Однако на этом сладкие речи закончились. Он заметил ее состояние и спросил, что случилось.
– Я была в Башне Роксборо, – сказала она ему.
– Я надеюсь, ты не в одиночку туда отправилась? Этим людям нельзя доверять.
– Я взяла с собою Оскара.
– И что Оскар?
– Он мертв, – ответила она кратко.
Он выглядел искренне опечаленным.
– Как это случилось? – спросил он.
– Это не имеет значения.
– Для меня – имеет, – настаивал он. – Прошу тебя, расскажи. Я хочу знать об этом.
– Там оказался Дауд. Он и убил Годольфина.
– Он не причинил тебе никакого вреда?
– Нет. Пытался, но не смог.
– Не надо тебе было отправляться туда без меня. И что это за бес тебя попутал?
Она объяснила – с предельной простотой и ясностью.
– У Роксборо была пленница, – сказала она. – Женщина, которую он замуровал под Башней.
– А вот об этой шалости он так и не рассказал, – сказал Миляга. Ей послышалось в его тоне едва ли не восхищение, но она подавила в себе желание огрызнуться. – Так, стало быть, ты отправилась откапывать ее кости?
– Я отправилась освободить ее.
Теперь она безраздельно завладела его вниманием.
– Не понимаю, – сказал он.
– Она жива.
– Так, значит, она не принадлежит человеческому роду. – Он коротко улыбнулся. – Чем вообще занимался этот Роксборо? Вызывал ветрениц?
– Кто такие ветреницы?
– Эфирные духи, которых используют как шлюх.
– Не думаю, что это относится к Целестине. – Она забросила наживку имени, но он не клюнул. – Она обычная земная женщина. Или, по крайней мере, была ею.
– А кем она стала сейчас?
Юдит пожала плечами.
– Чем-то совсем другим... Я даже не могу сказать, чем. Но она обладает силой. Она чуть не убила Дауда.
– Почему?
– Я думаю, тебе лучше услышать это от нее.
– А зачем мне ее слушать? – спросил он непринужденно.
– Она просила, чтобы ты пришел. Она сказала, что знает тебя.
– Вот как? А она сказала, откуда?
– Нет. Но она попросила, чтобы я передала тебе два слова – Низи Нирвана.
В ответ Миляга хихикнул.
– Эти слова для тебя что-то значат? – спросила Юдит.
– Да, разумеется. Это детская сказка. Разве ты ее не знаешь?
– Нет.
И в тот же миг она поняла, почему, но высказал причину вслух Миляга.
– Ну конечно, не знаешь, – сказал он. – Ведь ты никогда не была ребенком.
Она внимательно посмотрела на его лицо, желая увериться в том, что он не нарочно допустил эту жестокость, но в то же время усомнившись, что эта неделикатность, которую она уже раз ощутила в нем, а теперь почувствовала снова, была неким новообретенным простодушием.
– Так ты поедешь к ней?
– Зачем? Я ведь не знаю ее.
– Но она тебя знает.
– Что это значит? – спросил он. – Ты пытаешься подсунуть под меня другую женщину?
Он шагнул к ней, и хотя она изо всех сил постаралась скрыть, как неприятно ей сейчас его прикосновение, ей это не удалось.
– Юдит, – сказал он. – Клянусь, что не знаю я никакой Целестины. Когда я ухожу из дома, я думаю только о тебе...
– Я не хочу сейчас это обсуждать.
– В чем ты меня подозреваешь? – спросил он. – Клянусь, я ничего дурного не сделал. – Он приложил к груди обе руки. – Ты делаешь мне больно, Юдит. Не знаю, намеренно ли это, но ты делаешь мне больно.
– По-видимому, для тебя это новое ощущение?
– Так вот к чему все сводится? Воспитание чувств? Если я угадал, то умоляю тебя: не надо мучить меня сейчас. У нас слишком много врагов, чтобы мы дрались еще и друг с другом.
– Я не дерусь. Я не хочу драться.
– Хорошо, – сказал он, раскрывая свои объятия. – Так иди сюда.
Она не двинулась с места.
– Юдит.
– Я хочу, чтобы ты отправился к Целестине. Я обещала ей, что найду тебя, и если ты не поедешь, ты сделаешь меня лгуньей.
– Хорошо, – сказал он, – я поеду. Но я собираюсь вернуться, любовь моя, можешь быть уверена. Кто бы она ни была, как бы она ни выглядела, я хочу только тебя. – Он выдержал паузу. – И сейчас – больше чем когда бы то ни было.
Она знала, что ему хочется, чтобы она спросила, почему, и в течение целых десяти секунд хранила молчание, лишь бы не доставлять ему этого удовольствия. Но лицо его приняло такое многозначительное выражение, что любопытство пересилило.
– Почему именно сейчас? – спросила она.
– Да я вообще-то еще не собирался тебе говорить...
– Говорить мне о чем?
– У нас будет ребенок, Юдит.
Она уставилась на него в ожидании каких-то пояснений – о том, что он нашел сироту на улице, или собирается привезти ребеночка из Доминионов. Но он имел в виду совсем не это, и ее убыстрившееся сердце прекрасно об этом знало. Он имел в виду ребенка, который был зачат во время их соития.
