, я словно забыла, что я полукровка, прошло уже не одно полнолуние, и у меня ни разу не было приступов злости и раздражения. И я думаю, что теперь я тоже не смогу причинить тебе боль. Но, когда ты лежал у стены, ты был очень опасным, гораздо опаснее любого полукровки. Поверь мне, меня еще ни разу не подводило мое чувство опасности.
– Но ты же не испугалась, – ответил Врон. – Ты сидела со мной рядом и плакала надо мной.
– Ты был без сознания, и я ревела потому, что боялась потерять тебя, – сказала Ласка. – Но и без сознания ты был сильным и очень опасным. Я впервые тебя увидела таким, и теперь я догадываюсь, почему демоны опасаются тебя: они чувствуют в тебе эту силу.
– Я постоянно меняюсь, – грустно улыбнулся Врон. – Только я начинаю привыкать к себе, как со мной снова что-то происходит. Но в любом состоянии я не смогу обидеть тебя.
– Когда мы пошли на охоту, – улыбнулась Ласка, – это было так давно, что я почти этого уже не помню, я относилась к тебе покровительственно и немного свысока. А теперь я сама ищу у тебя защиты, и, ты знаешь, мне это нравится. Мне, оказывается, уже давно надоело быть сильной…
– Ты и сейчас не слабая, – возразил Врон. – Поэтому вставай, начинается новый день. Сегодня мы попробуем вернуться в свой мир.
– Я буду беречь силы и встану только тогда, когда будет готов завтрак, – сказала Ласка, подталкивая его в спину. – Не забывай, что теперь я ношу твоего ребенка, и поэтому ты должен заботиться обо мне. И к тому же с этого момента я буду вести себя так, как ведут все беременные: быть капризной, ленивой и всегда всем недовольной.
– Да, – вздохнул Врон, закинул за спину меч, поймав себя на мысли, что он за это время стал для него привычной тяжестью и что без него он чувствует себя незащищенным. – Никогда не думал, что полюблю такую капризную и ленивую женщину.
– И беременную от тебя, – добавила Ласка.
– Да, – кивнул Врон. – Еще и беременную…
Каша сварилась быстро. Ласка съела много, он же не смог проглотить ни одной ложки.
Врон пристроил мешок с оставшимся зерном за спиной, использовав ремни, которые держали ножны меча.
– Если ты готова, то мы пойдем, – проговорил он. – Сказать честно, я уже устал от этого мира.
Они набили мешок зерном на поле за городом и не спеша двинулись по каменной дороге – она вела немного не туда, куда им было надо, но по ней были идти легче, чем по полю.
Когда стало темнеть, Врон предложил заночевать в заброшенных хижинах на поле, но Ласка отказалась, заметив, что она соскучилась по свежему воздуху.
Они улеглись спать в кустах рядом с дорогой. У них не было ничего, чем они могли бы разжечь огонь, поэтому им пришлось довольствоваться только теплом друг друга.
Когда они стали засыпать, появились первые насекомые. Врон с любопытством ждал, что будет, когда комар попытается укусить его. Укус оказался довольно болезненным, и комар спокойно полетел дальше, напившись его крови.
Врон с сожалением проводил его взглядом и тяжело вздохнул, подумав о том, что теперь пропитание для своего тела ему придется добывать самому.
Спал он беспокойно, ему мешали комары и холод. Ласка же заснула сразу и пробудилась только тогда, когда появилось солнце.
Они съели несколько горстей зерна, запивая родниковой водой, и снова пустились в путь.
На исходе третьего дня они добрались до скалы, в которой был проход, и тут и случилось то, чего так опасался Врон, – он не сумел его открыть.
Когда юноша зажмурился, то увидел только темноту с разноцветными кругами, а потом перед его глазами неожиданно замелькали странные образы.
Он вдруг увидел Ласку с большим животом, тяжело бредущую по городу. Он видел скрыта, который что-то быстро и бессвязно ему лопотал, и он даже увидел ребенка, который родится у Ласки.
Это был мальчик, совершенно обыкновенный, неотличимый от множества других человеческих детей, у него не было ни когтей, ни клыков, и кожа у него имела обычный человеческий цвет, только глаза его были странно темными…
Врон разомкнул веки, тяжело вздохнул и отступил от скалы.
– Я не могу открыть этот проход, – сказал он Ласке. – Похоже, что сейчас мне это стало не под силу. Вероятно, это связано с потерей памяти, а может быть, и с чем-то другим…
– Попробуй еще раз, – сказала Ласка, в глазах у нее промелькнула тревога. Врон замотал головой.
– Я уже пробовал множество раз, – выдавил он устало. – Боюсь, что этот проход больше не откроется для нас никогда.
– Этого не может быть, – заспорила Ласка. – Ты должен это сделать, ты же уже открывал проход в другой мир для демонов. Почему ты не можешь открыть тот, что больше всего нам нужен сейчас?
– Я перепробовал все, что знал, – тяжело вздохнул Врон. – Боюсь, что, пока ко мне не вернется вся память, мы не сможем уйти из этого мира. Нам придется какое-то время жить в этом мире, и тебе придется здесь рожать.
– Но я не хочу, – воскликнула Ласка, на глазах ее заблестели слезы. Он обнял ее и прижал к себе.
– Не знаю, утешит ли это тебя, – сказал он. – Но, когда я пытался открыть проход, я вдруг увидел ребенка, который у тебя родится. Это будет совсем обыкновенный мальчик, у него не будет ни лишних пальцев, ни рожек на голове, ни клыков и когтей, как у демонов.
– Совсем обыкновенный малыш? – удивилась Ласка. – Разве он не будет полукровкой, как я, или обладать такой странной силой, как ты?
– Может, и будет, – ответил Врон. – Я же видел его маленьким, а ты сама сказала, что изменения у полукровок начинаются, когда они взрослеют.
– То, что он будет такой, как все, это тоже неплохо, – сказала Ласка. – По крайней мере, у него не возникнет тех проблем, что у его родителей, но скверно то, что мы не можем вернуться домой, и то, что мне придется рожать без повитухи или лекаря. Женщины часто умирают при родах, у них начинается кровотечение, и его могут остановить только лекари…
– Нет, ты не умрешь, – сказал Врон и погладил ее по волосам. – Я видел, как ты будешь кормить грудью нашего малыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114