— Они простолюдины. Откуда им набраться духу, чтобы пойти против Коннахта? Ведь доспехи древнего героя на тебе, не на них.
— Ты должен подкрасться поближе к барону, — внезапно обратился Кэлси к Джено. Говоря, он туже натягивал тетиву лука. — Мне прежде доводилось стрелами перерезать веревки.
Джено в ответ лишь разразился хохотом.
Кэлси и глазом не моргнул.
— Гелдион и его подручные будут уверены, что Пвилла повесили, — закончил Кэлси, по-прежнему обращаясь к дварфу. Затем вопросительно посмотрел на Микки. Лепрекон сразу понял, какую роль эльф предназначил ему.
Микки, словно сомневаясь в своих возможностях, посмотрел на виселицу, где солдат уже накидывал на шею Пвилла петлю. Будь с ним сейчас горшок с золотом — источник его магической силы, — и Микки не замедлил бы создать зрительную иллюзию, на которую зеваки пялились бы не меньше недели. Смотреть бы им тогда разинув рот и ни о чем бы не догадываться. Но драгоценного горшка нет. А без него лепрекон не был уверен, что сможет создать иллюзию достаточно детальную, чтобы ввести в заблуждение хотя бы половину из толпящихся вокруг виселицы людей. Однако другого пути он не видел и потому отбросил сомнения прочь. Затем потер пухлые ручки одна об другую и забормотал слова заклинания.
Джено по-прежнему скептически ухмылялся и качал головой.
— Если ты опасаешься, то могу пойти я, — вызвался Гэри и осекся — таким угрожающим взором наградил его дварф.
У Джено явно не укладывалось в голове, что у кого-то достало наглости делать подобные предположения. Издав утробный, напоминающий львиное рычание звук, Джено встал и ринулся на амбразуру. После нескольких коротких перебежек от куста к кусту он залег за сточной канавой, всего в нескольких футах от заднего кольца зевак. Там Джено поплевал на руки и принялся переступать с ноги на ногу, подобно коту, терпеливо подстерегающему в засаде легкомысленную птичку и готовому прыгнуть на нее в самый подходящий для этого момент.
Гэри заговорщицки подмигнул Микки.
— Надо же было как-то подзадорить его, — объяснил он.
— А все-таки славно, что ты вернулся, парень, — со смехом отвечал лепрекон.
Следующим после Джено из пристанища за изгородью выскользнул Гэри. Он полз, таща за собой копье. Оказавшись неподалеку от толпы, он занял позицию, которая позволяла ему следить за ходом событий и в случае необходимости действовать. Он услышал тихий свист Кэлси и оглянулся: лошади навострили уши и потрусили за эльфом и Микки. После этого Гэри полностью сконцентрировался на развернувшейся перед ним сцене, осторожно, чтобы не привлекать к себе внимание, дюйм за дюймом приближаясь к взбудораженной толпе. Оценив толщину веревки, он засомневался в выполнимости плана Кэлси. Никакая стрела, как бы метко пущена она ни была, не сможет до конца рассечь пеньковый канат. Гэри услышал, как Гелдион провозглашает проклятие, называя Пвилла предателем и вором.
— А предателей мы вешаем! — выкрикнул напоследок принц, к сведению всех присутствующих. — Палач!
Жирные губы Пвилла исказила судорога. Палач взялся за прилаженный сбоку от платформы рычаг.
Все последующие события происходили одновременно. Джено прыжком преодолел канаву и, широкими плечами протаранивая себе дорогу и оставляя позади полосу пустого пространства, ввинтился в толпу; рассекая воздух, полетела пущенная Кэлси стрела; крышка люка на подставке, на которой стоял Пвилл, резко откинулась; сам Гэри, повинуясь не столько разуму, сколько инстинкту, метнул могучее копье вслед за стрелой.
Стрела Кэлси вонзилась в веревку, подрезав ее. Но прочная пенька выдержала, и с каждой секундой все туже затягивающаяся петля неминуемо сломала бы Пвиллу шею, если бы работу не довершило пущенное Гэри копье. Его широкий наконечник с легкостью рассек веревку пополам.
Толпа заволновалась, издав единодушный рев.
Барон Пвилл, ощутив внезапный резкий толчок, решил, что его шея вот-вот хрустнет, — и затем упал, опрокинувшись навзничь. И вот он уже лежит на спине и видит самого себя болтающимся на виселице!
— Я умер! — воскликнул он, с удивлением обнаружив, что слышит собственный голос. Не выдержав этого зрелища, он приподнялся и всем телом грянулся оземь, чтобы тут же очнуться вновь и ошалело уставиться на свой труп. Ему начала казаться, что на самом деле это он сам болтается в воздухе.
