От подножья холма он тянулся до середины плоской и лишенной деревьев равнины. Дальше по охристой земле шла оживленная дорога, которая увела его взгляд к куполам и шпилям мерцающего вдали города.
– Паташока? – спросил он.
– Что же еще?
– Стало быть, ты правильно выбрал курс.
– Даже в большей степени, чем я смел надеяться. Считается, что холм, на котором мы стоим, – это то самое место, где Хапексамендиос отдыхал, впервые появившись из Пятого Доминиона. Его название – Гора Липпер Байак. И не спрашивай меня, почему.
– Город осажден? – спросил Миляга.
– Вряд ли. Мне кажется, ворота открыты.
Миляга обвел взглядом возвышающиеся вдали стены и обнаружил, что ворота действительно распахнуты настежь.
– Так кто же тогда все эти люди? Беженцы?
– Скоро мы об этом спросим, – сказал Пай.
Узел наконец был распутан. Продолжая изучать окрестности, Миляга потер запястье, на котором отпечатался глубокий след от ремня. Между стоящими внизу хибарами он заметил живых существ, облик которых едва ли напоминал человеческий. Но были среди них и человекоподобные. Во всяком случае, нетрудно будет сойти за местного.
– Тебе надо будет научить меня, Пай, – сказал он. – Мне необходимо знать, кто есть кто и что есть что. Они здесь говорят по-английски?
– В свое время это был очень популярный язык, – ответил Пай. – Трудно поверить, что он вышел из моды. Но прежде чем мы двинемся дальше, я должен объяснить тебе, в чьей компании ты путешествуешь. Иначе то, как люди будут обращаться со мной, может тебя смутить.
– Объяснишь по дороге, – сказал Миляга, которому не терпелось разглядеть поближе незнакомцев внизу.
– Как хочешь. – Они начали спуск. – Я – мистиф. Меня зовут Пай-о-па. Это тебе известно. Но ты не знаешь, каков мой пол.
– У меня есть догадки по этому поводу, – сказал Миляга.
– Да что ты? – сказал Пай-о-па с улыбкой. – И что же это за догадки?
– Ты – андрогин. Я прав?
– Во всяком случае, отчасти.
– Но ты обладаешь талантом иллюзии. Я убедился в этом в Нью-Йорке.
– Мне не нравится слово «иллюзия». Из-за него я выгляжу чем-то вроде актера, а на самом деле это не так.
– Что же тогда?
– В Нью-Йорке ты хотел Юдит – именно это ты и видел. Это была твоя фантазия, а не моя.
– Но ты подыгрывал мне.
– Потому что я хотел быть с тобой.
– А сейчас ты тоже подыгрываешь?
– Я не обманываю тебя, если ты это имеешь в виду. То, что ты видишь перед собой, – это и есть я, для тебя.
– А для других?
– Я могу оказаться чем-то иным. Иногда мужчиной. Иногда женщиной.
– Ты можешь стать белым?
– На секунду-другую. Но если бы я попытался улечься в твою постель при свете дня, ты бы понял, что я – не Юдит. То же самое произошло бы, если бы ты был влюблен в восьмилетнюю девочку или в собаку. Я не смог бы предстать в их облике, разве что... – Пай бросил на него быстрый взгляд, – ...в очень специфических обстоятельствах.
Миляга задумался над этим сообщением, пытаясь разобраться с целым роем биологических, философских и сексуальных вопросов. На мгновение он остановился и повернулся к Паю.
– Позволь мне описать тебе, что я вижу перед собой, – сказал он. – Просто чтобы ты знал.
– Хорошо.
– Если бы ты встретился мне на улице, скорее всего, я подумал бы, что ты – женщина... – Он склонил голову набок, – ...а может быть, и нет. Думаю, это зависело бы от освещения и от того, как быстро ты бы шел. – Он засмеялся. – Вот черт, – сказал он. – Чем больше я смотрю на тебя, тем больше я вижу, а чем больше я вижу...
– ...тем меньше ты понимаешь.
– Точно. Ты – не человек. Это достаточно очевидно. Но дальше... – Он покачал головой. – Скажи, я вижу тебя таким, каков ты на самом деле? Я хочу сказать, это окончательная версия?
– Разумеется, нет. И в тебе и во мне скрываются куда более странные обличья. Ты знаешь об этом.
– Я узнал об этом только теперь.
– Мы не можем разгуливать слишком голыми по этому миру. Иначе мы просто выжгли бы друг другу глаза.
– Так ты это или не ты?
– Я. На время.
– Во всяком случае, мне это нравится, – сказал Миляга. – Не знаю, что бы я сказал, если бы увидел тебя на улице, но голову бы я точно повернул. Что ты на это скажешь?
– Это все, что мне нужно.
– А я встречу других существ, похожих на тебя?
– Может быть, нескольких, – сказал Пай. – Но мистифы встречаются нечасто. Когда рождается мистиф, это повод для большого празднества у моих соплеменников.
