Прошлое жило в этих стенах, и даже мои несовершенные органы восприятия способны были ощутить его присутствие.
Глава VI
В те дни, заново знакомясь с домом, я пару раз встречался с Мариеттой (Забрину я тоже мельком видел несколько раз, но она не выразила ни малейшего желания поговорить со мной и сразу поспешно удалялась прочь). Что касается Люмена, человека, который, по словам Цезарии, должен был просветить меня, то он ни разу не попался мне на глаза. Может, моя мачеха решила все-таки не допускать меня к своим секретам? А может, просто забыла сообщить Люмену, что ему предстоит стать моим проводником? Через пару дней я сам решил разыскать Люмена и рассказать ему, как мне не терпится приняться за работу, но что я не могу сделать этого, пока не узнаю тех историй, о которых мне говорила Цезария.
Как я уже упоминал, Люмен живет не в доме, хотя, бог свидетель, там достаточно пустых комнат, чтобы разместить несколько семейств. Он предпочитает сооружение, некогда служившее коптильней, и утверждает, что это скромное жилище больше ему по душе. До сей поры я не только ни разу не был у него дома, но даже не подходил ближе чем на пятьдесят ярдов – дело в том, что Люмен чрезвычайно ревниво защищал свое уединение.
Однако растущее раздражение придало мне храбрости. Я сказал Дуайту, чтобы он отвез меня к жилищу Люмена. И теперь он катил мое кресло к бывшей коптильне по тропе, когда-то ровной, но теперь густо заросшей травой. Пропитанный влагой воздух становился все гуще, местами москиты висели над тропой тучами. Я закурил сигару, чтобы отогнать их, хотя и не надеялся, что это поможет, но хорошая сигара всегда поднимает мне настроение, так что меня мало заботил тот факт, что я стал чьим-то обедом.
Когда мы подошли к дому, дверь была чуть приоткрыта, и внутри кто-то ходил. Люмен знал, что я здесь, а может, знал и то, с какой целью я пожаловал.
– Люмен? – подал я голос. – Это Мэддокс! Ты не возражаешь, если Дуайт внесет меня в дом? У меня к тебе небольшой разговор.
– Нам не о чем говорить, – последовало из темноты за дверью.
– Я считаю иначе.
В проеме появилось лицо Люмена. Вид у него был довольно потрепанный, словно он только что выбрался из передряги, и не одной. Его широкое смуглое лицо лоснилось от пота, зрачки глаз были сужены, а белки пожелтели. Бороду он, похоже, не стриг и даже не мыл вот уже несколько недель.
– Господи, – пробурчал он. – Неужели нельзя оставить человека в покое?
– Цезария не говорила с тобой? – не унимался я.
Он запустил руку в свою лохматую гриву и потянул за волосы так сильно, словно хотел причинить себе боль. Точки зрачков внезапно расширились до размера четвертака. Никогда прежде не видел, чтобы он выкидывал подобные фокусы. Я был так поражен, что едва удержался от крика, но сразу взял себя в руки. Нельзя было позволить ему думать, что он хозяин положения. Он здорово напоминал бешеную собаку. Стоило ему ощутить мой страх, и все бы пропало – в лучшем случае он просто прогнал бы меня прочь. А в худшем? Кто знает, что может взбрести в голову подобному созданию? Все что угодно.
– Да, – наконец изрек Люмен. – Она со мной говорила. Она хочет, чтобы ты кое-что увидел. Но я думаю, тебе не стоит этого видеть. Это не твое дело.
– Она считает – мое.
– Угу.
– Послушай, может, мы продолжим разговор без москитов?
– Тебе не нравится, когда, тебя кусают? – спросил он, мерзко ухмыльнувшись. – А я люблю иногда походить голым, чтобы они облепили меня. Помогает чувствовать себя живым.
Наверное, он думал, что это вызовет у меня отвращение и я уйду, но я не собирался так легко сдаваться. Я продолжал пристально смотреть на него.
– А еще сигара у тебя найдется? – осведомился он.
Собираясь сюда, я основательно подготовился. У меня были не только сигары, но и джин, а для более интеллектуальных наслаждений – небольшая брошюра из моей обширной библиотеки, повествующая о сумасшедших домах. Много лет назад Люмен провел несколько месяцев в Утике – одном из таких учреждений в северной части штата Нью-Йорк. И теперь, столетие спустя (об этом мне рассказала Мариетта), его по-прежнему волновала мысль о здоровых людях, которых превращают в душевнобольных, и о сумасшедших, которым доверяют посты в Конгрессе. Итак, он попросил сигару, и я достал ее.
– Вот, пожалуйста.
– Кубинская?
– Разумеется.
– Бросай.
– Ее может подать тебе Дуайт.
– Нет. Бросай.
Я осторожно кинул сигару, которая упала примерно в футе от порога. Люмен поднял ее, повертел между пальцами и понюхал.
– Хорошая, – с видом знатока заявил он. – Ты хранишь их в специальном ящичке?