— Там тебе самое место, — ворчливо отозвался, словно отвечая его мыслям, Джено. Сгибаясь в три погибели под невообразимо тяжелым телом барона и кляня его на чем свет стоит, он поволок Пвилла прочь.
Бедный потерявший голову барон не знал, на каком он свете. Чувства говорили ему одно, а ум (отталкиваясь от сотворенной Микки зрительной иллюзии) — другое.
Находящийся на отшибе, у дальнего края толпы, Гэри напряженно щурился. Он не был свидетелем происшедшего. От зрелища висящего и дергающегося в предсмертных судорогах барона в душе у него поднялась волна ярости. Но тут у дальней от себя стороны виселицы Гэри заметил Джено. Истекая потом и с руками, полными бароном Пвиллом, тот ковылял прочь. В этот момент Гэри и припомнил Микки.
Зрительный обман рассеялся — точнее, иллюзия осталась висеть в воздухе, но Гэри посмотрел СКВОЗЬ нее и увидел реальную картину: рассеченную веревку, бегущего прочь дварфа и свое копье, вонзившееся в землю в двадцати футах от виселицы, у противоположной ее стороны. Однако глаза всех остальных воспринимали только иллюзию, и Гелдион не отдавал приказа перекрыть дорогу убегающему дварфу.
Но обман не мог длиться вечно. По толпе прокатился ропот недоумения. Там и тут послышались встревоженные восклицания. Высоко на своей платформе Гелдион и его солдаты принялись оглядываться по сторонам, пытаясь понять причину нарастающего возбуждения. Для них Пвилл был повешен окончательно и бесповоротно — они ведь своими глазами видели, как он раскачивается на веревке.
Гэри чуть не выпрыгнул из доспехов, ощутив, как кто-то легонько постукивает его по плечу. Обернувшись, он увидел своего коня. Тот опустился на колени передних ног и, встревоженно потряхивая головой из стороны в сторону, терся о плечо Гэри, словно торопил его. Гэри не успел даже полностью перекинуть ногу через спину скакуна, как тот взмыл в воздух, плавно обогнул площадь и вместе со своим всадником был таков.
Все больше и больше людей начинали распознавать обман. Они указывали пальцами то в одну сторону, то в другую, по большей части на северо-восток. Принц Гелдион пристально посмотрел вниз, на крышку люка, и вскрикнул от потрясения.
— Кедрик Донигартен вернулся! — закричал один из обитателей деревни, разглядев в отдалении облаченного в доспехи всадника.
— Горе Коннахту! — отозвался другой.
— Убейте его!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Ты должен подкрасться поближе к барону, — внезапно обратился Кэлси к Джено. Говоря, он туже натягивал тетиву лука. — Мне прежде доводилось стрелами перерезать веревки.
Джено в ответ лишь разразился хохотом.
Кэлси и глазом не моргнул.
— Гелдион и его подручные будут уверены, что Пвилла повесили, — закончил Кэлси, по-прежнему обращаясь к дварфу. Затем вопросительно посмотрел на Микки. Лепрекон сразу понял, какую роль эльф предназначил ему.
Микки, словно сомневаясь в своих возможностях, посмотрел на виселицу, где солдат уже накидывал на шею Пвилла петлю. Будь с ним сейчас горшок с золотом — источник его магической силы, — и Микки не замедлил бы создать зрительную иллюзию, на которую зеваки пялились бы не меньше недели. Смотреть бы им тогда разинув рот и ни о чем бы не догадываться. Но драгоценного горшка нет. А без него лепрекон не был уверен, что сможет создать иллюзию достаточно детальную, чтобы ввести в заблуждение хотя бы половину из толпящихся вокруг виселицы людей. Однако другого пути он не видел и потому отбросил сомнения прочь. Затем потер пухлые ручки одна об другую и забормотал слова заклинания.
Джено по-прежнему скептически ухмылялся и качал головой.
— Если ты опасаешься, то могу пойти я, — вызвался Гэри и осекся — таким угрожающим взором наградил его дварф.
У Джено явно не укладывалось в голове, что у кого-то достало наглости делать подобные предположения. Издав утробный, напоминающий львиное рычание звук, Джено встал и ринулся на амбразуру. После нескольких коротких перебежек от куста к кусту он залег за сточной канавой, всего в нескольких футах от заднего кольца зевак. Там Джено поплевал на руки и принялся переступать с ноги на ногу, подобно коту, терпеливо подстерегающему в засаде легкомысленную птичку и готовому прыгнуть на нее в самый подходящий для этого момент.
Гэри заговорщицки подмигнул Микки.
— Надо же было как-то подзадорить его, — объяснил он.
— А все-таки славно, что ты вернулся, парень, — со смехом отвечал лепрекон.
