Я хотел одного: разыскать Лео и убраться до того, как закончится действие моего заклинания.
По мою правую руку отвесные стены упирались в небольшой уступ, нависающий над ущельем. На расстоянии нескольких ярдов от этого края пропасти горные верхушки опять достигали уровня основания монастыря. Возможно, сама природа позаботилась о его защите, а может быть, и нет. С таким же успехом ров могли выдолбить и монахи в промежутках между молитвами и обрядами, когда у них оставалось немного свободного времени для любимых занятий. Они ведь любили все, что можно было оправдать великой целью служения богам.
От монастыря сворачивала на север дорога, которая вела когда-то во владения Дилисния. Это доказывало достоверность истории Ловины, ибо вполне возможно, что Лео выбрал такой путь к спасению, чтобы быть поближе к дому. Но по этой же причине я и усомнился в ее правдивости. Лео знал, что я в первую очередь перекрою эту дорогу и постараюсь отрезать его от земли прежде, чем он не окажется в безопасности. Однако так получилось, что недостаток слуг и бремя моей ответственности застопорили все дело и это сыграло ему на руку. В любом случае одного он не знал: черные силы, изменившие меня, изменили и мою страну. Представляю, в каком шоке он был, добравшись до границ и обнаружив… что они закрыты.
Пределы других государств отмечены реками, горными хребтами или черточками на картах их правителей. В Баровии эта линия не так банальна и видна всем издалека. Днем и ночью на границах моего царства висит плотная стена тумана. Она окружает кольцом всю страну, миля за милей повторяя контуры гор и равнин, не расступаясь ни под горячими лучами летнего солнца, ни под напором свирепого зимнего ветра. Я уже привык к этой картине, но она по-прежнему раздражала меня. Я присутствовал при зарождении тумана, когда он поднялся с земли и закрутился в бешеном танце вокруг меня и моей возлюбленной Татьяны. С тех пор он отодвинулся к границе да так там и остался.
То же внутреннее чутье, которое подсказывало мне, как подозвать к себе волков, утверждало, что Лео не убежать из Баровии.
Все ходы и выходы были закупорены. Никому не удастся скрыться. Никто и не пробовал уйти. Никто не мог этого сделать.
Даже я.
Много лет назад я попытался пересечь границу, окунувшись в серое облако, как корабль, бесстрашно подходящий к туманным берегам. Я шагал по голой земле, лишенной растительности и всяких форм жизни, но каждый раз, независимо от того, как долго я шел, я поворачивал и выныривал по эту сторону стены, в Баровии. Однажды я привязал к дереву нитку, надеясь, что моя детская хитрость поможет мне не сбиться с прямого пути. Бесполезно. Вместо того, чтобы очутиться в другом государстве, я оказался не дальше, чем в двадцати футах от той точки, с которой начал свое путешествие; оба конца веревки, исчезающие в густых клубах тумана, резко натянулись.
Конечно, без колдовства тут не обошлось, и я потратил годы на решение этой проблемы. Если магия породила туман, магия могла и уничтожить его. Но я так и не нашел правильной формулы.
Только еще одна помеха моим поискам Лео.
Монах повернул в сторону основного здания и спустился на один пролет лестницы вниз. Наличие большего числа окон и дверей говорило, что эта часть монастыря была отведена под жилые помещения; но что действительно и весьма неприятно поразило меня, так это свет. В коридоре через равные интервалы стояли железные столбы и каждый заканчивался ярко сверкающим шаром. Я знал, что светильники не гасли ни днем ни ночью, до тех пор, пока не снимали или не разрушали заклинание, оживившие их. Некоторые священники неплохо потрудились над ними. Но, находясь в непосредственной близости от границ, они, должно быть, находили утешение в дополнительном свете, а одно это оправдывало все усилия, потраченные на его создание.
К моему великому разочарованию мой проводник направился прямо к фонарям. Выбирать мне не приходилось и я последовал за ним.
Все коридоры располагались крест-накрест, как прутья решетки, но именно порядок и сбил меня с толку. Каждая дверь ничем не отличалась от соседней, и только по табличкам и именами можно было установить личность обитателя комнаты. В одиночку я бы плутал здесь всю ночь, разыскивая Стеймана.
Монах затормозил около двери с этим именем. Сначала я хотел отпустить его восвояси, но передумал. Если моей жертвы не окажется дома, мне опять понадобится помощь монаха. Кроме того, я проголодался и мог бы использовать его и другим образом.
– Отойди в сторону и не двигайся, – приказал я ему. Он подчинился.
