Не обращая внимание на горячее покалывание во всем теле, я перевернулся набок.
Оттолкнулся от пола.
Встал.
Несмотря на мое бесспорно немощное состояние, мой охранник забеспокоился и направился ко мне поближе. Любой другой человек с таким количеством ран был бы уже мертв. А не на ногах. Шаг за шагом приближаясь к нему с улыбкой на лице.
Зрачки его расширились, он приготовился атаковать. Я выбил оружие у него из рук. Меч отлетел к стене, где, съежившись, сидели Илона и Ловина. Виктор, солдат до конца жизни, пригнулся, схватил меч и припал к земле, заняв оборонительную позицию. Воины отреагировали на шум простым поворотом головы. Если бы мой охранник был посообразительнее и менее испуган, ему бы удалось спастись бегством. Я двигался не так уж и быстро. Но он остолбенел. Я вплотную подошел к нему, сжал его плечо и, развернув его к себе спиной, смял, как тряпичную куклу. Я разорвал зубами его воротник. От него пахло ржавым железом, мокрой кожей и застоявшимся потом. Не важно. Когда умираешь с голоду, не откажешься и от гнилого хлеба. Он сучил ногами, царапая ногтями мои руки, силясь ослабить их хватку, но с таким же успехом он мог бы бороться и с деревом. Он визжал, но я ничего не слышал, оглушенный ревом хлещущей крови. Остальные крики, возгласы ужаса и ненависти казались мне не более чем назойливым жужжанием мух.
Я высосал из него все, что смог, как пчела, пьющая цветочный нектар. Его судорожные движения стали затихать и наконец он безвольно повис в моих руках.
Я заморил червячка, но голод по-прежнему сводил меня с ума.
Затишье на поле боя уступило место молчанию ожидания. Страх сковал по рукам и ногам половину находящихся в столовой, другие с радостным возбуждением предвкушали дальнейшие события. Подручные Лео замерли на месте, не спуская с меня глаз. Это были безжалостные, бессердечные люди, выбранные им как раз за то, что они могли без особых колебаний перерезать надоевших им детей, была бы охота.
И теперь их ждала расплата за их черную работу.
Я поднял покойника высоко над собой и швырнул его в сторону маленькой кучки негодяев. Некоторые из них уклонились от удара, другие повалились на пол да так и остались лежать.
Один из лучников вытряхнул из колчана стрелу, зарядил лук и выстрелил так спокойно, как будто тренировался. Острый наконечник вонзился в мою грудь. Когда я восстановил потерянное равновесие, он выпустил вторую стрелу и она впилась в мое тело чуть пониже первой. Он прошел хорошую подготовку и прекрасно владел собой, как и подобает хорошему лучнику. Он опять прицелился, но я настиг его. Не чувствуя на этот раз боли, я выдрал из себя стрелы и со всего размаху всадил их в него с такой же легкостью, как будто они вылетели из моего собственного лука. Он содрогнулся и сник.
Бандиты разбежались по всей столовой. Некоторые прошмыгнули к дверям, ища временного спасения. Временного. Я дал слово, что никто из них не доживет до следующего утра и я сдержу его.
Неистово отбиваясь от двух нападающих и постоянно атакуя, Виктор, как призыв к нападению, выкрикивал мое имя. Им овладела лихорадка сражения и он превратился в дьявола с мечом. Он мстил за убитую жену и детей и защищал единственного оставшегося в живых ребенка. Илона тоже звала меня, но по другой причине. Она была позади Виктора, пытаясь оттащить Ловину от греха подальше, но у нее ничего не получалось. Мерзавцы преградили ей дорогу.
Виктор ранил одного воина и тот отпрыгнул в сторону. Я был тут как тут и схватил его. Как тонкую лучину для растопки, я сломал его хребет, бросил его и кинулся между Илоной и солдатом, сжимая в руках меч убитого изменника.
И как раз вовремя. Еще один бандюга, ростом с добрую ломовую лошадь, надвигался на нас. У него то ли нервов не было, то ли мозгов. Через секунду его башка покатилась вслед за его приятелями.
Это послужило им сигналом к немедленному отступлению. Единицы успели выскочить наружу, остальные столпились в дверях и устроили давку, вдогонку им несся мой смех.
Я повернулся к оставшимся в столовой. Виктор добил второго противника и, сгорбившись, ловил ртом воздух. Он взглянул на меня, на валявшиеся повсюду трупы и особенно на тот, с разорванным горлом, но не вымолвил ни слова и не двинулся с места.
– Иди сюда, Виктор, – произнес я.
Держа меч концом вниз и слегка отставив его от себя, он пошел ко мне. Его ноги скользили на залитом кровью полу, но он обходил кровавые лужи так же легко, как и дождевые, и смотрел мне прямо в глаза.
Он был напуган, но не давал страху парализовать свою волю. Как и Илона, он не заблуждался в отношении того, кем я стал, но для него я по-прежнему был его господином, его командиром.
– Я хочу, чтобы ты здесь дождался моего возвращения, – сказал я ему.
Он кивнул:
– Да, повелитель.
– Хорошо. Запри за мной дверь.

* * * * *
Следуя по пятам за охваченными паникой солдатами, я очутился в центральном дворике. Двое часовых у ворот уже пронюхали, что в плане их хозяина произошел сбой, но подробности им были неизвестны. Они дрались со мной, как будто я – обычный человек вроде них, и как простые смертные они погибли. Одного я размазал по стене, из второго выжал все соки, как из спелого фрукта.
Те их приятели, которые замешкались, чтобы понаблюдать за схваткой, бросились наутек, направляясь к воротам или конюшням. Если кто из верных моих подданных и выжил, то я их нигде не видел. Мой взгляд то и дело натыкался на мертвых: стражники, одетые в мои цвета, гости в испачканных кровью шелковых платьях и бархатных камзолах, свернувшиеся на земле калачиком или растянувшиеся в полный рост, зарезанные или заколотые, когда они пытались убежать, или лежали беспомощно, отравленные Лео.
Сам он не показывался. Но я мельком увидел, как через мост галопом скакали несколько всадников. Я не разглядел, был ли среди них Лео, но если он и затесался в их компанию, черт с ним. Ему не спрятаться от меня, и нет на земле такого места, которое могло бы стать его прибежищем. Рано или поздно я его разыщу. Теперь же мне надо было покончить с его слугами. Он крови, которую я выпил, я получил такую силу, о которой даже и не мечтал, и ее было достаточно, чтобы вызвать из глубины моего сознания тьму и воспользоваться ее черной энергией.
Что– то во мне настаивало, что я не мог этого сделать, что не в моих силах колдовать. Но я изменился. Все прежние ограничения были сняты.
Замедлив шаги, я наклонился и зачерпнул пригоршню песка и пыли, крепко сжав пальцы.
Я Страд, Повелитель земли.
Стряхнув с ладони комочек грязи, я произнес заклинание и решетки с грохотом опустились вниз, закрыв ходы и выходы из замка. Еще слово и я разрушил башенки, поддерживающие подъемные механизмы.
Все изменники оказались в ловушке.
Кое– кто мог бы, конечно, попытаться выскользнуть наружу, но такой возможности у них не будет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59