Рассказ дался ей не так легко, и пару раз, когда она описывала Изорддеррекс, ей пришлось просто махнуть рукой и заявить, что нет таких слов, которые могли бы описать то, что она увидела и почувствовала. Миляга слушал, не перебивая, хотя, когда она рассказывала о том, как Ума Умагаммаги посетила Доминионы, проверяя, чисты ли помыслы Синода, лицо ее помрачнело.
Когда ее рассказ был окончен, он сказал:
– Я тоже был в Изорддеррексе. Надо признать, он действительно изменился.
– К лучшему, – сказала Юдит.
– Я не люблю руин, какими бы живописными они ни были, – возразил Миляга.
Юдит ничего не ответила, но наградила его холодным взглядом.
– А мы здесь в безопасности? – спросила Хои-Поллои, ни к кому в частности не обращаясь. – Так темно.
– Ясное дело, в безопасности, – сказал Понедельник, обнимая девушку за плечи. – Весь дом закупорили. Он ведь к нам не заберется, верно, Босс?
– Кто? – спросила Юдит.
– Сартори, – сказал Понедельник.
– А он где-нибудь поблизости?
Молчание Миляги послужило достаточно красноречивым ответом.
– И вы думаете, что несколько замков его удержат?
– А что, нет? – сказала Хои-Поллои.
– Если он захочет войти, его не удержит ничто, – сказала Юдит.
– Он не захочет, – ответил Миляга. – Когда начнется Примирение, через дом будет проходить поток силы... силы моего Отца...
Мысль об этом показалась Юдит настолько же неприятной, насколько, как рассчитывал Миляга, будет она неприятной и для Сартори, но ответ ее был тоньше, чем простое выражение отвращения.
– Он твой брат, – напомнила она ему. – Не думай, что ему не придется по вкусу то, что здесь находится. Так что если он захочет, он придет и отнимет все, что ему нужно.
Он наградил ее суровым взглядом.
– Мы о чем говорим – о силе или о тебе?
Юдит помедлила, перед тем как ответить.
– О том и о другом, – сказала она наконец.
Миляга пожал плечами.
– Если это случится, решение принимать тебе, – сказал он. – Тебе уже приходилось делать выбор, и ты ошиблась. Может быть, настало время обрести хоть чуточку веры, Юдит. – Он встал. – Приобщись к тому знанию, которым все остальные уже обладают.
– И что же это за знание?
– Это знание о том, что через несколько часов мы станем частью легенды.
– Да-а-а, – тихо выдохнул Понедельник, и Миляга улыбнулся.
– Будьте осторожны здесь внизу, – сказал он и направился к двери.
Юдит оперлась на Клема и с его помощью встала на ноги. Когда она вышла из комнаты, Миляга уже шел по лестнице. Она не звала его – он сам остановился на мгновение и, не оборачиваясь, произнес:
– Я не хочу тебя слушать.
Потом он продолжил свой подъем, и по его опущенным плечам и тяжелой походке она поняла, что при всех его пророческих заявлениях в нем живет тот же червячок сомнения, что и в ней, и он боится, что стоит ему повернуться и посмотреть на нее, как червяк этот разжиреет и задушит его.
* * *
У порога его встретил запах листвы, который, как он и надеялся, заглушил доносящуюся с темных улиц вонь. В остальном же его комната, в которой он жил, смеялся и спорил о загадках вселенной, произвела на него угнетающее впечатление. Она неожиданно показалась ему косным, затхлым местом, в котором слишком часто звучали заговоры и заклинания, утрачивая постепенно значение и смысл. Менее подходящее место и представить себе трудно! Но разве не сам он бранил Юдит всего лишь минуту назад за недостаток веры? Сила мало зависит от места. Ее главный источник – вера Маэстро в сверхъестественное и та воля, которую она рождает.
Готовясь к предстоящему ритуалу, он разделся. Потом он двинулся к каминной полке, намереваясь снять с нее свечи и поставить их по границе круга. Однако вид трепещущих язычков пламени навел его на мысли о молитве, и он упал на колени перед пустым камином. Губы его сами зашептали «Отче Наш», и он прочел молитву до конца. Никогда еще слова ее не звучали так уместно, как сегодня. Но после этой ночи она превратится в музейный экспонат, в осколок тех времен, когда Царствие Господа еще не пришло, а воля Его не исполнилась яко на небеси и на земли.
Чье-то внезапное прикосновение заставило его прерваться. Он открыл глаза, поднял голову, обернулся. Комната была пуста, но в задней части шеи до сих пор ощущалось легкое покалывание. Он знал, что дело не в очередном воскресшем воспоминании. Это нежное прикосновение было напоминанием о той награде, которая ждет его после окончания труда. Речь шла не о славе, нет, и не о благодарности Доминионов. Наградой этой был Пай-о-па. Он посмотрел на покрытую пятнами стену над каминной полкой, и на мгновение ему показалось, что он видит там лицо мистифа, непрерывно меняющееся в неверном свете мерцающих свечей. Афанасий назвал его любовь к мистифу нечестивой. Тогда он не поверил в это, не верил и сейчас. Миссия Примирителя и мечта о воссоединении с Паем были составными частями единого плана.
Молитвенное настроение пропало, но это не имело значения: ведь сейчас ему предстоит исполнить то, о чем просили миллионы губ, шептавших «Отче Наш». Он поднялся, взял с каминной полки одну свечу и, улыбаясь, шагнул в круг, но уже не как простой путешественник, а как Маэстро, готовый привести Изорддеррекский Экспресс на конечную станцию чуда.
* * *
Лежа на подушках внизу в гостиной, Юдит почувствовала возникший поток энергий. Грудь и желудок ее побаливали, словно от легкого расстройства пищеварения. Она потерла живот в надежде успокоить боль, но особой пользы это не принесло. Тогда она встала и заковыляла к двери, оставив наедине Хои-Поллои и Понедельника, который развлекал девушку своей болтовней, а также новым видом живописи: держа в руке свечу, он покрывал стены разводами копоти, а потом дорисовывал свои композиции с помощью мелков. На Хои-Поллои его таланты произвели немалое впечатление, и ее радостный смех – впервые звучащий на памяти Юдит – еще звенел у нее в ушах, когда она вышла в коридор и увидела Клема, который стоял на страже у парадной двери. Несколько секунд они смотрели друг на друга в неверном свете свечей. Первой молчание нарушила Юдит.
– Ты тоже чувствуешь?
– Да. Не очень-то приятное ощущение, а?
– Я думала, это только у меня.
– Почему только у тебя?
– Не знаю. Может быть, что-то вроде наказания...
– Ты все еще думаешь, что у него какие-то тайные намерения, так ведь?
– Нет, – сказала Юдит, бросив взгляд в сторону лестницы. – Я думаю, что он искренне делает то, что считает необходимым. Собственно говоря, я абсолютно уверена в этом. Ума Умагаммаги побывала у него в голове...
– Господи, он был просто вне себя.
– Несмотря на это, Она отозвалась о нем очень хорошо.
– Так в чем же дело?
– И все-таки здесь скрывается какой-то заговор.
– Сартори?
– Нет. Это как-то связано с их Отцом в этом проклятом Примирении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321