– Это будет мой первенец, – сказал он. – Ведь и твой тоже?
Она хотела было обозвать его лжецом. Как он может знать, когда она еще не знает? Но он был абсолютно уверен в своих словах.
– Он будет пророком, – сказал он, – вот увидишь.
Она поняла, что уже увидела. Именно в эту крошечную жизнь она и проникла, когда яйцо погрузило ее сознание в глубины ее собственного тела. Вместе с просыпающимся духом зародыша она видела окруженный джунглями город, живые воды, раненого Милягу, пришедшего взять яйцо из крошечных пальцев. Не было ли это его первым пророчеством?
– Мы занимались любовью так, как в этом Доминионе не умеет никто, – сказал Миляга. – От этого и был зачат ребенок.
– Ты знал, что это случится?
– Надеялся.
– А со мной, стало быть, ты не счел нужным посоветоваться? Я для тебя – только матка, да?
– Как ты можешь такое говорить?
– Ходячая матка?
– Ты превращаешь все в какую-то нелепость.
– Так это и есть нелепость!
– Что за чепуху ты несешь? Неужели ты не понимаешь, что от нас может исходить только совершенство? – Он говорил едва ли не с религиозным пылом. – Я меняюсь, радость моя. Я открываю для себя, что значит любить и лелеять, и строить планы на будущее. Ты видишь, как ты меняешь мою жизнь?
– От великого любовника к великому отцу? Что ни день, то новый Миляга?
Он посмотрел на нее так, словно готов был ответить, но в последнюю секунду прикусил язык.
– Мы знаем, что мы значим друг для друга, – сказал он. – Так докажи мне это! Юдит, прошу тебя... – Его объятия по-прежнему ожидали ее, но она не собиралась падать ему на грудь. – Когда я вернулся, я сказал тебе, что буду совершать ошибки, и попросил тебя прощать мне их. Сейчас я снова тебя об этом прошу.
Она посмотрела в пол и медленно покачала головой.
– Уходи, – сказала она.
– Я встречусь с этой женщиной, если ты так хочешь этого, но прежде чем я уйду, я хочу, чтобы ты кое в чем мне поклялась. Я хочу, чтобы ты поклялась, что ты не попытаешься причинить вред тому, что внутри тебя.
– Ступай к черту.
– Я не ради себя прошу. И даже не ради ребенка. Я прошу об этом ради тебя самой. Если ты попытаешься сделать с собой что-нибудь из-за меня, то жизнь моя потеряет всякий смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321
– Я была в Башне Роксборо, – сказала она ему.
– Я надеюсь, ты не в одиночку туда отправилась? Этим людям нельзя доверять.
– Я взяла с собою Оскара.
– И что Оскар?
– Он мертв, – ответила она кратко.
Он выглядел искренне опечаленным.
– Как это случилось? – спросил он.
– Это не имеет значения.
– Для меня – имеет, – настаивал он. – Прошу тебя, расскажи. Я хочу знать об этом.
– Там оказался Дауд. Он и убил Годольфина.
– Он не причинил тебе никакого вреда?
– Нет. Пытался, но не смог.
– Не надо тебе было отправляться туда без меня. И что это за бес тебя попутал?
Она объяснила – с предельной простотой и ясностью.
– У Роксборо была пленница, – сказала она. – Женщина, которую он замуровал под Башней.
– А вот об этой шалости он так и не рассказал, – сказал Миляга. Ей послышалось в его тоне едва ли не восхищение, но она подавила в себе желание огрызнуться. – Так, стало быть, ты отправилась откапывать ее кости?
– Я отправилась освободить ее.
Теперь она безраздельно завладела его вниманием.
– Не понимаю, – сказал он.
– Она жива.
– Так, значит, она не принадлежит человеческому роду. – Он коротко улыбнулся. – Чем вообще занимался этот Роксборо? Вызывал ветрениц?
– Кто такие ветреницы?
– Эфирные духи, которых используют как шлюх.
– Не думаю, что это относится к Целестине. – Она забросила наживку имени, но он не клюнул. – Она обычная земная женщина. Или, по крайней мере, была ею.
– А кем она стала сейчас?
Юдит пожала плечами.
– Чем-то совсем другим... Я даже не могу сказать, чем. Но она обладает силой. Она чуть не убила Дауда.
– Почему?
– Я думаю, тебе лучше услышать это от нее.
– А зачем мне ее слушать? – спросил он непринужденно.
– Она просила, чтобы ты пришел. Она сказала, что знает тебя.
– Вот как? А она сказала, откуда?
– Нет. Но она попросила, чтобы я передала тебе два слова – Низи Нирвана.
В ответ Миляга хихикнул.
– Эти слова для тебя что-то значат? – спросила Юдит.
– Да, разумеется. Это детская сказка. Разве ты ее не знаешь?
– Нет.
И в тот же миг она поняла, почему, но высказал причину вслух Миляга.
– Ну конечно, не знаешь, – сказал он. – Ведь ты никогда не была ребенком.