Мне и в голову не пришло постучать. Я просто схватился за ручку и слегка нажал, но остановился. Нечего объявлять о своем приходе грубым вторжением через дверь. Он может закричать от удивления, а для моего дела нужно было, чтобы нам никто не мешал в течение какого-то времени. Глупо будет, если он ударится в истерику и своим плачем поднимет с постели…
Неважно.
Я заставил себя расслабиться – в данных обстоятельствах я совершил настоящий подвиг – и избавился от груза своего мускулистого тела. Я поплыл над полом, как колечко дыма или завиток тумана, оторвавшийся от стены на границе. Загзаг, поворот, и я просочился сквозь замочную скважину в комнату Стеймана, бесшумно, как ползучая смерть.
Обретя привычную форму, я мельком оглядел келью без окон и вдруг споткнулся и уперся во что-то, как мне показалось, твердое. Оно опалило мою кожу и разъело мои легкие, как кислота. Инстинктивно я выставил вперед руки, чтобы оттолкнуть его от себя, но нащупал только воздух… воздух, который был… ядом. Я стал давиться от кашля и скрести шею ногтями, но то, что душило меня, не имело никакого отношения к моей системе дыхания.
Стены от пола до самого потолка покрывали сотни мельчайших рисунков, которые стали выпуклыми и яркими, как только я переступил порог. Комната была под сильной защитой, иначе я бы почувствовал опасность еще в коридоре и не осмелился бы войти. Знаки, слова, святые символы дюжины разных культов, начертанные здесь истинными верующими, сплелись в единую липкую сеть и заловили меня в свою паутину. Мои собственные чары теряли силу, а когда они были окончательно сняты…
Слишком поздно.
Моей внутренней энергии не хватало, чтобы противиться бешеной атаке скрытого волшебства. Оно, подобно урагану, как одежду сорвало с меня мое заклинание, оставив меня, ослабленного и обнаженного, на холодном ветру. Я не смог вынести этого и упал на колени прямо в середину огненного белого круга, нарисованного на деревянном полу.
Я как будто увяз в горящем зыбучем песке: чем больше я трепыхался, тем меньше у меня было шансов выкарабкаться. Чье-то колдовство растягивало мое тело и так и этак, пока наконец я не опрокинулся на спину, раскинув руки и ноги в разные стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
По мою правую руку отвесные стены упирались в небольшой уступ, нависающий над ущельем. На расстоянии нескольких ярдов от этого края пропасти горные верхушки опять достигали уровня основания монастыря. Возможно, сама природа позаботилась о его защите, а может быть, и нет. С таким же успехом ров могли выдолбить и монахи в промежутках между молитвами и обрядами, когда у них оставалось немного свободного времени для любимых занятий. Они ведь любили все, что можно было оправдать великой целью служения богам.
От монастыря сворачивала на север дорога, которая вела когда-то во владения Дилисния. Это доказывало достоверность истории Ловины, ибо вполне возможно, что Лео выбрал такой путь к спасению, чтобы быть поближе к дому. Но по этой же причине я и усомнился в ее правдивости. Лео знал, что я в первую очередь перекрою эту дорогу и постараюсь отрезать его от земли прежде, чем он не окажется в безопасности. Однако так получилось, что недостаток слуг и бремя моей ответственности застопорили все дело и это сыграло ему на руку. В любом случае одного он не знал: черные силы, изменившие меня, изменили и мою страну. Представляю, в каком шоке он был, добравшись до границ и обнаружив… что они закрыты.
Пределы других государств отмечены реками, горными хребтами или черточками на картах их правителей. В Баровии эта линия не так банальна и видна всем издалека. Днем и ночью на границах моего царства висит плотная стена тумана. Она окружает кольцом всю страну, миля за милей повторяя контуры гор и равнин, не расступаясь ни под горячими лучами летнего солнца, ни под напором свирепого зимнего ветра. Я уже привык к этой картине, но она по-прежнему раздражала меня. Я присутствовал при зарождении тумана, когда он поднялся с земли и закрутился в бешеном танце вокруг меня и моей возлюбленной Татьяны. С тех пор он отодвинулся к границе да так там и остался.
То же внутреннее чутье, которое подсказывало мне, как подозвать к себе волков, утверждало, что Лео не убежать из Баровии.
Все ходы и выходы были закупорены. Никому не удастся скрыться. Никто и не пробовал уйти. Никто не мог этого сделать.
Даже я.