Следующим после Джено из пристанища за изгородью выскользнул Гэри. Он полз, таща за собой копье. Оказавшись неподалеку от толпы, он занял позицию, которая позволяла ему следить за ходом событий и в случае необходимости действовать. Он услышал тихий свист Кэлси и оглянулся: лошади навострили уши и потрусили за эльфом и Микки. После этого Гэри полностью сконцентрировался на развернувшейся перед ним сцене, осторожно, чтобы не привлекать к себе внимание, дюйм за дюймом приближаясь к взбудораженной толпе. Оценив толщину веревки, он засомневался в выполнимости плана Кэлси. Никакая стрела, как бы метко пущена она ни была, не сможет до конца рассечь пеньковый канат. Гэри услышал, как Гелдион провозглашает проклятие, называя Пвилла предателем и вором.
— А предателей мы вешаем! — выкрикнул напоследок принц, к сведению всех присутствующих. — Палач!
Жирные губы Пвилла исказила судорога. Палач взялся за прилаженный сбоку от платформы рычаг.
Все последующие события происходили одновременно. Джено прыжком преодолел канаву и, широкими плечами протаранивая себе дорогу и оставляя позади полосу пустого пространства, ввинтился в толпу; рассекая воздух, полетела пущенная Кэлси стрела; крышка люка на подставке, на которой стоял Пвилл, резко откинулась; сам Гэри, повинуясь не столько разуму, сколько инстинкту, метнул могучее копье вслед за стрелой.
Стрела Кэлси вонзилась в веревку, подрезав ее. Но прочная пенька выдержала, и с каждой секундой все туже затягивающаяся петля неминуемо сломала бы Пвиллу шею, если бы работу не довершило пущенное Гэри копье. Его широкий наконечник с легкостью рассек веревку пополам.
Толпа заволновалась, издав единодушный рев.
Барон Пвилл, ощутив внезапный резкий толчок, решил, что его шея вот-вот хрустнет, — и затем упал, опрокинувшись навзничь. И вот он уже лежит на спине и видит самого себя болтающимся на виселице!
— Я умер! — воскликнул он, с удивлением обнаружив, что слышит собственный голос. Не выдержав этого зрелища, он приподнялся и всем телом грянулся оземь, чтобы тут же очнуться вновь и ошалело уставиться на свой труп. Ему начала казаться, что на самом деле это он сам болтается в воздухе.
— Там тебе самое место, — ворчливо отозвался, словно отвечая его мыслям, Джено. Сгибаясь в три погибели под невообразимо тяжелым телом барона и кляня его на чем свет стоит, он поволок Пвилла прочь.
Бедный потерявший голову барон не знал, на каком он свете. Чувства говорили ему одно, а ум (отталкиваясь от сотворенной Микки зрительной иллюзии) — другое.
Находящийся на отшибе, у дальнего края толпы, Гэри напряженно щурился. Он не был свидетелем происшедшего. От зрелища висящего и дергающегося в предсмертных судорогах барона в душе у него поднялась волна ярости. Но тут у дальней от себя стороны виселицы Гэри заметил Джено. Истекая потом и с руками, полными бароном Пвиллом, тот ковылял прочь. В этот момент Гэри и припомнил Микки.
Зрительный обман рассеялся — точнее, иллюзия осталась висеть в воздухе, но Гэри посмотрел СКВОЗЬ нее и увидел реальную картину: рассеченную веревку, бегущего прочь дварфа и свое копье, вонзившееся в землю в двадцати футах от виселицы, у противоположной ее стороны. Однако глаза всех остальных воспринимали только иллюзию, и Гелдион не отдавал приказа перекрыть дорогу убегающему дварфу.
Но обман не мог длиться вечно. По толпе прокатился ропот недоумения. Там и тут послышались встревоженные восклицания. Высоко на своей платформе Гелдион и его солдаты принялись оглядываться по сторонам, пытаясь понять причину нарастающего возбуждения. Для них Пвилл был повешен окончательно и бесповоротно — они ведь своими глазами видели, как он раскачивается на веревке.
Гэри чуть не выпрыгнул из доспехов, ощутив, как кто-то легонько постукивает его по плечу. Обернувшись, он увидел своего коня. Тот опустился на колени передних ног и, встревоженно потряхивая головой из стороны в сторону, терся о плечо Гэри, словно торопил его. Гэри не успел даже полностью перекинуть ногу через спину скакуна, как тот взмыл в воздух, плавно обогнул площадь и вместе со своим всадником был таков.
Все больше и больше людей начинали распознавать обман. Они указывали пальцами то в одну сторону, то в другую, по большей части на северо-восток. Принц Гелдион пристально посмотрел вниз, на крышку люка, и вскрикнул от потрясения.
— Кедрик Донигартен вернулся! — закричал один из обитателей деревни, разглядев в отдалении облаченного в доспехи всадника.
— Горе Коннахту! — отозвался другой.
— Убейте его!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92