Она внимательно посмотрела на его лицо, желая увериться в том, что он не нарочно допустил эту жестокость, но в то же время усомнившись, что эта неделикатность, которую она уже раз ощутила в нем, а теперь почувствовала снова, была неким новообретенным простодушием.
– Так ты поедешь к ней?
– Зачем? Я ведь не знаю ее.
– Но она тебя знает.
– Что это значит? – спросил он. – Ты пытаешься подсунуть под меня другую женщину?
Он шагнул к ней, и хотя она изо всех сил постаралась скрыть, как неприятно ей сейчас его прикосновение, ей это не удалось.
– Юдит, – сказал он. – Клянусь, что не знаю я никакой Целестины. Когда я ухожу из дома, я думаю только о тебе...
– Я не хочу сейчас это обсуждать.
– В чем ты меня подозреваешь? – спросил он. – Клянусь, я ничего дурного не сделал. – Он приложил к груди обе руки. – Ты делаешь мне больно, Юдит. Не знаю, намеренно ли это, но ты делаешь мне больно.
– По-видимому, для тебя это новое ощущение?
– Так вот к чему все сводится? Воспитание чувств? Если я угадал, то умоляю тебя: не надо мучить меня сейчас. У нас слишком много врагов, чтобы мы дрались еще и друг с другом.
– Я не дерусь. Я не хочу драться.
– Хорошо, – сказал он, раскрывая свои объятия. – Так иди сюда.
Она не двинулась с места.
– Юдит.
– Я хочу, чтобы ты отправился к Целестине. Я обещала ей, что найду тебя, и если ты не поедешь, ты сделаешь меня лгуньей.
– Хорошо, – сказал он, – я поеду. Но я собираюсь вернуться, любовь моя, можешь быть уверена. Кто бы она ни была, как бы она ни выглядела, я хочу только тебя. – Он выдержал паузу. – И сейчас – больше чем когда бы то ни было.
Она знала, что ему хочется, чтобы она спросила, почему, и в течение целых десяти секунд хранила молчание, лишь бы не доставлять ему этого удовольствия. Но лицо его приняло такое многозначительное выражение, что любопытство пересилило.
– Почему именно сейчас? – спросила она.
– Да я вообще-то еще не собирался тебе говорить...
– Говорить мне о чем?
– У нас будет ребенок, Юдит.
Она уставилась на него в ожидании каких-то пояснений – о том, что он нашел сироту на улице, или собирается привезти ребеночка из Доминионов. Но он имел в виду совсем не это, и ее убыстрившееся сердце прекрасно об этом знало. Он имел в виду ребенка, который был зачат во время их соития.
– Это будет мой первенец, – сказал он. – Ведь и твой тоже?
Она хотела было обозвать его лжецом. Как он может знать, когда она еще не знает? Но он был абсолютно уверен в своих словах.
– Он будет пророком, – сказал он, – вот увидишь.
Она поняла, что уже увидела. Именно в эту крошечную жизнь она и проникла, когда яйцо погрузило ее сознание в глубины ее собственного тела. Вместе с просыпающимся духом зародыша она видела окруженный джунглями город, живые воды, раненого Милягу, пришедшего взять яйцо из крошечных пальцев. Не было ли это его первым пророчеством?
– Мы занимались любовью так, как в этом Доминионе не умеет никто, – сказал Миляга. – От этого и был зачат ребенок.
– Ты знал, что это случится?
– Надеялся.
– А со мной, стало быть, ты не счел нужным посоветоваться? Я для тебя – только матка, да?
– Как ты можешь такое говорить?
– Ходячая матка?
– Ты превращаешь все в какую-то нелепость.
– Так это и есть нелепость!
– Что за чепуху ты несешь? Неужели ты не понимаешь, что от нас может исходить только совершенство? – Он говорил едва ли не с религиозным пылом. – Я меняюсь, радость моя. Я открываю для себя, что значит любить и лелеять, и строить планы на будущее. Ты видишь, как ты меняешь мою жизнь?
– От великого любовника к великому отцу? Что ни день, то новый Миляга?
Он посмотрел на нее так, словно готов был ответить, но в последнюю секунду прикусил язык.
– Мы знаем, что мы значим друг для друга, – сказал он. – Так докажи мне это! Юдит, прошу тебя... – Его объятия по-прежнему ожидали ее, но она не собиралась падать ему на грудь. – Когда я вернулся, я сказал тебе, что буду совершать ошибки, и попросил тебя прощать мне их. Сейчас я снова тебя об этом прошу.
Она посмотрела в пол и медленно покачала головой.
– Уходи, – сказала она.
– Я встречусь с этой женщиной, если ты так хочешь этого, но прежде чем я уйду, я хочу, чтобы ты кое в чем мне поклялась. Я хочу, чтобы ты поклялась, что ты не попытаешься причинить вред тому, что внутри тебя.
– Ступай к черту.
– Я не ради себя прошу. И даже не ради ребенка. Я прошу об этом ради тебя самой. Если ты попытаешься сделать с собой что-нибудь из-за меня, то жизнь моя потеряет всякий смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321