Много лет назад я попытался пересечь границу, окунувшись в серое облако, как корабль, бесстрашно подходящий к туманным берегам. Я шагал по голой земле, лишенной растительности и всяких форм жизни, но каждый раз, независимо от того, как долго я шел, я поворачивал и выныривал по эту сторону стены, в Баровии. Однажды я привязал к дереву нитку, надеясь, что моя детская хитрость поможет мне не сбиться с прямого пути. Бесполезно. Вместо того, чтобы очутиться в другом государстве, я оказался не дальше, чем в двадцати футах от той точки, с которой начал свое путешествие; оба конца веревки, исчезающие в густых клубах тумана, резко натянулись.
Конечно, без колдовства тут не обошлось, и я потратил годы на решение этой проблемы. Если магия породила туман, магия могла и уничтожить его. Но я так и не нашел правильной формулы.
Только еще одна помеха моим поискам Лео.
Монах повернул в сторону основного здания и спустился на один пролет лестницы вниз. Наличие большего числа окон и дверей говорило, что эта часть монастыря была отведена под жилые помещения; но что действительно и весьма неприятно поразило меня, так это свет. В коридоре через равные интервалы стояли железные столбы и каждый заканчивался ярко сверкающим шаром. Я знал, что светильники не гасли ни днем ни ночью, до тех пор, пока не снимали или не разрушали заклинание, оживившие их. Некоторые священники неплохо потрудились над ними. Но, находясь в непосредственной близости от границ, они, должно быть, находили утешение в дополнительном свете, а одно это оправдывало все усилия, потраченные на его создание.
К моему великому разочарованию мой проводник направился прямо к фонарям. Выбирать мне не приходилось и я последовал за ним.
Все коридоры располагались крест-накрест, как прутья решетки, но именно порядок и сбил меня с толку. Каждая дверь ничем не отличалась от соседней, и только по табличкам и именами можно было установить личность обитателя комнаты. В одиночку я бы плутал здесь всю ночь, разыскивая Стеймана.
Монах затормозил около двери с этим именем. Сначала я хотел отпустить его восвояси, но передумал. Если моей жертвы не окажется дома, мне опять понадобится помощь монаха. Кроме того, я проголодался и мог бы использовать его и другим образом.
– Отойди в сторону и не двигайся, – приказал я ему. Он подчинился.
Мне и в голову не пришло постучать. Я просто схватился за ручку и слегка нажал, но остановился. Нечего объявлять о своем приходе грубым вторжением через дверь. Он может закричать от удивления, а для моего дела нужно было, чтобы нам никто не мешал в течение какого-то времени. Глупо будет, если он ударится в истерику и своим плачем поднимет с постели…
Неважно.
Я заставил себя расслабиться – в данных обстоятельствах я совершил настоящий подвиг – и избавился от груза своего мускулистого тела. Я поплыл над полом, как колечко дыма или завиток тумана, оторвавшийся от стены на границе. Загзаг, поворот, и я просочился сквозь замочную скважину в комнату Стеймана, бесшумно, как ползучая смерть.
Обретя привычную форму, я мельком оглядел келью без окон и вдруг споткнулся и уперся во что-то, как мне показалось, твердое. Оно опалило мою кожу и разъело мои легкие, как кислота. Инстинктивно я выставил вперед руки, чтобы оттолкнуть его от себя, но нащупал только воздух… воздух, который был… ядом. Я стал давиться от кашля и скрести шею ногтями, но то, что душило меня, не имело никакого отношения к моей системе дыхания.
Стены от пола до самого потолка покрывали сотни мельчайших рисунков, которые стали выпуклыми и яркими, как только я переступил порог. Комната была под сильной защитой, иначе я бы почувствовал опасность еще в коридоре и не осмелился бы войти. Знаки, слова, святые символы дюжины разных культов, начертанные здесь истинными верующими, сплелись в единую липкую сеть и заловили меня в свою паутину. Мои собственные чары теряли силу, а когда они были окончательно сняты…
Слишком поздно.
Моей внутренней энергии не хватало, чтобы противиться бешеной атаке скрытого волшебства. Оно, подобно урагану, как одежду сорвало с меня мое заклинание, оставив меня, ослабленного и обнаженного, на холодном ветру. Я не смог вынести этого и упал на колени прямо в середину огненного белого круга, нарисованного на деревянном полу.
Я как будто увяз в горящем зыбучем песке: чем больше я трепыхался, тем меньше у меня было шансов выкарабкаться. Чье-то колдовство растягивало мое тело и так и этак, пока наконец я не опрокинулся на спину, раскинув руки и ноги в разные стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59