– Да. В таком влажном климате, как у нас...
– Знаю, знаю. – Голос Люмена заметно потеплел. – Ну, хорошо, – сказал он. – Можешь затащить свою задницу в дом.
– Ничего, если Дуайт занесет меня?
– Ничего, если он сразу же уберется, – ответил Люмен. И добавил, повернувшись к Дуайту: – Без обид. Это касается только меня и моего сводного брата.
– Понятно, – сказал Дуайт, взял меня на руки и направился к двери, которую Люмен распахнул перед ним. Меня обдало волной зловонной духоты, как в свинарнике в разгаре лета.
– Люблю крепкие запахи, – снизошел до объяснений Люмен. – Так лучше. Напоминает о старой доброй деревне.
Я ничего не ответил, ибо меня – мне трудно подобрать подходящее слово – потрясло, даже ужаснуло внутреннее убранство жилища Люмена.
– Посади его сюда, на кровать, – распорядился Люмен, указывая на стоящее у камина странное сооружение, весьма напоминавшее гроб. Это ложе больше походило на орудие пытки, чем на место для отдыха, но хуже всего было, что в камине вовсю пылал огонь. Неудивительно, что с Люмена пот тек градом.
– Вы здесь не задохнетесь? – озабоченно спросил Дуайт.
– Не задохнусь, – заверил его я. – Разве что похудею немного.
– Да уж, тебе это не помешает, – хмыкнул Люмен. – Тебе надо следить за собой. Как и всем нам.
Он достал спички и с видом истинного ценителя стал медленно раскуривать сигару.
– Отличная штука, – сообщил он. – Я, братец, умею ценить хорошую взятку. Если человек знает, как, когда и кого нужно подмазать, это признак хорошего воспитания.
– Ну, раз так... – воспользовался я моментом. – Дуайт, принеси джин.
Дуайт поставил бутылку на стол, покрытый толстым слоем пыли; впрочем, в берлоге Люмена пыль лежала повсюду.
– Ты на редкость любезен, – сказал Люмен.
– И еще...
– Я смотрю, сегодня подарки просто сыплются на меня. – Я вручил ему книгу. – Ну а это что? – проворчал Люмен, но, взглянув на обложку, довольно улыбнулся. – Интересная вещица, братец. – Он торопливо пролистал брошюру, которая содержала множество иллюстраций. – Жаль, на картинках нет моей старой доброй кровати.
– Ты что, ее из лечебницы приволок? – поинтересовался я, оглядывая диковинное сооружение, на котором сидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208
Глава VI
В те дни, заново знакомясь с домом, я пару раз встречался с Мариеттой (Забрину я тоже мельком видел несколько раз, но она не выразила ни малейшего желания поговорить со мной и сразу поспешно удалялась прочь). Что касается Люмена, человека, который, по словам Цезарии, должен был просветить меня, то он ни разу не попался мне на глаза. Может, моя мачеха решила все-таки не допускать меня к своим секретам? А может, просто забыла сообщить Люмену, что ему предстоит стать моим проводником? Через пару дней я сам решил разыскать Люмена и рассказать ему, как мне не терпится приняться за работу, но что я не могу сделать этого, пока не узнаю тех историй, о которых мне говорила Цезария.
Как я уже упоминал, Люмен живет не в доме, хотя, бог свидетель, там достаточно пустых комнат, чтобы разместить несколько семейств. Он предпочитает сооружение, некогда служившее коптильней, и утверждает, что это скромное жилище больше ему по душе. До сей поры я не только ни разу не был у него дома, но даже не подходил ближе чем на пятьдесят ярдов – дело в том, что Люмен чрезвычайно ревниво защищал свое уединение.
Однако растущее раздражение придало мне храбрости. Я сказал Дуайту, чтобы он отвез меня к жилищу Люмена. И теперь он катил мое кресло к бывшей коптильне по тропе, когда-то ровной, но теперь густо заросшей травой. Пропитанный влагой воздух становился все гуще, местами москиты висели над тропой тучами. Я закурил сигару, чтобы отогнать их, хотя и не надеялся, что это поможет, но хорошая сигара всегда поднимает мне настроение, так что меня мало заботил тот факт, что я стал чьим-то обедом.
Когда мы подошли к дому, дверь была чуть приоткрыта, и внутри кто-то ходил. Люмен знал, что я здесь, а может, знал и то, с какой целью я пожаловал.
– Люмен? – подал я голос. – Это Мэддокс! Ты не возражаешь, если Дуайт внесет меня в дом? У меня к тебе небольшой разговор.
– Нам не о чем говорить, – последовало из темноты за дверью.
– Я считаю иначе.
В проеме появилось лицо Люмена. Вид у него был довольно потрепанный, словно он только что выбрался из передряги, и не одной. Его широкое смуглое лицо лоснилось от пота, зрачки глаз были сужены, а белки пожелтели. Бороду он, похоже, не стриг и даже не мыл вот уже несколько недель.