– А кто твои соплеменники?
– Эвретемеки.
– А здесь они встречаются? – Миляга кивнул в направлении толпы внизу.
– Сомневаюсь. В Изорддеррексе – наверняка. У них там есть свой Кеспарат.
– Что такое Кеспарат?
– Квартал. У моих соплеменников есть город внутри города. Во всяком случае, был. Последний раз я был здесь двести двадцать один год назад.
– Господи. Сколько же тебе лет?
– Прибавь еще столько же. Я понимаю, тебе это кажется огромным сроком, но плоть, к которой прикоснулись чары, с трудом поддается времени.
– Чары?
– Магические заклинания. Чары, заговоры, обереги. Они оказывают свое чудесное влияние даже на такую шлюху, как я.
– Приехали! – сказал Миляга.
– Да, тебе нужно узнать обо мне еще кое-что. Мне сказали – это было много лет назад, – что я проведу свою жизнь шлюхой или убийцей. Так я и поступил.
– Поступал до настоящего момента. Может быть, теперь все это кончилось.
– Кем же я буду теперь?
– Моим другом, – ответил Миляга, ни секунды не поколебавшись.
Мистиф улыбнулся.
– Спасибо тебе за это.
На этом обмен вопросами прекратился, и бок о бок они продолжили свой спуск вниз по склону.
– Не проявляй свой интерес слишком открыто, – посоветовал Пай, когда они приблизились к границе застройки. – Делай вид, будто ты видишь подобные зрелища ежедневно.
– Это будет трудновато, – предположил Миляга.
И это действительно было трудно. Ходьба по узким пространствам между хижинами была чем-то вроде путешествия по стране, в которой даже самый воздух обладает честолюбивым стремлением к эволюции и в которой дышать – значит меняться. Сотни различных глаз смотрели на них из дверных проемов и окон, в то время как сотни различных членов занимались обычной повседневной работой: приготовлением пищи, кормлением детей, ремеслом, сплетнями, разведением костров, делами, любовью. И все это с такой скоростью мелькало перед глазами Миляги, что после нескольких шагов ему пришлось отвести взгляд и заняться изучением грязного водосточного желоба, по которому они шли, чтобы изобилие зрелищ не переполнило его сознание до краев. И запахи тоже: ароматные, тошнотворные, кислые, сладкие; и звуки, от которых череп его раскалывался, а внутренности съеживались.
В его жизни до сегодняшнего дня, ни во сне, ни наяву, не было ничего такого, что могло бы подготовить его к тому, что он переживал сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321
– Паташока? – спросил он.
– Что же еще?
– Стало быть, ты правильно выбрал курс.
– Даже в большей степени, чем я смел надеяться. Считается, что холм, на котором мы стоим, – это то самое место, где Хапексамендиос отдыхал, впервые появившись из Пятого Доминиона. Его название – Гора Липпер Байак. И не спрашивай меня, почему.
– Город осажден? – спросил Миляга.
– Вряд ли. Мне кажется, ворота открыты.
Миляга обвел взглядом возвышающиеся вдали стены и обнаружил, что ворота действительно распахнуты настежь.
– Так кто же тогда все эти люди? Беженцы?
– Скоро мы об этом спросим, – сказал Пай.
Узел наконец был распутан. Продолжая изучать окрестности, Миляга потер запястье, на котором отпечатался глубокий след от ремня. Между стоящими внизу хибарами он заметил живых существ, облик которых едва ли напоминал человеческий. Но были среди них и человекоподобные. Во всяком случае, нетрудно будет сойти за местного.
– Тебе надо будет научить меня, Пай, – сказал он. – Мне необходимо знать, кто есть кто и что есть что. Они здесь говорят по-английски?
– В свое время это был очень популярный язык, – ответил Пай. – Трудно поверить, что он вышел из моды. Но прежде чем мы двинемся дальше, я должен объяснить тебе, в чьей компании ты путешествуешь. Иначе то, как люди будут обращаться со мной, может тебя смутить.
– Объяснишь по дороге, – сказал Миляга, которому не терпелось разглядеть поближе незнакомцев внизу.
– Как хочешь. – Они начали спуск. – Я – мистиф. Меня зовут Пай-о-па. Это тебе известно. Но ты не знаешь, каков мой пол.
– У меня есть догадки по этому поводу, – сказал Миляга.
– Да что ты? – сказал Пай-о-па с улыбкой. – И что же это за догадки?
– Ты – андрогин. Я прав?
– Во всяком случае, отчасти.
– Но ты обладаешь талантом иллюзии. Я убедился в этом в Нью-Йорке.
– Мне не нравится слово «иллюзия». Из-за него я выгляжу чем-то вроде актера, а на самом деле это не так.
– Что же тогда?
– В Нью-Йорке ты хотел Юдит – именно это ты и видел. Это была твоя фантазия, а не моя.
– Но ты подыгрывал мне.
– Потому что я хотел быть с тобой.
– А сейчас ты тоже подыгрываешь?
– Я не обманываю тебя, если ты это имеешь в виду. То, что ты видишь перед собой, – это и есть я, для тебя.
– А для других?
– Я могу оказаться чем-то иным. Иногда мужчиной. Иногда женщиной.
– Ты можешь стать белым?
– На секунду-другую. Но если бы я попытался улечься в твою постель при свете дня, ты бы понял, что я – не Юдит. То же самое произошло бы, если бы ты был влюблен в восьмилетнюю девочку или в собаку. Я не смог бы предстать в их облике, разве что... – Пай бросил на него быстрый взгляд, – ...в очень специфических обстоятельствах.
Миляга задумался над этим сообщением, пытаясь разобраться с целым роем биологических, философских и сексуальных вопросов. На мгновение он остановился и повернулся к Паю.
– Позволь мне описать тебе, что я вижу перед собой, – сказал он. – Просто чтобы ты знал.
– Хорошо.
– Если бы ты встретился мне на улице, скорее всего, я подумал бы, что ты – женщина... – Он склонил голову набок, – ...а может быть, и нет. Думаю, это зависело бы от освещения и от того, как быстро ты бы шел. – Он засмеялся. – Вот черт, – сказал он. – Чем больше я смотрю на тебя, тем больше я вижу, а чем больше я вижу...
– ...тем меньше ты понимаешь.
– Точно. Ты – не человек. Это достаточно очевидно. Но дальше... – Он покачал головой. – Скажи, я вижу тебя таким, каков ты на самом деле? Я хочу сказать, это окончательная версия?
– Разумеется, нет. И в тебе и во мне скрываются куда более странные обличья. Ты знаешь об этом.
– Я узнал об этом только теперь.
– Мы не можем разгуливать слишком голыми по этому миру. Иначе мы просто выжгли бы друг другу глаза.
– Так ты это или не ты?
– Я. На время.
– Во всяком случае, мне это нравится, – сказал Миляга. – Не знаю, что бы я сказал, если бы увидел тебя на улице, но голову бы я точно повернул. Что ты на это скажешь?
– Это все, что мне нужно.
– А я встречу других существ, похожих на тебя?
– Может быть, нескольких, – сказал Пай. – Но мистифы встречаются нечасто. Когда рождается мистиф, это повод для большого празднества у моих соплеменников.
– А кто твои соплеменники?
– Эвретемеки.
– А здесь они встречаются? – Миляга кивнул в направлении толпы внизу.
– Сомневаюсь. В Изорддеррексе – наверняка. У них там есть свой Кеспарат.
– Что такое Кеспарат?
– Квартал. У моих соплеменников есть город внутри города. Во всяком случае, был. Последний раз я был здесь двести двадцать один год назад.
– Господи. Сколько же тебе лет?
– Прибавь еще столько же. Я понимаю, тебе это кажется огромным сроком, но плоть, к которой прикоснулись чары, с трудом поддается времени.
– Чары?
– Магические заклинания. Чары, заговоры, обереги. Они оказывают свое чудесное влияние даже на такую шлюху, как я.
– Приехали! – сказал Миляга.
– Да, тебе нужно узнать обо мне еще кое-что. Мне сказали – это было много лет назад, – что я проведу свою жизнь шлюхой или убийцей. Так я и поступил.
– Поступал до настоящего момента. Может быть, теперь все это кончилось.
– Кем же я буду теперь?
– Моим другом, – ответил Миляга, ни секунды не поколебавшись.
Мистиф улыбнулся.
– Спасибо тебе за это.
На этом обмен вопросами прекратился, и бок о бок они продолжили свой спуск вниз по склону.
– Не проявляй свой интерес слишком открыто, – посоветовал Пай, когда они приблизились к границе застройки. – Делай вид, будто ты видишь подобные зрелища ежедневно.
– Это будет трудновато, – предположил Миляга.
И это действительно было трудно. Ходьба по узким пространствам между хижинами была чем-то вроде путешествия по стране, в которой даже самый воздух обладает честолюбивым стремлением к эволюции и в которой дышать – значит меняться. Сотни различных глаз смотрели на них из дверных проемов и окон, в то время как сотни различных членов занимались обычной повседневной работой: приготовлением пищи, кормлением детей, ремеслом, сплетнями, разведением костров, делами, любовью. И все это с такой скоростью мелькало перед глазами Миляги, что после нескольких шагов ему пришлось отвести взгляд и заняться изучением грязного водосточного желоба, по которому они шли, чтобы изобилие зрелищ не переполнило его сознание до краев. И запахи тоже: ароматные, тошнотворные, кислые, сладкие; и звуки, от которых череп его раскалывался, а внутренности съеживались.
В его жизни до сегодняшнего дня, ни во сне, ни наяву, не было ничего такого, что могло бы подготовить его к тому, что он переживал сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321