– Господи, – пробурчал он. – Неужели нельзя оставить человека в покое?
– Цезария не говорила с тобой? – не унимался я.
Он запустил руку в свою лохматую гриву и потянул за волосы так сильно, словно хотел причинить себе боль. Точки зрачков внезапно расширились до размера четвертака. Никогда прежде не видел, чтобы он выкидывал подобные фокусы. Я был так поражен, что едва удержался от крика, но сразу взял себя в руки. Нельзя было позволить ему думать, что он хозяин положения. Он здорово напоминал бешеную собаку. Стоило ему ощутить мой страх, и все бы пропало – в лучшем случае он просто прогнал бы меня прочь. А в худшем? Кто знает, что может взбрести в голову подобному созданию? Все что угодно.
– Да, – наконец изрек Люмен. – Она со мной говорила. Она хочет, чтобы ты кое-что увидел. Но я думаю, тебе не стоит этого видеть. Это не твое дело.
– Она считает – мое.
– Угу.
– Послушай, может, мы продолжим разговор без москитов?
– Тебе не нравится, когда, тебя кусают? – спросил он, мерзко ухмыльнувшись. – А я люблю иногда походить голым, чтобы они облепили меня. Помогает чувствовать себя живым.
Наверное, он думал, что это вызовет у меня отвращение и я уйду, но я не собирался так легко сдаваться. Я продолжал пристально смотреть на него.
– А еще сигара у тебя найдется? – осведомился он.
Собираясь сюда, я основательно подготовился. У меня были не только сигары, но и джин, а для более интеллектуальных наслаждений – небольшая брошюра из моей обширной библиотеки, повествующая о сумасшедших домах. Много лет назад Люмен провел несколько месяцев в Утике – одном из таких учреждений в северной части штата Нью-Йорк. И теперь, столетие спустя (об этом мне рассказала Мариетта), его по-прежнему волновала мысль о здоровых людях, которых превращают в душевнобольных, и о сумасшедших, которым доверяют посты в Конгрессе. Итак, он попросил сигару, и я достал ее.
– Вот, пожалуйста.
– Кубинская?
– Разумеется.
– Бросай.
– Ее может подать тебе Дуайт.
– Нет. Бросай.
Я осторожно кинул сигару, которая упала примерно в футе от порога. Люмен поднял ее, повертел между пальцами и понюхал.
– Хорошая, – с видом знатока заявил он. – Ты хранишь их в специальном ящичке?
– Да. В таком влажном климате, как у нас...
– Знаю, знаю. – Голос Люмена заметно потеплел. – Ну, хорошо, – сказал он. – Можешь затащить свою задницу в дом.
– Ничего, если Дуайт занесет меня?
– Ничего, если он сразу же уберется, – ответил Люмен. И добавил, повернувшись к Дуайту: – Без обид. Это касается только меня и моего сводного брата.
– Понятно, – сказал Дуайт, взял меня на руки и направился к двери, которую Люмен распахнул перед ним. Меня обдало волной зловонной духоты, как в свинарнике в разгаре лета.
– Люблю крепкие запахи, – снизошел до объяснений Люмен. – Так лучше. Напоминает о старой доброй деревне.
Я ничего не ответил, ибо меня – мне трудно подобрать подходящее слово – потрясло, даже ужаснуло внутреннее убранство жилища Люмена.
– Посади его сюда, на кровать, – распорядился Люмен, указывая на стоящее у камина странное сооружение, весьма напоминавшее гроб. Это ложе больше походило на орудие пытки, чем на место для отдыха, но хуже всего было, что в камине вовсю пылал огонь. Неудивительно, что с Люмена пот тек градом.
– Вы здесь не задохнетесь? – озабоченно спросил Дуайт.
– Не задохнусь, – заверил его я. – Разве что похудею немного.
– Да уж, тебе это не помешает, – хмыкнул Люмен. – Тебе надо следить за собой. Как и всем нам.
Он достал спички и с видом истинного ценителя стал медленно раскуривать сигару.
– Отличная штука, – сообщил он. – Я, братец, умею ценить хорошую взятку. Если человек знает, как, когда и кого нужно подмазать, это признак хорошего воспитания.
– Ну, раз так... – воспользовался я моментом. – Дуайт, принеси джин.
Дуайт поставил бутылку на стол, покрытый толстым слоем пыли; впрочем, в берлоге Люмена пыль лежала повсюду.
– Ты на редкость любезен, – сказал Люмен.
– И еще...
– Я смотрю, сегодня подарки просто сыплются на меня. – Я вручил ему книгу. – Ну а это что? – проворчал Люмен, но, взглянув на обложку, довольно улыбнулся. – Интересная вещица, братец. – Он торопливо пролистал брошюру, которая содержала множество иллюстраций. – Жаль, на картинках нет моей старой доброй кровати.
– Ты что, ее из лечебницы приволок? – поинтересовался я, оглядывая диковинное сооружение, на котором сидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208